ГЛАВА III Туринск и его уезд (1600—1645)

Основателем этого города был тюменский голова Федор Янов. В начале 1600 года от царя Бориса к нему послана грамота, которой предписывалось отправиться на реку Туру, в Епанчин юрт, с тобольскими и тюменскими служилыми людьми и основать там ям и государеву пашню, а для защиты ямщиков и пашенных крестьян построить острог.

В этой грамоте ясно высказываются мотивы, побудившие московское правительство к основанию нового города по реке Туре: именно необходимость устроить ям на половине дороги между Верхотурьем и Тюменью и развитие здесь хлебопашества. До того времени ямскую службу на дороге между этими городами несли инородцы Епанчинского юрта, но они постоянно жаловались на эту тягость и были неисправны в этом деле, так как оно было им «не за обычай». С другой стороны, попытки правительства завести хлебопашество в Пелымском и Тарском уездах дали пока плохие результаты; не особенно процветало земледелие и в Тобольском уезде. Между тем, но сообщению служилых людей, на Туре около Епанчинского юрта «места угожие, крепкие и государеву пашню завести мочно». Но, помимо всего этого, правительство, кажется, при основании Туринского острога руководилось и стратегическими соображениями: средина реки Туры была совершенно не прикрыта, а между тем в Москву уже доходили слухи о враждебных движениях ногайцев, которые с юга без всякого препятствия моши делать нападения на юрт Епанчина и другие окольные инородческие юрты. Верхотурье и Тюмень были слишком отдалены, чтобы могли защищать этих ясачных людей. И вышеупомянутая царская грамота к Янову предупреждает, «чтоб он жил с великим бережением... и про нагайских людей, и про сырянцов проведывал, чтобы нагайские люди и сырянцы пришед безвестно дурна не учинили». Скоро мы увидим, что подобные опасения московского правительства были не напрасны.
Постройка Туринского острога совершена была в том же 1600 году около того места, ще находился юрт остяцкого князя Епанчи, именно при впадении реки Ялынки в Туру. Острог отличался очень незначительными размерами: вокруг него даже после расширения в 1603 году было не более 360 сажен. Между тем в нем, помимо разных казенных зданий, должны были поставить свои дворы служилые люди и ямщики. Кроме того, в том же году построен в остроге храм во имя святых Бориса и Глеба, а с Верхотурья присланы священник и пономарь, которые также в остроге поставили свои дворы. Вследствие этого образовалась такая теснота, что ямщики били челом государю, чтобы перенести их дворы за острог на то место, ще жил Епанча «с товарищи». Разрешение было дано, и инородцы должны были снести свои юрты и переселиться в Енбаев юрт, который находился при Туре же, за речкой Сибаевкой, от Туринского острога в пяти тогданших верстах121. Таким образом, около Туринска на восточной стороне, на месте инородческих юрт в 1601 году возникла русская Ямская слобода. Вследствие этой же причины и некоторые служилые люди, крестьяне и посадские также поставили свои дворы вне острога, именно на западной его стороне, и образовали посад. Скоро, именно в 1604 году, и на посаде построена была церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы, при которой в том же году возник мужской Покровский монастырь.
Что же касается населения Туринска, то оно в первый же год его существования было довольно значительно. Со строителем города Федором Яновым прибыли 10 тюменских казаков и пушкарей из Пе- лыма, по царскому указу присланы 10 человек черкасов; верхотурскому воеводе велено было туда же отправить «лаишевских и тетюш- ских нолонешшков и новокрещенцев 55 семей, да ямских охотников 6 человек, да охочих пашенных людей, сколько приберется, и десять
человек стрельцов»[113]. В грамоте к пелымскому воеводе от 17 апреля 1600 года говорится также, чтобы он прислал к Федору Янову пашенных людей, которые переведены из Казани. Той же грамотой предписывается, чтобы пелымскис пашенные люди, «пришед в Еиан- чин... поставили дворы до полые воды и почали пахать государеву пашню сее весны»[114]. В 1603 году в Туринск прислано из Тары 25 семейств пашенных крестьян из казанских, лаишсвских и тетюшеких «переведенцев». Поводом к этому переводу послужило то, что упомянутые крестьяне, как доносил в Москву тарский воевода, «хлеба себе не напахивают, а кормятся из царских житниц». Царь велел их перевести в Туринский острог «и дать им подмоги на дворовое строение» по рублю на человека[115]. Кроме того, воеводе Федору Янову и его преемникам постоянно наказывалось, «чтобы они прибирали на государеву туринскую пашню охочих людей на льготу и давали им подмогу сколько пригоже». Неизвестно, много ли удалось туринским воеводам льготой и подмогой привлечь вольных людей на государевы десятины, но уже в 1605 году всех пашенных крестьян вместе с новоприборными в Туринском остроге был 91 человек, кроме жешцин, детей и разных свойственников. Таким образом, не прошло и пяти лет после основания этого города, а число пашенных людей в нем собрано разными мерами довольно значительное. Из этого можно видеть, что правительство особенное внимание обращало на развитие хлебопашества в Туринском уезде, и, как мы увидим впоследствии, его заботы об этом предмете увенчались полным успехом: почва здесь была довольно плодородная, и хлеба с государевых пашен собиралось ежегодно большое количество. Следует, однако, при этом упомянуть, что местность около самого города оказалась слишком сырой и неблагоприятной для развития здесь скота, по крайней мере, конский падеж бывал почти ежегодно и в течение долгого времени. Уже в конце 1605 года туринские крестьяне — 91 человек — били челом царю Димитрию Ивановичу (самозванцу), что у них на всех осталось только семь лошадей и им «на весну пашню пахать не на чем». Царь при

казал верхотурским воеводе и голове: «как на Верхотурье посопшыс люди из городов с хлебными запасами придут и учнут лошадей продавать, и вы б купили у них для нашей пашни лошадей, сколько будет пригоже но таможенной цене... и послали тех лошадей в Туринский острог, чтоб наша пашня за лошадьми не стала...»[116]. О служилых людях и ямщиках туринских мы уже упоминали; последних сразу прибрано значительное количество — в 1601 году их было 50 семейств. Относительно туринских посадских и торговых людей нам не приходилось встречать ранних указаний, можно только сказать, что их в первые два года существования Туринска не было ни одного, потому что в общих челобитных от туринских жителей они не упоминаются. Поэтому, когда торговые посадские люди начали появляться в этом городе, то большей части из них приходилось селиться за острогом, так как острог был уже застроен.
Ко времени первой переписи Туринск уже значительно был заселен. По дозору письменного головы В. Беглецова, в 1624 году этот город состоял из двух частей — острога и посада. Замечательно, что в этом документе мы не находим известий ни о стенах, ни о башнях, ни вообще о каких-нибудь укреплениях, известий о таких предметах, о которых дают столь подробные указания дозорщики других сибирских городов. Правда, не о всех городах мы сообщаем подобные сведения, но это потому, что немногие дозорные книги дошли до нас в полном, нс испорченном виде, чего нельзя сказать о дозорной книге Туринска, составленной Беглецовым. Но о разных казенных зданиях, дворах частных лиц и о населении Туринска в 1624 году мы находим в упомянутом документе самые точные указания. В остроге в это время помещались церковь во имя Бориса и Глеба, несколько казенных зданий, как съезжая изба, тюрьма и др.; двор воеводский, два двора причта, два двора подьячих, земский двор, двор приказчика пашенных крестьян, двор пушкаря, просфорницы, палача и сторожа; дворов стрелецких — 23, торговых и посадских людей — 7, пашенных крестьян — 38 и 9 дворов бобылей. На посаде — Покровский монастырь с семью кельями, двор попа Покровской церкви, двор сына боярского, двор подьячего, двор пушкаря, стрелецких дворов — 4, торговых и посадских людей — 22, пашенных крестьян — 74 и два двора бобылей. Всего населения в остроге и на посаде — 202 человека, исключая женщин, детей и разных свойственников; впрочем, из посадских людей семь человек жили в уезде на своих пашнях или по подворьям. К общему числу жителей Туринска нужно еще присоединить гулящих людей и ярыжных, которых в это время было около 40 человек. Ямская слобода, по дозору Бешецова, состояла из 43 дворов, да восемь ямщиков имели дворы на своих пашнях, а всех ямщиков в 1624 году было 57 человек[117].
Относительно дальнейшего развития населения города Туринска до 1645 года мы в разных документах находим следующие сведения. Число служилых людей как в первый год существования Туринска, так и впоследствии, до 1633 года, было одинаковое, именно 30 человек. Но в этом году переведено из Пелыма в Туринск еще 30 человек стрельцов[118], а в конце царствования Михаила Федоровича разных служилых людей в Туринск вместе с ружниками и оброчниками был 81 человек, кроме, конечно, женщин, детей, братии и племянников[119]. Число торговых и посадских людей после 1624 года не только не увеличивалось, но и постепенно уменьшалось — в 1645 году их осталось только 32 человека. Это уменьшение зависело от того, что правительство все более и более прибавляло на них оброка и повинностей. Долгое время они со своих дворов, сенных покосов и пашен не платили ни оброчных денег, ни выдельного снопа, а только несли разные службы. Но с 1621 года торговые и посадские люди обложены годовым оброком: «прожиточные» платили по 3 руб., «средней статьи» — по 11/2 руб., «молотчие» — по 30 и по 10 алтын[120]. Затем около 1628 года с них же велено брать выдельной сноп. Эти тягости заставляли их или бежать, или записываться в пашенные крестьяне; последнее, впрочем, не всегда удавалось, так как их товарипщ в таком случае жаловались царю и просили снова обратить таких «выбылых» в класс посадских людей. Также и ямщиков туринских после первой переписи не только не увеличилось, но к 1630 году значительно убыло: в этом году их было только 25 человек, а остальные разбежались. Ямщики туринские устроены на тех же условиях, как и верхотурские, т.е. наделены землей, за пользование которой они не платили никаких податей и не давали «выдельного снопа», да, кроме того, на каждый пай отпускалось из казны жалованья по 15 рублей в год, всего на 50 паев 750 рублей. Сначала они должны были давать подводы только до Верхотурья и до Тюмени; по свидетельству самих ямщиков, они гоняли водой до Верхотурья 700 верст, а сухим путем — 400 верст, вниз по Туре до Тюмени — 400 верст, а сухим путем — 300. Таким образом, у туринских ямщиков «гоньбы» было гораздо менее, чем у верхотурских, но со времени основания слобод в Туринском уезде и им значительно прибавилось службы. Вместе с тем и начинаются жалобы туринских ямщиков то «на жестокую ямскую гоньбу», то на падеж лошадей или на недостаточность жалованья и земельного надела. В Москве не всегда вовремя обращали внимание на подобные жалобы ямщиков, а следствием этого было столь знакомое нам «бегство врозь». В 1631 году туринский воевода писал царю Михаилу Федоровичу, что lt;013 Туринского острога ямские охотники от жестокой ямской гоньбы и великой нужи разбрелись 25 вытей (или паев), потому что им государева денежного жалованья и пашен за ними мало...». Вместе с тем воевода просил «учинить указ, кем тот ям строить». Вследствие этого донесения велено тобольскому воеводе послать в Туринск письменного голову, который бы сыскал старых ямщиков и снова посадил бы их на старые паи, а вместо тех, которых не сыщет, прибрал бы в ямщики из 1улящих, захребетников, половников и посадских людей. Но в Сибири трудно было угоняться за беглецами: большая часть туринских ямщиков были люди бессемейные, и им как легко было бежать, так и скрываться. Поэтому письменному тобольскому голове удалось сыскать и посадить на ям только 5 человек, а на место остальных выбы- лых прибрать гулящих людей. В 1645 году Ямскую слободу населяли 49 ямщиков[121]. Число крестьян в Туринске, несомненно, постепенно увеличивалось и вследствие естественного размножения, и вследствие воеводского «прибора», но точно определить в разное время количество оных в самом городе мы не можем, так как документы, дошедшие до нас, упоминают о них вместе с уездными крестьянами, а выделить из общего числа тех, которые жили в Туринске, нет возможности. Поэтому о приросте крестьянского населения вообще скажем после.
Теперь обратимся к Туринскому уезду. Колонизационная деятельность туринских обитателей была в высшей степени слаба сравнительно с такой же деятельностью верхотурцев. Из туринцев только пашенные крестьяне на своих пашнях строили хутора или деревни, а остальные классы хотя и занимались хлебопашеством, но имели пашню большей частью около города и деревень не основывали. Пашни распахивали и сено косили они довольно значительное количество. По дозору Беглецова, посадские и торговые люди в 1624 году пахали на себя «доброй земли» 225 ч. в поле, а сена косили 2860 копен, служилые люди — 52 ч. в поле, сена косили 500 копен, туринские ямщики — 163 ч. в поле, сена косили 3730 копен, ружники, т.е. церковные принты, подьячие, пушкари и т.п. пахали 60 ч. в поле, а сена косили 1150 копен. Но туринские крестьяне основали несколько деревень. Эти деревни возникали тем же путем и имели такое же значение, как и в Верхотурском уезде. Однако относительно деревень туринских крестьян нужно заметить следующее: они — общинные, принадлежат товариществам. Правда, и в Верхотурском уезде встречалось то же самое, но как единичные случаи. Товарищества эти иногда состоят из свойственников, а большей частью из лиц, не имеющих между собой никакого родства; они совместно владеют землей и совместно обрабатывают государевы десятины. По первой переписи у туринских крестьян было десять деревень.

	Дворов
При реке Туре
Деревня Ивашки Лыжина с тов.	3
Деревня Якунки Половинки с тов.	3
Деревня Стеньки Митрофанова с тов.	5
Деревня Афоныси Пупышова с тов.	4
Деревня Кондрашки Пузырева с тов.	3
Васьки Кайгородцева с брат.	2
Пант. Пермякова с брат.	3
При речке Ялынке
Деревня Ивашки Назарова с тов.	3
Афоныси Хомякова с тов.	2
При колодцах деревня Усеиновская	9

Всего в десяти деревнях 37 дворов, а людей в них с детьми и свойственниками — 95; пашни за ними — 34 выти, а на государя они обрабатывали 77 десятин в поле, за каждую выть по 21/4 десятины в поле. Другие туринские крестьяне имели заемщика с дворами или отъезжие пашни в разных местах и также обрабатывали государеву пашню. Всего в Туринске и в уезде в 1624 году дворов пашенных крестьян было 154, людей в них —142, а братии, детей и племянников — 162. Пашен за ними — 67 вытей, сенных покосов на 17 700 копен, а на государя они обрабатывали 151 десятину в поле[122]. Некоторые из вышеупомянутых деревень, как, например, Усеиновская, Пермякова и Лыжина, основаны, вероятно, еще в начале XVII века, на это указывает значительное количество переложной земли, находящейся под этими деревнями.
Вообще тогдашний Туринский уезд до 1624 года довольно мало был заселен русским элементом. Это объясняется тем, что охочие гулящие люди, служившие главным контингентом для заселения Сибири, по переходе за Уральский хребет прежде всего оседали в Верхотурском уезде и немногие из них доходили до Туринска. Вот почему ни служилые люди, ни посадские, ни ямщики этого города не основывали деревень, ибо трудно было найти половников и ярыжных людей, чтобы поселить их в деревнях и при помощи их обрабатывать свои пашни. Между тем по реке Нице находились прекрасные земли, на которых можно было с успехом заниматься хлебопашеством и скотоводством. На это обстоятельство одновременно обратили внимание и тобольские, и верхотурские воеводы и решили по реке Нице основать русские слободы, чтобы увеличить хозяйство своих уездов.

Мы уже упоминали о двух слободах, возникших при этой реке, — Рудной и Ницынской-Ощепковой; они были основаны верхотурскими воеводами. Другие же, как Киргинская, Чубарова, Верхне-Ницынская, Нижне-Ницынская, или Красная, обязаны своим возникновением заботам тобольских воевод; поэтому они были приписаны к Тобольску и считались слободами «тобольского присуду Туринского уезда». Но так как эти слободы построены были на землях, принадлежащих туринским ясачным людям, и некоторое время зависели от Туринска, то мы считаем удобным сказать о них в этой главе при исследовании заселения Туринского уезда. Из вышеупомянутых слобод ранее всех возникла слобода Чубарова, или Чубарово городище; она так называлась потому, что около нее находился татарский город Кичубаевой волости Зубар — резиденция главы этой волости мурзы Гильдейки Кельдебанова. Начало этой слободы положено в 1623 году. В этом году тобольский воевода Ю.Я. Сулешов писал туринскому воеводе: «По государеву указу велено в сибирских городах прибрать на Чубарово городище из охочих людей пашенных деловых крестьян и тебе бы, воеводе, послужить и прибрать 50 человек, а сказывать охочим людям государева жалованья на платье и на всякий обиход денег по 5 рублей человеку, по две лошади, по корове, по две овцы, по свинье и по 10 кур, да месячные им по полуосмине (2 меры) ржи и овса, да им же присевать на себе по чети ржи и по две чети овса государевыми семенами, а на государя им пахать по 2 десятины ржи человеку». Кроме этого жалованья, как единовременного дарового пособия, всем охочим людям, изъявившим желание поселиться в Чубаровом городище, обещана ссуда по 12 рублей на человека с тем, чтобы они немедленно построили избы, клети и дворы[123]. Такая широкая помощь оказывалась правительством потому, что охочих людей в Туринске было мало и их нужно было привлечь из других уездов, а привлечь и возможно было только такими пособиями. Как видно из отписки туринского воеводы и челобитной татар Кичубаевской волости, на Чубаровом городище в том же 1623 году уже поселилось несколько семейств крестьян. Воевода туринский в начале 1624 года писал Сулешову, что присланные деньги 100 рублей уже все раздал на подмогу крестьянам и что приходят новые охочие люди и просят государева жалованья. По этой отписке тобольский воевода послал еще 250 рублей для той же цели[124]. Благодаря этим пособиям Чубарова слобода заселялась довольно быстро: в 1624 году в ней было 50 человек крестьян, прибранных из захребетников и гулящих людей; в следующие два года туда же прислано из Тобольска ссыльных людей 11 человек и велено их устроить в пашенные крестьяне[125].
Затем почти ежегодно по одному и по два человека из гулящих и из ссыльных людей туринские воеводы селили в Чубаровой слободе. По в 1634 году на эту слободу, как и на другие слободы по реке Ницс, напали «Кучумовы внучата», разорили и пожгли много дворов, увели значительное количество скота и несколько человек убили. Правительство снова пришло на помощь, и всем пострадавшим для постройки дворов и для покупки скота прислано 200 рублей денег. В 1640 году в Чубаровой слободе было 70 человек пашенных крестьян, обрабатывавших государевой пашни 46 десятин в поле[126]. Наконец, в 1645 году в ней было уже 85 человек, пахавших на государя 50 десятин в поле[127]. Крестьяне Чубаровой слободы ежегодно доставляли в Тобольск значительное количество разного хлеба с государевой пашни, а равным образом и для себя столько обрабатывали земли, что могли ежегодно продавать правительству по 400 и 500 четвертей ржи[128]. Около 1628 года в этой слободе поставлена таможенная застава, а после вышеупомянутого погрома «Кучумовыми внучатами» в ней построили острожек, в который ежегодно на все летнее время, когда можно было ожидать нападения неприятелей, присылались из Тюмени или из Туринска служилые люди. Но постоянно в этой слободе находились 4 затинные железные пищали, 47 пищалей ручных и несколько пудов пороха, свинца и пушечных ядер[129].
Чубарова слобода доставляла и денежные доходы казне, и в ней велись разные сметные книги. Доходы эти были незначительны, но зато и расходы были совсем ничтожны. Например, в 1638 году собрано всяких денежных доходов 28 р. 62 к., к 1637 году — 33 р. 20 к., в следующем году — 33 р. 81 к., между тем как ежегодные расходы не превосходили и полутора рублей. Эти расходы производились на следующие предметы: на бумагу, чернила и холст 1 р. 20 к. и на «государевы заздравные молебны» — но 22 к. ежегодно[130]. К чести жителей Чубаровой слободы относится то, что они не любили судиться: за три года правительство ни копейки не получило с судных дел, «потому что, — замечает составитель сметной книги, — таковых дел не было никаких».
Чрез год после основания Чубаровой слободы возникла при реке Нице слобода Красная. Строителем оной был боярский сын Степан Молчанов, тот самый, которого впоследствии убили крестьяне Ни- цынской-Ощепковой слободы. По приказанию тобольского воеводы Сулешова этот Молчанов взял из Тобольска 26 человек крестьян да в Тюмени 30 половников и четырех пашенных крестьян и в 1624 году поселил их при реке Нице «на урочище между двух речек, впадающих в Ницу, — Кандыбой и Блуком»[131]. Место, где поселились эти крестьяне, называлось Красная Елань, а от этого и слобода получила свое прозвание Красной, или Еланской. Но с основанием новой слободы при реке Нице Верхне-Ницынской Красная стала называться Нижне-Ни- цынской, потому что находилась недалеко от устьев реки Ницы.
Крестьяне Красной слободы поселились на тех же условиях и с теми же пособиями от правительства, как и чубаровские крестьяне. В 1628 году и в этой слободе построен острожек, в который ежегодно в летнее время «для побегу пашенных крестьян и для приходу воинских людей» присылались из Тюмени по 5 человек служилых людей, но эти временные защитники оказались ненадежными, часто «беги- вали, не дожив до сроку», т.е. до осенних грязей. Поэтому в 1634 году велено приказчику Нижне-Ницынской слободы П. Перхурову прибрать из гулящих людей в конные казаки 10 человек, обещая им государева жалованья 4V2 рубля денег, пашни по 4 десятины в поле и сенных покосов по 80 копен на человека. Эти условия так показались привлекательными гулящим людям, что Перхурову в том же году удалось прибрать из них требуемое число конных казаков[132], а около 1640 года количество служилых людей в Нижне-Ницынском острожке увеличилось 10 беломестными казаками, также прибранными из вольных людей[133]. Что же касается пашенных крестьян, то количество их быстро увеличилось, и Нижне-Ницынская слобода вскоре стала самой населенной из всех сибирских слобод. Мы видели, что начало слободе положили 60 человек крестьян. Но в 1637 году их было уже 144 человека, пахавших на государя 87 десятин в поле[134], в 1640 году — около 200 человек[135], а в 1645 году в Нижне-Ницынской слободе было уже 300 человек, которые в этом году пахали на государя более 100 десятин в поле, а «в дву потомуж»[136]. Такой прилив населения в эту слободу объясняется здешней плодородной почвой и богатыми угодьями: жители ее ежегодно продавали правительству сотнями четвертей разного хлеба[137].
Вышеупомянутая Верхне-Ницынская слобода построена в 1628 году при реке Нице, верст на 15 ниже Чубаровой. Первыми ее насельниками были 45 человек крестьян, прибранных из вольных людей боярским сыном А. Бужаниновым[138]. Почва здесь оказалась столь плодородной, что государь в 1632 году указал туринскому воеводе позаботиться об увеличении населения новой слободы и, между прочим, велел немедленно отделить у туринских пашенных крестьян от отцов детей, от братии братьев 5 человек и послать их на пашни в Верхне-Ницынскую слободу, «чтобы государева пашня пред прежним умножилась»[139]. Благодаря этим заботам в Верхне-Ницын- ской слободе в 1640 году было уже 77 человек пашенных крестьян, а в 1645 году — 85 человек, которые в этом году пахали государевой пашни 4 десятины в поле[140].
Выше Чубаровой слободы, при реке Нице, в 1635 году заложена слобода Киргинская; она получила свое название от реки Кирги, которая недалеко от слободы впадала в реку Ницу[141]. Нам не пришлось найти каких-либо сведений о первых поселенцах в этой слободе, но, но всей вероятности, их сначала прибрано ничтожное количество, потому что в 1639 году Киргинская слобода доставила хлеба только 57 четвертей, между тем как к этому году прибранные крестьяне в 1635 году должны были уже «выйти со льготы»[142]. Затем с 1637 года начинается быстрое увеличение народонаселения этой слободы, и в 1640 году старых крестьян было 39 человек, пахавших на государя 13 десятин в поле, и новоприбранных крестьян в Киргинской слободе было 256 человек[143]. В 1637 году в Киргинской слободе построен острожек, в котором в 1645 году было 10 человек конных и 10 человек беломестных казаков.
Других слобод по реке Нице, кроме вышеупомянутых, в обозреваемый нами период уже более не строилось. Чтобы закончить обозрение заселения тогдашнего Туринского уезда в этот период, нам еще остается сказать о слободе Сусатке, или Благовещенской, основанной в 1639 году «на высоком поле при впадении реки Чукреевки в Сусатку». Об ее возникновении и первоначальных обитателях мы находим следующие сведения. В 1639 году туринский воевода Коф- тырев писал Михаилу Федоровичу: «Вверх по Туре-реке есть речка Сусатка от Туринского острога верст за 50 и более, а по той речке есть дикое поле, и в нынешнем 1639 году я ездил на то поле и досматривал, а на том диком поле государеву пашню завести можно, и тою речкою Сусаткою весною, в большую воду, хлеб судами сплавлять в Туру можно... и лес к той речке для судового дела, для постройки государевых житниц и крестьянских дворов есть верстах в четырех или пяти и пашенного места много... И я, холоп твой, в нынешнем же году в Туринском остроге прибрал на то высокое поле на реку Сусатку 14 человек пашенных крестьян и дал им льготы на шесть лет да денег в ссуду по 3 и 4 рубля человеку для приуки, чтобы охочие, гулящие люди и впредь шли на льготные года, а дозирать за теми крестьянами я велел туринскому стрельцу Еремке Кондратьеву, чтобы они на себе пашню пахали и хороминный лес ронили нсоплошно, и впредь ему, Еремке, быть в приказчиках можно, потому что пашенное дело и новая селитьба за обычай»[144]. В этом же году прибранные крестьяне били челом государю, что им без храма быть невозможно и чтобы государь велел устроить храм и пожаловал книги, образа и колокола, а попу денежное и хлебное жалованье[145]. Храм в «слободе на высоком поле» построен только в 1642 году во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, а с того времени и слобода стала называться Благовещенской. Льготные года, денежная ссуда, хлеб «на семена и на емена» действительно привлекли в новую слободу массу поееяен- цев, и уже в 1645 году в ней было жителей 80 человек[146].
Таким образом, в короткое время в Туринском уезде основано пять слобод, и все они к концу царствования Михаила Федоровича были довольно населены. Затем обратимся несколько назад и посмотрим на развитие крестьянского населения в самом Туринске и в деревнях Туринского уезда, основанных до 1624 года. Документы свидетельствуют, что количество этих крестьян постепенно возрастало и вследствие естественного размножения, и вследствие воеводского прибора из вольных людей, а вместе с тем развивалось и земледелие в Туринском уезде. Это очевидно будет из нижеследующей росписи количества крестьян и обрабатываемой ими государевой и своей пашен за пять лет.

	Колич.	У них детей,	Государ. пашни	Своей
	крестьян	свойствен.
В 1624 г.	142	162	151 дес. в поле	67 выт.
В 1632 г.	215	214	207 дес. в поле	ок. 92 выт.
В 1634 г.	158	196	173 дес. в поле	ок. 77 выт.
В 1640 г.	211	275	189 дес. в иоле	ок. 84 выт.
В 1645 г.	238	334	193 дес. в поле	ок. 86 выт.

Относительно «своей» пашни, количество которой мы представили в вытях, считаем нужным сделать следующее замечание. В это время в Туринском уезде в выть полагалось 20 ч. в поле, гоедаарева пашня «разверстывалась повытно», и за каждую выть земли крестьянам приходилось, по уложению Сулешова, обработать на государя 21/4 десятины в поле. Руководствуясь этим, мы, точно зная количество обрабатываемой крестьянами государевой пашни, указали на приблизительное количество вытей земли, обрабатываемой ими на
себя. Говорим приблизительно, потому что не всегда упомянутое уложение соблюдалось воеводами, а ради государевой прибыли и своей службы последние «накидывали», как жаловались крестьяне, по 1/2, по V4 и У8 десятины в поле на двор, между тем как своей пашни у них распахивалось прежнее количество. В 1645 году на каждый двор в среднем количестве приходилось своей пашни по 142 ч. в поле, но некоторые туринские крестьяне в то же время обрабатывали на себя по 30 и более четей в поле, потому что были «семьянисты и прожиточны».
Мы выше упомянули, что количество крестьян в Туринскс и в деревнях год от года увеличивалось, но, по-видимому, роспись 1634 года противоречит этому заключению. Поэтому мы считаем нужным относительно уменьшения числа крестьян за этот год сравнительно с предыдущим заметить, что в 1633 году несколько семейств переведено в Енисейск, а 38 человек сбежали[147].
Всего русского взрослого населения мужского пола в Туринскс и его уезде в конце царствования Михаила Федоровича, исключая монахов, половников, захребетников и гулящих людей, простиралось до 1600 человек, а ясачных людей в то же время было не более 120 человек.
Земледелие в Туринском уезде, можно сказать, процветало: одной государевой пашни в 1645 году обработано 442 десятины в поле. Средние урожаи в этом уезде были не одинаковы во всех его частях: в Ницынских слободах сам 8, а в других местах — сам 6. К концу царствования Михаила Федоровича за удовлетворением местных потребностей с государевых туринских десятин отправлялось в Тобольск и Пелым ежегодно по 10 и 15 тысяч четвертей разного хлеба, да еще в царских житницах оставался значительный запас.
Что же касается денежных доходов, то в этом отношении Туринск значительно уступал Верхотурью: здесь местные средства были недостаточны для покрытия расходов; в «сметных туринских книгах» замечается постоянный дефицит. Мы не будем перечислять доходных статей города Туринска, они те же, что и в Верхотурье, только статья кабацких доходов отсутствует в туринских сметных книгах, потому что в Туринске не было государева кабака. Но и здесь мы встречаем

сборы «банные», «явочные», «зерновые», видим статью доходов с «государевой мякины», с «государевой соломы» и т.д., а главный доход, как в Верхотурье, так и в Туринске, доставляла царской казне таможня. В 1628 году всяких денежных доходов собрано 640 р. 67 к., из них таможенных — 320 рублей, а расход в этом году простирался до 845 рублей[148]; в следующем году собрано денег 871 р. 81 к., а израсходовано 1043 рубля[149]. Тем не менее до 1630 года Туринск доставлял еще царской казне прибыль, если в сумму денежных доходов включить ясак, которого ежегодно собиралось с туринских ясачных людей до 300 и до 500 рублей. Но после 1630 года вследствие увеличения в Туринске служилых людей вообще местные доходы, включая и ясак, не покрывали расходов, например, в 1637 году собрано денег около 1000 рублей, а израсходовано 1912 рублей[150]. Поэтому для покрытия расходов в Туринск ежегодно присылались деньги то из Тобольска, то из Верхотурья, по крайней мере, так было до 1645 года.

<< | >>

↑

Источник: Буцинский, П.Н.. Заселение Сибири и быт первых се насельников. 2012

Еще по теме ГЛАВА III Туринск и его уезд (1600—1645):

- Альтернативная история - Античная история - Архивоведение - Военная история - Всемирная история (учебники) - Деятели России - Деятели Украины - Древняя Русь - Историческая литература - Историческое краеведение - История Востока - История древнего мира - История Казахстана - История наук - История науки и техники - История России (учебники) - История России в начале XX века - История советской России (1917 - 1941 гг.) - История средних веков - История стран Азии и Африки - История стран Европы и Америки - История стран СНГ - История Украины (учебники) - История Франции - Методика преподавания истории - Научно-популярная история - Новая история России (вторая половина ХVI в. - 1917 г.) - Периодика по историческим дисциплинам - Публицистика - Современная российская история - Этнография и этнология -