ВЛИЯНИЕ ПРИРОДЫ НА ОТДЕЛЬНЫЕ СТОРОНЫ СОЦИАЛЬНОЙ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ РОССИИ

Природные факторы и процессы, включенные с помощью технических средств в состав производительных сил, оказывали существенное влияние на материальное производство, а через него на социально-экономические и политические отношения, духовную жизнь общества и этнические традиции.

С особенностями географической среды связано, например, пространственное и временное распространение форм феодальной эксплуатации. Так, барщинно-крепостническая система господствовала в основном в зоне умеренного климата, при наличии хороших или средних по качеству почв. В этих условиях помещики могли успешно вести свое хозяйство, эксплуатируя крестьян, занимавшихся главным образом земледелием. В местностях с суровым климатом, неплодородной почвой, слабой плотностью населения помещичьи усадьбы встречались редко: в этих условиях эксплуатировать крестьян было значительно сложнее. Если в старых, давно заселенных южных и центральных районах в середине XIX в. число помещичьих крестьян превосходило или было примерно равно числу государственных, то в Южном Приуралье оно составляло всего 31% государственных крестьян, в Северном Приуралье — около 15%, на Европейском Севере — 24%, в Сибири же их было всего 3 тыс., т. е. немногим более 0,1% государственных крестьян-. Сами помещики великолепно понимали все выгоды, которые давали крепостническому хозяйству благоприятные природные условия южных районов страны. Еще во второй половине XVI в. «испомещение» дворян южнее Оки стало интенсивным 2. Правда, в то время оно вызывалось в основном военными соображениями. Ho в конце XVII и особенно в XVIII и XIX вв. помещичье освоение южных районов велось уже из экономических соображений. Многие помещики продавали свои земли Черноземного Центра или Украины, переводя на них своих крепостных. К моменту крестьянской ре
формы эти южные территории были основательно освоены помещиками.
Влияние естественно-географической среды на форму и величину крестьянских повинностей проявилось, например, в территориальном распределении барщины и оброков в России в XVIII — первой половине XIX в. Хотя на распределение этих повинностей влияли прежде всего социальные факторы, все же географические условия также играли определенную роль. Так, в губерниях Нечерноземного Центра процент крестьян, выполнявших в основном барщинные работы, составлял в 60-х годах XVIII в. 40,8%, а в 1858 г.— всего 32,5%, а в плодородных губерниях Черноземного Центра и Средневолжских он составил соответственно 66,2—75% и 72,7—77,2% 3t В нечерноземных районах более высокие затраты труда на единицу сельскохозяйственной продукции заставляли помещиков предпочитать оброчную форму эксплуатации, тем более что в этом районе имелось много возможностей для крестьянского отхода на заработки. Своеобразную «инструкцию» по этому поводу представляет собой высказывание одного из помещиков черноземных губерний в середине XIX в.: «Предназначая имение на оброк или барщину, должно предварительно аккуратно рассмотреть качество и количество земли. Вследствие этого соображения, тощий грунт и недостаток земли образуют оброчное имение, ибо крестьяне, не надеясь на плодородие земли, обращаются к другим средствам для своего существования и уплаты следующего с них оброка... Совсем иным условиям подвергается имение, предназначенное для барщины. Оно должно быть наделено не только плодородной почвой, но и достаточным количеством земли...» \
Степень плодородия почвы в условиях повышения товарности земледелия учитывалась помещиками также при решении вопросов о размерах барщинной запашки. Л. В. Милов, анализируя статистико-экономические материалы по Московской провинции 60—70-х годов XVIII в., полагает, что вследствие повышения спроса на хлеб помещики, имевшие более плодородные земли, значительно активнее обезземеливали крестьян, чем те, у которых земли не отличались плодородием. Он отмечает, что «в условиях острого малоземелья, но при сравнительном плодородии и благоприятном сбыте помещики вели наступление на крестьянские земли. Причем этот процесс неуловим, если обращать внимание лишь на одну сторону дела — общий размер помещичьей запашки» \
В некоторых случаях наблюдалась зависимость между биологической продуктивностью почвы и степенью эксплуатации крестьян. И. Д. Ковальченко, используя математические методы исследования, пришел к выводу о том, что в середине XIX в. «...и в черноземной и в нечерноземной полосе между высотой урожайности хлебов на запашках помещичьих крестьян и размерами их повинностей (т. е. соотношением помещичьих и крестьянских посевов в черноз жной и величиной оброка в нечерноземной полосе)
имела место прямая зависимость... т. е. наиболее высоким повинностям соответствовала и наиболее высокая урожайность» *. Помещики учитывали естественную производительность земли и старались ее использовать таким образом, чтобы получить максимальный доход.
И до XiX в. отдельные виды повинностей изменялись в зависимости от конкретных природных условий. Так, по судебникам 1497 и 1550 гг крестьяне при «выходе» птатили «пожилое» (плату за пользование двопом) в зависимости от характера местности, в которой живет крестьянин. Если он жил в степной местности, то платил рубль, если жил в лесной, то платил только полтину. По-видимому, учитывалась большая стоимость леса, который помещик давал крестьянину для постройки избы, в степной полосе по сравнению с лесной. Размеры единицы земельного обложения сохи с середины XVI в. также устанавливались с учетом качества почв. Земли делились на три разряда: «добрые», «средние» и «худые», причем, площадь единицы обложений с «худой» почвой была в 1,3—1,5 раза больше сохи с «хорошей» почвой. Таким способом земли, разные по качеству и приносившие владельцу различный доход, облагались в зависимости от их экономической ценности. Кроме того, в соответствии с особенностями природных ресурсов данной местности, феодалы устанавливали конкретное содержание оброка — платить ли его соболями, белками, бобрами, рыбой, медом, мясом, мукой и т. д. Это имело большое значение до последней четверти XVIII в., когда господствовал натуральный оброк.
Формы и способы эксплуатации были связаны со сменой природных циклов, этапами хозяйственного года. Так, работа на барщине обычно распределялась неравномерно: большая часть барщинных дней назначалась помещиками в теплое время года. Ho и здесь дни работы крестьян на себя и на помещика редко распределялись равномерно: «...многие помещики предоставляли крестьянам их дни только после того, как окончены были спешные господские работы; особенно часто практиковалось это в летнюю страду во время косовицы и жнитвы. При этом обычно все ведреные дни шли под барщину, в ненастные же крестьянам предоставлялось работать на своих полях. Такая система была губительна для крестьянских хозяйств, ибо им нередко приходилось или убирать хлеб, когда он осыпался, а траву косить, когда она успевала подсохнуть, или же работать по ночам и в праздничные дни»7. Такой своеобразный «учет» помещиками природных условий по существу представлял собой повышение нормы эксплуатации сверх формально принятого в данном имении числа барщинных дней.
Время санкционированного феодальными властями перехода крестьян от ^одного владельца к другому совпадало с концом сельскохозяйственного года: в Псковской земле переход был возможен в течение недели до и недели после Филиппова заговенья (14 ноября), а позже Судебник 1497 г. установил для всей

Русской земли двухнедельный срок, серединой которого являлся Юрьев день (28 ноября).
Влияние природных условий заметно также на ряде специфических черт народных движений. Есть смысл говорить о сезонных изменениях крестьянского движения, зависевшей от годового хозяйственного цикла. Табл. 10 выявляет закономерность проявлений крестьянского движения по месяцам и сезонам года. Табл. 10 составлена для периода, по которому есть массовые надежные источники. Материалом для этой таблицы служили приложения («Хроника крестьянского движения»), имеющиеся в каждом из сборников документов по крестьянскому движению8. В этих приложениях дается датировка и краткая характеристика всех известных составителям случаев крестьянского движения. Так как число проявлений крестьянского движения, начало которых датируется месяцем или сезоном года, значительно (около 3 тыс.), то общие закономерности должны наблюдаться довольно четко и, согласно закону больших чисел, искажающее влияние случайностей не должно быть сильным.
Таблица крестьянского движения по месяцам дает довольно интересную картину. Общий итог за 65 лет свидетельствует о заметных колебаниях активности крестьянского движения, диапазон которой от самого «пассивного» месяца, февраля, до самого «активного», июля, увеличивается ровно в 2 раза. Характерно, что только один месяц (март) близок к среднему числу (250 случаев, или 8,3%), все же остальные находятся не менее чем на I % выше или ниже этого уровня, что говорит о значительной дифференциации. В течение года кривая крестьянского движения плавно и постепенно (за исключением первых двух месяцев) возрастает и, достигнув вершины в июле месяце, так же плавно опускается вниз. Месяцы наибольшей активности (май, июнь, июль), дающие в среднем за месяц по 10,8% всех проявлений движения, следуют друг за другом; такой же тесной группой идут и месяцы, дающие период наиболее низкой активности— в среднем по 6,3% общего числа — ноябрь, декабрь, январь и февраль. Таким образом, разница в активности крестьянского движения в эти периоды составляла 1,7 раза. Эти два периода разделяются месяцами, в которые активность движения колебалась вокруг средних чисел,
Дифференцированность крестьянского движения характерна и для сезонов года. В этом случае два «активных» сезона, лето и весна, давали число выступлений в 1,5 раза больше, чем два «пассивных» сезона, зима и осень. Самый «активный» сезон, лето, давал в 1,7 раза больше проявлений движений, чем самый «пассивный», зима. Чтобы выяснить, наблюдаются ли указанные выше закономерности по итогам более мелких периодов, произведены также подсчеты по трем периодам крестьянского движения (1796—1825, 1826—1849 и 1850—1860 гг.). Подсчеты по сезонам показывают, что удельный вес каждого из них довольно заметно менялся. Особенно заметно сильное отклонение

Месяц	1796-	-1825 гг. i	1826-	-1849 гг.	1850-	-I860 гг.	17S6—	¦I860 гг.
Месяц	абс.	%	абс.	%	абс.	%	абс.	%
Январь	66	9,3	65	6,2	74	5,8	205	6,9
Февраль	46	6,7	57	5,4	74	5,8	177	5,9
Март	48	7,0	91	8,7	99	7,9	238	7,9
Апрель	65	9,2	121	11,5	95	7,7	281	9,4
Май	65	9,2	125	11,9	133	10,5	321	10,7
Июнь	69	10.0	108	10,3	144	11,4	321	10,7
Июль	61	8,4	129	12,3	164	13.0	354	11,8
Август	71	10,4	88	8,4	133	10,5	292	9,7
Сентябрь	54	7,9	58	5,5	105	8,2	219	7,3
Октябрь	43	6,3	66	6,3	107	8,4	216	7,2
Ноябрь	46	6,7	71	6,8	69	5,5	186	6,2
Декабрь j	53	7,8	66	6,3	66	5,2	185	6,2
Всего	687	100,0	1047	100,0	1263	100,0	2995	100,0

Таблица 10

количества выступлений за зиму 1796—1825 гг.— на 5,1% выше, чем по периоду в целом. Ho даже и этот период подтверждает общую закономерность: весна и лето дают большее количество выступлений, чем остальные два сезона.
По месяцам в отдельных периодах отклонений от средних цифр за весь период было, конечно, больше. Здесь видно, что три наиболее «активных» месяца (май, июнь, июль) не всегда занимают три первых места; в свою очередь, некоторые из четырех «пассивных» месяцев иногда уходят далеко от своей средней цифры. Особенно это заметно опять-таки в 1796—1825 гг., когда январь набрал процент более высокий, чем июль. Сведения о количестве выступлений по месяцам за каждый год свидетельствуют о более сильных аномалиях, что, впрочем, является вполне естественным. Ho и там заметна более сильная активность крестьянства в летние и весенние месяцы.
Чем же можно объяснить такие проявления сезонности крестьянского движения? По-видимому, главной причиной является совпадение времени повышенной активности крестьянства с периодом полевых работ. В месяцы и недели, когда решалась судьба и крестьянского, и помещичьего урожая, когда помещики требовали большего количества барщинных дней, чем в холоднее время года, классовые противоречия поневоле должны были становиться особенно острыми. Немалое значение имело и то, что именно весной и летом (до июля включительно) крестьянские продовольственные запасы иссякали, и именно в это время (,весной) крестьяне и их скот чаще всего влачили полуголодное существование. Осенью же, после сбора нового урожая, крестья- ин обычно имел продовольствие и деньги и условия своей жиз-

ни мог считать удовлетворительными или даже хорошими. Вероятно, влияло и то обстоятельство, что осенью и зимой крестьяне оставались без такого активного и обладавшего относительно широким кругозором слоя, как отходники, которые нередко возглавляли выступления крестьян.
Конечно, сами причины крестьянского движения, как и любого проявления классовой борьбы ни в коей мере не были связаны с географической средой. Смена сезонов года не влекла за собой фатальную неизбежность повышения или понижения активности крестьянских масс. Ho все же смена времен года косвенным образом, через экономику, создавал своеобразную сезонность крестьянского движения.
Характерно, что отдельные формы крестьянского движения дарали еще более яркие проявления сезонности, чем все движение в целом (см. табл. 11, составленную по тем же материалам, что и табл. 10). Суммарные цифры здесь относительно невелики, поэтому приходится допустить большую вероятность возможных случайных отклонений результатов, чем в табл. 10. Все же, думается, использовать эти данные можно, так как каждый отмеченный в «Хронике» случай представляет собой не единичное, но коллективное действие. Вполне естественно, что попытки захвата помещичьего имущества сельскохозяйственного назначения должны были в основном производиться в период полевых работ. И действительно, пять месяцев, с апреля по август, давали почти три четверти (74%) всех подобных случаев. В зимнее время, характерное для проведения работ по заготовке лесоматериалов в крестьянском хозяйстве, совершались в основном порубки помещичьего леса. За четыре месяца (декабрь — лесоматериалов в крестьянском хозяйстве, совершались в основ- дворянского леса.
В обоих случаях следует говорить о косвенном влиянии географической среды. Ho мы имеем и редкий, случай прямого влияния природных условий на распределение по месяцам крестьянских побегов. За шесть теплых месяцев года, апрель — сентябрь, совершалось четыре пятых (79,7%) всех массовых побегов. Действительно, побег, при котором приходится, как правило, оставлять свое ходзяйство, скрываться от преследований помещика, особенно труден и опасен именно в холодное время года.
Сезонные изменения заметны и в рабочем движении этого времени. Это объясняется тем, что значительная часть работавших на предприятиях России первой половины XIX в. была еще тесно связана с сельским хозяйством и должна была трудиться и на собственном наделе земли. По данным «Хроники рабочего движения» выявляется количество выступлений рабочих по месяцам за 1800—1860 гг. (см. табл. 12),
Сезонность довольно четко отражена и здесь. Три месяца с наиболее крупными числами (апрель, май, июнь) вновь следуют один за другим и дают в среднем по 11,7% годовой суммы; пять

Tao лица 11
Изменение активности отдельных форм крестьянского движения по месяцам
(1796—1860 гг.)

Месяд	Захват помещичьих земель (нлн распан ка их, сбор урожая, покос луга;		Maccor ые порубки г омещичьего леса		Массовые побеги
Месяд	а^с.	%	абс.	%	абс.	%
Январь	I	0	6	19,4	3	3,8
Февраль	2	7,4	4	12,9	2	2,5
Март	I	3,7	4	12,9	I	1,3
Апрель	4	14,8	2	6,5	5	6,3
Май	4	14,8	2	6,5	9	11,4
Июнь	2	7,4	¦—¦	0	19	24,1
Июль	10	37	2	6,5	13	16,5
Август	2	7,4	I	3,2	7	8,9
Сентябрь	I	3,7	2	6,5	10	12,5
Октябрь	0	2	6,5	4	5,1
Ноябрь	I	3,7	2	6,5	4	5,1
Декабрь	¦г	0	4	12,9	2	2,5
Всего	27	100	31	100	79	100,0

/>
Таблица 12
Изменение активности рабочего движения по месяцам (1800—1860 гг.)*

Месяц	Январь	Февраль	Март	Апрель	«8 й	п	л с: Я S	Август	Сентябрь	Октябрь	Ноябрь	Декабрь	Всего
абс.	18	25	24	30	39	33	25	25	17	14	17	23	290
%	6,2	8,6	8,3	10,3	13,4	11,4	8,6	8,6	5,9	4,9	5,9	7,9	100
* Рабочее движение				в России в XIX в. S *			!-е йзд	М., 1955. т*		I, 1800	—I860.	ч. I, 2.

месяцев, сентябрь — январь, также следуют один за другим» но б среднем дают всего по 6,1% общегодового количества, т. е. активность движения падает в 1,9 раза. Эти периоды высокой и низкой активности отделяются периодами средней активности, длительность каждого из которых два месяца. По сравнению с ‘ крестьянским движением активный период сдвинут ровно на месяц, а его пик приходится не на июль, а на май. Возможно, это связано с тем, что наиболее резкие конфликты между рабочими и предпринимателями возникали в период сева, а в другие месяцы рабочие меньше отвлекались от предприятий на сельскохозяйственные работы. Активность рабочих в наиболее обильный волнениями месяц поднималась по сравнению с самым «пассивным» месяцем (октябрем) в 2,5 раза, т. е. разрыв был даже выше, чем разница в противоположных по активности месяцах крестьянского движения.

Хотя по периоду до XIX в. у нас нет таких массовых материалов, как по крестьянскому движению предреформенного времени, можно считать, что сезонность крестьянского движения была характерна и для более раннего времени в России.
На народное движение могли оказывать влияние и стихийные бедствия. Они резко ухудшали положение народных масс, что нередко приводило к повышению политической активности народа.
Рассмотрим важнейшие бурные события из жизни крестьянства и городской бедноты, связанные со стихийными бедствиями. Некоторую роль стихийные бедствия оказали на восстание 1484—1486 гг. в Пскове. Л. В. Черепнин считает, что «одной из предпосылок длительных волнений псковских смердов в указанные годы был неурожай этих лет»9_tc.
Вспышки классовой борьбы, связанные со стихийными бедствиями, наблюдались и в период централизованного государства. Целый ряд таких вспышек был в 1547—1550 гг. Июньский пожар 1547 г. уничтожил значительную часть Москвы. 25 июня, через несколько дней после пожара, началось крупнейшее восстание в. в России, справиться с которым правительство смогло, лишь применив не только силу, но и обман. В марте 1550 г., вслед за пожаром в Пскове, произошли волнения псковичей. Почти повсеместный недород, поразивший страну в 1548—1550 гг. и особенно сильный в северных уездах, способствовал обострению в них классовой борьбы. В эти годы участились случаи убийства основателей монастырей, кормленщиков, произошло восстание 1549 г. в Устюге Великом.
В начале XVII в. почти вся страна была охвачена сильным голодом 1601 —1603 гг., крайне осложнившим жизнь народных масс. В сентябре 1603 г. началось крупное восстание Хлопко, а затем первая в России крестьянская война 1606—1607 гг. Конечно, все эти события явились следствием длительного социального и политического кризиса, корни которого надо искать в русской действительности последней трети XVI в., но голод обострил до предела классовые противоречия и ускорил начало гражданской войны в России* В создании обстановки, предшествовавшей восстанию 1662 г. в Москве и 1650 г. в Пскове, некоторую роль сыграли низкие урожаи, которые, правда, не привели бы к волнениям, если бы политика правительства феодалов не пренебрегла бедствиями крестьян. Множество крестьянских волнений произошло в неурожайные годы 1704—1706 гг., когда «глад был по деревням великой». Новая серия неурожаев, последовавших через два десятилетия в 1722—1724 гг., послужила поводом к массовым крестьянским волнениям.
В 1771 г. антинародные по существу действия московской администрации во время эпидемии вызвали «чумный бунт» в Москве. Несколько «холерных бунтов» падает на 1830—1831 гг., когда в южных и западных губерниях наблюдалась эпидемия холеры. Страдания от болезни, стеснения, вызванные медицинскими мерами борьбы с эпидемией, много раз вызывали взрывы

народного негодования по отношению к дворянству и всем состоящим на правительственной службе, в том числе даже врачам. Крупнейшие из таких бунтов разгорелись в Севастополе и Тамбове (1830 г.), Старой Pyce и на Сенной площади в Петер бурге (1831 г.).
В 1839 г, засуха вызвала недород и массовые летние пожары. В том году, как говорится в «Нравственно-политическом отчете» III Отделения за 1839 г., «...в середине России 12 губерний подверглись необыкновенному бедствию — пожарам и волнению народному... Распространились слухи, что поджоги производят помещики для разорения своих крестьян, которые назначены быть вольными... наконец, поверили, что поджигает правительство для переселения усадеб по новому плану». В результате крестьяне «...кидались на первого, кто подавал сомнение, били и арестовывали сельских писарей, приказных голов, становых приставов, помещиков»11. В 1847 г. отмечено довольно сильное движение крестьян Витебской губернии, возникновению которого способствовали три неурожая подряд1Z.
Из этого краткого обзора можно сделать следующие выводы. Само по себе наличие стихийного или экологического бедствия никак не гарантировало и не вызывало фатальной необходимости обострения классовой борьбы. Известно очень много случаев, когда засухи, эпидемии, пожары не сопровождались заметным обострением классовых противоречий. Стихийные бедствия влияли непосредственно лишь на состояние хозяйства и здоровье населения, хотя и здесь это влияние преломлялось социально-политическими факторами, Te движения, в которых крестьяне в феодальное время показали наиболее высокую организованность, дисциплину (крестьянские войны, «трезвенное движение» и пр.), как правило, не были вызваны стихийными бедствиями.
Влияние стихийных бедствий на повышение активности классовой борьбы интересно было бы проверить статистическими материалами. Такую возможность дают нам сведения «Хроники крестьянского движения» по томам за 1796---1860 гг. и данные о неурожаях. На приведенной табл. 13 годы, в которые неурожаи были наиболее заметными, выделены полужирным шрифтом13.
Для вычисления средней цифры за обычные годы были взяты 22 года с 1822 по 1856 г. Более ранние годы не приняты во внимание потому, что их низкие числа заметно уменьшили бы среднюю цифру; годы, непосредственно предшествовавшие крестьянской реформе, также не учтены, так как подготовка ее вызвала резкую активизацию крестьянского движения. Среднее число крестьянских выступлений за обычные годы равно 72. Среднее число выступлений за 15 лет со стихийными бедствиями равно §2,6. Следовательно, годы бедствий дают повышение активности
в среднем на 15%.
С целью проверки были произведены подобные же подсчеты по другому источнику, в котором указана средняя урожайность в Европейской России за каждый год в самах14. При многолет-

Таблица 13
Число крестьянских выступлений в годы стихийных бедствий

Десятилетие	Последняя цифра года
Десятилетие	I	' 2	3 j	4	5	6	7	в	9	0
1791—1800						57	177	12	10	16
1801—1810	7	24	26	20	29	15	12	29	30	17
1811—1820	30	65	29	20	38	30	56	82	87	48
1821—1830	36	69	88	70	61	178	53	25	35	76
1831—1840	73	51	70	67	48	92	78	90	78	55
1841—1850	59	90	81	72	116	64	88	202	63	92
1851—1860	74	85	74	81	60	82	192	528	938	354

ней Средней урожайности сам-3,5 годами бедствий были приняты такие, когда урожайность падала ниже сам-3. За те же годы с 1822 по 1856 их всего 9 (1823, 1830—1833, 1839, 1848, 1850, 1855). Средняя цифра волнений в эти годы составляет 88, а средняя цифра волнений за остальные 25 лет — 75,5. Следовательно* здесь повышение активности в годы стихийных бедствий составляет 16,6%, величину, близкую полученной ранее.
Таким образом, в XIX в. стихийные бедствия не повышали активности крестьянства резко, хотя влияние их в этом отношении все же заметно. Возможно, в ранние периоды оно было более сильным.
Ряд особенностей народных движений был связан с пространственно-территориальными отношениями. В своеобразных условиях развивались народные движения на окраинах страны и в труднодоступных местностях. Хотя понятие «окраина» является относительным и меняет свое конкретное значение в зависимости от развития общества и изменения государственных границ, неизбежное различие в положении отдельных районов страны (для феодальной эпохи оно особенно существенно) всегда присутствует. Уже сам факт удаленности окраины от центра с наибольшей плотностью населения, что вызывало дополнительные трудности в прокладке дорог, серьезно затрудняло связь с окраиной, в том числе доставку туда войск в случае необходимости. Слабая заселенность окраин (в какой-то степени зависевшая от огромной территории страны), также затрудняла создание здесь сильного государственного аппарата принуждения.
Все это способствовало массовому уходу крестьян, стремившихся избавиться от феодальной эксплуатации, на окраины. В период Древней Руси крестьяне бежали на северные и восточные окраины, позже крестьяне уходили в области лесостепи и степи, на Дон, в Приуралье. С XVII в. открылся путь в Западную,, а затем в Восточную Сибирь.
На окраинах народные движения имели больший простор для своего развития. Недаром такое движение, как раскол, особенно упорно держалось на окраинах или в труднодоступных местно
стях, отделCiIHbix от центра лесами и болотами. В отдаленных от центра местностях существовали и казацкие «республики». Едва ли казачество могло возникнуть, если бы вблизи южных границ России не были расположены обширные, почти не заселенные территории. В западноевропейских, небольших по площади странах трудно найти аналогии русскому казачеству. По мнению С. О. Шмидта, существование казачества «...создавало возможность массовых, невиданных в остальных частях Европы народных восстаний» *5.
Своеобразие классовой борьбы на окраинах заключалось и в том, что класс феодалов не всегда был здесь в состоянии быстро и решительно расправиться с восставшими. Это особенно ярко проявилось в XVII в. Соловецкое восстание 1668—1676 гг. длилось восемь лет, волнение монастырских крестьян в Исетской провинции 1662—1666 гг. и восстание 1695—1699 гг. в Нерчинске— по четыре года. Боязнь правительства проводить на окраинах массовые репрессии довольно ярко сказалась на судьбах участников многочисленных восстаний 90*х годов XVII в. в Восточной Сибири, участников восстаний 1650 г. в Новгороде и Пскове. В некоторых из них правительство вообще отказалось от преследований восставших, в других случаях репрессии не были значительными.
По-видимому, не случайно начинались на окраинах в XVII— вв. и крестьянские войны. Правительственные силы были здесь не настолько велики, чтобы разгромить восставших. Война под руководством Болотникова началась в районе Путивля, крестьянские войны 1670—1671 гг. и 1707—1708 гг.— на Дону, крестьянская война под руководством Пугачева — на Яике. По мере укрепления позиций феодалов в юго-западных областях страны район начала крестьянских войн постепенно сдвигался к востоку.
Обширность территории страны и наличие слабозаселенных местностей вдоль ее границ давало русским крестьянам большие возможности ухода от помещиков, чем в Западной Европе. Известный специалист по истории феодализма Б. Ф. Поршнев связывает начало полосы крестьянских войн и восстаний в странах Европы с прекращением массовых уходов крестьян от феодалов. Если уход был затруднен или запрещен, то крестьянам в борьбе с феодалами приходилось прибегать к крайнему средству — восстанию. Поэтому «...значительно раньше, чем на континенте Европы, еще в XI —XII вв., крестьянские восстания начались в Англии и в скандинавских странах, где само островное или полуостровное положение ставило естественные пределы размаху кре^ стьянских переселений»16. Для континентальных стран Западной Европы эпоха крестьянских восстаний началась позже, с XIV в., а для России «...только во второй половине XVI в.— именно потому, что здесь возможности ухода были неизмеримо больше и эксплуатация в связи с этим возрастала медленнее» 17. Вероятно, в данном случае особенности географической среды в России 'Дей-
ствительно способствовали более медленному росту степени эксплуатации и более позднему наступлению полосы крестьянских восстаний и войн, чем в Западной Европе.

<< | >>

↑

Источник: Дулов А.В.. Географическая среда и история России, конец XV-середина XIX в. 1983

Еще по теме ВЛИЯНИЕ ПРИРОДЫ НА ОТДЕЛЬНЫЕ СТОРОНЫ СОЦИАЛЬНОЙ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ РОССИИ:

- Альтернативная история - Античная история - Архивоведение - Военная история - Всемирная история (учебники) - Деятели России - Деятели Украины - Древняя Русь - Историческая литература - Историческое краеведение - История Востока - История древнего мира - История Казахстана - История наук - История науки и техники - История России (учебники) - История России в начале XX века - История советской России (1917 - 1941 гг.) - История средних веков - История стран Азии и Африки - История стран Европы и Америки - История стран СНГ - История Украины (учебники) - История Франции - Методика преподавания истории - Научно-популярная история - Новая история России (вторая половина ХVI в. - 1917 г.) - Периодика по историческим дисциплинам - Публицистика - Современная российская история - Этнография и этнология -