Традиционными районами России, где исповедуется буддийская религия, являются Бурятия, Тува и Калмыкия. Основные этапы истории буддизма в этих республиках совпадают с этапами их этнической и политической истории, поскольку распространение буддизма содействовало формированию и укреплению бурятского, тувинского и калмыцкого этносов.
Вне регионов исторического расселения буддийских этносов буддийские общины имеются в Москве, Санкт- Петербурге и ряде других городов России. Буддизм на территории России представлен школой гелугпа, которая является разновидностью тибетского буддизма. Бурятия. Буряты — основное население Бурятской Республики — принадлежат к централь но-азиатскому типу северо-азиатской. расы в составе большой монголоидной расы. Бурятский язык относится] к северной подгруппе монгольской группы алтайской языковой семьи.! По последней переписи населения 1989 г. на территории Россий-| ской Федерации проживало 417,5 тыс. бурят, из них 249,5 тыс) (60%) — в Бурятии. Регион исторического расселения бурят охватывает южную часть Восточной Сибири — Забайкалье (нынешние Бурятская Республика, Читинская область) и Верхнее Приангарье (Иркутская область). Здесь сосредоточено 96% бурят России. В настоящее время осознана ошибочность разделения бурятских территорий на собственно Бурятию и две анклавные автономии — Усть - Ордынский Бурятский автономный округ Иркутской области и Агинский Бурятский автономный округ Читинской области, произведенного в 1937 г. В то же время поспешное исправление ошибки путем переделки границ сейчас нереально, поскольку может привести к непредсказуемым конфликтам. Буряты — наиболее многочисленный российский этнос, исторически исповедующий буддизм. Бурятский буддизм является самым северным ответвлением центрально-азиатской культурно-исторической вариации буддизма махаяны тибетского направления гелугпа. В Бурятии, как и повсюду, буддийский культ вступал во взаимодействие с традиционными культовыми системами, трансформируясь под воздействием местных архаических верований: почитание духов земли, гор, рек и деревьев, культа святых мест. Бурятский этнос сложился в XVII-XVIII веках на базе северной ветви восточных халха-монголов (так называемые “лесные монголы”) после их вхождения в состав Российского государства. В 1627 г. в соприкосновение с русскими вошли ангарские буряты, в 1652 г. — буряты Забайкалья. По Нерчинскому мирному договору 1689 г. между Россией и Китаем регион Забайкалья отходил к России. К этому времени буддизм школы гелугпа уже распространился среди восточных бурят. В 1652 г. русские послы при главной ставке селенгинского тайши (князя) встретили ламу-гелунга. Принятие бурят в российское подданство не сопровождалось их принудительной христианизацией, хотя добровольный переход в православие поощрялся. В договоре 1689 г. шести восточнобурятских тайшей с сибирским наместником Ф.Головиным о признании ими власти “белого царя” российская сторона обязалась бурят “в православную веру... не принуждать” /16,с.3/. Распространению буддизма способствовала также частая миграция в Забайкалье род о - племенны х групп из Восточной Монголии, которая в 80-е годы XVII века попала под власть маньчжурских правителей Китая. Наиболее значительной группой среди них были цонголы, кочевавшие по реке Селенге. Вместе с ними в Забайкальский регион проникали ламы: в 1712 г. в поселения селенгинских бурят прибыло сразу 100 монгольских и 50 тибетских лам. В 1694 г. в Забайкалье прибыл из Тибета видный буддийский авторитет Агван Пунцук. Он стал ширетуем Цонгольского “кошмового храма” — первого бурятского дацана, основанного в 1741 г. и первоначально передвижного (стационарный монастырский комплекс был построен в 1753 г. на территории нынешнего Селенгинского района Бурятской Республики). Духовный авторитет Пунцука был признан другими бурятскими ламами.В 1735 г. известный ученый- историк академик Г. Миллер во время своего путешествия по Восточной Сибири встречался с ним в ставке цонгольского тайши Лубсана на реке Чикой. Беспрепятственное проникновение тибетских и монгольских лам в Забайкалье продолжалось до 1727 г. При этом бурятское буддийское духовенство считало своим духовным главой высшего буддийского иерарха Монголии Джебцзун-дамба-хутухту, находившегося в г.Урге (ныне — Улан-Батор, столица Монголии), который производил посвящение в ламы и утверждал иерархические звания. Деятельность монгольского иерарха происходила под полным контролем наместника китайского императора, отношения которого с Россией были далеко не всегда дружественными. По этой причине при демаркации границ между Россией и Китаем, согласно Кяхтин- скому договору 1727 г., российские власти приняли меры по недопущению монгольских лам на российскую территорию, а бурятских — в Монголию. Российский посланник в Китае граф С.Рагузинский-Владиславич в “Инструкции пограничным дозорщикам” от 30 июня 1728 г. предписывал “лам заграничных, чужих подданых, в улусы к себе ясачным инородцам не пропускать и довольствоваться теми ламами, которые после разграничения с Китаем остались на российской стороне... Ежели же оставшихся лам на российской стороне недовольно, в таком случае выбирать оных между собой” /16,с.35-36/. В дальнейшем данный запрет не соблюдался достаточно строго, а потому не привел к разрыву постоянных связей бурятского буддийского духовенства с духовными центрами Монголии и Тибета. В середине XIX века генерал-губернатор Восточной Сибири С.Корсаков указывал, что строгие меры по пресечению сношения бурятских лам с Монголией “могли бы служить лишь поводом к возбуждению среди инородцев враждебного к нашему Правительству настроения”, к тому же ламы, совершающие поездки в Монголию и обратно оказывали российским купцам “большие услуги в деле перевозки чая” /16,с.101-103/. Одновременно российское правительство принимало меры к юридическому оформлению буддийской конфессии. В марте 1741 г. иркутским губернатором Лангом было предписано Селенгинской воеводской канцелярии “всех наличных лам привести к присяге на верноподданство России” /16,с.37/. Всего к присяге было приведено 150 лам одиннадцати действовавших в Забайкалье передвижных юрт-дацанов. В том же году последовал именной Указ русской императрицы Елизаветы Петровны, согласно которому “ламайское вероисповедание” официально признавалось в Российской империи. Ламы выделялись в особое духовное сословие и освобождались от уплаты ясака (налога). Они получили право “проповедовать веру -ламайскую кочующим инородцам” — бурятам и эвенкам. В июле 1991 г. буддисты Бурятии торжественно отметили 250-летие официального признания их религии. С 50-х годов XVIII века в Забайкалье взамен передвижных “кошмовых храмов” началось возведение стационарных дацанских комплексов из дерева. Помимо выш еу помяну того Цонгольского дацана, крупными буддийскими центрами становятся Гусино- озерский (Тамчинский) и Тунгугалтаевский дацаны. В последнем протекала деятельность видного буддийского авторитета тибетского ламы Лубсана Шираба. / Признанным центром забайкальского буддизма в XVIII веке оставался Цонгольский дацан. В 1764 г. его ширетуй, ученик Пунцука Дамба Доржи Заяев был утвержден российским правительством в звании “Главного Бандидо-хамбо-ламы всех буддистов, обитающих на южной стороне Байкала”. Позднее, в результате соперничества между буддийскими авторитетами Забайкалья, первенство перешло к ширетуям Гусиноозерского дацана, ставшего с 1809 г. резиденцией духовного главы буддистов-бурят России. В 1796 г. в Забайкалье насчитывалось 16 дацанов с 700 ламами. Резкое увеличение числа дацанов и лам произошло в первой половине XIX века. Тогда же возникли дацаны в восточной части Забайкалья в местах расселения агинских бурят: в 1816 г. — Агинский; в 1826 г. — Цугольский (ныне — на территории Агинского Бурятского автономного округа Читинской области). К концу 40-х годов XIX века общее количество дацанов достигло 34-х, а численность лам — 5,5 тыс. (в среднем 1 лама на 20 человек). Значительную группу составляли так называемые степные ламы, жившие вне дацанов в кочевьях бурят-скотоводов и по образу жизни мало от них отличавшиеся. В некоторых родовых общинах на 100 светских лиц приходилось до 50 лам. Столь быстрый рост их численности объяснялся утвердившимся в бурятских семьях обычаем посвящать в ламы одного из сыновей. Это должно было обеспечить семье покровительство высших сил. Долгое время государственная администрация Восточной Сибири предпочитала не вмешиваться в вероисповедные дела бурят-буддистов, довольствуясь их политической лояльностью российскому правительству. Начиная с императрицы Екатерины II, все российские самодержцы - “белые цари” объявлялись бурятскими ламами земным воплощением милосердной богини Цаган-Дара-эхэ (“Белой Тары”). Устав об управлении инородцами Восточной Сибири 1822 г., предоставлявший бурятским улусам (родо-племенным объединениям во главе с князьями — тайшами и нойонами, занимавшим определенную территорию) возможность управляться по их собственным законам, сохранял права буддийских духовных лиц. Насильственное обращение буддистов в христианство было запрещено. Чересчур быстрый рост численности лам, не платящих налога и выключенных из хозяйственной деятельности, приводивший к резкому сокращению налоговых поступлений, с середины XIX века стал вызывать тревогу российских властей. Они начали принимать меры по ограничению роста количества дацанов и числа лам, и установили правительственный контроль над буддийским духовенством. В 1853 г. Сенат утвердил “Положение о ламайском духовенстве Восточной Сибири”, разработанное при участии генерал-губернатора Восточной Сибири графа Н.Муравьева-Амурского. Положением устанавливалось штатное число буддийских духовных лиц — 285 лам в 34 дацанах. Ламы, не вошедшие в штаты, должны были возвратиться в свои улусы и перейти на положение мирян. Замещение вакантных мест штатных лам в дацанах производилось из числа 35 учеников ламской школы Гусиноозерского дацана. Создание новых дацанов запрещалось, а строительство новых храмов-сумэ в уже существующих дацанах разрешалось лишь с дозволения генерал-губернатора. В соответствии со штатами лам дацаны наделялись земельными угодьями за счет общинных бурятских земель: 500 десятин —- на Бандидо-хамбо-ламу; по 200 десятин — на ширетуя; по 30-60 десятин — на ламу (в зависимости от степени его посвящения); по 15 десятин — на ученика.
Бандидо-хамбо-лама, резиденция которого располагалась в Гусиноозерском дацане, получал государственное жалование — до тысячи рублей в год. Выборы Бандидо-хамбо-ламы осуществляли собрания представителей духовенства и родовых старшин. Они выдвигали трех кандидатов, один из которых по рекомендации генерал-губернатора утверждался в данном звании Департаментом иностранных исповеданий Министерства внутренних дел. Бандидо-хамбо-лама производил зачисления лам в штаты дацанов, возведение в духовные степени, назначения ширетуев. Все его действия вступали в силу после их утверждения генерал-губернатором. В ламы посвящались лица из семей, имевших не менее двух сыновей, с согласия родовой общины. / Только к концу XIX века забайкальский буддизм начал свое щрникновение в Предбайкалье. Оно сразу натолкнулось на ожесточенное противодействие как местного традиционного культа (шаманизма), так и христианизированных (православных) западных бурят. До сих пор влияние буддизма в западной части бурятской этнической территории (ныне — Усть-Ордынский Бурятский автономный округ Иркутской области) значительно слабее, чем в Забайкалье. В 1890 г. с целью ограничения распространения буддизма среди бурят Предбайкалья была принята “Временная инструкция об управлении делами ламайского духовенства в Иркутской губернии”. Согласно данной инструкции, буддийское духовенство приангарских бурят было выведено из юрисдикции Бандидо-хамбо-ламы и подчинено непосредственно губернской администрации. Несмотря на принятие “Положения” 1853 г., рост количества дацанов и числа лам продолжался. Утвердилась практика зачисления в ламы сверх штата при условии уплаты за них налога кем- либо из богатых прихожан дацана. В ламы посвящались даже буряты-казаки Забайкальского казачьего войска, которые, впрочем, на время службы должны были оставлять дацан. Значительное число степных лам вообще находилось вне административного контроля. Централизованная конфессиональная организация буддистов способствовала этнической консолидации бурят России. Видные буддийские иерархи занимали почетное положение в российском обществе, о чем свидетельствуют их награждения государственными наградами. В 1859 г., в ознаменование 25-летней службы на посту главы сибирских буддистов, Бандидо-хамбо-лама Жамсуев был награжден орденом Святого Станислава второй степени, а в 1880 г. знаток тибетской медицины гёлунг-лама Хайдапов пожалован золотой медалью за помощь в ликвидации эпидемии холеры в Астрахани. Тесное соседство в Забайкалье буддизма и православия не приводило к межконфессиональным конфликтам. Как указывал в 1882 г. генерал-губернатор Восточной Сибири барон В.Фредерикс в своем сообщении в Министерство внутренних дел о вероисповедной ситуации в крае, сибирские народы “не считают христианство верой ложной...; буряты же прямо заявляют, что христианская православная вера всем верам вера, но считают, что каждая народность получила свою веру сообразно ее житейским условиям” /16,с.98/. Вторая половина XIX — начало XX века — время расцвета буддийской культуры Забайкалья. Дацаны становятся центрами книгоиздания: если в 1820 г. печатание книг на тибетском и монгольском языках с деревянных досок осуществлялось только в Гусиноозерском дацане, то в 1887 г. ксилографические печатни действовали уже в 29 дацанах. В начале XX века в Ацагатском дацане была создана типография с наборным шрифтом. /^Буддизм школы гелугпа оказал позитивное влияние на становление традиционной науки и культуры бурят. Особенно сильным и плодотворным было его воздействие на формирование мировоззрен ческих представлений, норм нравственного поведения, медицины, художественной литературы и изобразительного искусства. Ряд дацанов, в которых был сосредоточен значительный контингент лам, получивших образование в Тибете и Монголии, превратился в крупные очаги буддийской учености. Высшие философские школы действовали в Гусиноозерском, Цугольском, Агинском дацанах; медицинские — в Цугольском, Агинском, Ацагатском. Цугольский дацан пользовался всеобщим почитанием как место пребывания лам- хубилганов. К 1917 г. на территории исторического расселения бурят имелось 47 дацанов. Контингент духовных лиц составил более 10 тыс. лам всех степеней посвящения /17/. В начале XX века среди лам и буддистов-мирян Бурятии получило распространение обновленческое движение, основоположником которого считается монгольский хамбо-лама Агванхайдав (17791838). В России движение за обновление буддизма возглавил крупнейший буддийский авторитет хамбо-лама Агван Доржиев. Его последователями в Бурятии были Д.Ринчино, Ц.Жамцарано, Д.Сампилон, С.Жигжитов, Б.Барадийн. Они выступали за возвращение к философским основам буддийского вероучения, очищение его от суеверий, организацию дацане кой жизни на принципах раннебуддийских канонов, расширение участия в религиозной жизни буддистов-мирян. После февраля 1917 г. буддисты-обновленцы попытались возглавить движение за национальное возрождение бурятского народа. По их инициативе в апреле 1917 — ноябре 1918 гг. в Чите прошли пять общебурятских национальных съездов, в числе других вопросов уделивших большое внимание вероисповедным делам. Было принято решение о реформировании конфессионального устройства буддистов Восточной Сибири на началах выборности и коллегиальности. После избрания Бандидо-хамбо-ламой сторонника обновленцев Лайдапова в дацанах началось формирование приходских советов с участием мирян, но обстановка начавшейся вскоре гражданской войны не благоприятствовала национально-религиозному возрождению бурятского народа. Автономистские устремления избранного на съездах Бурятского национального комитета вызвали резкое недовольство утвердившегося в Чите “белого” правительства атамана забайкаль ского казачества Г.Семенова. Под угрозой репрессий руководители этого комитета Д.Ринчино и Ц.Жамцарано были вынуждены бежать из Забайкалья /18/. Среди части бурятского буддийского духовенства получило распространение так называемое “Балагатовское движение”, во главе которого в 1918-1920 гг. стоял лама Кижингинского дацана Лубсан Самдан Цыденов. Названный своими последователями дхарма-, раджа (“Царь учения”), он проповедовал уход из официально существующих дацанов, в которых изучают не истинное учение Будды, а его искаженные формы, и создание в глухих таежных местах ламских общин, сосредоточенных на тантрической практике. Утверждая принцип абсолютного ненасилия для буддистов, Цыденов в 1919 г. фактически сорвал призыв бурят в “белую” армию в Кижингской долине (ныне — Кижингский район Бурятии). За это его последователи подверглись преследованиям со стороны семеновского правительства. После же установления в Забайкалье большевистской власти сторонники тантрийского буддизма во главе с Цыденовым были обвинены в стремлении к созданию “теократического государства” и репрессированы /19/. После утверждения в Забайкалье советской власти буддисты- обновленцы предпринимали попытки интегрироваться в новую систему общественных отношений. В октябре 1922 г. под их руководством был проведен первый съезд буддистов Советской России и Дальневосточной Республики, существовавшей в то время как отдельное государство. Съезд принял “Положение об управлении духовными делами буддистов Сибири”, призванное заменить “Положение” 1853 г. Согласно новому “Положению”, буддийское духовенство в каждом дацане и миряне, живущие на прилегающей к нему территории, составляли единую общину, руководимую выборным приходским советом. Высшим органом конфессиональной организации буддистов Сибири являлся Духовный собор из представителей лам и мирян, созываемый раз в два года. Собор избирал Центральный совет по духовным делам из пяти членов: председателя — Бандидо-хамбо- ламы, его заместителя и трех представителей от мирян. На протяжении 20-х годов буддийские соборы созывались еще в декабре 1925 и в августе 1928 гг. Был принят “Устав трудовой общины буддийских монахов”, призванный реорганизовать жизнь в дацанах на основе трудового самообслуживания. В Анинском, Кижингском и Койморском дацанах ламы организовали земледельческие кооперативы. Реорганизация конфессиональной жизни буддистов Бурятии велась в острой борьбе с консервативным крылом ламства, сосредоточенным вокруг Цугольского, Цонгольского и Эгитуевского дацанов. Это происходило до 1925 г., когда с избранием Бандидо-хамбо-ламой сторонника обновленчества Д. Мункужапова консерваторы были оттеснены от руководства /18/. Официальные власти тогдашней Бурят-Монгольской автономной республики, оказывая внешнюю поддержку обновленчеству, на деле провоцировали раскол в буддийской организации. Об этом недвусмысленно говорилось в секретной инструкции для партийных работников Бурятии, изданной в 1926 г.: “Всякое движение среди ламства, в том числе и обновленческое, которое вносит в среду ламства элементы раздора, раскола и разложения, мы, несомненно, должны всеми мерами углублять” /20,с.20/. Иллюзорными оказались надежды на сохранение дацанов в качестве очагов национальной культуры. В упомянутой инструкции говорилось, что такую позицию “некоторой бурятской национальной интеллигенции ... партия должна решительно отвергнуть” /20,с.12/. В 1926 г. постановлением государственного руководства Бурят-Монгольской автономной республики была проведена национализация дацанского имущества и закрыты религиозные школы. В 1929 г., с началом коллективизации, ламы утратили все права на землепользование. Лишившись средств к существованию, они стали покидать дацаны. Все это явилось прелюдией к полному уничтожению дацанов и тотальным репрессиям против буддийского духовенства в 30-е годы, в равной мере захватившим обновленцев и консерваторов. Зверская расправа сталинского режима с буддийским духовенством Бурятии до сих пор жива в памяти бурятского народа. Не соблюдалась даже лицемерная видимость советской законности. Монахи, послушники и активные верующие не просто арестовывались, а физически уничтожались специальными отрядами Госбезопасности, нередко вблизи самих дацанов.