Введение ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ ПОДХОД В ОБЩЕЙ СТРАТЕГИИ СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ

Усложнение социальной реальности конца ХХ века ставит человека перед лицом проблем, которые во многом являются несопоставимыми как с историческим опытом предшествующих столетий, так и с социальной памятью ныне живущих поколений.

В связи с этим требуется мобилизация всего духовного, нравственного, интеллектуального и психологического потенциала человека. Теоретическим выражением этого феномена выступает задача создания синтетической, интегральной философской концепции человека, способной проникнуть в его многомерную сущность и призванной стимулировать раскрытие всех возможностей индивида и гуманизацию общественных отношений.

Синтез социально-философских представлений о человеке необходим и по мировоззренческим основаниям. Современные биология, психология, этнография, социология накопили множество разнообразных сведений о различных аспектах жизни человека, выдвинули десятки противоречивых гипотез о его природе, эволюции, перспективах. Весь этот материал требует не только философской рефлексии, но и такого обновления философской концепции человека, которое создало бы адекватный методологический инструментарий для широких междисциплинарных исследований антропологического характера.

Создание синтетической концепции человека представляет ценность не только само по себе, но и в связи с развитием имеющейся в распоряжении исследователей научной картины мира. Ученые-гуманитарии всегда испытывали определенный комплекс неполноценности из-за того, что их объект не поддается однозначному описанию и непредсказуем с достаточной точностью в своем развитии, в то время как научные стандарты на протяжении ряда веков требовали соответствия именно этим двум критериям. Развитие знаний о человеке, мире, смена научной парадигмы в развитии современного естествознания перевернули эти представления. Оказалось, что наиболее важные процессы, протекающие в окружающем нас мире, имеют вероятностный характер и принципиально непредсказуемы в своем развитии. Отсюда следует, что человек из “неполноценного объекта”, с точки зрения старой научной парадигмы, превратился в модель, которая существенно обогащает процесс познания, взятый в целом.

Дело в том, что наиболее сложные и одновременно наиболее развитые, совершенные системы всегда имеют элемент спонтанности в своем развитии. “Свобода воли”, непредсказуемость человека и неполная детерминированность его внешними условиями существования являются важным аналогом спонтанности, способности к саморазвитию, выбору путей эволюции, характерных для самоорганизующихся систем в целом.

Соответственно создание синтетической концепции человека превращается в передовой край развития теории познания в целом. Познание человека представляет собой, таким образом, наиболее сложную задачу из общих проблем познания окружающего нас “вероятностного мира”. Одновременно грань между естественными и гуманитарными науками, сохраняя свое важное методологическое значение, перестает быть непреодолимым препятствием в создании единой современной картины мира.

Потребность в синтетической концепции человека — объективно неизбежное следствие глобальных процессов, протекающих в экономике и культуре, планетарного характера экологических и демографических проблем. Необходимо учитывать также, что такая потребность связана и с усиливающейся тенденцией к синтезу социально-философского знания, и к единству философии в целом.

Необходимость такого движения обусловлена как отрицательными последствиями чрезмерной, превышающей всякие разумные пределы дифференциации философского знания, так и излишней, подчас искусственной конфронтацией различных направлений социальной философии. Если говорить о советском периоде развития отечественной философии, то ему была присуща такая “дифференциация” исторического материализма от диалектического, при которой антропологическая проблематика в диалектическом материализме, по существу, исчезала. Затем таким же образом от исторического материализма были отдифференцированы этика, эстетика и социальная психология, куда в значительной мере и переместилась концепция человека. Гуманистическая проблематика в самом историческом материализме была представлена эклектично, фрагментарно. Сложилось положение, когда проблема человека, представляющая собой концептуальный стержень всей системы философского мышления, по мере дифференциации философского знания утрачивала свою ключевую, системообразующую роль, перемещалась на периферию научного анализа.

Сегодня отечественная философия, декларируя методологический и концептуальный плюрализм, далеко не всегда преодолевает худшие традиции прошлого.

Такая исследовательская ситуация объясняется не только субъективными устремлениями исследователей или пресловутым социальным заказом. Сам язык современного гуманитарного знания жестко операционализирован и структурирован по дихотомии “субъект—объект”. Такая категориальная сетка создает парадоксальную ситуацию, когда социальные феномены, которые не могут быть истолкованы только как объект, становятся неудобными для адекватного описания, зато весьма подходящим для построения логически стройных концепций. Преодоление этой ситуации возможно только путем существенного обновления понятийного аппарата социальной философии и современного гуманитарного знания в целом.

Различные подходы к исследованию сущности человека, его положения в обществе имеют свои достоинства и недостатки. Создание интегральной философской теории человека предполагает анализ позитивных идей, гипотез, выводов той или иной концепции. Например, интенсивное развитие феноменологии, экзистенциализма, психоанализа заставляет обратиться к тщательному метафизическому изучению полученных ими результатов.

Возможности синтеза социально-философского знания о человеке обусловлены не только сходными чертами различных философских направлений ХХ века, но и их отличиями. При этом важны следующие два момента. Если отвлечься от истории философии ХХ века и рассматривать различные концепции синхронно, то легко заметить, что каждая из них углубленно разрабатывает лишь одну или несколько антропологических проблем. Социально-философский синтез здесь выступает как движение к всесторонности анализа, как стремление учесть все новые и новые аспекты человеческого бытия. Сравнительный анализ здесь может создать обманчивое впечатление эклектичности, но именно он позволяет нетрадиционно поставить проблему, высветить “белые пятна” на поле исследования. Если же учесть историческую логику развертывания антропологических концепций в философии, то можно заключить, что каждая последующая концепция включала в себя предыдущие как свой предельный случай. Философский синтез здесь совпадает с исторической преемственностью.

Цивилизационный анализ ценностных установок коллективного и индивидуального сознания помогает по-новому взглянуть на духовную ситуацию ХХ века. Споры о “веке идеологий” и о необходимости деидеологизации приобретают новые измерения. Идеология, с точки зрения цивилизационного подхода, не является ни ложным сознанием, ни механическим способом интегрировать общество. Идеология представляет собой компонент цивилизационной целостности общества и с этой точки зрения не может рассматриваться только как истинное или ложное. Цивилизационный аспект рассмотрения составляет, таким образом, важный инструмент построения интегральной концепции человека. Одновременно категория “среда обитания” человека дополняется понятием “духовная среда обитания”. Причем этот термин имеет не метафорическое, а вполне определенное значение. Таким образом, синтез социально-философского знания о человеке включает в себя и анализ связей типа “человек—окружающая духовная среда”.

Задача, которую поставили перед собой авторы, отнюдь не является данью очередной моде. Речь идет не о замене всех известных социально-философских парадигм каким-то новым “универсальным” и “уникальным” подходом (а именно это является лейтмотивом многих инноваций последнего десятилетия): речь идет о том, чтобы в результате сопряжения различных подходов — формационного, цивилизационного, социокультурного сделать наше понимание истории, общества, человека более многомерным и всесторонним.