Развратные действия в отношении несовершеннолетних
Сказанное в предыдущем параграфе о неизученности проблемы можно было бы повторить и здесь с той лишь разницей, что понятие развратных действий можно толковать еще более широко. Распространенность дел этого рода невелика: лишь 0,3% из общего числа осужденных в 1966 г.
были осуждены за развратные действия в отношении несовершеннолетних216. Комментатор14 поясняет, что развратные действия ’’могут выразиться в непристойных прикосновениях, жестах и разговорах, в ознакомлении несовершеннолетнего с порнографической литературой, изображениями и предметами, в открытом совершении при нем половых актов, обучении половым извращениям и т. п.” (курсив мой — В.Ч.). Более подробно комментируют понятие развратных действий авторы305: ’’Могут быть выделены 4 основных вида развратных действий: I) совершение виновным сексуальных действий по отношению к несовершеннолетнему (например, удовлетворение или возбуждение половой страсти per os, inter femora и пр.); 2) склонение или принуждение несовершеннолетнего к совершению каких-либо сексуальных действий в отношении виновного (например, мастурбации); 3) совершение сексуальных действий в присутствии несовершеннолетнего (эксгибиционирование, онанирование, совершение полового акта и пр.); 4) склонение или принуждение несовершеннолетних к совершению сексуальных действий между собой (последнее есть не что иное, как сексуальное развращение несовершеннолетних с помощью интеллектуальных действий) ”. Как видим, в этом перечислении отсутствуют указа ния на непристойные разговоры, порнографическую литературу, изображения и предметы, что очень важно для ограничения широты толкования столь неопределенной нормы закона. Существенно, что авторы305 отмечают: ’’Для того, чтобы быть отнесенными к ’’развратным”, соответствующие действия должны: а) носить объективно сексуальный характер и б) обладать способностью оказывать развращающее влияние на лиц, которым они адресованы”. Если бы судебная практика руководствовалась указанными условиями отнесения действий к ’’развратным”, го, конечно, в конкретных случаях могла бы возникнуть дискуссия, какие действия объективно являются сексуальными; все же для советского суда было бы, надеюсь, очевидно, что, например, разговор на несексуальную тему, но сопровождаемый ’’нецензурной бранью” не является объективно сексуальным действием, т. е. эти условия ограничивали бы суд в возможности слишком широко толковать понятие развратных действий, во всяком случае ограничивали бы по сравнению с тем, что рекомендует ранее цитированный комментатор14, ибо советский суд несомненно признает непристойным разговор о любой теме, если он изобилует нецензурной бранью. Закон предусматривает наказуемость понуждения женщины к вступлению в половую связь и к удовлетворению половой страсти в иной форме, лишь если это совершается лицом, в отношении которого женщина являлась материально или по службе зависимой (наказание — лишение свободы до 3 лет). По данным Герцензона216, удельный вес осужденных за это преступление в общем числе осужденных в 1966 г. составляет всего лишь 0,006%.С о гласно комментатору14, понуждение должно быть связано с использованием виновным материальной или служебной зависимости от него потерпевшей (например, придирки по службе, лишение премиальных и иных причитающихся доплат, угроза уволить или перевести на нижеоплачиваемую работу, угроза выселить из общежития, выгнать из дома). Опубликованные сообщения о таких делах — весьма редки. В одном таком сообщении содержится важное разъяснение Верховного суда РСФСР о ненаказуемости действий начальника, который просто предлагает подчиненной ему по службе женщине вступить с ним в половую связь306. Половое сношение мужчины с мужчиной (мужеложство) наказуемо в России лишением свободы сроком до 5 лет, а в случае, если оно совершается в отношении несовершеннолетнего, либо с использованием зависимого положения потерпевшего, либо с применением физического насилия и угроз, — лишением свободы на срок до 8 лет. После революции вплоть до 1933 г. добровольное мужеложство в России не считалось преступлением115. He вполне понятно, почему в 1933 г. было введено наказание за добровольное мужеложство между взрослыми. В те годы этой мере придавали политическую окраску.
В 1936 г. в своем докладе Крыленко так обосновал введение наказания за мужеложство35 4 : ’’Пускай в каждом конкретном случае врач решает, кто перед судом — больной или нет, но если перед судом человек, в отношении которого у нас нет никаких оснований полагать, что он болен, а он все же пускается на такие вещи, мы говорим: ”В нашей среде, господин хороший, тебе не место. В нашей среде, среде трудящихся, которые стоят на точке зрения нормальных отношений между полами, которые строят свое общество на здоровых принципах, нам господчиков этого рода не надо.” Кто же главным образом является нашей клиентурой по таким делам? Трудящиеся? Нет! Деклассированная шпана. (Веселое оживление в зале, смех,) Деклассированная шпана либо из отбросов общества, либо из остатков эксплуататорских классов. (Аплодисменты) Им уж некуда податься. (Смех) Вот они и занимаются .... педерастией. (Смех) Вместе с ними, рядом с ними под этим предлогом в тайных поганых притончиках и притонах часто происходит и другая работа — контрреволюционная работа.116 Вот почему этих дезорганизаторов наших новых общественных отношений, которые мы хотим создать среди людей, среди мужчин и женщин, среди трудящихся, этих господ мы отдаем под суд и устанавливаем для них наказание до 5 лет лишения свободы...” Современные юристы, авторы ленинградского курса уголовного права,305 справедливо отметили, что ”в советской юридической литературе ни разу не предпринималось попытки подвести прочную научную базу под уголовную ответственность за добровольное мужеложство, а единственный довод, который обычно приводится (моральная развращенность субъекта и нарушение им правил социалистической нравственности), нельзя признать состоятельным, так как отрицательные свойства личности не могут служить основанием для уголовной ответственности, а аморальность деяния недостаточна для объявления его преступным ”. Эти авторы считают, что ’’существуют серьезные сомнения в целесообразности сохранения уголовной ответственности за неквалифицированное мужеложство”, и отмечают при этом, что в некоторых странах, в том числе и в некоторых социалистических странах, развитие законодательства свидетельствует о постепенном отказе от наказу- емости добровольного мужеложства. Данные о практике преследований за мужеложство практически не публикуются. Число подобных дел не так уж мало: осужденные за мужеложство составляли 0,1% среди всех осужденных в 1966 г.216. Общность склонностей и необходимость скрывать от окружающих эти склонности обуславливает создание тайных неоформленных сообществ мужчин-гомосексу ал истов со своей внутренней этикой, со своим условным языком. Эти черты субкультуры педерастов не выражены столь ярко, как, скажем, у воровского мира, и практически не изучены (во всяком случае, об этом нет публикаций) . Генезис гомосексуальных наклонностей мало изучен, и я не буду здесь обсуждать этот вопрос; однако социально важным является тот несомненный факт, что у многих гомосексуальные наклонности сложились во время их пребывания в местах заключения в результате насильственных действий со стороны других заключенных. Пенитенциарная практика многих стран показывает, что тюремные власти при существующей системе организации мест заключения не в состоянии оградить всех заключенных от опасности такого насильственного гомосексуального совращения. Коль скоро человек, насильственно совращенный в местах заключения, считает, что этим ему был причинен ущерб, он вправе, по моему мнению, домогаться от властей возмещения этого ущерба, ибо именно власти поставили его в такие условия, в которых он сам был не в состоянии противодействовать насильственным посягательствам. Я уже писал об общности подобных проблем пенитенциарной практики СССР и ( IIlA355. Существенная разница, однако, в том, что в (1ИА нормы закона о преследовании за гомосексуализм практически не применяются, а в СССР лица, подвергшиеся насильственному гомосексуальному совращению в местах заключения, подлежат впоследствии, если не смо- I у I избавиться от гомосексуальных наклонностей, пресле- чоианиям тех же властей, по вине которых такое сов раним «не произошло.