6. МАШИННАЯ ЛИНГВИСТИКА

Чизом настаивал бы на том, что неправомерно приписывать машинам использование языка, и я с ним согласен. По этой причине я изредка заключаю в кавычки слова «язык», «значение» и т. д. — чтобы подчеркнуть там, где это необходимо, что эти слова используются в расширенном смысле. С другой стороны, важно осознать, что лингвистическое поведение машины может быть полным аналогом языка, и, поэтому, к нему целиком применима лингвистическая теория. Если читатель хочет убедиться в этом, ему следует внимательно просмотреть работу Хомского «Синтаксические структуры» 32, где ни в одном месте не предполагается, что совокупность высказываний, изучаемых лингвистом, была произнесена организмом, обладающим сознанием. Затем читателю следует обратиться к новаторской работе Зиффа «Семантический анализ» 33, посвященной эмпирической семантике, и он убедится, что это верно и в отношении семантической теории.

В этой связи выскажу еще два замечания: (і) поскольку я утверждаю, что психофизическая проблема аналогична в строгом смысле проблеме отношения между структурными и логическими состояниями, но не тождественна ей, то нам достаточно и соответствующей аналогии (а не тождества) между машинным «языком» и человеческим языком, (іі) Чизом мог бы возразить, что «бихевиористская» семантика разрабатываемого Зиффом вида (т.

Конечно, кто-то мог бы истолковать возражение против «бихевиористской» лингвистики как аргумент, направленный по сути против любой попытки создать научную лингвистику. Но я не считаю оправданным допускать такую возможность.

Предположим, что мы снабдили нашу «создающую теории» машину Тьюринга «органами чувств», и, поэтому, она может получать эмпирические данные, необходимые для построения теории о своей собственной природе.

Теперь она может вводить в свой «теоретический язык» имена, «переводимые», скажем, как «триггер 36», и предложения, переводимые как «взведен триггер 36». Эти выражения в машинном языке будут иметь другое значение и другое употребление по сравнению с выражением «Я нахожусь в состоянии Л».

Если какой-либо «лингвистический» аргумент действительно доказывает, что предложение «Боль тождественна возбуждению С- волокон» девиантно в современном языке, то согласно такому же аргументу, в машинном языке должно быть девиантным предложение «Состояние А тождественно взведенному состоянию триггера 36». Если согласно какому-то аргументу предложение «Боль тождественна возбуждению С-волокон» не может стать недевиантным (теперь язык рассматривается в диахроническом срезе) до тех пор, пока слова не изменят своих значений, то такой же аргумент в «диахронической лингвистике машинного языка» доказывал бы, что предложение «Состояние А тождественно взведенному состоянию триггера 36» не может стать недевиантным в машинном языке до тех пор, пока слова не изменят своих значений. Короче говоря, все философские аргументы, когда-либо выдвигаемые в связи с психофизической проблемой — как наиболее ранние и наивные (как, например, аргумент, гласящий, что «различие между состояниями с°знания и физическими состояниями можно видеть»), так и наиболее изощренные, — имеют свой точный аналог, когда мы рас- сматриваем «проблему» об отношении логических и структурных состояний машин Тьюринга.