Если мы обратимся теперь к изучению явлений, которые определяются Брайантом как явления, существующие независимо от имеющихся по их поводу представ лений (I категория), то окажется, что и в этом случае мы не можем рассматривать данные в отрыве от социальных значений.
Исходя из этого, он полагает, что любая теория рождаемости должна сочетать в себе три типа объяснения: «причинное, прослеживающее связи между с груктурой и рапрсдуктигными намерениями; телеологическое, прослеживающее связи между намерениями и поведением; и функциональное — разновидность причинного объяснения, — рассматривающее отношения между репродуктивным поведением и тем, как оно сказывается на росте населения» [90, р. 68—69]. Но и при атом подходе остаются нерешенными такие проблемы, как 1) детерминистские представления о роли со- циалькой структуры, являющееся результатом введения понятия причинности, и 2) неопределенность понятий «равновесие» и «оптимальный уровень наосцонаселе- ния». Однако главное, на что совершенно справа дливо указывает Хауторн, состоит в гом, что эффективный анализ демографических данных действительно невозможен бе? надежной теории фундаментальных социальных процессов. А это в свою очередь требует, согласно Сикурелу, изучения того, «как люди воспринимают и интерпретируют обстоятельства своей жизни таким образом, что культурные определения постоянно (изменяют значения, придаваемые даже самым явным и недвусмысленным фактам» [38, р. 130]. «Стремясь обнаружить в своих данных рациональное взаимодействие факторот, — пишет Ожурел, — демограф, даже осозназая, что культурные модели воплощают .в себе прогрессивную рационализацию общества, постоянно приписывает рациональность самим действующим индивидам... Очевидно, необходима классификация, которая показала бы, в какой меле рационализация общества, урбанизация, секулярный образ мышления и т. д. представляют собой преобра.оовгния строгой рациона пьности в научном смысле этого слова. Тем самым было бы показано, насколько культурные определения и модели дея1ельногти, основанные на обыденных представ пениях о родстве, отношениях между близкими, религиозной вере, о «достойной жизни» и т. д., изменяют строгой рациональности» [38, р. 130—131]. Объяснение демогрг фических данных с точки зрения рационализации представляет собой, по сущдагву, приписывание значений, свойственных наблюдателю. Успеху этого дела во многом споосбствует используемая Демографами техника опросов. Сикурел пишет: «Индивид отвечает на вопросы, сфо] мулированные в рамках свойственной ?исследователю концепции мира, человека, его образа жизни, и выбирает из альтернатив, предложенных ему исследователем. Последнему же остается решить— какив четавек и каково его место в общей схеме вещей, связывающей семью с экономическим развитием и ростом населения» [39, р. 61]. Схсдные замечания высказывались и Хау.орном при анализе методов («проса в демографии. В частности, он критиковал iH'3ИВН'О-ИНДуК1 ИВ ИС Т\ КИ Й подход к опросу, когда последний используется не столько для проверки, сколько для поиска гипотез37. В результате приписывание демографом значений оказывается не только необоснованной, но и самообошовывающейся процедурой. Альтернативой традиционному подходу в демографии должен был бы стать анализ данных с точен зрения обыценных представлений .и значений, которыми руководствуются индизиды в своей повседневной деятельности. Основание и оправдание такого подхода заключается в том, что савди данные, которыми оперирует исследователь, есть не что иное, как продукт этой деятельности.