В.В.Парин. Судьба препарата КР

Во время Великой Отечественной войны, как я говорил, парадоксальным образом в обществе возникло ощущение относительной свободы. Победа требовала активности, самоотверженности, самостоятельности и инициативы.

Эти качества были совершенно неприемлемы для Сталина и его слуг. Подавление интеллектуальной свободы после победы началось с Постановления ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 года — «О журналах «Звезда» и «Ленинград». Жертвами были выбраны писатели М.Зощенко и А.Ахматова, «которые тянули советскую литературу в болото безыдейности, беспринципности, формализма, низкопоклонства перед гниющей, упадочной буржуазной культурой».
Это был лишь первый шаг на пути изменения «общественного климата». Нужно было возобновить особое настроение в советском обшестве — настроение поиска идеологических врагов. Для этого постановление ЦК ВКП(б) в обязательном порядке изучали и одобряли на партийных собраниях на заводах и фабриках, в школах и в колхозах. Зовсе было не важно, что стихи Ахматовой знали тогда лишь утонченные интеллигенты. Зато всем стало известно постановление ЦК. Все знали рассказы Зощенко — а он, оказывается, вон какой...
В то же время без оповещения широкой публики прошли аресты ряда генералов и были приняты меры к ослаблению позиций маршала Г.К.Жукова. Но наибольшая опасность свободомыслия таилась в кругах интеллигенции. В Великой войне особая роль принадлежала врачам. Их вклад в победу был очевиден. Их нужно было «ввести в рамки».
В ночь с 17 на 18 февраля 1У47 года арестовали выдающегося физиолога и организатора науки, благородного человека, академика-секретаря Академии медицинских наук Василия Васильевича Парина. Этот арест имел символическое, зловещее значение — он стал началом целого ряда «мероп-

лояльности и, соответственно
В 1941 году он был назначен директором кого медицинского института, а в 1942 году стал заместителем наркома здравоохранения СССР по науке и уполномоченным Наркомздрава СССР по проведению противоэпидемических мероприятий. Шла война, и предотвращение эпидемий было одним из условий победы. Эпидемии были предотвращены. В 1944 году Парин стал первым академиком- секретарем вновь созданной Академии медицинских наук СССР и очень много сделал для ее организации [2,3]. Он был демократичен и честен. Немного было в те годы столь привлекательных людей в рядах партии большевиков.
Во время войны установились отношения сотрудничества и взаимной симпатии с США и Англией. В сентябре 1946 года Парин был направлен в командировку в США. Это была «ответная» поездка — на визит к нам американских ученых. Парин должен был ознакомить американских коллег с основными достижениями советской медицины. Среди прочего он привез в США рукопись книги Г.И.Роскина и Н.Г.Клюевой «Новые пути биотерапии рака» [ 1 —4].

Григорий Иосифович Роскин — профессор, заведующий кафедрой гистологии биологического факультета Московского университета, ученик Н.К.Кольцова. Я слушал его замечательные лекции как раз в это время — в 1947—1948 годах. Много лет спустя мне стало понятно, что стиль этих лекций в значительной степени был сформирован под влиянием Н.К.Кольцова. Такое же стремление к общебиологическому анализу. Такое же замечательное искусство рисования цветными мелками гистологических структур, такая же четкая организация во времени — последний вывод, последний штрих рисунка на доске, и раздается звонок — лекция закончена.
Еще в 1929 году он вместе с Ниной Георгиевной Клюевой начал исследование возможности излечения от рака посредством заражения организма возбудителем другой, не столь опасной болезни — болезни Шагаса. Эта болезнь распространена в Южной Америке и вызывается паразитом — трипаносомой Круци Шагаса. Ее передают «поцелуйные» клопы, кусающие спящих людей в губы. В организме трипаносомы повреждают клетки. Основная идея состояла в избирательном повреждении трипаносомами раковых клеток. Роскин и Клюева выделяли из трипаносом препарат, названный ими «круцин» или «КР» (Клюева-Роскин).
В марте 1946 года сообщение о препарате КР обсуждалось на заседании президиума Академии медицинских наук. Президиум отнесся к нему с интересом, но рекомендовал еще продолжить лабораторные исследования. На заседании были журналисты (из газеты «Известия» и журнала «Огонек»). Их публикации вызвали сенсацию. О работе узнали в США. В это время от опухоли погибал Г.Гопкинс — ближайший соратник президента Ф.Рузвельта. К. Клюевой обратился посол США с просьбой дать препарат. Клюева написала письмо Сталину, жалуясь на бюрократизм президиума АМН, в ответ была создана представительная комиссия (в ее составе два члена Политбюро), постановившая создать для Клюевой и Роскина специальную лабораторию и срочно издать их монографию. (Не надо обращаться с просьбами к тиранам! Их «милость» обязательно кончается репрессиями...)
Рукопись этой монографии и привез Парин в США. Об этом говорили даже на заседании Организации Объединенных Наций. Об этом писали под огромными заголовками американские газеты. А Сталин этого не знал. Лечение рака —
8 Шноль С. Э.

государственная задача! Отдать такое достижение американцам... Когда ему доложили — он рассвирепел. Как только Парин прилетел в Москву. 17 февраля 1947 года, его вызвали в Кремль. Были вызваны также Роскин и Клюева и министр здравоохранения Митерев. Сталин держал в руках книгу с множеством пометок. Он был страшен. Спросил Клюеву и Роскина, доверяют ли они Ларину? Они сказали, что доверяют.

«А я Ларину не доверяю», — сказал тиран. Министр Митерев сказал, что он ничего не знал и не разрешал.
Василий Васильевич пришел домой и сказал жене, что его, наверное, арестуют. Ночью за ним пришли. Его ждали издевательства и пытки. В ледяном карцере после избиений он навсегда потерял здоровье. «Суд» состоялся лишь в апреле

1948. года. Его осудили на 25 лет каторги. Но продержали в тюрьме (а не на каторге) до октября 1953 года (Сталин умер 5 марта 1953 года — почему же более полугода пришлось ждать освобождения?). После возвращения на свободу он еще очень много сделал [3—5,7].

Судьба В.В.Парина аналогична судьбе многих выдающихся людей нашей страны. Как самоубийственно безошибочно выбирали жертв преступные вожди страны. Выдающихся, честных, самобытных. Некоторых под давлением обстоятельств выпускали (Королева, Туполева, маршалов Мерецкова и Рокоссовского, Лазарева...). Большинство погибало. А те, кто оказывался на свободе, до конца дней не выносили запертых дверей и, напрягаясь, проходили мимо охранников в подчиненных им институтах.
Арест Парина, как сказано, послужил началом «нового времени». Были приняты жесточайшие меры по предотвращению публикаций, представляющих государственную тайну или содержащих результаты незаконченных исследований. Разрешения на опубликование должны были даваться на основании специальных «актов экспертизы». Авторы несли уголовную ответственность «за разглашение» не разрешенных к опубликованию своих работ.
Для этого в августе 1947 года была введена специальная «авторская справка». В первоначальной редакции этой справки нужно было подтвердить, что публикация подготовлена по результатам «законченной работы» и что результаты не являются... новыми! Это был абсурд — не бывает вполне законченных научных исследований, а публикуют только новые результаты. На некоторое время задержались публика

ции всех научных статей, пока некий гений не внес в авторскую справку небольшую редакторскую поправку. Теперь автор заявлял, что работа не вообще закончена, а закончена «в пределах поставленной в ней задачи». Акты экспертизы и авторские справки оформлялись в стране на протяжении почти 40 лет.
Так опустился железный занавес. Начали глушить заграничные радиостанции. Общение с иностранцами стало чрезвычайно опасно.
Чтобы «дело Ларина и КР» получило должный резонанс, был устроен «суд чести» — судили Роскина, Клюеву, Ми- терева и «шпиона» Парина (он был в это время в тюрьме). Общественными судьями — общественными обвинителями были назначаемые свыше послушные деятели науки. Вот состав «суда чести», судивший своих товарищей 5 июня 1947 года:
А.Н. Шабанов — председатель. Шабанов, ставший главным врачом Боткинской больницы после ареста Б.А.Шиме- лиовича.
Судьи:
Н.А. Семашко — старый большевик, бывший нарком здравоохранения, так поддерживавший в свое время Кольцова и Лазарева, теперь боялся, что его не назначат в состав суда!
И.П. Разенков — академик Медицинской академии, ему предстояло вскоре оранизовывать разгром физиологии.
М.Д. Ковригина — классический тип женщины — партийного функционера, была в 50-е годы министром здравоохранения СССР, а затем заняла пост директора ЦИУ.
И.Н. Майский — секретарь парткома Министерства здравоохранения СССР, ставший затем директором Института биологии Медицинской академии, прославившийся многим, в том числе поддержкой Лепешинской.
Профессор С.А. Саркисов.
Общественным обвинителем был назначен кардиохирург профессор И.А. Куприянов.
Что-то у меня нет сил приводить цитаты из речей «судей» и особенно общественного обвинителя. Это сделано в чрезвычайно ценных публикациях В Д. Есакова и Е.С. Левиной [5], на которых я в значительной степени основывался при изложении событий о КР. На эту тему в театре была поставлена лживая пьеса А.Штейна «Суд чести» и снят кинофильм.

И как всегда после этого по всем партийным организациям страны рассылается «Закрытое письмо ЦК- ВКП(б) о деле профессоров Клюевой и Роскина». Письмо это обсуждают и одобряют на собраниях на заводах и в научных учреждениях, в войсках и на кораблях — по всей стране.
Ну, а что же препарат КР? Роскина и Клюеву не арестовали, можно не сомневаться, потому что надеялись на успешное завершение их работы. Было принято специальное постановление — и на территории Московского областного научно-исследовательского клинического института (МОНИКИ) спешно освободили корпус № 9. (Я тогда работал в корпусе № 18.) Вокруг корпуса выставили охрану. Внутри тоже — на каждом этаже. Ввели строжайший секретный режим. Усилили штат «проверенными» сотрудниками и повелели авторам препарата в кратчайший срок достичь ожидаемых результатов. В такой обстановке и в таких условиях результаты не достигаются...
Работу лаборатории все время проверяли начальственные комиссии. Выводы комиссий были отрицательными. Мало кто из компетентных медиков разделял идеи авторов. Большинство сведущих людей сомневалось в возможности такой терапии [6]. Однако... Однако препарат КР был выпущен, и по некоторым сведениям результаты его применения обнадеживали. Но в связи с «делом врачей...» Г.И.Роскин — национальность не та — был отстранен в 1953 году от заведывания кафедрой. Возможности работы Н.Г.Клюевой также были резко ограничены.
Прошло более 25 лет, как их нет на свете. Кто поручится, что это не очередная, традиционная российская история о выдающемся открытии, опередившем время [7], о котором мы еще услышим?

Еще по теме В.В.Парин. Судьба препарата КР:

1. Тромболитические препараты. Схемы лечения
2. Выбор антигипертензивного препарата
3. Антиишемические препараты
4. Другие антитромботические препараты
5. Антитромботические препараты. Антитромбины
6. Основные лекарственные препараты для лечения стабильной стенокардии
7. Метаболически активные препараты (цитопротекторы) при лечении ХСН
8. Выбор антиаритмических препаратов у больных с некоторыми ССЗ, синдромами и их осложнениями
9. Фармакологическое лечение Ст Ст Лекарственные препараты, улучшающие прогноз у больных стенокардией
10. Антитромботические препараты. Антитромбоцитарные средства Аспирин (ацетилсалициловая кислота)
11. Основные препараты для медикаментозного лечения ХСН
12. СУДЬБА
13. Сарга 8. Обличение судьбы.
14. СУДЬБА
15. 2.3. Судьба и свобода
16. Судьба
17. Сарга 6. Неприятие судьбы.
18. 2.2.5. Понятие судьбы у античных историков