6. МОТИВАЦИОННАЯ РЕГУЛЯЦИЯ ПР В РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Новым подходом к изучению динамических регуляторных систем, опосредствующих ПР, можно считать кластер-анализ, позволяющий прояснять дистанции и связи между переменными, влияющими на ПР.
Как статистический способ выделения группировок переменных в исследованиях мотивации кластер-анализ использовался В.Ф.

Петренко (1988), который реализовал психосемантическую парадигму для анализа субъективных оценок, проставляемых испытуемыми.
Варианты использования многомерных методов анализа данных, включающих шкалы мотивации для оценивания ситуаций ПР, представлены в зарубежных и отечественных исследованиях. Так, в работе американских авторов (Boverie, Scheuffele, Raymond, 1995), которая была специально направлена на проверку гипотезы о многомерности конструкта «принятие риска», выделены основные шкалы измерения субъективного риска и проанализированы различия в склонности к риску (risk-taking) у мужчин и женщин. По их мнению, результаты предыдущих исследований столь противоречивы, что могут рассматриваться в пользу утверждения о том, что они отражают не действительно существующие различия в субъективном восприятии риска, а различия в моделях рискованного поведения, которыми руководствовались разные авторы. Двухэтапная схема исследования была реализована в работе Т.В. Корниловой (1999), посвященной выявлению когнитивных репрезентаций риска у управленцев. Исследование осуществлялось на основе использования процедур факторного анализа и многомерного шкалирования.
Гипотезы о разноуровневости компонентов мотивационных структур и указанных личностных свойств саморегуляции, а также гетерархичности регуляции ПР предположительно могут находить эмпирические подтверждения при содержательном анализе центров кластеров и группирующихся вокруг них личностно-мотивационных ~еременных. Демонстрации такого пути верификации гипотез о со- тавляющих динамических регуляторных систем были посвящены риводимые ниже исследования. Эффективность ПР для сравнивае- ых групп испытуемых была задана внешними критериями — разни- ей в возможностях самоконтроля при ПР в условиях реальной жиз- едеятельности.
Общая методическая часть этих двух исследований, одно из ко- орых выполнено под нашим руководством Н.В. Зателепиной, а вто- ое — в совместной работе с Е.В. Сурковой и другими сотрудниками Института эндокринологии {Смирное, Корнилова, Суркова и др., , заключалась в следующем.

В обеих работах применялись одни и те же методики и квазиэкспе- риментальный способ сравнения группы нормы (контрольной) и группы с предполагаемыми нарушениями самоконтроля — экспериментальной. Различие заключалось в факторах, связываемых с этими нарушениями. В исследовании Зателепиной это был фактор затруднений в общении в связи с существенной потерей слуха. В исследовании Смирнова и Корниловой — фактор заболевания; экспериментальную группу составили больные диабетом типа 2. У них показателем нарушений был уровень гликемического контроля.
Психологическими переменными в общей психодиагностической части обеих работ служили виды мотивации, тестируемые согласно опроснику А. Эдвардса, а также свойства саморегуляции, тестируемые по опроснику В.И. Моросановой (опросник ССП — «Стиль саморегуляции поведения») (Моросанова, Коноз, 2000) и уже упомянутому ранее опроснику ЛФР.
Первое исследование. В нем сравнивались результаты ПР и личностно-мотивационные свойства двух групп студентов: групп нормы (33 человека) и слабослышащих студентов (33 человека).
Отличием в его методической части было, во-первых, использование закрытых задач — вербальных ситуаций, в которых испытуемые принимали решения. Оценивались различия в частотах предпочитаемых выборов. Тем самым устанавливались не только группировки личностно-мотивационных переменных, но и эффекты их влияний на особенности ПР. Дополнительно определялись показатели когнитивного стиля «импульсивности—рефлексивности» (по тесту Дж. Кагана) (см. Экспериментальная психология..., 2002).
Рассматривался тот тип решений, который является наиболее связанным с непосредственными личностными усилиями лица, принимающего решение. Активность личности в регуляции ПР анализировались с точки зрения реализации потенциала возможных механизмов регуляции жизнедеятельности, искаженного в связи с ограничениями в вербальном общении личности.
Целью было идентифицировать группировки переменных, представляющие собой динамические регуляторные системы, влияющие на действия и решения, а также сравнить, во-первых, особенности саморегуляции людей с личностными искажениями (слабослышащие студенты) и обычных студентов, и во-вторых — особенности саморегуляции людей в разных возрастах.
Исходя из этих целей были сформулированы конкретные задачи и гипотезы. Главная гипотеза предполагала существование разных группировок переменных, образованных под влиянием значимых условий (искажение личностных особенностей при потере слуха). Предполагалось также участие этих группировок в качестве динамических

систем в регуляции принятия решений. Эта гипотеза проверялась в основной серии экспериментальной части. В предварительном исследовании оценивалась значимость ситуаций, представленных в вербальных задачах.
В дополнительной серии оценивались различия группировок личностно-мотивационных переменных у школьников и студентов, возникающих в силу возрастных особенностей и степени самостоятельности личности по отношению к верхним уровням саморегуляции, т.е. самосознанию личности.
Полученные на основе кластер-анализа результаты, дополненные процедурами количественной оценки эффектов влияний личностномотивационных свойств (дисперсионный анализ), показали следующее. Были выявлены гетерархические влияния специфических (для групп слабослышащих студентов) группировок личностных особенностей и фактора возраста на ведущий уровень саморегуляции. Полученные данные позволили сделать выводы о том, что динамические регулятивные системы школьников и слабослышащих в большей степени опираются на уровень осознанного регулирования (при некоторой автономизации мотивационных переменных и их более дистанцированном влиянии на ПР). В то же время у студентов группы нормы уровни личностного самосознания и мотивационных компонентов саморегуляции более тесно связаны, что представлено как в их объединении в одну группировку (с разноуровневыми свойствами — личностными, мотивационными и когнитивно-стилевыми), так и в качественных отличиях самих группировок.
Основное участие в регуляции выбора в вербальных задачах принимает мотивационный уровень. Это влияние зависит от соответствующих характеристик мотивационного профиля субъекта. На мотивационном уровне у студентов ведущее место занимали стремление к доминированию и мотивация достижения. Усилия слабослышащих студентов в основном направлены на реализацию планомерного осознанного достижения результатов упорным трудом. Регулятивные системы в выборке школьников также связаны с направленностью на детальную разработку программ действий и с чувством ответственно - сти за свои действия. Эти различия отражаются также на других уровнях, в частности, студенты являются более импульсивными, чем школьники, у студентов ярче выражена готовность к риску и т.д.
Второе исследование было посвящено выявлению динамических регуляторных систем при разном уровне самоконтроля поведения у больных сахарным диабетом. Уровень гликемического контроля выступил здесь внешним критерием нарушений поведенческих решений, связанных с нарушением (не выдерживанием) необходимого режима питания.

В настоящее время в лечении сахарного диабета (СД) активно применяется обучающий подход (Therapeutic Education of Patients). Однако, несмотря на широкое распространение и многообразие форм и методов обучения, его результаты часто не удовлетворяют врачей. Полученные знания сами по себе не обеспечивают должного уровня «контроля заболевания», что обусловлено преимущественно психологическими причинами, изученными недостаточно.
Проблема обеспечения поддержания компенсации СД больными самостоятельно может быть условно разделена на две части: 1) усвоение и удержание в течение длительного времени необходимых для этого знаний и умений и 2) реализация этих знаний и умений в повседневной жизни. Во второй из них, в свою очередь, может быть выделена проблема принятия больным решения о следовании образу жизни, оптимизирующему уровень сахара в крови, и задача воплощения принятого решения в жизнь. Иначе говоря, человек может не знать, как вести себя оптимальным образом; знать, но не хотеть делать это; знать и хотеть, но не уметь реализовать свое желание.
Особенно актуальным является учет особенностей больных СД, которые свойственны большинству страдающих хроническими соматическими заболеваниями или большинству лиц пожилого возраста (к которым, как правило, относятся больные СД 2 типа). Вопрос о выделении специфичных для этой группы больных личностных особенностей регуляции поведения в отечественной психологической литературе до сих пор не обсуждался.
Выделить a priori психологические корреляты соматического заболевания достаточно сложно. При подборе методик для эмпирического исследования психологической сферы больных СД 2 типа мы пытались выделить те психологические особенности, которые определяют возможность принятия решения об адекватном характеру заболевания поведении и способность реализовать это решение. Общей гипотезой выступило предположение, что на сам процесс принятия решения основополагающее влияние оказывает структура мотивационной сферы личности, для диагностики которой и был использован «личностный определитель» А. Эдвардса. Устойчивые способы достижения целей в типичных жизненных ситуациях определяются характером человека. Для оценки характерологических черт и типов акцентуации характера использовался опросник X. Смишека (см. Смирнов, Корнилова, Суркова и др., 2001). Поскольку достижение должного гликемичес- кого контроля требует определенного уровня самоконтроля и саморегуляции, проводилась диагностика соответствующих психологических переменных с помощью опросника «Стиль саморегуляции поведения» (ССП) (Моросанова, Коноз, 2000).

Целью исследования (Смирное, Корнилова, Суркова и др., 2001) было выделение тех психологических особенностей, которые определяют возможности человека в принятии решения об адекватном характеру заболевания поведении и способность реализовать это решение.
Схема исследования. Были обследованы две группы испытуемых — 48 больных СД 2 типа (средний возраст 62,5 ± 7,5 лет, продолжительность диабета 1 — 15 лет), проходивших обучение в Эндокринологическом научном центре РАМН, и контрольная группа (48 лиц без диабета, сопоставимого возраста и уровня образования). На основе сравнения психологических профилей двух групп выявлено статистически значимое различие в выраженности по трем переменным: обследованные больные СД обладали более слабой мотивацией достижения, имели более выраженную акцентуацию характера по показателю застревание и более низкий показатель планирование как составляющую стиля саморегуляции. Факторы гликемического контроля и индекса массы тела значимо влияли на показатель застревание. При большей длительности заболевания значимо снижались показатели саморегуляции. Таким образом, был выделен ряд факторов, которые могут препятствовать успешному контролю заболевания. Использованные психологические методики позволили указать те «слабые звенья», которые пока не учитываются системой обучения больных СД, но могут и должны подвергаться коррекции для обеспечения успешного контроля заболевания.
Основной результат проведенной работы заключается в том, что с помощью процедур кластер-анализа удалось идентифицировать динамические регуляторные системы, определяющие специфику ПР больными в жизни.
Результаты. Выявленные на основе кластер-анализа группировки представлены в таблице 3. Они позволяют обсудить различия в связях между личностно-мотивационными переменными у больных диабетом и в норме.
Список психологических переменных, выявленных психодиагностическими методиками и представленных номерами в кластерах, таков: 1 — Рациональность; 2 — Готовность к риску; 3 — Мотивация достижения; 4 — Любовь к порядку; 5 — Автономность; 6 — Самопознание; 7 — Доминирование; 8 — Чувство вины; 9 — Стойкость в достижении целей; 10 — Агрессия; 11 — Гипертимность; 12 — Застревание; 13 — Педантичность; 14 — Эмотивность; 15 — Тревожность; 16 — Циклотимия; 17 — Возбудимость; 18 — Дистимия; 19 — Демонстративность; 20 — Экзальтированность; 21 — Планирование; 22 — Моделирование; 23 — Программирование; 24 — Оценка результатов;
— Гибкость; 26 — Самостоятельность; 27 — Общий уровень саморегуляции.

Мерой связи между переменными выступал коэффициент корреляции, примененный к матрицам стандартизованных переменных (это преобразование было необходимо в силу различий шкал измерения переменных). В качестве стратегии образования группировок была выбрана дивизимная (разделяющая), в соответствии с которой определяются центры, группирующие остальные переменные на основе количественной оценки близости—дальности каждой из них к центру группировки. Кластер-анализ можно рассматривать как метод снижения размерности данных. Переменные, входящие в одну группировку (кластер), находятся друг к другу на более близком расстоянии, чем к любой переменной, вошедшей в другую группировку. Тем самым прием сопоставления попарных корреляций, отображающих связи между каждыми двумя переменными (используемый в корреляционном анализе), заменяется более целостной картиной — выделением

Число кластеров	№	Группа обследованных
Число кластеров	группи ровки	больные сахарным диабетом типа 2	контрольная группа
	1	27*, 1, 3, 9, 19, 21, 22, 23, 24, 25	27*, 1,9, 12, 21, 22, 23, 24
4 группировки	2	16*, 2, 7, 8, 10, 12, 13, 17, 20	11*, 2, 6, 7, 8, 13, 16, 17, 19, 25,
	3	18*, 4, 6, 15	4*, 3, 18, 20
	4	5*, II, 14, 26	5*, 10, 14, 15, 26
2 группировки	1	1*, 4, 6, 9, 12, 14, 15, 18, 21, 22, 23, 24, 27	1, 3,4, 5, 9, 12, 18, 21, 22, 23, 24, 27*
2 группировки	2	2*, 3, 5, 7, 8, 10, 11, 13, 16, 17, 19, 20, 25, 26	19*, 2, 6, 7, 8, 10, 11, 13, 14, 15, 16, 17, 20, 25, 26

Таблица 3

Примечание. Звездочкой отмечены центры группировок.

групп переменных (кластеров), которые связаны между собой сильнее, чем с любыми другими (в заданной матрице интеркорреляций).
Первоначально было выделено 4 класса — максимальное число для полученных матриц выборочных значений всех 27 переменных. Остановимся последовательно на интерпретациях оснований полученных первоначально четырех и конечных двух группировок (в таблице приведены номера психологических переменных, образующих кластер, или группировку).
Первый из четырех кластеров демонстрирует общность большинства его членов для обеих групп испытуемых, причем с четко интерпретируемым основанием: рациональность (1), стойкость в достижении целей (9). В эту же связку переменных вошло и большинство показателей саморегуляции (21—24). Этот самый большой кластер можно назвать «рациональная саморегуляция». При последующем разбиении переменных на два кластера он в основном своем наполнении сохраняется. Разница между группами нормы и больных СД в этом первом кластере (как при разбиении на четыре, так и на две группировки) связана с тем, что для лиц без диабета в качестве центральной переменной остается «общий индекс саморегуляции», а для больных диабетом центром становится переменная рациональность.
Второй кластер — при разбиении переменных на 4 группировки — имеет разные центры: гипертимность в группе нормы и циклотимия в группе больных. В обеих сравниваемых группах испытуемых на характерологические черты приходится по 5 переменных в группировке. То есть этот кластер можно было бы назвать «характерологические свойства». При разбиении на 2 кластера большинство этих переменных (8 и 7) оказываются также во втором кластере. Такое свойство регуляции ПР как готовность к риску выделяется из этого кластера в качестве центра второй группировки у больных диабетом. В этом особенность связей между разноуровневыми личностными свойствами: у больных диабетом они оказываются в конечном итоге сгруппированными вокруг показателей, диагностируемых как личностные регуляторы ПР.
Кроме того, в этот же кластер (второй из четырех) у больных попадают те виды глубинной мотивации, которые связаны с ориентировкой не на достижение результатов в своей деятельности, а на взаимоотношения с другими людьми (доминирование, чувство вины, агрессия). То же можно сказать и об относимых сюда характерологических свойствах, связанных в этом кластере в первую очередь с самовыражением (экзальтированность, возбудимость и, в какой-то степени, циклотимия) или с неадекватной фиксацией на промежуточных средствах

(застревание, педантичность). Связанную с этой группировкой сферу личностной саморегуляции можно характеризовать следующим образом: больные как бы позволяют себе идти на поводу своих личностных свойств, выбирая недостаточно проверенные варианты решений. Значимым для них выглядит не достижение целей, а фиксированность на своих переживаниях, своих взаимоотношениях с другими, на средствах, а не целях своей активности.
Для контрольной группы нормы этот кластер объединен переменными гипертимность (центр) и склонность к риску. Он включает также более высокие индексы мотивации самопознания (6) и гибкости саморегуляции (25), что в целом свидетельствует о большей критичности и более высоком самоконтроле лиц без диабета в проявлении своих характерологических свойств.
У больных мотивация самопознания попадает в кластер 3, центром которого выступает дистимия, а в целом его основание можно назвать «тревожно озабоченное самосознание». Наполовину совпадающий по составу кластер 3 (любовь к порядку и дистимия) в группе нормы дополняется мотивацией достижения и экзальтированностью. Последняя переменная присоединяется потому, что, как показывают попарные корреляции, в группе нормы она просто не связана значимо ни с какой другой переменной. Тем самым основание для кластера у группы нормы становится иным — это мотивация «упорядочения своих дел и своих настроений».
Сходство членов кластера 4 (5 — автономия, 14 — эмотивность и — самостоятельность) позволяет назвать его для обеих групп сходным образом — «переживание своей независимости» (для группы контроля) и «стремление к самостоятельности» (для больных СД).
Итак, при схожести первой группировки личностных свойств (с основанием «рациональная саморегуляция») обследованные группы выглядят достаточно разными по личностным свойствам, связанным со второй группировкой, которую также можно в конечном итоге рассматривать в качестве автономной сферы мотивационных и характерологических свойств.
Обсуждение результатов. Важным и хорошо интерпретируемым фактом, полученным на основе сравнения психологических профилей группы контроля и больных СД 2 типа, является статистически значимое различие в выраженности трех из 27 измеренных переменных.
Чтобы понять взаимосвязь этих показателей, необходимо более подробно остановиться на понятии застревание. Последний термин в качестве акцентуированной черты характера ввел К. Леонгард. При сильной выраженности этой черты человек очень остро и долго переживает обиды и другие травмирующие и задевающие его самолюбие события, фиксируется (застревает) на них. При неблагоприят

ных условиях и в случаях «отрицательного развития характера» могут нарастать подозрительность, злопамятность, мстительность, сутяжничество или даже развиваться паранойяльные состояния. Успех в этих случаях может породить заносчивость и самонадеянность. Длительное чередование успехов и провалов усиливает неадекватные реакции на ситуации. Но застревающий тип личности в равной мере таит в себе возможности положительного развития характера. Они способны сделать свое честолюбие движущей силой на пути к реальным жизненным достижениям и завоеванию признания со стороны других людей. Последнее же содействует изживанию накопленных аффектов.
Наблюдаемое у многих обследуемых больных сочетание «застревающей» акцентуации с ослаблением мотивации достижения (возможно, в силу многократных «неуспехов») и ослаблением функции планирования (что делает «неуспех» еще более вероятным) не может не приводить к усилению данной акцентуации и ее развитию по отрицательному варианту. Важно, что факторы нарушения гликемичес- кого контроля и увеличения индекса массы тела также значимо влияли именно на показатель застревания.
Три достоверно зафиксированные психологические особенности группового профиля больных СД 2 типа усиливают друг друга, образуя своего рода замкнутый круг, вырваться из которого без посторонней помощи больному почти невозможно. Понятно, что сказанное относится не ко всем больным в равной степени.
Различия в центрах группировок (при конечном разбиении на два кластера) и различия интерпретируемых оснований связей между психологическими переменными (в каждом кластере) показывают, что у больных диабетом более выраженную роль играют характерологические черты, а компоненты саморегуляции отступают на второй план. Глубинные мотивы у них в большей степени объединены в структуры, связанные с готовностью к риску, как личностным свойством при принятии решений, и с перечисленными выше акцентуациями характера.
У лиц того же возраста без диабета, напротив, мотивационные и характерологические черты более четко соподчинены уровню сознательной саморегуляции; акцентуации же проявляются в той мере, в какой человеку свойственна демонстративность (центр кластера 2). Переживания больных в большей степени детерминированы образом своего Я, а лиц без СД — успешностью достижения целей. Стремление к самостоятельности (в постановке целей, в делах и решениях) оказывается для больных достаточно парциальной личностной сфе
рой, не фиксирующей значимые для них переживания. Таким образом, в целом психологические профили репрезентируют как сходные (по кластеру I), так и достаточно различающиеся типы личностной регуляции поведения.
Эти же данные свидетельствуют о том, что в четырех использованных психологических методиках следует учитывать два уровня свойств. Глубинная мотивация и характерологические черты испытуемых, выявляемые с помощью методик Эдвардса и Смишека, варьируют в сравниваемых группах не очень сильно. Эти стабильные характеристики оказываются, однако, по-разному структурированными в зависимости от особенностей самосознавания (себя в образе Я и самоконтроля в организации своих действий), которые представляются двумя другими методиками — ЛФР и ССП.
Последние два показателя названы более репрезентативными по следующим основаниям. Во-первых, они выполняют роль центров группировок разноуровневых личностных свойств (по результатам кластер-анализа). Во-вторых, именно свойства саморегуляции проявили значимую зависимость от фактора длительности заболевания диабетом.
Кратко обобщая результаты проведенного исследования, можно сказать, что наиболее существенным фактором, препятствующим успешному поддержанию гликемического контроля, представляется значительное снижение у обследованных больных (по сравнению с лицами без СД) индекса мотивации достижения, что может скорее всего проявляться в отказе от стремления к внешним показателям достижений. Если же к этому прибавляется и явное (статистически значимое) снижение показателей «планирования» как компонента саморегуляции, то в целом можно говорить о том слабом звене, которое отличает группу больных: восприятие себя как человека, неспособного ставить и добиваться значимых целей, а главное, не планирующего серьезных достижений.

<< | >>

↑

Источник: Д.А. Леонтьев. СОВРЕМЕННАЯ П С И ХО Л О Г И Я М О Т И В А Ц И И. 2002

Еще по теме 6. МОТИВАЦИОННАЯ РЕГУЛЯЦИЯ ПР В РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ: