ВАЛЬТЕР СКОТ! «ЛЕГЕНДА О МОЫТРОЗЕ» v «ЛАММЕРМУРСКАЯ НЕВЕСТА»
(фрагменты) I...J Мы живем во времена, когла самонадеянная глупость принимает невежество и легкомыслие за оригинальность; с тем же простодушием многое печатается, книготорговцы процветают, а в свете говорят об этом.
Толпа восхищается, человек со вкусом втайне удивляется чудовищной глупости века, а глупость считает себя талантом. На деле, так ли она»далека от этого? Глупость слепа: талант наблюдателен, но на самом деле, различие лишь в этом. Шаррои2 говорил: «Делайте больше заметок и меньше книг». Итак, смелее: конечно, достаточно умения наблюдать. Присоедините к этому гений, который творит; воображение, которое умеет живописать, и вы будете великим писателем, вы сможете создать «Мучеников» 3. Смелее. Есть немало несчастных, которые могли бы заняться чем-нибудь полезным, но они вбили себе в голову стать писателями, потому что, закрыв одну из прекрасных книг, сказали себе: «Я смог бы написать не хуже!» Но подобное размышление ничего не доказывает, кроме того, что литературное произведение неподражаемо. Как в литературе, так и в моральной сфере, чем вещь прекраснее, тем проще она кажется: только вещи безобразные—а в литературе посредственность является •одной из них, причем самой распространенной — вызывают в нас отвращение. Природа человека такова, что зачастую он принимает желаемое за возможное: так, например, кажется, что нет ничего более легкого: умереть, как Д’Ассас4, или писать, как Вольтер. Сами того не заметив, мы только что воздали блестящую хвалу сочинениям сэра Вальтера Скотта. Именно он, прежде чем писать, наблюдал: и он же побуждает всех тех, кто прочитал его произведения, подумать: «Я мог бы написать так же». Это последняя похвала, которая может показаться незначительной, так как исходит от нас, в то же время огромна для нашего века, когда все обычно хорошего мнения о себе. Несколько лет тому назад сэр Вальтер Скотт был известен во Франции лишь небольшому кругу образованных людей: он писал только поэмы 5. В настоящее время в определенном кругу людей/сэр Вальтер/Скотт разделяет славу Паккара и Дюкре-Дюминиля 6: отпишет романы. Мы спешим добавить, чтобы возместить тоу ущерб, который ему смогли бы нанести подобные поклонники и коллеги, что романы Вальтера Скотта только способствовали его репутация среди людей со вкусом, теперь же эта известность превратилась в славу. И, действительно, десять самых посредственных страниц его /Наименее удачных романов стоят больше, чем многие длинные поэмыУопубликованные за последние три года.
[...] J Вальтер Скотт, наделенный блестящим воображением, многому выучился и много наблюдал. Сюжеты егр романов всегда основаны на чем-то реальном. Он знает места, которые описывает, и события, там происходившие. В его романах все, чт он, сюжеты из национальной истории ее страны 22, но в ее сочинениях можно заметить больше любви к славе, чем привязанности к своей стране, и намного меньше национальной гордости, нежели собственного тщеславия. Кажется, что Леди Моргай с удовольствием описывает ирландцев; но с большим подъемом и особенно часто она рисует одну ирландку; и эта ирландка— она' сама. Мисс О’Халлогеп в «О’Доннеле», леди Клэнкер в «Флоренция Маккарти» не кто иной, как леди Морган, ее идеализированный портрет. Если благородная скромность Вальтера Скотта ставит его вышё Морган в моральном отношении, то и в литературном плане мужественная мощь его таланта дает ему неменьшие преимущества. Необходимо сказать, что рядом с картинами, полными жизни и тепла, зарисовки леди Морган представляются лишь бледными и холодными набросками. Исторические романы этой дамы читать, можно; романтические истории Великого Шотландца вызывают восхищение. Причина проста: наблюдая, леди Морган проявляет чувство меры, она может сохранить в памяти то, что было предметом ее наблюдения, и вовремя упомянуть то, что она узнала: ее умение не идет дальше этого. Вот почему персонажи в ее романах порой хорошо* обрисованы, но никогда не обоснованы: рядом с чертой характера, жизненность которой вас поражает, потому что она взята из природы,, вы можете встретить другую, оскорбительную в своей фальшивости, потому что она придумана. Вальтер Скотт, напротив, создает характер, чаще всего основанный на одной черте; он показывает его одннм словом и также описывает. Его превосходство состоит в том, что он никогда не заблуждается, и то, что он создает, почти всегда также правдиво, как то, что он наблюдает в жизни. Когда талант развит до такой’ степени, он больше, чем талант. Таким образом, мы осмелимся так сказать об этом сопоставлении: леди Морган — умная женщина; сэр Вальтер Скотт — гений. Мы убеждены, что когда-нибудь признают: Стерн и В. Скотт, как говорят сегодня, Монтескье8 и Шатобриан.