Социолингвистический аспект изучения иноязычных заимствований

В монографии «Иноязычное слово в контексте современной общественной жизни» Л.П. Крысин отмечает необходимость изучения процесса заимствования с социолингвистической точки зрения, так как «...иноязычная лексика представляет собой такой лингвистический объект, на котором перекрещиваются самые различные социальные оценки» [Крысин, 1996:158]. Он подчеркивает также многоаспектность проблемы заимствования и заимствованного слова. Наиболее важными и лингвистически интересными ему представляются аспекты, связанные с социальным контекстом заимствования, так как исследование лишь лингвистической стороны внедрения иноязычного слова в систему языка-реципиента оказывается недостаточным для выяснения полной картины заимствования. И лишь учёт широкого спектра разнообразных факторов, существенных для процесса заимствования, может способствовать такому выяснению» [Крысин, 1996].

В кандидатской диссертации Г.В. Павленко «Проблема освоения иноязычных заимствований: языковой и речевой аспекты» проведено исследование степени освоения англицизмов конца XX в. на разных уровнях языковой системы и в речи. «Экспериментальная проверка знания студентами 17-20 лет значений 20 слов, наиболее часто встречающихся в языке газет и зафиксированных ... в «Толковом словаре русского языка конца XX в.», показала, что лишь 10 слов (50 %) оказались освоенными на 80- 100 %, значения 7 слов знают точно лишь 30-50 % носителей языка, а значения 3 слов рядовые носители языка знают мало» [Павленко, 21]. Анализ лингвистических признаков этих англицизмов показал, что некоторые из них не достигли даже средней степени освоенности.

Л.П. Крысин отмечает, что при изучении иноязычной лексики с социолингвистической точки зрения необходимо обращать внимание на различия в отношении к иноязычным словам, особенно новым. Большое значение имеют такие характеристики говорящих, как возраст, уровень образования, профессия. Л.П. Крысин считает, что существует зависимость между разными значениями этих характеристик и оценками иноязычной лексики: 1)

чем старше носитель языка, тем менее терпимо он относится к заимствованиям; 2)

чем выше уровень образования, тем легче происходит речевая адаптация новых заимствований; 3)

представители гуманитарных профессий более терпимы к иноязычной лексике, чем люди, профессионально не связанные с языком, с культурой, однако профессионал может не замечать иноязычности терминов, обслуживающих его специальность, и отрицательно относиться к иноязычной терминологии в других сферах деятельности и общения [Крысин, 1996].

В работе А.Ю. Романова «Англицизмы и американизмы в русском языке и отношение к ним» приведены результаты социолингвистического опроса, направленного «на выяснение отношения носителей языка к массовому внедрению англицизмов в русский язык, на уточнение семантической освоенности отобранных заимствований, а также на выявление причин заимствования» [Романов, 53]. В опросе участвовали люди разного возраста и уровня образования. Респондентам было предъявлено 29 англоязычных слов, которые автор 90-е годы встретил несколько раз в периодической печати. Большинство отобранных слов ещё не вошли в язык, так как «не были отмечены в последнем издании однотомного толкового словаря русского языка [Ожегов, 1997], но были приведены в словаре иностранных слов [Комлев, 1995]» [Романов, 53]. Участники опроса должны были привести синонимы или краткие определения к предъявленным заимствованиям. Автор отмечает, что термин «синоним» многие участники опроса поняли в широком смысле и в ответах встречались аналоги, гиперонимы, гипонимы, тематически близкие слова, дефиниции, фонетические ассоциации, лексические ассоциации. Часто семантическая неосвоенность англоязычных заимствований проявлялась в неспособности дать синоним или точное определение англицизму. Количество информантов, сумевших привести определения и синонимы к англицизмам, несколько выше числа опрошенных, использующих отобранные англицизмы в собственной речи. Но автор считает, что семантическая освоенность не является критерием оправданности заимствования. Только к 6 словам из списка более 80 % респондентов смогли привести синонимы или краткие определения; ещё 11 слов семантически освоены более 50 % опрошенных, остальные слова семантически освоены менее половиной участников исследования. Учитывая, что почти 80 % опрошенных в той или иной степени владеют английским языком, автор указывает, «что более достоверные результаты могут быть получены при анкетировании информантов, не владеющих английским языком» [Романов, 64].

В результате опроса было выявлено, что нет существенной разницы в отношении к заимствованиям людей разных возрастных групп; отношение к заимствованиям не зависит от уровня образования и степени владения английским языком. Использование англицизмов в речи зависит от отношения к лексическим заимствованиям в целом. Участники опроса, «высказавшие негативное отношение к лексическому заимствованию, употребляют отобранные американизмы значительно реже», и «отношение к слову лучше, когда информант был лучше с ним знаком и употреблял его чаще» [Романов, 58].

Не было обнаружено существенных статистических различий в отношении к заимствованиям между людьми с высшим и средним образованием. Употребление англицизмов в собственной речи связано с употреблением заимствованных слов знакомыми и друзьями. «Подобная связь хорошо согласуется с разработанной социальными психологами теорией подчинения, описывающей поведение индивидуума в условиях непрямого группового давления (т. е. когда непосредственно членами группы не высказываются какие-либо требования или пожелания)» [Романов, 61]. Активное использование английских заимствований коррелирует с нормативной и коннотативной оценкой отобранных слов: если носитель языка не знаком или плохо знаком с новым англицизмом и не употребляет его в собственной речи, то он склонен отнести это слово к жаргону или отметить, что это слово вызывает отрицательные коннотации; но если носитель языка знает, что данное слово относится к сленгу или жаргону, то он не будет употреблять его в собственной речи.

Социолингвистическое исследование показало, что если у носителя языка сложилось негативное отношение к лексическим заимствованиям, то он поддержит решительные меры в области языковой политики, ограничивающие употребление англицизмов.

Результаты опроса показали: •

носители русского языка в целом отрицательно относятся к англоязычному лексическому заимствованию; •

более трёх четвертей участников опроса отмечают неоп- равданность массового заимствования; •

у 72 % опрошенных англо-американизмы вызывают отрицательные коннотации [Романов, 123].

А.Ю. Романов подчеркивает, что «Значительная часть заимствований (в нашем случае около 40 % отобранных слов) не является необходимой, ибо в русском языке уже имеются синонимы, аналоги, а подчас и точные однословные эквиваленты внедряющимся англицизмам. Проникновение англицизмов в русский язык в этих случаях связано со стремлением использовать их в качестве элементов языковой игры или в качестве символов иностранности. Значительная часть англицизмов способна вызывать негативные ассоциации у носителей русского языка, связанные, по-видимому, как с самим объектами денотации, так и с отношением к иностранному звучанию и облику слова» [Романов, 70]. Это исследование является ценным с точки зрения изучения отношения рядовых носителей русского языка к англицизмам и американизмам и определения зависимости этого отношения от различных факторов (возраст, образование, знание английского языка, употребление англицизмов в речи и др.).

В статье «Заимствования 80-90-х годов в социолингвистическом аспекте» Е.В. Сергеева приводит результаты проведённого ею социолингвистического исследования уровня семантической освоенности заимствованных слов. В эксперименте участвовало 100 студентов, дававших толкование лексем дистрибьютер, картридж, киллер, модем, ноутбук, пейджер, риэлтер, свингер. Хотя только 46 % опрошенных смогли с разной степенью точности дать толкование предложенных слов, автор делает вывод, что эти слова «могут считаться вошедшими в русский литературный язык» [Сергеева, 43]. Слова, ещё не вошедшие в словари, но наиболее часто встречающиеся в периодической печати, не всегда знакомы носителям языка или знакомы лишь приблизительно. Далее Е.В. Сергеева сравнивает лексемы и словарные статьи, включенные в «Словарь иностранных слов» (1980, 7-е изд.) и «Современный словарь иностранных слов» 1993 г., и делает следующие выводы: •

изменяется толкование слов, словарные статьи расширяются в связи с появлением у слов новых значений или оттенков; •

снимается отрицательная коннотация в толковании ряда лексем, связывавшихся ранее с «капиталистическим» образом жизни, и даже появляется положительная коннотация в толковании некоторых подобных слов. В издании 1993 г. даётся семантика заимствованных лексем, свободная от формулировок, не связанных непосредственно с лексическим значением.

Автор статьи выделяет насколько групп слов, включённых в «Современный словарь иностранных слов» 1993 г.: 1.

Слова, не являющиеся новыми для русского языка:

а) все слова, иноязычное происхождение которых может быть прослежено;

б) слова, образованные от слов, ранее включённых в словари иностранных слов;

в) религиозная лексика;

2. Новые заимствования:

а) термины, появившиеся вместе с новыми понятиями или входившие в словари терминов;

б) экзотизмы;

в) варваризмы;

г) слова, обозначающие новые понятия и предметы, появившиеся в последние годы в экономике, науке, общественной жизни, культуре.

«Изданный в 1993 г. словарь наглядно демонстрирует динамические явления в современном русском языке: заимствование западноевропейской лексики становится одним из самых активных процессов в лексике» [Сергеева, 45].

Л.П. Крысин отмечает, что «освоение слов в языке - диахроническая проблема, поскольку освоение протекает во времени...», а «отношение к иноязычному слову говорящих, различная оценка заимствованных слов разными лицами или социальными группами (чаще - оценка таких слов, как инородных, чуждых языку и т. д.) далеко не всегда связаны со знанием истории отдельных слов, времени их заимствования и т. п.» [Крысин, 1968: 33-34]. В работе «Языковое заимствование как проблема диахронической социолингвистики» Л.П. Крысин определяет аспекты изучения процесса заимствования и его результатов, предполагающие привлечение к их анализу социального контекста: •

причины заимствования; •

определение вероятного источника заимствования; •

путь иноязычного слова в языке-реципиенте, роль различных социальных групп и сфер использования как проводников новых иноязычных слов в общее употребление; •

функционально-стилистические и коммуникативные особенности иноязычной лексики.

Изучение этих аспектов приводит к необходимости обращаться к социальным факторам, составляющим, в совокупности с факторами языковыми, социолингвистический контекст заимствования. «Изучение подобных контекстов в определённых конкретно-исторических условиях (в определённую эпоху, в определённой стране и т. п.) — компетенция диахронической социолингвистики, поскольку именно эта научная дисциплина имеет дело с социально обусловленными языковыми процессами, в отличие от синхронической социолингвистики, которая занимается исследованием социально детерминированных отношений как внутри языка, так и между языком и общественными институтами» [Крысин, 1993:132]. Но В.А. Звегинцев считает, что социолингвистика вообще, независимо от деления на синхроническую и диахроническую, должна заниматься исследованием языковых процессов, а не отношений.

Полагаем, что коль скоро между языком и обществом существуют определенные взаимосвязи, отношения, исследование языковых процессов в социолингвистическом аспекте и должно заключаться в том, чтобы выяснить, как общественные процессы влияют на процессы языковые и в синхронном плане, и в диа- хронном. И это отнюдь не будет означать, что изучаются лишь отношения сами по себе. 1.1.