(в) Ответственность управляющих

Законы об акционерных обществах практически во всех странах мира содержат нормы об ответственности управляющих перед акционерами. Однако, различные законы предусматривают разные уровни такой ответственности и отчетности.

Американский профессор М.П. Дули описывает две теоретических модели управления корпорациями. Первая - это «авторитарная модель», направленная на сохранение власти управляющих в наиболее полном объеме. Вторая - это «модель ответственности», которая предусматривает ответственность директоров и возможность тщательного судебного контроля за их решениями. Корпоративное право штата Делавэр следует в направлении первой м/дели, тогда как проект «Принципов управления корпорациями», подготовленный Американским институтом права, более основан на второй модели. Ни одна из этих моделей не существует в чистой форме в реальном мире. Эти модели противоположны друг ДРУГУ. но элементы каждой из них необходимы для нормального функционирования компании. Поэтому законы, регулирующие управление корпорациями, должны быть направлены на создание наиболее эффективного соотношения ме-кду этими двумя моделями135.

Поскольку в США совету директоров предоставляются очень широкие полномочия и именно на него возлагается ответственность за управление корпорацией, особую важность приобретает вопрос об ответственности директоров (хотя этветственность может возлагаться и на иных должностных лиц корпорации). Регулирование ответственности директоров по американскому праву может быть разделено на две основные группы: 1) ответственность за нарушение обязанностей перед корпорацией и акционерами и 2) ответственность за незаконную выплату дивидендов акционерам и иные выплаты.

Поскольку эта вторая группа правовых механизмов существует в основном в целях защиты прав кредиторов корпораций и владельцев привилегированных акций, она будет рассмотрена в Главе III настоящей работы как один из способов защиты прав кредиторов. Заметим при этом, что и сама корпорация (например, если был выбран новый состав совета директоров) может предъявить иск к директорам корпорации за незаконную выплату дивидендов.

Первая группа правовых механизмов позволяет акционерам реагировать, ели директора действуют не в самых лучших интересах корпорации или акционеров. Эта концепция основывается на той идее, что директора являются доверенными лицами акционеров и корпорации. Поэтому на них лежат «обязанности доверенных лиц» (Яёиаагу Йи^ея), которые традиционно разделяются на две ка-егории - «обязанность лояльности» (йи1у оГ 1оуаку) и «обязанность должной епени заботливости» (йи1у оГ саге). Эти категории иногда переплетаются, и порой на практике их бывает трудно разграничить. Акционеры могут предъявлять иски директорам, которые нарушили эти обязанности. Хотя в американском праве нет такого четкого разделения по отраслям гражданского

133 Оооку М.Р. Согрога1юпз, Уо1. III., р. 182.

134Атепсап Ваг Аиоаайоп. Моде1 Визтезз Согрогайоп Ас1 АппоШес), Згс1. ей., 1985,

р. 675-676.

60

135 йооку М.Р. Тшо МосЫз оГ Согрога1е Ооуегпапсе // Визшевз р. 463-464.

61

1992, №47,

ВеуегШ%е N. IV. ТЬе Согрога1е 1п1еге81ес1 В1гес1ог Тгашас{юп // Оераи!

(коммерческого), трудового права и т.п., как в российском законодательстве, правовою природу отношений директоров и корпорации и ответственности ди-ректорсов можно определить как близкую к гражданско-правовой.

Труудно переоценить значение этих концепций в американском праве. Дж.С. /Щжонстон, например, пишет об известной книге А.А. Берле и Г.С. Минса «Современные корпорации и частная собственность», изданной в 60-ых годах: «Берле и Мине провели глубокое и критическое описание огромного и постоянного унвеличивающегося разрыва между властью управляющих и подчинением акционяеров. Они объявили, что только предусмотренные общим правом обязанности даоверенных лиц дали акционером хоть какую-то возможность предотвратить ис:пользование управляющими своих полномочий для того, чтобы разворовать всею ценность их акций. Трудно представить себе слова более сладкие для ушей традиционно настроенного профессора корпоративного права, чем эти. Берле ии Мине подняли прецедентное право в области корпораций - излюбленную тешу традиционно настроенных профессоров корпоративного права - на новые шысоты, и сделали его единственным средством, предотвратившим полное поглощдение акционеров корпоративной Америкой»136. Хотя и саркастично по-строеннное, данное высказывание отражает важность указанных концепций для американского права и юриспруденции.

«Обэязанность лояльности» иногда называют обязанностью справедливого ведениям бизнеса. В.П. Мозолин выделяет эту обязанность в качестве наиболее важной!137. Эта доктрина общего права, развитая американскими судами, в основном! касается тех случаев, когда директор лично заинтересован в сделке. Ди-ректораа можно привлечь к ответственности за нарушение обязанности лояльности, еелтй он действует в своих собственных интересах, а не в интересах корпорации. Этга концепция отражена в тех положениях законов о корпорациях, которые посвяшдены «противоречиям интересов» (сопГПс! оГ т1егез18).

За ппоследнее столетие нормы законодательства США об ответственности ди-ректорсов многократно менялись, пройдя путь от практически полного запрещения в 18880 г. сделок, в которых директора имели бы финансовую заинтересованность, 1К более гибким методам регулирования. Современные законы обычно предусматривают случаи, когда несмотря на противоречие интересов на директоров нне возлагается ответственность. Американское право исходит из того, что наличиее противоречия интересов само по себе не является достаточным основанием длля того, чтобы сделку можно было оспорить, ибо такая сделка не обязательно (будет совершена в ущерб интересам корпорации.

Так,, в официальном комментарии к Примерному закону указывается: «... важгно твердо помнить о том, что мы имеем дело именно с возможным риском - тго есть противоречие интересов само по себе не является преступлением

136Зокпяхоп У.51. ТЬе 1пПиепсе оГТЬе ЫаШге оГТЬе р1гт оп ТЬе ТЬеогу оГСогрога1е Ьа\у // Ьигпа! сг>ГСогрога1е Ьаш, 1993, Уо1. 18, № 2, р. 222.

137 См.: . Мозолил В.П. Правовое положение предпринимательских корпораций и основные тенденциии развития законодательства о корпорациях в США: Автореф. дисс. ... докт. юрид. нааук. М.: Изд-во МГУ, 1967. С. 22. Признавая правильность этой оценки, нельзя со-гласитьегя с ее обоснованием, что «обязанность лояльности» служит цели рационального использоования капитала, так как в большей мере эту цель выполняет «обязанность должной стешени заботливости».

или правонарушением, либо обязательно причиняет ущерб другим. В противоположность широкому пониманию, иметь противоречие интересов - это не значит быть в этом «виноватым», это просто состояние дел. Наоборот, во многих ситуациях корпорация и акционеры получают значительную выгоду от сделки, несмотря на наличие противоречия интересов со стороны директора» (подраздел Р, ст. 8).

В соответствии с статьей 41 Примерного закона директор не должен нести ответственность по сделке, связанной с противоречием интересов, если он раскрыл это противоречие интересов совету директоров или акционерам, и сделка была должным образом одобрена ими, либо если эта сделка является справедливой по отношению к корпорации и целесообразной. Как заметил Н.В. Беверидж, «никакой человек не может служить двум хозяевам без раскрытия противоречия интересов и согласия, основанного на полной информированности»138.

Законы и доктрины общего права подробно регулируют эти вопросы. Тщательно разработан вопрос о том, что именно директор должен раскрыть совету директоров или акционерам. Требуется, чтобы директор сообщил о существовании противоречия интересов и раскрыл все известные ему существенные факты в отношении предмета сделки. Например, если директор продает корпорации земельный участок, который в силу естественного процесса начинает заболачиваться, то он должен сообщить, что участок принадлежит ему и что он начинает заболачиваться, но не обязан сообщать, какую цену он уплатил при покупке участка.

Также регулируется вопрос о процедуре одобрения сделки, связанной с противоречием интересов. Существуют требования относительно кворума и порядка принятия решения советом директоров в этом случае, ибо заинтересованные директора не имеют права голоса.

Вопрос об ответственности директоров за нарушение обязанности лояльности в США находится в стадии постоянной разработки. Новая версия Примерного закона, принятая в 1984 году, содержала положения по этому поводу. Тем не менее, комитет по корпоративному праву Американской ассоциации юристов продолжал работу над этим вопросом, и в 1988 году в Примерный закон был введен новый подраздел Р, посвященный сделкам, связанным с противоречием интересов. Основной задачей новой подсекции было введение более четкого регулирования случаев наступления ответственности и случаев освобождения от ответственности. Данные вопросы урегулированы очень детально: подраздел с комментариями занимает 40 страниц.

В указанном подразделе дается подробное определение противоречия интересов, основным элементом которого является следующее. Директор имеет противоречие интересов, если при рассмотрении сделки он знает, что у него или у его близких (закон определяет круг близких) есть финансовая заинтересованность в результатах сделки, и можно обоснованно предположить, что этот факт может повлиять на его позицию при голосовании во время принятия решения. Закон также усматривает противоречие интересов в случае, если стороной в сделке

' РЫиаагу Ои1у оГ Ыуаиу: Опс1ег51апс11гиг 1Ье 5е1Г- 1992, № 41, р. 688.

62

63

либо стороной, имеющей финансовую заинтересованность, является лицо, на которое директор каким-либо образом работает.

Нормы законов, устанавливающие ответственность за нарушение обязанности лояльности, обычно относятся только к сделкам. Иногда, однако, американские суды рассматривают дела, касающиеся не сделок, а совершения управляющими иных действий в собственных интересах, например, присвоение директором возможности ведения бизнеса, которая должна принадлежать корпорации (согрога1е оррогШпку). В этих случаях ответственность директоров обычно регулируется нормами общего права. В одном из самых интересных и известных дел по этому поводу Си1п V. ЬоЛ, 1пс. суд установил, что если должностное лицо корпорации присваивает возможность, которой могла бы воспользоваться корпорация, «корпорация может потребовать, чтобы вся выгода от сделки была зачислена на счет корпорации, и закон установит доверительную собственность в пользу корпорации в отношении имущества и выгоды, приобретенной таким способом»139. Также в основном нормами общего права регулируются случаи бездействия директоров в личных интересах, если интересы корпорации требуют совершения определенных действий.

«Обязанность должной степени заботливости» также возникла как доктрина общего права, но на протяжении нескольких последних лет более двух третей штатов США включили ее в свои законы о корпорациях. Современное определение обязанности должной степени заботливости установлено в статье 8.30 Примерного закона: «директор должен выполнять свои обязанности в таком качестве, включая его обязанности как члена какого-либо комитета корпорации: 1) добросовестно, 2) с той степенью заботливости, которую обычный благоразумный гражданин в подобной должности проявил бы в подобных обстоятельствах и 3) таким образом, который, как он разумно считает, будет удовлетворять наилучшим образом интересы корпорации».

Эта же статья предусматривает освобождение директоров от ответственности, если при принятии решения они добросовестно полагались на информацию, мнения и утверждения экспертов, при условии что у директоров были основания полагаться на эти мнения, директора обоснованно верили в компетенцию экспертов и не обладали никакой информацией, которая могла вызвать сомнения в правильности выводов экспертов.

Похожие стандарты поведения установлены статьей 8.41 Примерного закона для других должностных лиц корпорации, а проект «Принципов управления корпорациями» Американского института права определяет обязанности директоров и других должностных лиц вместе в одной статье.

Обязанность должной степени заботливости не может рассматриваться отдельно от «правила делового суждения» (Ьи$ше$$ .]ис1§етеп1 ги!е). Это правило является доктриной общего права, которая не была кодифицирована в законах о корпорациях. Первая попытка дать универсальное определение этому правилу была предпринята в проекте «Принципов управления корпорациями» Американского института права140.

По сути правило делового суждения делает исключения в применении обязанности должной степени заботливости. В соответствии с этим правилом суды не рассматривают сущность и не оценивают целесообразность решения, принятого директорами. Считается, что суды не подготовлены для квалифицированной оценки коммерческой целесообразности того или иного решения, и такая оценка, сделанная ро$1 Гас1ит, не может быть объективной. Поэтому суд не вправе вмешиваться, если директора допустили деловые просчеты.

Применяется презумпция, что «при принятии делового решения директора корпорации действуют на основе полной информированности, добросовестно и будучи честно уверенными, что они принимают решение в наилучших интересах корпорации»141. Директора несут ответственность в случае, если доказано обратное, то есть, например, решение было принято необъективно, директор не собрал всю необходимую информацию, не изучил ее должным образом, халатно отнесся к своим обязанностям и т.п.

Этот общий подход был выражен судом в деле 8Ыеп8ку V. \Уп§1еу, который в соответствии с правилом делового суждения освободил директоров от ответственности: «Мы не говорим, что мы признали, что решение директоров было правильным. Это бы превышало нашу компетенцию и наши возможности. Мы только утверждаем, что решение было принято директорами в пределах их компетенции и что мотивы для принятия решения, приведенные в исковом заявлении, не продемонстрировали ни обмана, ни противозаконности, ни противоречия интересов при принятии этого решения»142. Как отмечено в проекте «Принципов управления корпорациями» Американского института права, правило делового суждения предусматривает специальную защиту информированным деловым решениям, отличным, например, от продолжительного халатного отношения к директорским обязанностям143.

Смысл правила делового суждения заключается в выполнении фундаментального принципа корпоративного управления в США, то есть что все дела корпорации управляются либо непосредственно, либо под руководством совета директоров корпорации. В деле 5ткп V. Уап Оогкот суд заявил, что «правило делового суждения существует для того, чтобы защищать и развивать полное и свободное выражение власти управляющих, которое дано директорам в штате Делавэр»144.

М.П. Дули и И.Н. Виази дают несколько иное объяснение правила делового суждения: «Власть заставлять отчитываться - это власть вмешиваться и, в конечном счете, власть решать... Правило делового суждения сохраняет возможность централизованного принятия решений за акционеров и защищает их про-нв непрошеного вмешательства в этот процесс со стороны одного из их числа, (отя привычно думать, что правило делового суждения защищает директоров от

139 Си(Ь V. ЬоП, 1пс, 23 Ое1. СЬ. 255, 5 К.2А 511 (1939).

140 Атепсап Ьаш 1п8Ши1е. 1Ы(1, р. 181-182.

141

Агоп8оп V. Ье\у|5, 473 \.2А 805, 812 (Ое1.1984).

42 ЗЫепзку V. ^п§1еу. 95 III. Арр. 2д 173, 237 Ы.Е. 2с1 776.

43 Атепсап Ьа\у 1п5ШШе. 1Ыё, р. 176.

44 ЗтИЬ у. Уап Согкот, Ое\. 488 А.2а 858.

64

5-19

65

акционеров, в конечном счете оно служит выполнению более важной функции -защиты акционеров от самих себя»145.

В случае нарушения директорами своих обязанностей доверенных лиц, во-первых, сама корпорация имеет право предъявить иск с тем, чтобы привлечь директоров к ответственности за убытки, понесенные корпорацией. Во-вторых, акционеры вправе предъявить иск от имени корпорации («производный иск») с тем, чтобы привлечь директоров к ответственности за убытки, понесенные корпорацией. Несмотря на недостаточную эффективность производных исков, этот правовой механизм является очень важным способом обеспечения контроля акционеров над управляющими. Подробнее механизм производных исков рассмотрен в параграфе 3 настоящей главы.

Хотя стандарты поведения директоров были установлены доктринами общего права, они могут быть использованы и в системе гражданского права. Тот факт, что в Соединенных Штатах начался процесс закрепления этих доктрин в законах, поддерживает такую точку зрения.

В бывшем СССР в условиях преобладания государственных предприятий ответственность управляющих регулировалась в основном методами уголовного права146. Существовали также общие нормы трудового права, устанавливающие правила о материальной ответственности работников147 и отдельные нормы некоторых иных отраслей права. Обязанности администрации предприятий систематизировались в российской правовой литературе148, но механизм возложения ответственности на руководящих работников предприятий (за исключением уголовной ответственности) не был разработан ни в теории, ни на практике.

В последнее время в российском праве было предпринято несколько попыток установить правила о гражданско-правовой ответственности управляющих. Конечно, задача эта очень сложная, и ни одна из пока предпринятых попыток не является удачной. Положение об акционерных обществах установило правило, что «если недобросовестные действия директоров и членов правления общества привели к его несостоятельности, суд может возложить на них ответственность по возмещению ущерба, причиненного обществу» (п. 10).

Первым и главным недостатком этого положения является то, что в соответствии с ним управляющих можно привлечь к ответственности только при наступлении несостоятельности, то есть когда в большинстве случаев уже невозможно возродить компанию.

Во-вторых, из этого правила не вполне понятно, кто может подать иск против управляющих и как.

В-третьих, из данной формулировки следует, что несостоятельность должна быть вызвана совместными действиями и директоров, и членов правления, и соответственно при буквальном толковании правило не может применяться, если

145 йооку М.Р. апЛ Уеааеу Е.И. ТЬе Ко!е оГ(Ье Воагд т Оепуайуе ЬШёайоп: Ое1а\уаге Ьа\у апс! 1Ье Сиггегй АЫ РгороЫз Сотрагей, т ТЬе Атепсап Ьа\у 1пзи1и1е Согрога1е Ооуегпапсе Ргсуес! т М1а-Ра55а§е. \УЬа1 XVIII П Меап ю Уои? 1991, р. 66. 46 См.: УГОЛОВНЫЙ кодекс РОССИЙСКОЙ Федерации 1960 г., ст. 170-172. 147 См.: Кодекс законов о труде РСФСР 1971 г., ст. 118-126.

Например, систематизацию обязанностей администрации по обеспечению сохранности имущества предприятия см. в: Полетаев Ю.Н. Правовая охрана имущества государственного предприятия (объединения). М: Ю.Л., 1991. С. 146-147.

несостоятельность вызвана действиями только директоров или только членов правления.

В-четвертых, было бы желательно определить, что включается в понятие «недобросовестные действия». Российское уголовное, административное и гражданское право при установлении ответственности оперируют понятием вины в форме умысла и неосторожности, но практически не оперируют понятием недобросовестности. Словарь русского языка определяет «недобросовестный» как «нечестно и небрежно выполняющий свои обязанности»149. Поэтому имело бы смысл при употреблении этого термина раскрыть его подобным образом, предусмотрев, однако, возможность наступления ответственности отдельно как за нечестные действия, так и за небрежное, халатное отношение к должностным обязанностям.

В-пятых, приведенная формулировка не исключает ответственности за нормальный хозяйственный риск150. Для сравнения, трудовое законодательство правильно делает исключение из правила о материальной ответственности работников при нормальном производственно-хозяйственном риске (ст. 118 КЗоТ

РФ).

Следующая, наиболее серьезная, попытка ввести в российское право концепции, подобные американским концепциям обязанностей должной степени заботливости и лояльности, была предпринята в Указе Президента Российской Федерации от 1 июля 1992 года № 721, который включал в себя Типовой устав акционерного общества открытого типа, созданного в процессе приватизации в соответствии с этим Указом. Типовой устав возлагает подобные обязанности на управляющих только по отношению к корпорации, но не к акционерам.

Этот Типовой устав, очевидно, был подготовлен при помощи американских консультантов, и поэтому некоторые его положения являются прямым и, к сожалению, не очень квалифицированным переводом норм американских законов на русский язык. Лишенные своего обычного значения по общему праву, полезные и важные сами по себе концепции обязанностей должной степени заботливости и лояльности, которые упоминаются в Типовом уставе, звучат на русском языке и выглядят в российском праве довольно неадекватно. Например, в указанном Типовом уставе есть такое положение, в свое время вызвавшее улыбку у многих российских юристов: «Члены Совета директоров и члены правления обязаны соблюдать лояльность по отношению к Обществу» (п. 7.2). Составители данного Указа выхватили вышеупомянутые положения из контекста американского права без проведения тщательного анализа этих концепций и методов их применения (хотя в Указе и прослеживается попытка приспособления этих концепций к российским условиям).

Типовой устав обязывает управляющих раскрыть противоречие интересов и требует одобрение акционеров либо незаинтересованных директоров. Устав дает достаточно детальное (по меркам российского права) определение противоречия интересов. Определение это, однако, дано чрезвычайно странным образом:

149 Ожегов СИ. Словарь русского языка. М.: Сов. энциклопедия, 1968. С. 391.

150 Обсуждение проблемы освобождения от ответственности при хозяйственном риске см. в: Донцов С.Е., Глянцев В.В. Возмещение вреда по советскому законодательству. М.: Ю.Л., 1990. С. 250-264.

66

5*

67

«Члены Совета директоров и члены правления считаются имеющими личную финансовую заинтересованность, если они состоят в трудовых отношениях либо обладают правами собственника, кредитора в отношении юридических лиц, которые: являются поставщиками товаров или услуг Обществу; либо крупными потребителями товаров либо услуг, производимых Обществом; либо могут извлечь выгоду из распоряжения имуществом Общества; либо имущество которых полностью или частично образовано Обществом; а также в отношении физических лиц, к которым могут быть применены те или иные из указанных определений» (п. 7.2).

Буквальное толкование указанного положения приводит к выводу, что директор, являющийся, к примеру, кредитором поставщика товаров обществу, будет считаться имеющим финансовую заинтересованность не только в отношении сделок, в которых такой поставщик является стороной, но и в отношении всех иных сделок с участием общества. Только контекст документа и общая логика подсказывают, что фрагменты указанного определения заинтересованности должны относиться к случаям, когда перечисленные в п. 7.2 юридические или физические лица являются участниками рассматриваемой сделки или могут извлечь из нее выгоду. Кроме того, поскольку список случаев финансовой заинтересованности управляющих дан, очевидно, исчерпывающим образом, самые классические ситуации, когда, например, директор продает обществу собственную машину или дачу жены, не подпадают под определение финансовой заинтересованности.

В Типовом уставе также предпринимается попытка предотвратить злоупотребления со стороны директоров в тех случаях, когда не заключается сделка с участием общества (то есть принимается концепция американского права о присвоении возможности ведения бизнеса, которая должна принадлежать корпорации). Устав дает следующее определение: «под термином «возможности Общества» в смысле настоящей статьи понимаются: все принадлежащие Обществу имущественные и неимущественные права; возможности в сфере хозяйственной деятельности; информация о деятельности и планах Общества; любые права и полномочия Общества, имеющие для него ценность» (п. 7.3).

Определение это достаточно всеобъемлюще. Однако, классический случай присвоения управляющим такой возможности - это когда, например, он получает письмо от потенциального продавца земельного участка с предложением продать его корпорации, но, никого не информируя о представившейся возможности, покупает участок сам. Такие ситуации в приведенном определении названы «возможностями в сфере хозяйственной деятельности», то есть «возможность» определена через «возможность», и это мало проясняет суть концепции. Американское прецедентное право подробно регулирует вопросы использования возможностей корпораций, хотя, конечно, приспособление этих правил к российской системе потребовало бы большой работы.

Типовой устав запрещает управляющим принимать участие в предприятиях, конкурирующих с обществом. Правда, с одной стороны, управляющим не запрещено самим заниматься конкурирующей деятельностью без образования юридического лица либо работать на конкурента, а с другой, не сделано исключения даже для покупки в незначительных количествах акций открытых акционерных обществ.

68

Типовой устав также предпринимает попытку ввести концепцию, подобную обязанности должной степени заботливости. Пункт 7.7 устанавливает: «Члены Совета директоров и члены Правления обязаны осуществлять свои должностные обязанности добросовестно и таким образом, который они считают наилучшим в интересах акционерного общества». А пункт 7.8 предусматривает: «Члены Совета директоров и члены Правления несут ответственность перед Обществом за ущерб, причиненный ему в результате: неисполнения ими своих функций, определенных настоящим Уставом; небрежного выполнения ими своих функций, определенных настоящим Уставом». Бросается в глаза то, что установлен абсолютно субъективный стандарт поведения директоров: достаточно того, что директор субъективно считает, что его поведение отвечает интересам корпорации. Это даже менее строго, чем соответствующие положения американского права, приведенные выше.

Можно заметить и иные пробелы и недостатки положений Типового устава по этому вопросу. Но гораздо более важно то, что положения, относящиеся к ответственности управляющих, должны быть приняты не в типовом уставе акционерного общества (юридическая природа которого не вполне понятна), а в законе.

Наконец, еще одна попытка урегулировать данные отношения была предпринята в статье 53 нового Гражданского кодекса: «Лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Оно обязано по требованию учредителей (участников) юридического лица, если иное не предусмотрено законом или договором, возместить убытки, причиненные им юридическому лицу».

Во-первых, главным недостатком данной формулировки является то, что она относится к лицам, которые «выступают от имени» данного юридического лица, то есть практически к генеральному директору общества. Возможность возложения ответственности, например, на членов совета директоров общества представляется чрезвычайно сомнительной, ибо они не имеют права «выступать от имени» общества. Закон об акционерных обществах расширяет круг лиц, к которым может быть предъявлен иск акционером от имени общества (ст. 71).

Во-вторых, из данного правила следует, что по договору лицо может быть освобождено от возмещения убытков юридическому лицу, но не вполне ясно, между кем такой договор должен заключаться. Возможно также читать это положение так, что по договору учредители (участники) могут быть лишены права требовать возмещения убытков в пользу корпорации, но такая интерпретация отнюдь не проясняет данной нормы. Маловероятно, чтобы имелся в виду трудовой договор между руководителем и обществом, тем более что один из комментариев к Гражданскому кодексу предусматривает, что «гражданско-правовая ответственность органа юридического лица за причиненные им убытки (п. 3 ст. 53 ГК) не исключает ответственности этого органа по нормам трудового законодательства» (заметим при этом, что данный комментарий также обходит молчанием вопрос о том, между кем должен быть заключен договор)151. Если это ка-

151 Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации / Под ред. О.Н. Садикова. М: Юринформцентр, 1995. С. 89.

69

кой-либо договор между руководителем и обществом, то непонятно, почему участники, не знавшие о заключении такого договора или вступившие в общество после заключения договора, не зная о нем, лишены права требовать возмещения убытков. Не вполне ясно, почему освобождение органа юридического лица от обязанности возмещения убытков предусматривается в договоре (очевидно, даже не учредительном), а не в уставе общества, да и вообще целесообразность данного положения сомнительна.

Кроме того, вышеуказанное правило предусматривает, что учредители (участники) имеют право требовать возмещения убытков, причиненных юридическому лицу. В принципе такое положение следует приветствовать, ибо оно проясняет, кто может предъявить подобный иск, и дает акционерам способ защиты своих прав. Однако, данная норма подразумевает, что подобный иск может подать только учредитель (участник), а это означает, что само юридическое лицо лишено такой возможности. Таким образом, если руководство обществом допускало злоупотребления и было смещено, новое руководство не имеет возможности требовать возмещения убытков от прежнего руководства от имени общества. В Законе об акционерных обществах правильно предусмотрено право самого общества предъявить подобный иск (ст. 71).

Заметим, что Положение об акционерных обществах 1927 года содержало по этому поводу формулировку в некоторых отношениях более удачную, чем в статье 53 нового Гражданского кодекса, ибо она не вызывала некоторых из вышеперечисленных проблем: «За убытки, причиненные упущениями и неправильными действиями выборных лиц общества в связи с выполнением лежащих на них обязанностей, они отвечают перед обществом и отдельными акционерами, а в случае несостоятельности общества и перед его кредиторами, причем за убытки, причиненные указанными выборными лицами совместно, они отвечают солидарно» (п. 73).

Финансовые скандалы последнего времени все более свидетельствуют о насущности введения мер об ответственности управляющих в российское законодательство. Как сообщалось в печати, на состоявшейся недавно конференции «Развитие рынка ценных бумаг в России» прозвучали заявления о широком нарушении директорами прав акционеров и о необходимости применения санкций152. Концепции, подобные обязанностям должной степени заботливости и лояльности и правила об ответственности управляющих за их нарушение необходимы в российском праве. При этом следует принять во внимание следующие моменты.

Российское гражданское законодательство не рассматривает управляющих общества в качестве доверенных лиц общества, а рассматривает их как «органы юридического лица». Как говорится в учебнике гражданского права: «Орган юридического лица - часть юридического лица и не является самостоятельным субъектом права»153. Отсюда следует, что управляющие создают обязанности для общества напрямую, будучи как бы его неотъемлемой частью, а не его дове-

152 См.: Фетисов А. Защита прав акционеров мнимая и реальная // Экономика и жизнь, 1995, №10 (март), с. 6.

153 Гражданское право: В 2-х томах / Под ред. Е.А.Суханова. Том 1. М.: Изд-во БЕК, 1993, с. 80.

ренными лицами. Возможно, в некотором смысле эта правовая конструкция упрощает отношения юридического лица с третьими лицами, создавая у последних большую уверенность относительно того, что сделка не будет оспорена в будущем151*, но не устанавливает оснований для ответственности управляющих перед обществом.

В дореволюционной же России существовала концепция управляющих как доверенных лиц. Г.Ф. Шершеневич писал: «Главная задача правления заключается в представительстве на внешней стороне, причем, вступая в сделки с третьими лицами, директора, как доверенные, должны держаться пределов обычного полномочия, если уставом или общим собранием им не поставлены более узкие границы... Как и все доверенные, члены правления обязаны отчетностью перед общим собранием»155.

Концептуальное изменение в сторону установления ответственности управляющих перед обществом можно ввести двумя способами.

Первый способ - это установить, по принципу доктрин американского права, что управляющие являются доверенными лицами обществ, и распространить на них правила и ответственность, которые относятся к доверенным лицам, то есть положения главы 10 Гражданского кодекса и подобные положения о представительстве. Такое решение представляется не вполне целесообразным по двум причинам.

Во-первых, обязанности и правовое положение представителя в обычном коммерческом смысле все же несколько отличаются от обязанностей управляющих юридическими лицами, и если в американской системе общего права такая аналогия успешно используется судами, для эффективного применения в российской гражданско-правовой системе необходимо более ясное законодательное регулирование, относящееся к конкретному типу правоотношений.

Во-вторых, обязанности представителя действовать в наилучших интересах представляемого урегулированы российским гражданским правом настолько слабо, что применение положений об ответственности представителя к ответственности управляющих практически ничего не дало бы. Необходимо было бы сначала пересмотреть соответствующие положения гражданского законодательства о представительстве. Примеров несовершенства норм российского законодательства о представительстве можно привести множество.

Например, уже многие годы в законодательстве сохраняется неизменным правило о том, что представитель не может совершать сделки от имени пред-

154 Некоторые юристы исходили из презумции, что и по ранее действовавшему законода тельству к сделкам, совершенным органом юридического лица с превышением полномо чий, применялись общие положения о совершении сделок представитем, Не имеющим дос таточных полномочий. См., например: Князев Д. Представительство от имени предприятия // Хозяйство и право, 1994, № 11, с. 114. Такой вывод, однако, ни ранее, ни сейчас прямо из законодательства не вытекал, и указанный вопрос не был ясно урегулирован. Очевидно, именно поэтому ст. 174 нового ГК специально устанавливает более жесткие условия для признания сделки недействительной при превышении полномочий органами юридического лица по сравнению с общими правилами о совершении сделки представите лем с превышением полномочий, установленными в ст. 183 ГК.

155 Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права. М.: Изд-во Спарк, 1994 (по изданию 1914г.). С. 161.

70

71

ставляемого «в отношении себя лично» (ст. 62 ГК 1964 г., ст. 182 ГК 1994 г.). Это может быть интерпретировано как запрет о совершении сделок представителем самим с собой в разных качествах: от собственного имени с одной стороны и от лица представляемого с другой, но не как запрет о совершении сделок, в которых он не является стороной, но преследует личные интересы, и таким образом в законодательстве обнаруживается пробел. На практике, однако, порой возникает необходимость даже в совершении сделок, в которых представитель является стороной, и это должно допускаться с согласия представляемого, поэтому полный и безоговорочный запрет здесь неоправдан.

Второй способ, Который представляется более целесообразным, - это предусмотреть стандарты поведения управляющих и ответственность за нарушение этих стандартов, разработав эти нормы в законе со всеми возможными деталями. Причем такое описание в законе должно быть дано не путем перевода доктрин американского общего права, а с учетом условий современной России и в соотношении с концепциями, существующими в российском праве.

Возможно, что при разработке норм об ответственности за нарушение обязанности должной степени заботливости может быть использовано понятие неосторожности, в том числе в форме небрежности, развитое как в уголовном, так и в гражданском праве, и имеющееся в уголовном праве понятие халатности, а для разработки норм об ответственности за нарушение обязанности лояльности могут быть использованы понятия уголовного права об умышленных действиях, направленных на получение личной выгоды, и о действиях, совершенных в корыстных целях. Могут быть также применены широко используемые в новом Гражданском кодексе понятия о добросовестности, разумности и справедливости, хотя при этом было бы целесообразно объяснить их подробнее. Кроме того, поскольку положения Типового устава были включены в уставы многих акционерных обществ, созданных в процессе приватизации, и тем самым в определенной мере стали знакомы российским юристам, некоторые термины, введенные этим Типовым уставом, можно было бы также использовать.

При современном состоянии рынка в России и чрезвычайно низкой эффективности системы судебной защиты прав было бы целесообразно установить систему ответственности директоров, даже более жесткую по сравнению с американской. Например, бремя доказывания в отношении того, что директора осуществляли свои обязанности с должной степенью заботливости, может быть возложено не на истца, как в американском праве, а на самих директоров, как, например, в Германии (ст. 93 Акционерного закона ФРГ).

Закон об акционерных обществах предусматривает систему ответственности директоров и управляющих, сформулированную по американской модели, особенно в части регулирования сделок, в совершении которых имеется заинтересованность. Вариант закона об акционерных обществах, принятый в первом чтении, предусматривал недостаточно строгую систему ответственности управляющих. В частности, как и в Типовом Уставе, был установлен субъективный критерий поведения: управляющий должен организовывать свою работу таким образом, «который он считает наилучшим в интересах акционеров общества». Были предусмотрены неоправданные ограничения ответственности: в случае, если директор имел личную заинтересованность в сделке и не раскрыл ее соответствующим образом, он несет ответственность только «в размере суммы дохода, полу-

Т

ченного им прямо или косвенно в результате такой сделки». В последующих вариантах эти недостатки были устранены.

Таким образом, тенденциями развития американского права являются постоянное углубление правил об ответственности директоров и управляющих корпораций, переход от регулирования обязанностей управляющих общим правом к закреплению этих обязанностей в законах, переход от полного запрещения сделок, в которых заинтересован представитель одной стороны, к более гибким методам регулирования. Американское законодательство об ответственности директоров корпораций является одной из областей американского корпоративного права, которое в силу своей разработанности может быть наиболее плодотворным образом использовано российским законодателем, но не путем заимствования формулировок, а путем анализа многочисленных аспектов регулирования, отраженных в американском праве, и приспособлении американских решений* к российским условиям.