Регулирование несостоятельности (банкротства) юридических лиц в Гражданском кодексе Российской Федерации

Статья 65 ГК является основной статьей, регулирующей в рамках ГК вопросы несостоятельности (банкротства) юридических лиц. Эта статья выполняет в отношении юридических лиц те же функции, которые выполняет ст.

Статья 65 ГК говорит о возможности признания судом или добровольного объявления несостоятельным (банкротом) некоторых категорий юридических лиц, а именно — коммерческих юридических лиц (за исключением казенных предприятий); потребительских кооперативов; благотворительных и иных фондов.

ГК ни прямо, ни косвенно не упоминает о возможности признания банкротом иных видов юридических лиц, например, общественных и религиозных объединений, учреждений, объединений юридических лиц, товариществ собственников жилья. Не решенным остается на уровне законодателя также и вопрос о возможности признания несостоятельным (банкротом) автономных некоммерческих организаций и некоммерческих партнерств, которые упоминаются в Законе «О некоммерческих организациях».

Могут ли быть признаны судом либо добровольно объявить о своем банкротстве те юридические лица, которые прямо не указаны в перечнях юридических лиц, содержащихся в п. 1 и 2 ст. 65 ГК?

Попытаемся дать ответ на этот вопрос, исходя из общих теоретических положений российского гражданского права.

Во-первых, гражданское право охватывает всю сферу имущественных отношений, а на практике любые юридические лица могут оказаться в таком положении, когда они не в состоянии удовлетворить требования кредиторов. 16

Во-вторых, в гражданском праве действует принцип: «Разрешено все то, что не запрещено».

Исходя из этих постулатов, мы склоняемся к мысли, что понятие банкротства и даже процедуры банкротства могут |)ыть применены к любым видам юридических лиц, в том чис-||о и к тем, которые не упомянуты в п. 1 и 2 ст. 65 ГК. При »том к этим не упомянутым здесь юридическим лицам поня-i не и процедуры банкротства должны применяться по анало-i ни (п. 1 ст. 6 ГК).

Делая такой вывод, следует оговориться относительно ка-кчшых предприятий и учреждений. Казенные предприятия прямо упомянуты в п. 1 и 2 ст. 65 как юридические лица, к которым не может быть применено ни понятие банкротства, ни процедуры банкротства. Такая позиция в отношении казенных предприятий объясняется особыми нормами об ответственности этих юридических лиц по своим долгам: «Российская Федерация несет субсидиарную ответственность по обязательст-иим казенного предприятия при недостаточности его имущества» (п. 5 ст. 115ГК).

Следовательно, законодатель не допускал мысли о банкротстве казенного предприятия самого по себе или даже «в связке» с Российской Федерацией — собственником имущества.

Теперь попытаемся ответить на этот вопрос в отношении другого вида юридических лиц — учреждений.

Учреждения могут быть как государственными, так и негосударственными (п. 3 ст. 120 ГК).

Учреждение как государственное, так и негосударственное отвечает по своим обязательствам находящимися в его распоряжении денежными средствами, а при их недостаточности субсидиарную ответственность по его обязательствам несет собственник соответствующего имущества (п. 2 ст. 120 ГК). 11о собственником государственного учреждения может являться и Российская Федерация. Может ли такое (последнее) учреждение быть признано банкротом? Очевидно — нет, примем по тем же причинам, по которым не может быть признано r>;i и кротом казенное предприятие.

17

Можно привести и другую аргументацию, которая приводит к тому же результату: содержащееся в п. 1 и 2 ст. 65 ГК прямое указание о неприменимости к казенным предприятиям понятия и процедур банкротства должно по аналогии применяться к федеральным государственным учреждениям.

Что касается всех других видов юридических лиц, прямо не упомянутых в пунктах 1 и 2 ст. 65 ГК, то мы не видим правовых оснований для неприменения к ним понятия и процедур банкротства.

Теперь обратимся к анализу норм, содержащихся в п. 3 ст. 65 ГК.

Этот пункт состоит из двух фраз. Остановимся на анализе только первой фразы. Первая фраза п. 3 ст. 65 гласит: «Основания признания судом юридического лица банкротом либо объявления им о своем банкротстве, а также порядок ликвидации такого юридического лица устанавливаются законом о несостоятельности (банкротстве)».

Как известно, Гражданский кодекс РФ содержит свыше десяти отсылок к другим законам как уже существующим, так и к тем, которые должны быть приняты в будущем. Во всех этих случаях приходиться вспоминать о норме, содержащейся в абзаце 2 п. 2 ст. 3 ГК: «Нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу».

Эта норма всеми юристами понимается и толкуется следующим образом: «Если имеется какая-либо норма, содержащаяся в другом законе (а не в ГК), и эта норма противоречит какой-либо норме ГК, то подлежит применению норма ГК, а не норма этого закона. Указанное правило применяется как к тем случаям, когда норма закона будет принята до того, как был принят ГК!, так и к тем случаям, когда норма закона бу-

' Этот вывод прямо подтверждается также текстами первых частей ст. 4 федеральных законов о введении в действие частей первой, второй и третьей ГК РФ. Здесь действует принцип: «Последующий закон отменяет предыдущий».

18

дет принята после принятия ГК. Следовательно, норма ГК может быть отменена или изменена только путем принятия щкона, вносящего изменения в текст ГК».

В литературе по этому поводу отмечается, что по отношению к любым другим федеральным законам Гражданский кодекс занимает положение «первого среди равных». (Брагинский М.И./ В кн.: Комментарий части первой ГК РФ для предпринимателей. — М., 1995. — С. 32).

Таким образом, в отношении законов, утвержденных после принятия ГК, не используется принцип «Последующий закон отменяет предыдущий»; здесь действует иной принцип: «ГК яыше всех гражданских закондв». (Разумеется, этот принцип не распространяется на Конституцию РФ, что было отмечено и частности в постановлении Конституционного Суда РФ от 23 декабря 1997 г. №2Ш в отношении ст. 855 ГК РФ).

Если оставить в стороне соотношение между Конституцией РФ и ГК, то можно утверждать, что ГК имеет высшую силу по отношению ко всем другим фажданско-правовым законам. Однако этот принцип действует лишь в том случае, если не будет установлено иного. Иными словами, ГК может «отка-•шться» от своего верховенства. (Последнее имеет место в нескольких нормах ГК, в частности в статьях 217, 334, 815, 816, 838, 860 ГК.

Остановимся на двух таких случаях.

1. Статья 217 ГК относится к1 приватизации государственного и муниципального имущества, т.е. к передаче имущества из сферы государственной и муниципальной собственности в сферу частной собственности.

При этом затрагиваются публично-правовые интересы, а сами процедуры такой передачи должны быть регламентиро-нины довольно строго. Приватизация относится не только к отрасли гражданского права, но и входит в отрасли государст-иенного и административного права. Вот почему во второй части ст. 217 ГК устанавливается, что «при приватизации государственного и муниципального имущества предусмотрен-

19

ные настоящим Кодексом положения, регулирующие порядок приобретения и прекращения права собственности, применяются, если законами о приватизации не предусмотрено иное». Таким образом, в данной специфической сфере нормы ГК «уступают дорогу» специальным нормам о приватизации.

Запомним специфику этого случая и перейдем ко второму примеру.

2. Статья 334 ГК устанавливает понятие залога и основания его возникновения. Предметом залога является любое имущество, в том числе земельные участки, предприятия, здания, сооружения, квартиры и другое недвижимое имущество.

Залог недвижимого имущества именуется греческим словом «ипотека» и регулируется законом об ипотеке. При этом в соответствии с п. 2 ст. 334 ГК «общие правила о залоге, содержащиеся в настоящем Кодексе, применяются к ипотеке в случаях, когда... законом об ипотеке не установлены иные правила». Это означает, что и в данных отношениях ГК уступил свое первенство, «отступил на второе место». По какой причине?

Причина одна: залог земельных участков (и в частности земель сельскохозяйственного назначения), залог квартир, да и других объектов недвижимости может затронуть публичные интересы, что требует особых процедур и особых материально-правовых норм. Запомним и этот случай.

Не будем приводить других примеров из ГК (хотя можно было бы показать, что и другие упомянутые статьи ГК относятся к случаям, когда применение норм гражданского права также затрагивает публично-правовые интересы), а отметим, что первая фраза п. 3 ст. 65 ГК не содержит никаких особых указаний, касающихся соотношения ГК и норм закона о несостоятельности (банкротстве).

Это означает, что в данном случае действует общий принцип «верховенства ГК», а «основания» признания судом юридического лица банкротом, «основания» добровольного объявления юридического лица о своем банкротстве, а также «порядок ликвидации» такого юридического лица — банкрота, 20

устанавливаемые законом о несостоятельности (банкротстве), должны строго соответствовать нормам ГК. Нормы ГК могут быть названным законом о банкротстве лишь дополнены, но но могут быть ни изменены (причем — ни в одну, ни в другую сторону), ни отменены этим законом.

Это касается всех без исключения норм ГК, содержащихся и статьях 61, 62, 63 и 64 ГК.

Иными словами, при наличии любых расхождений между нормами ГК и нормами закона о несостоятельности (банкротстве) нормы ГК должны автоматически применяться вместо норм закона при наличии любых противоречий и расхождений между ними.

Это — основополагающий вывод, к которому мы пришли в результате проведенного анализа.

Следует, однако, напомнить о том, что в п. 3 ст. 65 ГК содержится и вторая фраза: «Требования кредиторов удовлетворяются в очередности, предусмотренной п. 1 ст. 64 настоящего Кодекса». Эту фразу в контексте п. 3 ст. 65 можно толко-шпъ двояко.

Первое толкование состоит в следующем. Законодатель разрешил в законе о банкротстве устанавливать основания банкротства и порядок ликвидации банкрота, которые отличаются от норм, содержащихся в ГК, но он, законодатель, прямо запретил вносить изменения в п. 1 ст. 64 ГК.

Второе толкование. Законодатель разрешил в законе о банкротстве дополнять новыми нормами (но не изменять!) содержащиеся в ГК нормы, касающиеся оснований банкротства и порядка ликвидации организаций-банкротов, но в отношении норм, содержащихся в п. 1 ст. 64 ГК, законодатель запретил не только изменять, но и дополнять содержащиеся здесь очередности удовлетворения требований кредиторов.

В литературе отмечается, что верным является второе тол-копание. Иными словами, п. 3 ст. 65 ГК исходит из принципа иерховенства норм ГК над нормами закона о банкротстве не-i мотря на наличие в нем второй фразы.

21

Вместе с тем если говорить о совершенствовании статьи 65 ГК, то необходимо учитывать публично-правовые интересы, возникающие при рассмотрении дел о банкротстве. В делах такого рода обычно возникают вопросы, далеко выходящие за рамки гражданско-правовых отношений между должником и кредитором. Приходится оценивать общественные последствия банкротства, влияние факта банкротства на товарный рынок; следует оценить последствия «оздоровления» должника вместо признания его банкротом и т.п.

В этой связи представляется — если говорить об общеметодологическом подходе — вполне возможным и даже целесообразным допустить, что закон о банкротстве будет не только развивать и дополнять содержащиеся в ГК положения, но и отступать от них, либо изменять некоторые нормы ГК, если и поскольку дело касается банкротства.

Мы представили общераспространенную и широко поддерживаемую точку зрения. Еще раз повторим, что эта точка зрения состоит в следующем: законодательство о банкротстве может развивать нормы ГК, но не может отступать от них. Любое отступление от норм ГК должно быть предварительно отражено или разрешено в ГК.

Вместе с тем нельзя закрывать глаза на действительное состояние дел: Закон 1998 г. уже содержал некоторые отступления от норм ГК (не уточнения, а именно отступления!). Новый Закон 2002 г. еще дальше «отошел» от ГК. В частности, это касается очередности удовлетворения требований кредиторов: ГК устанавливает пять очередей, Закон 1998 г. говорил фактически о семи очередях, а Закон 2002 г. устанавливает если придерживаться терминологии Закона формально только три очереди.

В ходе различных процедур банкротства правоспособность юридического лица — должника видоизменяется и меняет свой объем; некоторые функции органов управления юридического лица переходят к арбитражным управляющим; появ-

22

ияются новые виды недействительных сделок. Все эти положения либо «с трудом» укладываются в рамки ГК, либо лишь частично соответствуют ГК.

Рассмотрим две возможности преодоления этого теоретического противоречия. 1.

Можно попытаться истолковать нормы, содержащиеся в п. 3 ст. 65 ГК, как дающие право отступать от норм ГК, по скольку в делах о банкротстве затрагиваются публично- правовые интересы. При таком толковании можно было бы применять аналогию закона и ссылаться на нормы статей 217 и 334 ГК, которые были уже нами проанализированы. 2.

Можно заново «взглянуть» на смысл абзаца 2 п. 2 ст. 3 1 'К. Напомним, что здесь устанавливается: «Нормы граждан ского права, содержащиеся в других законах, должны соответ ствовать настоящему Кодексу». Конституционный суд РФ не гик давно поставил под сомнение одну аналогичную норму, содержащуюся в другом законе (а не в ГК!).

В Определении от 5 ноября 1999 г. №182-О «О проверке конституционности пунктов 1 и 4 части четвертой статьи 20 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» Конституционный суд РФ указал: «...в статье 76 Конституции РФ не определяется и не может определяться иерархия актов ннутри одного их вида, в данном случае — федеральных законов. Ни один федеральный закон в силу статьи 76 Конституции РФ не обладает по отношению к другому федеральному чакону большей юридической силой. Правильный же выбор на основе установления и исследования фактических обстоятельств и истолкование норм, подлежащих применению в конкретном деле, относится не к ведению Конституционного суда РФ, а к ведению судов общей юрисдикции и арбитражных судов».

Именно это последнее мнение, высказанное Конституционным судом РФ, мы предлагаем применять на практике по отношению к законодательству о банкротстве.

23

Выводы: 1.

Новый Закон о банкротстве 2002 г. содержит некоторые положения, не соответствующие ГК. В этих случаях должен применяться принцип: «Новый закон отменяет предыдущий». 2.

Норма, содержащаяся в абзаце 2 п. 2 ст. 3 ГК («Нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу») фактически утратила свое значение в связи с высказанным Конституционным судом мнением о том, что «ни один федеральный закон в силу статьи 76 Конституции РФ не обладает по отношению к другому фе деральному закону большей юридической силой» (Определе ние КС РФ от 5 ноября 1999 года №182-О). 3.

Широко распространенное мнение о том, что любые противоречия между ГК и законодательством о банкротстве должны решаться в пользу ГК, то есть на основе норм ГК, лишено правового основания.