7. О единстве суверенитета по праву

Нет сомнений в том, что существует только один разум, одна истина, одна справедливость: «Тысячи дорог уводят нас от цели, — говорил Монтень, — и только одна ведет к ней». Точно так же совершенно очевидно, что разум, истина, справедливость не могут ни отказаться от своего права, ни отчуждать его в пользу некоей силы или человеческой воли, каковой бы та ни была.

Таким образом, суверенитет един и неотчуждаем. Эти атрибуты внутренне присущи его природе. Но о каком суверенитете, о каком суверене идет речь? В действительности невозможно заставить себя восхищаться гордостью человека и суетностью его усилий. В этом мире все разоблачает его претензии, все ускользает от его власти. В самом себе человек постоянно наталкивается на неуверенность, беспокойство, вечную борьбу между наукой и собственным невежеством, своими благими и дурными наклонностями, между силой, возвышающей его до истины, блага, и слабостями, низвергающими его в заблуждение и зло. Вокруг человека все сложно, переменчиво; он не замечает ничего, что бы не обнаруживало борьбу противоположных принципов, ничего, что бы не указывало на неизбежное господство изменения и разрушения. И вот перед лицом подобной картины, картины, представляемой ему всеми окружающими его вещами и им самим, человек говорит о едином, неотчуждаемом суверенитете как о праве, о благе, которое может принадлежать какой-либо из этих сложных и переменчивых сил, разрушаемых временем, продемонстрировав всю мятежность их природы и границы их действий! Нет ничего простого и постоянного ни в человеке, ни на земле. Единство, незыблемость, суверенитет — возвышенные слова, одно только присутствие которых в человеческих языках свидетельствует о нашем величии; но самой судьбой мы обречены произносить эти слова, пребывая как бы в гордом предчувствии и таким образом, что они не могут быть применены к чему бы то ни было ни в нас самих, ни вокруг нас, ничто на законных основаниях не может стать их объектом. Одному только Богу принадлежит единство; в нем одном только и заключен этот единый и неотчуждаемый суверенитет, имеющий лишь один закон, закон, объемлющий все вещи и правящий ими в соответствии с извечно начертанным планом. Правда, люди — индивиды и народы — взывают к единству, к постоянству этой августейшей власти. Но если они постоянно стремятся и должны стремиться к этой цели, то они вынуждены приближаться к ней через заблуждения, страсти, непоследовательность, превратности их несовершенной и мятежной природы. Таким образом, единство суверенитета и его извечная незыблемость, как и сам суверенитет, чужды этому миру. Человеческий разум осмыслил их и получил свыше указание на то, чтобы претендовать на них; человек не мог бы ими обладать. Но когда он кичится ими, когда земной суверенитет претендует на единство и неотчуждаемость, какими обладает божественный суверенитет, он неизбежно превращается в тиранию.

<< | >>

↑

Источник: Бенжамен Констана . Франсуа Гизо. Классический французский либерализм. 2000

Еще по теме 7. О единстве суверенитета по праву:

- Альтернативная история - Античная история - Архивоведение - Военная история - Всемирная история (учебники) - Деятели России - Деятели Украины - Древняя Русь - Историческая литература - Историческое краеведение - История Востока - История древнего мира - История Казахстана - История наук - История науки и техники - История России (учебники) - История России в начале XX века - История советской России (1917 - 1941 гг.) - История средних веков - История стран Азии и Африки - История стран Европы и Америки - История стран СНГ - История Украины (учебники) - История Франции - Методика преподавания истории - Научно-популярная история - Новая история России (вторая половина ХVI в. - 1917 г.) - Периодика по историческим дисциплинам - Публицистика - Современная российская история - Этнография и этнология -