Исторические предпосылки и источники концепции атома- духа.

Вторым обстоятельством явилось обилие доказательств материального единства мира, предоставленных естествознанием рубежа XIX - XX вв. Весь спектр естественных наук, от астрономии до кристаллографии, утверждал этот постулат. В те времена это

9 Зак.3671

утверждение вошло в острое противоречие с ортодоксальным христианским положением о том, что исключительно человек обладает бессмертной душой в отличие от всего живого и неживой материи. Христианский вариант антропоцентризма вошёл в противоречие с доказательствами, предоставленными палеонтологией, эмбриологией, сравнительной зоологией, сравнительной физиологией человека и животных, в частности, по вопросу о родстве человека с приматами. В такой ситуации философы имели выбор между старым наивным механистическим материализмом (путь назад, в философию XVIII - начала XIX вв.); христианским антропоцентризмом; панпсихизмом - как вариантом признания наличия глубокой связи между живым и неживым. Материалистический панпсихизм Циолковского обосновывал ещё одну сторону материального единства мира, «разливая» качество способности к психической чувствительности во всей природе.

Кроме того, современная Циолковскому психологическая наука резко разделилась на материалистическую и идеалистическую. Идеалистическая психология базировалась на религиозных догматах христианства. Крупнейшие открытия в области физиологии - теория клетки, тождество строения растительной и животной клетки, открытие рефлекторной дуги - дали мощный толчок для развития материалистической психологии. Психология сделалась одним из тех полигонов, на которых столкнулись вненаучные духовные представления религиозного типа и комплекс новейших открытий естествознания.

В области психологии в те годы развивались и оспаривали истину следующие направления: психофизический монизм - идеалистический и материалистический; психофизический параллелизм, или дуализм; психологический энергетизм [ 10, с. 12-13]. Идеалистический психофизический монизм утверждал примат бессмертного духа над бренным телом с его конечным существованием. Он продолжал линию вненаучного духовного знания. Материалистический психофизический монизм представлял собой не что иное, как атеистическое понимание жизни тела и полностью зависящей от него деятельности нервной системы. Именно это направление считалось научным, так как основывалось на практических успехах экспериментальных наук, и прежде всего физиологии.

Становлению и укреплению позиций научной психологии содействовал ряд публикаций. В журнале «Современник» в 1860 г. была опубликована работа Н. Г. Чернышевского «Антропологический принцип в философии». Вскоре появилась

работа И. М. Сеченова «Рефлексы головного мозга», имевшая большой общественный резонанс. Написанная в 1863 для журнала «Современник», она первоначально называлась «Попытка ввести физиологические основы в психические процессы». По цензурным соображениям статья была опубликована в специальном издании «Медицинский вестник» в 1863 г. под известным ныне названием, затем выходила отдельными изданиями. Сеченов показал рефлекторную природу психического и невозможность психических отправлений без материального субстрата. В Германии начинают выходить в свет многочисленные труды известного физиолога Эрнста Геккеля, активно переводившиеся на русский язык. Геккель был едва ли не самым крупным в Европе борцом за материалистический монизм в естествознании. Появляется альтернатива метафизике духа, представлениям о самостоятельном, творческом, активном, бессмертном, не зависимом от внешнего мира человеческом духе как носителе психики. Этой альтернативой являлась научная, то есть материалистическая, психология.

Однако идеалистическая концепция, за которой стояли традиция, официальная православная доктрина, русская религиозная философия, русское психологическое общество, профессура Московского университета продолжала занимать сильные позиции, и природа психического дискутировалась в литературе. Острая полемика проходила в печати в 1860-х и 1880- 1890-х гг. Идеализм делал упор на нссводимость психических явлений к материальным структурам, материализм упрекал старую философию в обособлении духовного человека от всего материального. Циолковский не только был в курсе этой борьбы, зная содержание демократических журналов, но и занял позицию стихийного естественнонаучного материализма. Отрицавший господствовавшую официальную доктрину, он мог бы вслед за Н. А. Добролюбовым подписаться под словами из его статьи «Физиологическо-психологический сравнительный взгляд на начало и конец жизни»: «... не познание изменений и действий материи, а отыскание в материи - духа, архея, эфира, жизненной силы, словом, чего-нибудь, только бы это «что-нибудь» не было положительным, материальным, а было что-нибудь «чувствам недоступное» [71, с. 345].

Именно в этом смысле Циолковский однажды высказался против психологии - против идеалистической психологии, стремившейся на базе абстрактного теоретизирования отстоять старые традиционные позиции. «Если не прекращается отзывчивость,

явление механическое, то почему прекратится чувствительность - явление, неправильно называемое психическим, т. е. ничего общего с материею не имеющим. (Мы этому слову придаём материальность)» [324, с. 144]. Психологию, или рефлексологию учёный считал механикой мозга [376, с. 112]. Эмпирический базис естествознания был для него ближе и убедительнее, чем абстрактная метафизика. «Всякой неопределённости и «философии» я избегал» - так писал ученый о своей молодости [391, с. 400]. И хотя в дальнейшем его позиция относительно философии изменилась, он стремился опираться на рациональное, доказательное знание.

Своеобразное резюме острого спора между спиритуалистически ми материалистическим тол кованием психики человека предложил П. JI. Лавров в работе «Что такое антропология» 1860 г. «Здесь огромный скачок, - говорят спиритуалисты, мы вступаем в особое царство, в особый мир. Бессмертный и невещественный дух, соединяясь сверхъестественным образом с бренным телом, сообщает ему мысль, берёт его как орудие и бросает его как негодное платье, когда оно отслужило своё время, чтобы ему, духу, продолжать своё духовное существование вне вещества и пространства. Лишь человек мыслит, лишь он бессмертен и своим духом стоит неизмеримо выше всего прочего создания... Позвольте, - перебивают материалисты, - тут нет ни скачка, ни особого мира. Движение - вот единый совершающийся процесс в единой сущности - в веществе. Теплота, свет, электричество - это новые, более сложные движения. Вещество, кристаллизующееся многогранниками в одном случае, кристаллизуется клеточкой в другом, вот и всё. От состава и формы клеточки зависят её особые свойства. В одних обстоятельствах она служит для питания, в других - для нагревания организма, в третьих - для ощущения, в четвёртых - для мышления и т. д. о Всё в природе постепенно, мысль развивается из бессознательного вещества, как организм из неорганизованного... <> Явление мышления не должно отделять от прочих жизненных явлений, частных случаев движения; точно так же психологию должно рассматривать как главу физиологии, разбирающую явления психологические в их разнообразии в животном царстве, а сама физиология есть частный, довольно сложный пример, прикладная часть механики...» [125, с.

Сам Лавров считал, что спиритуализм удваивает количество начал, без надобности усложняя картину мира, нарушая логический закон Оккама. Комплекс естественнонаучных открытий этого периода склонял многих крупных физиологов, физиков, химиков к поиску универсального природного начала

жизни и отрицанию бессмертного духа как некоторой абстракции. Именно в этом лежит источник отрицательных высказываний Циолковского о спиритуализме. Однако, согласившись с самим термином «психология», он определил эту науку следующим образом: «ПСИХОЛОГИЯ (рефлексология, или механичность -детерминизм) есть для меня механика мозга» [376, с. 112].

Кроме того, учёный в полной мере усвоил и использовал терминологию своего века. Новая, научная психология традиционно говорила на языке старой. Изучали головной мозг как орган души, рассуждали о спинномозговой душе, и пр. Когда немецкие физиологи Пфлюгер и Лотце спорили о «спинномозговой душе», фактически речь шла о физиологии рефлекторных актов [11, с. 110]. И. М. Сеченов, например, писал: «Войдёмте же, любезный читатель, в тот мир явлений, который родится из деятельности головного мозга. Говорят обыкновенно, что этот мир охватывает собою всю психическую жизнь, и вряд ли есть уже теперь люди, которые с большими или меньшими оговорками не принимали бы этой мысли за истину. Разница в воззрениях школ на предмет лишь та, что одни, принимая мозг за орган души, отделяют по сущности последнюю от первого; другие же говорят, что душа по своей сущности есть продукт деятельности мозга. Мы не философы и в критику этих различий входить не будем. Для нас, как для физиологов, достаточно и того, что мозг есть орган души, т. е. такой механизм, который, будучи приведён какими ни на есть причинами в движение, даёт в окончательном результате тот ряд внешних явлений, которыми характеризуется психическая деятельность» [200, с. 36]. Сравним выражение Сеченова «мозг есть орган души» с названием одной из статей Циолковского «Развитие тела и души (мозга) человека», написанной в 1916 г. [366].

К образцам литературы, которой мог пользоваться Циолковский, относится сборник переводных статей 1866 г. под названием «Общий вывод положительного метода». В нем опубликованы две статьи Молешотта и ряд статей других европейских физиологов - материалистов. Одной из них является статья Т. Пидерита «Мозг и дух. Очерк физиологической психологии», в которой автор писал: «Деятельность духа есть функция одного из органов - мозга, и поэтому психология принадлежит к области физиологии» [36, с. 234]. Пидерит разводит понятия «душа» и «дух»: «Слова душа и дух употребляются обыкновенно как равнозначащие. Однако, мне кажется, нужно соединять с ними два различные понятия, часто смешиваемые между собою, отчего происходит множество затруднений и бесплодных споров. Словом душа я означаю плас-

тическую организующую силу, зиждущую организм и поддерживающую его во время жизни в свойственной ему форме; ту таинственную силу, которая, будучи скрыта в органическом зародыше и принадлежа ему, постепенно обнаруживается в соответствующем известному плану развития и целесообразном устроении организма. <> Словом дух я называю отправление органа — мозга, следовательно, части душевной силы, достигшей до проявления. Душа свойственна каждому организму: как растительному, так и животному; деятельность духа, напротив, находят только у существ, одарённых мозгом» [Там же, с. 239-240].

Таким образом, душа - синоним живого, дух - синоним высшей нервной деятельности, «...орган духа соединяется с двигательными нервами спинного мозга посредством волокон, входящих в нервные клеточки, из которых выходят движущие нервы спинного мозга» [Там же, с. 254-255]. «Мозжечок, кажется, владеет особенной способностью привыкать к сложным движениям. Приобретённый им навык сохраняется и продолжает действовать и тогда, когда разрушен орган духа - большой мозг, сделавший возможным приспособление и навык к таким движениям» [Там же, с. 258].

Сравним с выражениями Циолковского: «Итак, дух или душа суть только материальные атомы без всякой таинственности, кроме научной. Но надо твёрдо помнить, что у меня слово душа чаще означает совокупность свойств нервной системы животного. Душа смертна. Но дух или неизвестный элемент материи вечен. Нельзя назвать его ни протоном, ни электроном, ни эфиром. Поэтому мы и употребили слово дух. <> Дух бессмертен, вечен, неизменяем, потенциально (в зачатке) чувствителен, потому что он атом, начало материи... Под словом же душа лучше подразумевать интеллект - свойство живого организма, которое зависит от устройства мозга и вообще нервной системы. Поэтому душа смертна, так как форма мозга разрушается со смертью»

[395, с. 37].

Однозначно материалистическое значение понятий «дух» и «душа» отражены также в работе «Наука и вера». Дух и душа в понятиях Циолковского соотносятся как части и целое, причём целое понимается механически, в качестве союза, конгломерата, общежития.«Весь мир есть совокупность бессмертных нетленных духов (атомов). Кроме них ничего нет. Свойства материи есть результат их комбинации и взаимодействия» [328, с. 26].

Как уже отмечалось, определенное влияние на мировоззрение Циолковского оказали труды Э. Геккеля - материалиста,

утверждавшего, что единый дух пребывает во всем. В России были широко известны его книги «Общая морфология», «Естественная история миротворения», «Мировые загадки», «Чудеса жизни», «Борьба за эволюционную идею».

Книги Геккеля из библиотеки Циолковского «Мировые загадки» (1906) и «Лекции по естествознанию и философии» (1913) сохранили многочисленные пометы учёного. Геккель, противопоставляя мифологические и физиологические версии зарождения животного организма, в частности выступил против Рудольфа Вагнера, который утверждал, что во время зачатия происходит процесс отделения части обеих нематериальных душ, обитающих в теле родителей, и таким образом рождается новая нематериальная душа. Геккель, рассуждая о зарождении живого организма, то есть о слиянии половых клеток родителей, писал: «Обе половые клетки имеют каждая свою особую целлюлярную душу; другими словами - каждая отличается своеобразным характером своих ощущений и движений. В момент оплодотворения или зачатия сливаются не только плазма ядра обеих половых клеток, но также и «души» их; это значит, что присущие им напряжения, неотъемлемый атрибут их плазматической материи, соединяются для образования нового напряжения, новой силы, «зародыша души» в новообразованной клетке - родоначальнице» [51, с. 71].

Один из рефератов Геккеля 1878 г. назывался «О душе клетки и клетках, образующих душу». Рассматривая теорию происхождения психики, так называемую филогению души, он говорил о целлюлярной душе инфузории, эпителиальной душе многоклеточных, о том, что душевная жизнь многоклеточных есть результат психических функций их клеток. Так эволюция живого проходит ряд этапов: душа клетки, душа союза клеток, душа ткани, душа растения. Завершением логического ряда является «душевный аппарат» высших животных, который состоит из трёх частей - органов чувств, мускулов и нервов.«.. .душа человека есть продукт длинной психической эволюции других млекопитающих» [51, с. 86]. Для Геккеля душа человека представляет собой комплекс мозговых функций, разрушающийся после смерти, а душевной деятельностью он называл передачу раздражения [50, с. 52]. Эрнст Геккель был одним из самых ярких представителей материалистического монизма XIX века, критиковавший другие философские системы за признание бессмертия души.

Так с помощью исторического контекста объясняется использование Циолковским определенной терминологии.