Идея нематериальной субстанции, как она определяется метафизиками, всецело является продуктом нового времени и доселе неизвестна простым, необразованным людям. Первоначальной и все еще господствующей идеей души или духа служит представление о некоторой разжиженной воздушной субстанции какой-то более утонченной природы, чем более крупные и более грубые тела, обладающие весом и оказывающие заметное сопротивление при отталкивании их или при ударении о них.
[Предполагается], что форма такой субстанции может изменяться и что в известных случаях она может быть воспринимаема зрением. Так, когда наш господь явился своим ученикам идущим по морю, а также после своего воскресения, они думали, что это был дух (spirit). Поэтому в последнем из этих случаев он, чтобы убедить их в ошибке, просил осязать его, ибо дух не имеет плоти и костей, а у него, как они могли убедиться, все это было. Христос не прибавил им, что дух не может быть предметом зрения пе меньше, чем осязания. Итак, какие бы случайные выражения ни вырывались у кого-либо из древних философов, для всех, кто в целом рассматривает их учение, очевидно, что их идея о духе глубоко отличается от той, которая защищается теперь. Положение, согласно которому дух, строго говоря, неделим — а это является существенным для новейшей идеи о духе,— абсолютно несовместимо с понятием, которое, как известно, проходило через все древние системы, получившие свое начало на Востоке. Согласно указанным системам, все человеческие души и все конечные умы были изначально частями великой мировой души (soul), и, хотя они па время отделились от нее, в конце концов они будут поглощены ею. В таком случае сознание, присущее в настоящее время каждой из этих душ, будет утрачено навсегда. Как идея о духе постепенно дошла до того состояния, в котором мы находим ее теперь, — об этом я постараюсь сказать в соответствующем месте, а пока я приведу несколько наблюдений, содержащихся в сочинениях позднейших и знаменитейших метафизиков. Дух, или нематериальная субстанция, при современном строгом употреблении данного термина означает субстанцию, которая не имеет никакой протяженности или vis inertiae29, присущей материи. Он не имеет ни длины, ни ширины, пи толщины, так что он пе занимает никакой части пространства. В этом случае некоторые, более строгие метафизики говорят, что такая субстанция не имеет ни малейшего отношения к пространству, как звук не имеет никакого отношения к глазу, а свет — к уху. Действительно, дух и пространство ничего общего не имеют друг с другом, и даже неправомерно утверждать, что нематериальная сущность находится в пространстве или пребывает больше в одном, чем в другом, месте. Собственно говоря, ее нет нигде, но ей присуща такая форма существования, которая не может быть выражена словами, приспособленными для обозначения форм материального существования. Даже сами духовные и идеальные существа не имеют представления о способе своего существования, по крайней мере до тех пор, пока они заключены в грубой материи. Из такого представления о предмете следует, что о божественном духе можно сказать, что он является вездесущим только в фигуральном смысле, ибо, строго говоря, этот термин предполагает протяженность, которая совершенно несвойственна всякой нематериальной субстанции. Поэтому под вездесущностью божества защитники упомянутого свойства понимают способность божества действовать везде, хотя оно не находится нигде. Они ие предполагают, что дух отдельного человека заключен внутри его тела, но думают, что, хотя он не имеет никакого отношения к какому-либо пространству или месту, все же проявления и чувства такого духа по высшему замыслу создателя ограничены особой системой организованной материи, где бы она іш была, и это ограничение воздействует на Дух, rtorta существует эта организация. Но когда человеческие существа подвергаются смерти и разложению, то нематериальное начало ничего не имеет общего с организованной материей, точно так же как у него нет ничего общего со всякой другой материей во Вселенной. Нематериальное начало не может воздействовать на материю, равно как не может испытывать воздействия и с ее стороны. Однако другие мыслители — принимая во внимание, что математические точки, хотя они и не занимают реальной части пространства, все же могут иметь некоторое отношение к нему, будучи закреплены на том или другом месте на известном расстоянии друг от друга,— допускают, что духи предпочитают быть в одном, а не в другом месте. Следовательно, они способны менять место и двигаться туда и сюда вместе с телом, к которому они принадлежат. Но это мнение вообще не является преобладающим, ибо, согласно ему, дух имеет по крайней мере одно свойство, общее с материей, между тем как нематериальное существо в строгом смысле (которое самим названием указывает на отрицание материальных свойств) не должно иметь ничего общего с материей. Кроме того, математическая точка в действительности совсем не субстанция, а только предел или определение тела или места в пустом пространстве, в котором обозначены или могут быть обозначены границы тела. Просто точки, просто линии или просто поверхности лишь границы материальных субстанций и в собственном смысле не могут быть названы их свойствами, входящими в определение частных тел, и, следовательно, не имеют никакого отношения к тому, что должно представлять собой нематериальное. Поэтому последовательный имматериалист совершенно справедливо отвергает эту идею. На самом деле вполне очевидно, что если бы не существовало ничего, кроме нематериальных субстанций, или чистых идеальных сущностей, то у нас не могло бы образоваться самой идеи о месте или пространстве.
И идея пространства, которую нематериальное су- щество никогда не приобрело бы, не имея идеи тела пли материи, не может принадлежать этому существу, а может быть создано только материей. Следовательно, в согласии со строгой и вполне последовательной системой имматериализма, дух, собственно, нигде, и при этом он не может перемещаться в пространстве, хотя он имеет произвольную связь с телом, которое ограничено определенным местом и может передвигаться с одного места на другое. Поскольку только таким и может быть внутренне согласованное понятие нематериальной субстанции, а все отступающее от него будет уже материализмом, то я и должен ограничиться здесь рассмотрением этой теории. Нельзя сказать, чтобы факты говорили в пользу учения этих весьма абстрактных метафизиков. Разумеется, рассуждая на основании того, что действительно является нам, мы, естественно, должны сказать, что душа сопровождает тело и заключена в нем и поэтому меняет положение вместе с телом. На этом основании наиболее проницательные имматериалисты приложили немало труда, чтобы показать, что, несмотря на упомянутые очевидные явления, которые с первого взгляда считаются неблагоприятными для их системы, в указанных случаях, собственно, не имеет места движение или перемена места у души, если тело, которому принадлежит душа, совершает все эти блуждания. «Что касается меня, — говорит отец Жердиль30, цитируемый автором «Истинной философии» — то, если бы я не имел другого основания считать себя удовлетворенным, я удовольствовался бы вместе с большинством знаменитых философов древних и новых школ замечанием, что в одном нельзя сомневаться, а именно в том, что мысль и хотение не способны двигаться вместе с телом, ибо они, как вполне очевидно, не обладают протяженностью. Но ведь душа, модификациями которой они являются, одной природы с ними. Поэтому душа не может двигаться, как не могут двигаться мысль и воля» 38. В целях разъяснения этого парадокса он утверждает 39, что пустое пространство в экипаже, запряженном лошадьми, не движется вместе с экипажем, ибо оно — ничто. И хотя душа является реальной субстанцией, она имеет отношение к месту не больше, чем если бы она была совсем ничто. Он делает следующее добавление, чтобы пояснить, каким образом душа может иметь идею протяженности и места, когда она сама не имеет никакого отношения ни к первой, ни ко второму. «Хотя душа, — говорит он 40, — не способна к движению подобно телу, она может в высшей степени содержать в себе это свойство материи и потому способна переносить его на материю и предполагать, что оно принадлежит материи». Дальше, при объяснении того, что такое воля и деятельность души В ее собственном теле, упомянутый автор говорит следующее41: «Эти выражения: душа находится в теле, думает в теле, выходит из тела — означают не что иное, как только то, что душа соединена с телом, что она мыслит в зависимости от этого соединения и что по истечении известного времени душа больше уже не будет соединена с телом. Но это не значит, что душа помещена в теле, как мозг в черепе, или что она находится в том месте, где находится тело». Как непонятно вынуждены говорить эти лица, когда они отступают от здравого смысла, создавая свои системы исходя не из фактов и явлений, а только из своего воображения. Автор «Писем о материализме» 31, обращенных ко мне, по-видимому, думает, что он сказал нечто дельное в связи с затруднением, возникающим по вопросу о месте духов. Именно он смотрит на пространство как на чисто идеальный феномен, возникающий из пространственного ряда сосуществующих тел. Так как, признаюсь, это выражение не порождает у меня никакой отчетливой идеи, то я приведу моим читателям весь параграф; если я сам и не могу извлечь из него что- либо вполне понятное, быть может, другим удастся этого достигнуть: «На ваше второе возражение, сформулированное в следующем виде: «Ваш дух столько же находится в вашем теле, сколько и на луне; ведь он не может находиться ни в каком отношении к пространству»,— я отвечаю: «Материя действительно занимает пространство, к которому дух не имеет никакого отношения, т. е. материя, как сложная субстанция, имеет в своих разнообразных частях отношение к другим телам. Пространство само но себе не есть что-либо реальное, оно только идеальный феномен, возникающий из пространственного ряда сосуществующих тел. Устраните из мира всякое тело пли — что приводит к тому же результату — всякое существо, способное созерцать предметы, и пространство больше не будет существовать». Мне кажется, что даже в идее невозможно предположить уничтожение пространства. Пусть кто-нибудь представит себе, хотя бы на один момент, что вся материя исчезла (это представить не трудно), и посмотрит, последует ли за этим необходимо и исчезновение пространства. Я имею в виду [исчезновение пространства] не в воображении (как, например, воображают, что предметы должны падать с противоположной стороны земного шара), а в природе вещей. После этого названный автор обсуждает вопрос о пребывании духа в теле, поскольку это доказывается воздействием духа па тело. [Он считает], таким образом, что дух, собственно говоря, нигде и не совершает никаких движений, несмотря на его тесную связь с телом и на его постоянное воздействие на тело, которое необходимо ограничено определенным местом, и обязывает его изменять свое место по желанию. Как такие идеи действуют на других,— я не могу сказать, но для меня нет ничего более причудливого и нелепого.