Структурный конструктивизм в гендерных исследованиях как критика предшествующих подходов

Структурный функционализм выступил в качестве влиятельной парадигмы, которая породила различные соцнологи-

ческие интерпретации гендерных отношений. В 1940—1950-х годах американский социолог Т. Парсонс сформулировал положение о функциональности разделения половых ролей, легшее в основу поло-ролевого подхода к анализу гендерных отношений. Согласно данному подходу, семья среднего класса в индустриальном обществе образует социальную систему, в которой женщина выполняет экспрессивную роль, а мужчина — инструментальную. Экспрессивная роль заключается в установлении внутреннего баланса в семье — это роль домохозяйки; суть инструментальной роли состоит в регуляции отношений между семьей и другими социальными системами — это роль кормильца, добытчика (Parsons, Bales 1955). Эти положения впоследствии подверглись критике со стороны феминистских исследователей (см.: Воронина 2001).

Основные аргументы критиков заключались в следующем. Во-первых, данная модель носит нормативный характер. Образцы семейных отношений, свойственных представителям среднего класса западных индустриальных обществ, признаются единой для всех социальной нормой. Во-вторых, при таком описании игнорируются отношения власти и неравенства по признаку пола, при которых женщины, как правило, подчиняются мужчинам, являясь экономически и юридически зависимыми. В-третьих, поло-ролевой подход не может объяснить сопротивление сложившемуся гендерному порядку и его возможные изменения, несмотря на развитие новых тенденций организации индивидуальной и семейной жизни. В-четвертых, 1

в данной модели проявляется принцип «натурализации» отношений между полами, т. е. мужские и женские роли обосновываются природными естественными половыми различиями (см.: Коннелл 2000). Поло-ролевой подход получил широкое распространение в социальных и гуманитарных науках и позволил применить понятия половых различий, социализации, ролей и статусов к интерпретации положения женщин и мужчин в обществе. В рамках этого подхода изучалось не только исполнение половых ролей, но также ролевые конфликты и кризисные тенденции в современной семье.

Поло-ролевой подход оказал влияние на последующую интерпретацию гендерных отношений. Он предполагает, что общество рассматривается как система интегрированных, взаимосвязанных частей, каждая из которых выполняет функцию,

необходимую для стабильного существования целого. Система социальных институтов, организованных вокруг социальных функций, регулирует социальные действия и отношения. Эти положения оказали двойственное воздействие на интерпретацию гендерных отношений. С одной стороны, анализ социальных институтов, регулирующих отношения между полами, повлиял на разработку понятия «гендерная система». С другой стороны, критики поставили под сомнение жесткую структурную (институциональную) детерминацию половых ролей. Впоследствии гендерный порядок стал рассматриваться как совокупность стратегий мужчин и женщин, действующих в рамках объективно заданных возможностей и ограничений.

Определим понятие «гендерная система». С 1970-х годов феминистские исследователи на Западе используют понятие «(поло)/гендерная система», под которым понимается набор механизмов, посредством которых общество преобразует биологический «материал» половой жизни и воспроизводства человека в конвенциональные формы социального взаимодействия (Рубин 2000). Американская исследовательница-антрополог Г. Рубин, анализируя поло-гендерную систему, опирается па структурализм французского лингвиста и антрополога К. Леви-Стросса, на марксистский и психоаналитический подходы. Марксизм, заново прочитанный феминистскими теоретиками, позволяет связать поло-гендерную систему с историческим процессом и отношениями собственности6. Психоанализ позволяет распознать структуры бессознательного, воспроизводящие иерархию отношений между полами в рамках социальных институтов.

Гендерные системы являются устойчивыми. Их стабильность обеспечивается традициями, юридическими и экономическими механизмами, идеологиями и существующими практиками. Изучая гендерные системы, исследователи апали- зируют, каким образом воспроизводятся социально организованные половые различия. Феминистские авторы утверждают, что гендерная система современных индустриальных обществ отличается устойчивым набором основных характеристик. К ним относятся: социально навязанное разделение полов, обязательная гетеросексуальность, разделение предписаний на женские и мужские, ограничение женских прав и жесткий социальный контроль женской сексуальности. Иногда такая гендерная система называется патриархатом, т. е. обществом мужского господства.

Дальнейшее развитие понятийного аппарата гендерных исследований связано с конструктивистской критикой структурного функционализма. Социологи стали обращать внимание на изучение повседневной жизни, взаимодействие людей в конкретных ситуациях и тех значении (смысловые миры), которые организуют их повседневность. Конструктивистский подход, опирающийся на работы А. Шгоца, П. Бергера и Т. Лукмана, И. Гофмана, Г. Гарфипкеля, смещает акценты социальной теории на микроуровень и повседневные взаимодействия. Предметом изучения становится публичный порядок, или правила взаимодействия в общественных местах. Гендерные отношения рассматриваются как социально и культурно производимые в конкретных социальных ситуациях (см.: Здравомыслова, Темкина 2001). Рамки социального взаимодействия, в которых осуществляется производство и воспроизводство гендера, определяются как «гендерный уклад». На микроуровпе «гендерный порядок» («gender order»), или «гендерный уклад», проявляется как публичный порядок социальных взаимодействий, организованных по формальным и неформальным правилам в соответствии с предписаниями по признаку пола.

Понятия «гендерный уклад» и «гендерный порядок» часто используются как взаимозаменяемые. На макроуровне «гендерный порядок» рассматривается как система неравенства и дифференциации, связанная с позициями разных групп мужчин и женщин в разных сферах — в экономике, политике и частной жизни.

Объединительная парадигма: концепция хабитуса П. Бурдье и теория структурации Э. Гидденса

Дальнейшая концептуализация гендерных отношений связана с применением объединительной методологии французского социолога П. Бурдье и английского социолога Э. Гидденса к анализу проблематики гендерных отношений. Сочетание структурного и конструктивистского подходов позволяет понять взаимообусловленность структурных условий и социальных действий, предпринимаемых активными агентами. Исследователи обращаются к интерпретации индивида как стратегически действующего лица, к изучению того, «что люди делают, когда они конструируют социальные отношения, в которых живут» (Коннелл 2000: 275).

Французский социолог П. Бурдье рассматривает социальную реальность как многомерное социальное пространство, которое можно представить в виде совокупности полей. Каждое поле организовано распределением определенного вида капитала или группы ресурсов. П. Бурдье выделяет четыре вида капиталов: экономический, культурный, социальный и символический. Тип капитала определяет своеобразие поля. Так, исследователь выделяет поле экономического капитала, где основным ресурсом, определяющим позицию агента в поле, являются деньги; в поле культурного капитала позиция индивида обусловлена объемом знаний и навыков, т. е. уровнем культуры, выражающимся в дипломах и сертификатах, которые подтверждают его достижения. Для занятия позиции в поле социального капитала важны ресурсы социальных связей (знакомств и родственно-дружеских отношений), накопленных индивидом на протяжении жизненного пути. Символический капитал — это принцип символической организации любого поля. П. Бурдье определяет его как легитимную (обеспечивающую признание) форму, которую принимает любой капитал. Распределение капиталов в поле образует объективные структуры, которые поддерживаются и изменяются действиями агента. Объективное положение (позиция) индивида или группы в социальном пространстве определяется совокупным объемом ресурсов, которые находятся в его распоряжении в разных социальных полях.

Социальная реальность имеет двойственный характер. С одной стороны, она описывается как распределение ресурсов (капиталов), социальных мест и институтов, которым соответствуют способы присвоения престижных материальных и идеальных благ. С другой стороны, социальная реальность мыслится как набор представлений, систем значений и практик агентов. Объективные представления выражают и поддерживают знание индивидов и групп о своей позиции в обществе. Такое знание своего положения в обществе 17. Бурдье называет чувством собственного места, или диспозицией. Чувство места необязательно бывает осознанным, тем не менее оно определяет жизненные стратегии индивидов и групп в социальном пространстве. Жизненные стратегии могут быть представлены как совокупность практик, осознанно или непреднамеренно приводящих к определенному результату.

Совокупность диспозиций индивидов и групп П. Бурдье обозначает термином «хабитус»7. С одной стороны, хабитус является «слепком» объективных структур, порождающих и организующих практики, с другой стороны — источником импровизированных действий, приводящих к изменению социальной структуры. «Посредством хабитуса структура, продуктом которой оп является, управляет практикой» (Бурдье 1995: 20). Стратегии действующего агента воспроизводят общественный порядок и общественные структуры и изменяют их.

Ту же методологию разрабатывает английский социолог Э. Гидденс в рамках теории структурации. Термин «структурация» используется им для описания взаимообусловленности структурных условий и социальных действий. Действия индивидов и групп в обществе ограничены объективными или структурными условиями, однако эти же ограничения выступают как возможности осуществления действий. Социальные структуры Э. Гидденс описывает как ресурсы и правила взаимодействия в рамках социальных институтов. Ресурсы множественны и разнообразны; к ним относятся материальные и невещественные условия действия (знания, материальное обеспечение, социальные связи, управленческие возможности и т. д.). В ходе своих действий социальные агенты пользуются ресурсами не всегда осознанно. Что касается правил, то они представляют собой некие формулы (законы), согласно которым осуществляются повседневные практики. Такие правила могут быть формализованными и неформальными. Формализованные правила представлены в законах, инструкциях и прочей официальной документации. Их выполнение строго контролируется. Нарушение формальных правил влечет за собой жесткие негативные санкции (наказание). Неформальные, или фоновые, правила регулируют все общественные сферы и складываются и осваиваются в повседневной жизни. Они являются само собой разумеющимися до тех пор, пока кто-нибудь их не нарушит. Следование неформальным правилам также контролируется обществом, но этот контроль носит менее очевидный характер. Правила и ресурсы лежат в основе осуществления практик, которые таким образом воспроизводят социальную структуру и социальные институты. Э. Гидденс подчеркивает активность действующего агента: будучи ограничен структурами, он одновременно воздействует на них, может видоизменять их или создавать новые (Гидденс 1995).

Одним из ключевых для объединительной парадигмы является понятие «стратегия». Под стратегией понимается совокупность практических действий активного агента, использующего различные ресурсы и следующего правилам взаимодействий, характерным для данного социального контекста. Важнейшей задачей социальных исследователей, таким образом, оказывается изучение индивидуальных и групповых стратегий, которые могут быть как осознанными, так и неосознаваемыми.