Маскулинность и фемининность как категории гендерологии

В рассуждении об интерпретации маскулинности и фемининности важно достичь соответствия лексике, принятой международным сообществом: ведь иначе могут возникнуть разночтения, поскольку “мужественность” или “мужество” переводится на английский язык как “смелость”.

Поскольку в русском языке “мужественность” означает “силу”, “смелость”, т. е. ассоциируется с положительными атрибутами, в первую очередь, мужского идеала, то если о женщине говорят, что она “мужественно переносит трудности”, это означает, что женщину положительно оценивают за те качества, которые приписывают мужчине, хотя и полагают их гендерно-нейтральными. Однако если мы скажем “маскулинная женщина”, это уже будет понято нами как “мужеподобная женщина”. Выражение “женственный мужчина” вообще звучит плохо. Итак, воспользуемся определением, данным в психологическом словаре: “Маскулинность (masculinus) и фемининность (femininus) — это нормативные представления о соматических, психологических и поведенческих свойствах, характерных для мужчин и женщин, элемент полового символизма, связанный с дифференциацией половых ролей”[L].
Отсюда следует, что “маскулинность” и “фемининность”, как и другие гендерные категории, не имеют однозначного определения и подразумевают по крайней мере три разных значения: Маскулинность и фемининность как дескриптивные, описательные категории обозначают совокупность поведенческих и психических черт, свойств и особенностей, объективно присущих мужчинам в отличие от женщин. Маскулинность и фемининность как аскриптивные категории обозначают один из элементов символической культуры общества, совокупность социальных представлений, установок и верований о том, чем являются мужчина и женщина, какие качества им приписываются. Маскулинность и фемининность как прескриптивные категории — это система предписаний, имеющих в виду не среднестатистического, а идеального (“настоящего”) мужчину и женщину, это нормативный эталон мужественности и женственности.
Но индивидуальные свойства, стереотипы массового сознания и социальные нормы, как и наши представления о реальности, желательном и должном, никогда не совпадают. Поэтому существуют не только разные каноны маскулинности и фемининности, но и разные парадигмы их изучения, которые кажутся взаимоисключающими, но фактически взаимно дополняют друг друга.
В современной науке существуют четыре главные парадигмы: биологическая, психоаналитическая, социально-психологическая и постмодернистская. Первые две являются эссенциалистскими, подразумевая, что важнейшие свойства, отличающие мужчин от женщин, являются объективной данностью, культура только оформляет и регулирует их проявления. Вторые две парадигмы— конструктивистские: они считают эти качества продуктом культуры и общественных отношений, которые навязывают индивидам соответствующие представления и образы.
Маскулинность и фемининность являются, таким образом, социально конструируемыми понятиями. Они имеют

историческую, этнокультурную специфику. Например, одна и та же страна может быть “фемининной” по одному параметру и “маскулинной” — по другому, не говоря уже о классовых и иных социально-групповых различиях. Помимо национальнокультурных особенностей, нормативные каноны и ориентированное на них поведение варьируются в зависимости от социального положения и образовательного уровня людей, социальновозрастного положения.
В XIX в. маскулинные и фемининные черты считались дихотомическими, взаимоисключающими, а всякое отклонение от “нормы” — девиацией. Затем жесткий нормативизм уступил место идее континуума маскулино-фемининных качеств. Это предполагало, что в пределах некой нормы индивиды могут различаться по степени маскулинности и фемининности — для мужчин желательна высокая маскулинность, а для женщин, соответственно, — фемининность. Последующие исследования показали, что не все психологические свойства пола можно дифференцировать на “мужские” и “женские”.

Усложнились представления о том, какие качества мужчин и женщин способствуют скорой социальной адаптации и интеграции.
В книге “Маскулинности”1 Р. Коннелл утверждает, что о маскулинности необходимо говорить во множественном числе, поскольку не существует единственно представленного образца. Различные маскулинности находятся в иерархических отношениях, в которых одни маскулинности доминантны, “ге- гемонны”, другие подчинены или маргинализированы. Мужские поведенческие образцы могут иметь “системный” характер или “систематическую конструкцию”, поскольку маскулинности определяются коллективно и поддерживаются институционально. Например: маскулинность военных, криминального мира, байкеров, гомосексуалистов, так называемой ’’кожаной сцены” и т. д. Мужское тело является ареной телесных практик, конструирующих социальный пол. И в этом плане телесное удовольствие, телесная дисциплина, телесные повреждения типа тату, пирсинга участвуют в отработке маскулинного телесного сценария. Маскулинности возникают в процессе социального действия и активно производятся и воспроизводятся, отвечая на запрос определенного социального контекста. Даже не будучи реализованной на практике, модель гегемонической маскулинности остается эффективным символическим средством для осмысления существующих отношений власти между полами. Так, мужчина, в силу обстоятельств не способный исполнять роль кормильца жены и детей, тем не менее не ощущает себя виноватым или ответственным за происходящее. Он выступает в защиту лидирующей, обладающей властью социальной роли мужчины, воспроизводя тем самым гендерный порядок.
Авторы исследования “Гендер, власть и коммуникация в человеческих взаимоотношениях” считают, что термины “мужественность” и “женственность” все еще остаются чем-то вроде неясных конструкций. Добавление новых терминов типа “сексуальная роль”, “сексуальная ориентация”, “схема гендера” вряд ли помогает в понимании терминов женственности и мужественности. И теоретическое, и эмпирическое использование терминов объясняет лабильность моделей женственности и мужественности.
Использование однофакторной модели мужественности и женственности как биполярных измерений устарело. Использование двухфакторной модели, изучающей одно измерение женственности и одно измерение мужественности, также проблематично. Необходимо принять теорию гендерной идентичности, позволяющую гендерным феноменам попасть в многочисленные категории черт, поведений, типов отношений. Этот подход отвергает упрощенные взгляды на мужчин и женщин как на гомогенные типы людей, которые отличаются друг от друга по одной или двум группам черт. Женщине и мужчине можно быть похожими друг на друга в некоторых категориях, хотя и отличаться в других. Многофакторная модель позволяет избежать “типичности”, стереотипности в категориях мужественности и женственности[LI]. Так, предположение, что мужчины более
агрессивны и менее кооперативны, чем женщины, не было подтверждено годами исследований этой темы. Мужчина и женщина одинаково ведут себя как в конкурентных, конфликтных, так и кооперативных ситуациях.
По мнению известного ученого И. С. Кона, хотя каноны маскулинности и фемининности взаимосвязаны, женские жизни и образы меняются и обновляются быстрее мужских, а женские представления о мужчинах и представления мужчин о самих себе часто не совпадают. При этом одни склонны преувеличивать, а другие — преуменьшать масштабы происходящих перемен. Мир явно становится все более многоцветным. Индивидуализация и плюрализация социального бытия влечет за собой неизбежность признания не только разных типов маскулинности (фемининности), но и таких индивидуальных стилей жизни, которые вообще не вписываются в эту дихотомию. Чем лучше мужчины и женщины будут знать сами себя и друг друга, тем меньше у них будет разочарований.

<< | >>

↑

Источник: Петрова Р. Г.. Гендерология и феминология: Учебное пособие. 2010

Еще по теме Маскулинность и фемининность как категории гендерологии:

- Cоциология семьи - Антропология. Этнография - Гендерная социология - Демография - Домоведение - История социологии - Методы сбора и анализа социологических данных - Общая социология - Первоисточники по социологии - Политическая социология - Социальная безопасность - Социальная работа - Социальная структура и стратификация - Социально-территориальные общности - Социоинженерная деятельность - Социологические работы - Социология культуры - Социология личности - Социология общественного мнения - Социология права - Экономическая социология - Этносоциология -