Современные концепции о смысле и направленности человеческой истории
Можно предположить, что указанные вы- Культурологическии подход. Н. Данилевский, ше принципы гегелевской схемы филосо- О. Шпеглер, А. Тойнби фии истории вызвали негативную реакцию у сформировавшегося в конце XIX — начале ХХ века нового культурологического подхода к пониманию хода истории, представленного в концепциях Н.
Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби, П. Сорокина. Наиболее общие и характерные черты культурологического подхода: неприятие жесткой европоцентристской однолинейной схемы общественного прогресса; утверждение существования множественности культур и цивилизаций, их локальности и разнокачественности; внедрение биологизаторских, антропологизаторских и других схем в объяснение истории становления и развития культур. Одним из основоположников такого подхода был русский философ и естествоиспытатель Н.Я. Данилевский. В своем труде «Россия и Европа» (1869) Данилевский развивает теорию обособленно существующих культурно-исторических типов (цивилизаций), проявляющихся через своеобразные формы общественного развития — религиозного, промышленного, политического, научного, художественного. Соответственно смысл всемирной истории он усматривает не в ее делении на древнюю и новую, а в выявлении положительной деятельности самобытных культурно-исторических типов, развивающихся по своим особым законам. Согласно концепции Данилевского, прогресс всемирной истории состоит не в том, чтобы идти в одном направлении, а в том, «чтобы все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, исходить в разных направлениях, ибо доселе он таким именно образом проявлялся»1. Наибольшее внимание Данилевский уделяет славянскому культурно-историческому типу — «первому, полному «четырехосновному», имеющему четыре разряда обнаружения исторической жизни (деятельность религиозную, культурную, политическую, общественно-экономическую) и нашедшему свое наиболее полное выражение в российском независимом славянском государстве. Подчеркивая молодость славянского типа, «недавность вступления его на поприще исторической деятельности», Данилевский ставит вопрос о возможном высоком общественно-экономическом и культурном предназначении славянского типа, когда он займет видное место во всемирной истории. В свете происходящих сегодня в России процессов навязывания сверху стереотипов экономической и духовной жизни Запада особенно актуальны предостережения Данилевского об опасности «ев- ропейничанья» — бездумном заимствовании и пересадке на русскую почву «европействущими демократами» чуждых русскому народному духу европейских учреждений. Иссушая «самобытный родник народного духа», лишая его внутреннего содержания, они «препятствуют осуществлению великих судеб русского народа».1 Мы возвели Европу, — пишет Данилевский, — в сан нашей общей Марьи Алексеевны, верховной решительницы достоинства наших поступков. Вместо одобрения народной совести, признали мы нравственным двигателем наших действий трусливый страх перед приговорами Европы, унизительно-тщеславное удовольствие от ее похвал332 333. Нельзя отказать Данилевскому в известной исторической проницательности, а его оптимизм в отношении будущего России вселяет надежду на реализацию ею своего исторического предназначения. Критическое отношение Данилевского к европоцентристской однолинейной схеме общественного прогресса нашло своеобразное продолжение и подтверждение в эсхатологических пророчествах Освальда Шпенглера (1880—1936) — немецкого мыслителя, представителя «философии жизни». В своей сенсационной, наделавшей много шума книге «Закат Европы» (первый том немецкого издания, 1918) он осуществил обстоятельный, радикальный пересмотр основ историцизма и европоцентристского понимания смысла истории. Исследуя внутренние механизмы падения западной культуры, распада ее души, перехода к цивилизации, Шпенглер отрицает целостность и единство всемирной истории, наличие в ней «постоянного и всеобщего». В созвучии с положениями Данилевского, Шпенглер подчеркивает, что «русскому мышлению столь же чужды категории западного мышления, как последнему — категории, китайского или греческого»334. Рассматривая мировую историю, как существование в разное время «множества мощных культур», каждая из которых не похожа на другую и чеканит на материале человечества «собственную форму», «собственные жизнь и смерть», Шпенглер различает расцветающие и стареющие культуры. Каждая из культур исполнена глубочайшего смысла, но судьба их ждет одна — «своя собственная цивилизация» как «завершение и исход культуры»335. Шпенглер отвергает привычную для европейца схему, согласно которой все высокие культуры совершают свои пути вокруг западной культуры, как «предполагаемого центра всего мирового процесса» и утвержда- ет одинаковое значение всех культур в историческом процессе. Отсюда он выводит и свое понимание смысла истории как уяснение судьбы, души и «языка форм великих культур»1. Тезис об унификации всемирной истории на базе западной цивилизации оказался неприемлемым для другого видного представителя культурологического подхода — английского «историка и философа Арнольда Тойнби (1889—1975). Его «постижение истории» связано с обстоятельной разработкой категории «цивилизация». Рассматривая цивилизации как «динамические образования эволюционного типа», Тойнби выделяет в каждой цивилизации основные фазы исторического существования: возникновение, рост, надлом, упадок и разложение. Если первые две фазы связаны с «жизненным порывом», то последние две вызваны «истощением жизненных сил». Во всемирной истории Тойнби насчитывает 21 цивилизацию, различая их преимущественно по религиозному признаку. Уникальность каждой цивилизации обусловлена своеобразием ее «ответов» на «вызов» истории, а генезис цивилизаций «требует творческих усилий более чем одной расы»336 337. Замкнутость и обособленность цивилизаций не исключает их духовного взаимодействия, поэтому смысл всемирной истории Тойнби видит в религиозной эволюции и духовном совершенствовании человечества. ЭкЗИСтеНцИалЬНый Наряду с культурологическим подходом в первой П0дх0д. К.ЯСперС половине XX в. зарождается и несколько иной — экзистенциальный подход, который стремится очень тесно увязать смысл истории с целью и смыслом человеческого существования. Видный представитель экзистенциального подхода Карл Ясперс (1883—1969) выделяет в истории человечества три свойства: (1) история обладает границами, отделяющими ее от других реальностей, — от природы и космоса; (2) история есть переход от одной эпохи к другой. В этом смысле традиция составляет «историческую субстанцию человеческого бытия»; (3) «история становится идеей целого» при выяснении места человека в обществе и смысла его жизни. «К чему я принадлежу, во имя чего я живу, — пишет Ясперс, — все это я узнаю в зеркале истории»338. По мнению Ясперса, истоки человеческого единства следует искать не в биологической природе человека, а в человеческой сущности «как единстве высшего порядка»1. Человеческую же сущность он усматривает в свободе, прежде всего в свободном проявлении духовных сил человека. Для объяснения исторического единства Ясперс вводит понятие «осевая эпоха» (середина последнего тысячелетия до н.э.), когда, по его мнению, мировая история человечества обрела свою собственную структуру. С этого времени история движется под знаком единства, которое никогда не является завершенным. Марксистская теория- Многовариантность подх°д°в к °с°знанию формационный подход смысла и направленности истории не исключает существования в философской мысли других теорий, которые переносят акцент рассмотрения в область познания логики всемирной истории, тенденций и законов ее развития. Одна из них — марксистская теория, рассматривающая развитие истории как естественно-исторический процесс. В качестве определяющих К. Маркс выделяет категории: «общественно экономическая формация», «общественные отношения», «историческая закономерность». С помощью этих категорий он пытается проследить логику всемирной истории как последовательную смену определенных ступеней исторического развития. Определяющими факторами смены этих исторических ступеней (общественно-экономических формаций) выступают диалектическая взаимосвязь производительных сил и производственных отношений, а также все возрастающая роль субъективного фактора — сознательной деятельности народных масс, классов, партий, личностей339 340. Предложенный марксизмом формационный подход в рассмотрении исторического процесса позволил выделить в сложной сети общественных отношений ведущие — экономические, которые закрепляют основные структуры общения социальных групп. С анализом типов собственности тесно связана проблема преемственности и единства исторического процесса, поставленная марксизмом с материалистических позиций. В отличие от экзистенциального подхода, объясняющего это единство эволюцией представлений и идей, марксистская теория усматривает его не в сознании людей, а в общественном бытии, развитие которого подчинено определенным социальным законам. То, что в культурологических концепциях предстает как цель и смысл истории, марксизм объясняет действием социальных закономерностей, характеризующих необходимые, существенные и повторяющиеся причинные зависимости между способом производства и духовной жизнью общества и выступающих как определенные тенденции общественного развития. В качестве ступени, знаменующей завершение предыстории человечества и начало ее подлинной истории, в марксистской теории выступает коммунистическая формация, утверждающая подлинный реальный гуманизм и всестороннее развитие человеческих способностей. АНтиисгорици3м Марксистское обоснование ведущей роли эконо- К. П0ппер ми-ческих отношений и существования социальных законов вызвало неоднозначное понимание в западной философской мысли XX в. Категорическое неприятие марксового подхода к истолкованию исторического процесса высказал британский философ Карл Поппер. В своей книге «Открытое общество и его враги» Поппер характеризует метод Маркса как «социологический детерминизм», а его социальную философию как «историцизм», интерпретирующий всю историю «как результат процесса классовой борьбы за экономическое превосходство»1. Поппер обвиняет Маркса в стремлении к «широкомасштабным историческим пророчествам» и в историческом предопределении. При этом он дает собственную интерпретацию положений марксизма, обозначив свой подход как «антиисторицизм». Сущность антиисторицизма Поппер видит в том, что он отрицает существование каких-либо универсальных исторических законов, цель и смысл истории, а также «единую историю человечества». С нашей точки зрения, пишет Поппер, «не может быть никаких исторических законов, объясняющих «историю в целом». История не имеет смысла и к ней не применимы никакие универсальные высказывания и обобщения. Поппер считает оскорбительным для человечества такой подход, когда в мировой истории возводится лишь история политической власти «история международных преступлений и массовых убийств», а не реальная история «всех человеческих страданий, надежд и борений». Обожествление власти основано на страхе и является одним из худших видов «человеческого идолопоклонства»341 342. Можно признать вполне справедливыми замечания Поппера, но непонятно, какое отношение они имеют к марксизму? Ведь именно марксова теория исторического процесса впервые поставила проблему о решающей роли народных масс в истории и подвергла резкой критике «человеческое идолопоклонство» — сведение ее к осуществлению замыслов великих личностей1. Социальные реалии XX века, безусловно, внесли существенные коррективы в марксистскую логику всемирной истории, но было бы несостоятельно в связи с этим отрицать фундаментальное значение открытия Марксом громадного влияния экономических механизмов на политику, культуру и общественное сознание. Антиисторицизм Поппера нашел свое проявление в отрицании исторического прогресса.
Объясняя его как движение к некоторой цели, которая существует только для людей, но для истории в целом невозможна, Поппер считает, что прогрессировать могут только человеческие индивидуумы, защищая демократические институты, от которых зависит свобода. Что же касается рассмотрения истории, ее интерпретации, то она может быть объяснена как прогрессивный процесс, например борьба с рабством, или как регрессивный процесс — угнетение цветных рас белой расой. Эти два взгляда дополняют друг друга. Из соотносительности прогресса и регресса Поппер делает вывод об отсутствии объективных критериев исторического прогресса, а сам прогресс отождествляет с провиденциализмом343 344, приписывая его марксизму. Попробуем, разобраться, прав ли Поппер, и рассмотрим более обстоятельно применимость понятий «прогресс» и «регресс» к анализу исторического процесса. Общественный прогресс Проблема общественного протресса теси перспективы развития но связана с проблемой единства всесовременной цивилизации мирной истории. Поэтому вполне естественно, что те концепции, которые так или иначе признают какие-либо общие черты в развитии отдельных стран и народов, допускают наличие и определенной направленности общественного развития. Выше мы рассмотрели прогрессистские теории французских и немецких просветителей, связывающих поступательность развития общества с прогрессом человеческого разума. Марксистская концепция отвергает такое толкование прогресса и дает его обоснование с позиций материалистического понимания истории. Содержание прогресса она усматривает в историческом развитии основных форм собственности, в их связи с преемственностью в смене общественных порядков, представляющих собой «лишь преходящие ступени бесконечного развития человеческого общества от низшей ступени к высшей»1. Соответственно и критерии прогресса она видит в совершенствовании форм собственности, в развитии производительных сил, науки и техники, духовной культуры, возрастании степени свободы личности и в развитии ее способностей. Совершенно иное понимание прогресса присуще культурологическим концепциям А. Тойнби и О. Шпенглера. Они ограничивают прогресс рамками локальных культур и цивилизаций, отрицая прогресс всемирной историй в целом. В определении содержания прогресса имеет значение точка отсчета всемирной истории — историческое время и пространство. У Маркса это — ступень варварства, первобытная общественноэкономическая формация. У Ясперса точкой отсчета, «осью мировой истории», выступает «осевая эпоха» — время формирования философии и мировых религий. Своеобразную трактовку исторического времени и пространства дает А. Тойнби. Подчеркивая их решающее значение для исследования исторического процесса, Тойнби определяет время как пространство жизни человечества, как поле, в котором происходит смена состояний общества. Непрерывность простанства-времени выступает как «перетекание» дискретности существования человечества, когда каждый момент движения представляет собой порождающее начало следующего момента. Все пространство исторической жизни Тойнби дробит на локальные цивилизация — вехи времени. Возраст человечества Тойнби определяет в 300 тысяч лет, а возраст цивилизаций, — в два процента от этого отрезка, то есть 6 тысяч лет345 346. Рассмотренные точки зрения показывают, что нельзя мыслить исторический прогресс абстрактно. Его критерий применим лишь по отношению к целостной социальной системе, когда происходит усложнение ее структуры и появление качественно новых форм на более высоком уровне развития. К тому же прогресс всемирной истории не протекает гладко, прямолинейно. Он включает случаи регресса — возвратного движения, движения вспять к ранее пройденным ступеням и формам развития. Прогрессивная направленность исторического развития не исключает моментов циклического движения, круговоротов, когда возврат к исходному состоянию повторяется в определенном естественном порядке. К примеру, циклические изменения в экономике, периоды расцвета, застоя и упадка в развитии отдельных культур и цивилизаций. Они не устраняют в целом поступательный ход общественного развития, включающий в себя эволюционные, постепенные изменения и коренные революционные преобразования, резко меняющие качество социальных систем. Как очень долгий и сложный путь, прогресс человечества в целом выступает в спиралевидной форме, когда каждый исторический цикл не только включает традиционные формы, но и порождает новые, сохраняя при этом восходящую направленность исторического процесса. Следует отметить, что такое понимание прогресса присуще в наибольшей степени марксизму. Что касается других теорий, отрицающих прогресс всемирной истории, то, как уже отмечалось ранее, они сводят его к интеграции цивилизаций и культур. Применяя критерии общественного прогресса, важно иметь в виду неодномерность прогрессивных преобразований, их разнонаправленность. Прогресс науки и техники может не совпадать с прогрессом духовной культуры, искусства, личности. Рассмотрение логики и направленности исторического процесса подтверждает многовариантность форм общественного развития. А потому в исследовании социального опыта людей не может быть одномерности, одного единственного истинного подхода. Более приемлем всесторонний анализ с различных точек зрения. В этом плане применение к анализу всемирной истории таких понятий, как «формация», «циклическая культура», «цивилизация», «историческая эпоха», позволяет всесторонне исследовать развитие человечества. Формационный подход, выделивший определяющие структуру общества производственные отношения, имеет существенное значение наряду с культурологическим подходом, акцентирующим внимание на выявлении специфики и самобытности культурно-исторических типов общества. Разработка концепции цивилизации позволила выделить ряд ступеней в самих культурноисторических образованиях, отличающихся относительным единством экономической, политической и духовной жизни. Понятие «историческая эпоха» характеризует доминирующие тенденции общественного развития на каком-либо достаточно длительном этапе всемирной истории. Три группы Современный этап развития общества поста- глобальныхпроблем вил перед человечеством ряд глобальных про- ЧелОВеЧесгВа блем, решение которых становится возможным лишь на путях становления и эволюции единой цивилизации. Можно выделитъ три группы глобальных проблем. Первая из них связана с аспектами взаимодействия общества и природы. Это прежде всего экологические проблемы: охрана окружающей среды, поддержание динамического равновесия биосферы, опасность истощения энергетических и других природных ресурсов. Вторая группа глобальных проблем затрагивает аспекты взаимодействия социальных общностей людей и включает в себя проблемы предотвращения ядерной катастрофы, сохранения мира, преодоления экономической и культурной отсталости некоторых регионов. В третью группу глобальных проблем входят антропосоциальные проблемы, которые отражают взаимосвязи человека и общества: рост народонаселения, трансформация и адаптация личности в условиях ускоренного научно-технического прогресса, отчасти нарушающего психологическую и биологическую стабильность человека. Все эти проблемы так или иначе затрагивают коренные основы современной цивилизации, создавая угрозу ее существованию. От мировоззренческого, гуманистического осмысления глобальных проблем, их философского анализа во многом зависит определение стратегии их разрешения и прогнозирование будущего развития человечества. В современной западной социально-философской мысли выдвигаются различные концепции, в которых предпринимаются попытки выявить влияние глобальных проблем на все стороны жизни общества: экономическую, политическую, культурную. Одна из таких теорий — философская концепция постиндустриального или информационного общества — сформулирована в работах А. Белла, А. Тоффлера, И. Масуды и др. В ней рассматриваются перспективы развития современной цивилизации в условиях существования глобальных проблем и формирования информационного общества. К тому же она претендует на роль общефилософской теории поступательного развития человечества. Концепция постиндустриализма исходит из того, что в современном обществе преобладает не «первичная» сфера экономики, (сельское хозяйство), не «вторичная» (промышленность), а «третичная» (сфера услуг), в которой определяющую роль играет информация. Утверждается, что микроэлектронная революция, которая разворачивается в постиндустриальном обществе, делает именно информацию, а не труд, фундаментальным социальным фактором, лежащим в основе развития общества. Информационное общество возникает на гребне третьей волны человеческой цивилизации, когда на смену индустриальному обществу, в котором главным фактором являются труд, сырье, капитал, приходит такое, в котором увеличение прибылей достигается не тем, что производители работают тяжелее, а тем, что они работают быстрее. Значимость и удовлетворенность трудом приобретают большую ценность, чем его производительность. Соответственно информационное общество бросает вызов человеку, его нравственным и творческим силам, его приспособляемости к новому типу социальной коммуникации. А это способствует формированию и совершенно иного мирового сообщества, которое отличается другой системой ценностей, новыми формами поведения и социальными институтами. Сохранение в новых условиях старого принципа погони за прибылью может лишь расширить в мировом масштабе регион эксплуатации развивающихся стран лидерами сверхскоростной цивилизации и привести к глобальному расчленению человечества1. Абсолютизация рыночной экономики в сегодняшней России привела на практике к погоне за прибылью как самоцели и в итоге к игнорированию ее национальных интересов, расширению сферы криминального капитала, деградации нравственности. Теоретический анализ экономической и политической ситуации в современной России показывает, что в ней все более нарастает тенденция бюрократической и авторитарной консолидации, утверждается номенклатурно-олигархическая и коррумпированная власть. Опираясь на огромные ресурсы и новейшие технологии манипулирования, финансово-промышленная олигархия и политические реформаторы используют «потенциал власти в своих частных интересах»347 348. Нарастающая быстрыми темпами глобализация современного мира резко сокращает временные рамки самоопределения России в мировой цивилизации и сохранения ее статуса как экономически и политически независимого государства. Место России в мировой цивилизации зависит прежде всего от того, насколько быстро придет осознание ею собственного пути развития, основанного на самобытных российских традициях и ценностях. Вся история России свидетельствует о том, что сохранение основ российской цивилизации — православия и государственности — возможно в ее союзе с исторически близкими ей народами и государствами. Основные понятия единство исторического процесса экзистенциальный подход эсхатологическая идея культурологический подход естественная необходимость формационный подход историцизм антиисторицизм культурно-исторический тип провиденциализм категория «цивилизация» концепция постиндустриализма «осевая эпоха» Вопросы для размышления 1. Как решался вопрос о смысле и направленности истории в христианской философии? 2. Какова сущность концепции историцизма при рассмотрении всемирной истории? 3. Какие принципы являются основными в культурологическом подходе к пониманию истории? 4. Как понимал прогресс всемирной истории Н.Я. Данилевский? 5. Что означает понятие «осевая эпоха» в концепции К. Ясперса? 6. В чем состоит сущность антиисторицизма К. Поппера? 7. Что означают понятия исторического времени и пространства? 8. Охарактеризуйте содержание формационного подхода к рассмотрению исторического процесса.