3. Пути преодоления противоречий в системе «природа-общество».

Понимание противоречивого взаимоотношения природы и общества и, следовательно, путей преодоления данного противоречия невозможно без конкретизации характера совокупной человеческой деятельности, ее субъекта, целей и результатов. Российский философ В.А.Кутырев предлагает

1 Там же.-С. 175-176, 177.

77

рассматривать деятельность человечества через призму трех парадигм: созерцательной, собственно деятельностной и парадигмы общения. Критерием для выделения данных парадигм выступает специфика субъект-объектных отношений.

В первой - созерцательной парадигме - субъект (человек) не противопоставлен объекту (природе, космосу, сакральному мирозданию), а особым образом соотнесен с ним, и его деятельность органично вплетена в природные мегациклы: «мудрость в том, чтобы, прислушиваясь к природе, поступать с ней сообразно» (Гераклит Эфесский).

Вторая - деятельностная парадигма - формируется в Новое время в

результате размежевания субъект-объектных отношений и такой

интерпретации объекта, при котором природа предстает в виде безликого,

безжизненного, грубого материала, сгустка энергии, сил и вещества (набора

«полуфабрикатов»). Суть такой позиции хорошо выражена словами

тургеневского героя Базарова: «природа не храм, а мастерская, и человек в

ней работник». XX век, век бурного развития науки и техники, как

отмечалось выше, обострил до предела и выявил тупиковость данных

взглядов. Многие известные ученые катастрофического столетия пришли к

осознанию бесперспективности данной парадигмы, в частности, лауреат

Нобелевской премии Конрад Лоренц, выразил это в книге «Восемь смертных

грехов цивилизованного человечества». Так, например, вторым смертным

грехом он считает: «Опустошение естественного жизненного пространства,

не только разрушающее внешнюю природную среду, в которой мы живем, но

убивающее и в самом человеке всякое благоговение перед красотой и

1

.

Наметившийся слом новоевропейской парадигмы инициировал поиски в создании новой парадигмы, способной снять деструктивные последствия человеческой деятельности и создать новый «канон», в котором природа предстанет уже не объектом, а наделенным субъектностью целостным и, как оказалось, конечным образованием. Таким образом, новая парадигма -«парадигма общения» - должна основываться на субъект-субъектном принципе. Суть этого принципа состоит в таком видении структуры отношений «человек-природа», при котором природа в различных ее аспектах - естественная окружающая среда, социум и отдельные индивиды -выступают как полноценные субъекты этих отношений.

На исключительную важность этого принципа в условиях предельно обострившихся глобальных проблем настойчиво указывал академик Н.Н.Моисеев. Он же сумел плодотворно развернуть этот принцип в теорию универсального эволюционизма, ставшую теперь доминирующей в научном мире. Причем Н.Н.Моисеев полагал, что в ее развитии свое веское слово должны сказать не только ученые, которые исследуют систему «человек-биосфера», но и люди, осуществляющие принятие конкретных решений

Лоренц К. Восемь смертных грехов цивилизованного человечества // Оборотная сторона зеркала. -М: Республика, 1998. - С.58.

78

политики, управленцы, экономисты, производственники. И более того: «Государство и в его лице гражданское общество обязано эффективно вмешиваться в производственную деятельность, экономические процессы»1. Иными словами, общество должно поставить на правовую основу регламентацию производственной и предпринимательской деятельности с учетом защиты интересов самой природы.

Однако, названной правовой основе должен предшествовать этико-нормативный базис, который скрепляет всю гамму отношений «человек-природа». Поиск этической константы привел Н.Н.Моисеева к формулировке двух системно-нормативных и регулятивных императивов: экологического и нравственного. Эти императивы, задающие новую парадигму бытия человека совместно с себе подобными и природой, сформулированы предельно конкретно:

а) для продолжения своей истории Человеку необходимо научиться согласовывать не только свою локальную, но и глобальную (всепланетарную) деятельность с возможностями Природы; людям необходимо осознать потребность в установлении жестких рамок собственного развития, необходимость согласования своей деятельности с развитием остальной биосферы;

б) Человек должен осознать свою принадлежность не только к своей семье, стране, нации, но и ко всему планетарному сообществу, он должен почувствовать себя членом этого сообщества, принять на себя ответственность за судьбу всего человечества, за жизни чужих ему и далеких от него людей; Человек должен научиться по-иному относиться к природе, отказаться от опасной иллюзии господства над ней и научиться жить, следуя законам Природы2.

Созвучен предложенным Н.Н.Моисеевым и "новый категорический императив" с экологической нагруженностью, разработанный современным немецким философом Г.Ионасом:

а) «Поступай так, чтобы последствия твоей деятельности согласовывались с продолжением аутентичной человеческой жизни на Земле» или

б) «Поступай так, чтобы последствия твоей деятельности не были бы

3.

Дальнейшая адаптация и развитие этих императивов в конкретных природоохранных мероприятиях предусматривает не просто объективистское, стороннее понимание природного многообразия, но и связано с активизацией ценностного восприятия эволюции экосистемы, составной частью которой является Человек.

1 Моисеев Н.Н.Быть или не быть ... человечеству? - М.: б/и, 1999. - С.54.

2 Там же. -С.48-49.

Ионас Ганс. Принцип відповідальності. У пошуках етики для технологічної цивілізації. -Київ: Лібра,2001.-С.27-28.

79

жертвовать биологическим многообразием ради краткосрочной

1

.

Парадигма общения нашла отражение в стратегии коэволюционного развития, суть которой состоит в целостном подходе к отношению между самоорганизующимися системами, с корреляцией их эволюционных изменений, которые сопряжены друг с другом, взаимно адаптированы.

Принцип коэволюционного развития, по мнению И.И.Кального, предполагает понимание в качестве объекта философского анализа не природу или человека, а именно отношения «природы, общества, человека», взаимосвязь биосферы и ноосферы; взаимосвязь и взаимодействие природы, культуры и цивилизации.

Идея коэволюции формирует особое экологическое сознание человека, стоящего перед ликом природы в диапазоне от благоговения и вопрошания до «после меня - хоть трава не расти». Она формирует критический взгляд человека на мир и на самого себя, учит самостоятельно вырабатывать и принимать решения, при этом ориентируясь на конкретную экологическую ситуацию. Принцип коэволюции ставит под сомнение доминанты технократического мышления, в котором экологический кризис рассматривается как сугубо внешний по отношению к человеку. Парадокс технократического мышления состоит в том, что, признавая порожденность экологического кризиса всем ходом научно-технического прогресса, оно не видит иных путей, кроме как создания новых технологий по «коррекции», «оптимизации» своей производственной деятельности. Практика показывает, что внедрение подобных технологий оборачивается еще большей деградацией окружающей среды и самого человека. На наш взгляд, разрешение противоречий в системе «Человек-Природа» становится возможным лишь при формировании новых «человеческих качеств» (А.Печчеи), мировоззренческой переориентации человека на биосферозначимые ценности.

Таким образом, глобальный кризис во взаимоотношении общества и природы - это не результат единичной ошибки, неправильно выбранной стратегии технического или социального развития. Это отражение глубинного кризиса культуры, охватывающего весь комплекс взаимодействия людей друг с другом, с обществом и природой. Выход из кризиса видится в освоении новых ценностно-нормативных отношений, позволяющих преодолеть отчуждение человека от природы, в формировании у людей, и прежде всего у молодежи, установок экологически ориентированного мышления, основанного на принципах коэволюционной стратегии, то есть совместного, взаимосогласованного, гармоничного соразвития человека, общества и природы.

1 Вайцзеккер Э., Ловинс Э., Ловинс Л. Фактор четыре. Затрат - половина. Отдача -двойная. Новый доклад Римскому клубу. - М.: Academia, 2000. - С.306.

80