«Второе дыхание» идея разделения наук и природе и наук о духе и окончательное утверждение постулата о необходимости однозначного различения методологических стратегий познания природы и «познания духа» обретает в середине XX столетия в методологических концепциях структурализма и герменевтики.
При этом необходимо отметить особо, что и первая, и вторая из указанных претендовали на универсальную и всеобщую методологическую систему социального познания. И это при том, что они представляют собой в целом противоположные подходы в методологии познания социально-гуманитарной реальности. Если герменевтика стремится раскрыть во всеобщем, в исторической целостности уникальное, то структурализм за единичным и уникальным стремится увидеть и показать общезначимое, определяющую первооснову. Герменевтика (в переводе с древнегреческого - истолкование, разъяснение) - один из самых древних методологических комплексов гуманитарной познавательной деятельности. Уже в античной философии решались задачи истолкования текстов, их нарративов, иносказаний, символики и т. п. В средневековую эпоху разработка герменевтической методики была неразрывно связана с осмыслением сакральных текстов, в первую очередь Священного Писания. Особо большую значимость вопросы интерпретации и истолкования Библии приобретают в эпоху Реформации, в ситуации острой идейной борьбы протестантских теологов с католическими богословами, отвергающими саму возможность адекватного истолкования Библии в отрыве от церковного предания. Понятно, что методологические идеи и теоретические построения герменевтики имеют первостепенное значение не только для бо - гословия, но и для филологии и литературоведения, в которых толкование и интерпретация текстов всегда выступала ведущей познавательной задачей. Начиная с определенного момента, идеи герменевтов привлекают самое пристальное внимание правоведов, поскольку проблема имманентного понимания и адекватного истолкования текстов выступает одной из важнейших проблем правовой теории и практики, и в настоящее время мы мо - жем увидеть развитие целой отрасли гуманитарных наук - юридической герменевтики. Герменевтика ХХ в., (ведущими представителями которой были Х. -Г. Гадамер, П. Рикер, Э. Бетти и целый ряд других выдающихся мыслителей) разрабатывая философию понимания и интерпретации, самым непосредственным образом содержательно связана именно с Ф. Шлейермахером, В. Дильтеем (который, как мы помним, именно герменевтику рассматривал как методологическую основу социогуманитарного познания), уходит корнями в историко-филологическую науку XVIII столетия и, как мы видим, еще дальше в глубь веков. В том чис - ле к герменевтам-богословам, занимавшихся проблемой толкования глубинного и «правильного» смысла Священного Писания. Протестантским теологом был, кстати, и Ф. Шлейер- махер. Однако непосредственным учителем Х.-Г. Гадамера был М. Хайдеггер. Важнейшим произведением Х.-Г. Гадамера, оказавшим наибольшее влияние на развитие не только герменевтики, но и на методологию социально-гуманитарного познания в целом, является «Истина и метод: Основы философской герменевтики», в 1988 г. вышедшая и на русском языке. Надо отметить, что наряду с такими отраслями герменевтики, как филологическая, юридическая и богословская, немецкий мыслитель стремится вывести герменевтику на философский уровень, именно он закладывает основы философской герменевтики. При этом методологические постулаты Х.-Г. Гадамера приобретают свой общезначимый смысл. Прежде всего, немецкий исследователь отстаивает специфику социогуманитарного познания, считает недопустимым абсолютизации научной методологии, и особенно в ее естественно-научной ипостаси. Научно-теоретическое освоение мира лишь один способов отношения человека к миру. Существуют и другие способы: религия, искусство, философия и т. д. Принимая когнитивное наследие традиционной герменевтики, самым непосредственным образом связанной с практикой осмысления и интерпретации текстов, немецкий мыслитель выводит ее на качественно новый уровень. Человек не только познает мир в его настоящем и прошлом, но и духовно-практически осваивает его, опыт познания синтезируется с опытом бытия человека в мире, с опытом мира. Этот опыт мира включает в себя и «опыт жизни» (непо - средственного ее переживания) и многообразные формы практического, художественного, религиозного опосредованного освоения мира («опыт искусства», «опыт веры», «опыт истории» и т. п.). Именно здесь есть и «опыт философии». Гуманитарные науки, «науки о духе», предметные области которых составляют уникальные исторические и культурные события и феномены, должны иметь свои специфические методы познания. Важнейшей особенностью гуманитарных наук выступает то, что в изучаемые ими социокультурные отношения и взаимосвязи включен «сам познающий», субъект познавательной деятельности. В этом плане абсолютизация «опыта науки» есть отсечения всего остального сложного и многообразного духовно-практического освоения действительности человеком. Очевидна и полная неприемлемость такого одностороннего подхода применительно к методологическим установкам гуманитарного познания. Осмысливая предмет социогуманитарного познания и последовательно критикуя позитивизм и его ипостаси в социально-гуманитарном познании, Х.Т. Гадамер в качестве своего методологического кредо формулирует постулат о необходимости понимания «самого явления в его однократной и исторической конкретности». Чтобы понять каковы эти явления в их историче - ской конкретности, каковы отдельные люди, тот или иной на род в целом, каково государство, необходимо понять «каково было их становление», как получилось, что они стали именно та кими, а не иными. И здесь немецкий философ обращается к одной из центральных методологических категорий - категории «истина». Возможно ли достижение истины во вненаучных способах освоения мира - искусстве, философии, истории? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо выйти за рамки одномерного сциентистского толкования истины. Истина есть характеристика не только процесса познания, но и характеристика самого бытия. Истина «свершается» в бытии. Поэтому она открывает себя лишь понимающему осмыслению, а значит не может быть целиком схвачена лишь в результате применения метода. Такое понимание истины обусловило необходимость самой полной и глубокой разработки Х.Т. Гадамером центральной для герменевтики категории - категории «понимание». Под пониманием необходимо мыслить не только те или иные результаты практики работы с текстами, но сам способ существования познающего, действующего человека. Понимание при таком его осмыслении предстает как особый способ освоения мира субъектом, т. е. как универсальный «опыт мира», включающий в себя и опыт самопонимания субъекта. И здесь немецкий философ обращается к проблеме, связанной с тем, что для того, чтобы что - то по - нять, необходимо уже знать - а что именно, надо постигать. Не - обходимы определенные предпосылки, предпонимание того, что надо понять. Беспредпосылочного мышления, которое, в соответствии с позитивистско-сциентистским идеалом, ничего бы не привносило от себя в качестве предпосылки, а с самого начало строго следовало бы за логикой и содержанием изучаемого объекта, доказывает Х.Т. Гадамер, не бывает. Это рационалистическая фикция. Но с другой стороны, определить, что именно необходимо понять, весьма затруднительно до завершения этого процесса. Предпосылки в качестве именно предпосылок можно определить лишь воспроизведя и осмыслив то, чего именно предпосылками они являются. Х.Т. Гадамер обращается здесь к так называемому герменевтическому кругу. Знаменитый герменевтический круг как раз -таки самым непосредственным образом может свидетельствовать о том насколько непростые методологические проблемы приходится решать в методологии гуманитарных исследований в целом, и в изучении и понимании социокультурных реалий, оп- редметившихся в текстах, в частности. Обращение к рассмотрению данной особенности сложного процесса понимания смысла текстов, выраженных в них культурных реалий показывает одновременно глубокие исторические корни герменевтической методологической проблематики. Данная ситуация связана с циклическим характером процесса постижения смысла, понимания содержания и значения той или иной предметной области. Разрешением данной проблемы усиленно занимались еще античные филологи и риторы, средневековые богословы выразили ее в качестве следующей дилеммы. Для понимания Священного Писания в него необходимого верить, а для веры, наоборот, необходимо адекватное понимание текста святой книги. В герменевтике в своем классическом виде это понятие разрабатывается Ф. Шлейермахером. Для того чтобы понять текст или реконструировать историческое событие, социокультурный феномен, необходимо понять и осмыслить составляющие, его части. Целое невозможно понять без понимания его частей. Но и наоборот, для того чтобы правильно понять части теста, или со ставляющие исторического события, понять как его моменты, необходимо предварительно уже понимать и знать целое. Понимание целого предполагает предварительное понимание его частей, а понимание частей текста невозможно без предварительного понимания целого. Данная методологически сложная ситуация находит свое выражение и в сциентистско-рационалистических методологических построениях. Здесь она выступает как проблема взаимообусловленности теории и факта. Структурализм ставит главную задачу стратегии познания социогуманитарных реалий в выявлении и фиксировании инвариантов совокупности отношений между различными элементами целого, собственно в изучении структуры как совокупности компонентов взаимоотношений и взаимосвязей между элементами, которые сохраняют свою устойчивость, тождественность при самых различных трансформациях, изменениях и преобразованиях. Сам поиск и выявление, экспликация структур выступают определяющим методом познания. Первооткрывателем структурализма справедливо считается швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр. Именно он выдвигает методологические постулаты, оказавшие определяющее влияние на развитие данной методологической парадигмы: о языке как универсальной знаковой системе, с четко выраженной структурой; о знаке как целостности, возникающей в результате ассоциации означающегося и означаемого (звукового образа слова и понятия); о значении как абсолютном свойстве слова и т. п. Рассматривая функциональную оппозицию язык-речь, Фердинанд де Соссюр определяет код как совокупность правил и ограничений, обеспечивающих функционирование речевой деятельности любой языковой системы, в том числе и естественного языка. Основу категориальной системы структурной лингвистики составляют такие бинарные понятия, как: «синтагма»-парадигма; диахрония-синхрония; значение-значимость; знак-вещь-слово. Своеобразный методологический пафос структурной лингвистики выражался в постулатах о необходимости преодоления психологизма, ин- троспекционизма, с одной стороны, и плоского позитивистского подхода, с другой стороны. При этом методологическое кредо структурно-лингвистического подхода составляет стремление к выявлению и изучению структуры языка в абстрагировании от истории его развития, его социокультурного и географического контекста. От всех внешних обстоятельств его бытия, от отдельных и частных, несистемообразующих моментов. Отсюда такие методологические постулаты, как: синхронное важнее диахронного, внутреннее важнее внешнего, система языка существеннее непосредственных речевых актов и т. п. Методологическая установка на первоочередную необходимость изучения означающих структур и механизмов обусловливала синтез лингвистики и семиотики. Работа Ф. де Соссюра «Курс общей лингвистики» принадлежит к числу важнейших работ из наследия социально-гуманитарной мысли (см. список литературы к данному разделу). Структурализм, рассматривавшийся поначалу лишь применительно к сфере лингвистики, стал затем рассматриваться как методологическая парадигма в других социально-гуманитарных дисциплинах: литературоведении, истории, психологии в целом и психоанализа в особенности, исторической культурологии, этнографии и т. д. Превращение структурализма в одно из влиятельных течений философской мысли XX столетия и универсальный метод социально-гуманитарного познания - заслуга целой плеяды уникальных французских философов: К. Леви-Стросса, Л. Гольдмана, Ж. Лакана и, конечно же, М. Фуко. Распространение структурализма как всеобщего метода социогуманитарного познания было основано на идее экстраполяции способов изучения языка в структурной лингвистике на исследование имплицитных структур в самых разнообразных сферах социокультурной реальности. Первый шаг в этом направлении делает К. Леви- Стросс. В сво - их этнографических исследованиях он ставит задачу выявления структурных инвариантов ментальности и связанной с ней системы социальных отношений и взаимосвязей, социального устройства первобытных сообществ людей. Экстраполировав бинарность категориальной системы лингвистики на когнитивноментальную и социокультурную жизнедеятельность этих сообществ, французский исследователь реконструирует бинарные оппозиции: «человек-природа», «живое-мертвое», «растительное- животное», «сырое-вареное» и т. п. как их глубинную структуру, определяющую все многообразие отношений и взаимосвязей. Именно таким образом можно понять и проанализировать систему родственных и семейно-брачных отношений, понять смысл регулирующих их норм и правил. Понять ритуалы, систему ве - рований, выраженную в тотемизме, логику их мифомышления и т. д. При этом имеющие свою глубинную структуру мифы, правила, регулирующие кровнородственные и семейно-брачные отношения, содержание и порядок выполнения ритуалов и обрядов, социальные нормы и предписания, например система табу, культурные установления могут быть осмыслены и поняты как знаковые системы, а значит своего рода языки. Так введе - ние табу на инцест, позволило запустить механизм структурирования и выработки правил регулирования системы семейнобрачных отношений. Бинарность нагружена особой методологическое значимостью - ее выявление и изучение позволяет увидеть исходную, базовую структуру практически всех сфер социально-культурной жизнедеятельности, от практики отношений и взаимосвязей в первобытно-примитивных сообществах и их отражении в соответствующей ментальности, и до социальных отношений и познавательно-интеллектуальной деятельности в сложном и развитом обществе.
В поле напряжения бинарной оппозиции «человек-природа» развертывается познавательная деятельность. Выступая своего рода исходной базовой структурой, она определяет организацию и ход этого процесса. Это связано с тем, что оппозиция означает также и фундаментальную взаимозависимость, а значит формирование опосредующих компонентов структур. Смысл и результаты познавательной деятельности и есть эти своего ро - да опосредующие структурные компоненты. Именно как структурные компоненты такого рода они имеют определенную значимость. В качестве исходной точки познавательных субъект-объект- ных отношений, выступает характерный для первобытных сообществ и инвариантный по отношению к историческим, экономическим и прочим обстоятельствам, уровню развития, общий для всех культур сверхрационализм. Согласно идее К. Леви-Стросса, сверхрационализм - это структурный компонент, в котором опосредована бинарная оппозиция чувственного и рационального, достигнута их гармония, утраченная затем в современной культуре и ментальности. Методологическая идея структурализма, предполагающая рассмотрение социальных норм, предписаний и культурных установлений как знаковой системы, особого рода языка, практически безгранично расширила предметное поле структурного анализа, позволила экстраполировать его на отношения, взаимосвязи, реалии современного общества и культуры. Практически все феномены социокультурной жизнедеятельность современного общества, и в первую очередь такие, как мода, популярное искусство, способы организации и критерии приемлемости и общезначимости работы прессы и средств массовой коммуникации, питание современного человека, образ городской и сельской жизни, сама структура поселений, и даже такие рафинированные формы духовной культуры, как архитектура, литература, особенно модернистская, представляют собой выражение имплицитной структуры, представляют собой определенную знаковую систему, выступают как своего рода язык. Экспликация этой структуры и ре конструкция социокультурных феноменов как знаковых систем, понимание данных феноменов как особой ипостаси языка позволяет выйти на качественно новый, сущностный уровень познания социальной реальности. В этом плане, особый интерес представляет применение структуралистского комплекса методологических идей в изучении самых различных сфер социальной жиз - ни и духовной культуры. Так, французский врач и философ Жак Лакан создает так называемый структурный психоанализ. Отправной точкой теоретико-методологических построений Ж. Лакана послужил высказанный еще З. Фрейдом постулат об осо - бой значимости языка для характеристики деятельности бессознательного. Исследуя роль языка в контексте идей структурализма, Ж. Лакан приходит к постулату о тождестве механизмов и структуры языка, с механизмами действия бессознательного. На основе осмысления бессознательного как языка, французский философ видит возможность объективного изучения бессознательного, построения психоаналитической терапии, определения достоверных критериев исцеления пациента и т. п. И более того. Ла- кановская триада «реальное-воображаемое-символическое» оказывается сопоставима с фрейдовским «Оно-Я-Сверх-Я». Подобно 3. Фрейду, не ограничившемуся выработкой своего метода и построением общепсихологической теории психической жизни личности, Ж. Лакан на основе понимания бессознательного как особой знаково-символической системы разрабатывает общекультурологическую концепцию. В этом плане исходная сфера символического является определяющей для воображаемого, сферы мысли, духовной культуры, ментальных практик. Подчиненным оказывается и сфера реального, история, социальная жизнь, практика. Если воображаемое есть выражение символического, в этом смысле субъективно, полно иллюзий, ментальных аберраций, то определяемая ими реальность и вовсе ускользает от определенной данности субъекту. В этом плане, убежден Ж. Лакан, только применение к изучению бессознательного методов и способов изучения знаково-языковой системы позволяет объективное постижение и определенную степень рационального выражения бессознательного. Особую страницу в истории развития методологических идей структурализма составляют работы М. Фуко. К числу важнейших из низ относятся: «Слова и вещи: Археология гуманитарных наук» (1966), «Археология знания» (1970), «Надзирать и наказывать» (1975), «История сексуальности» в трех томах («Воля к знанию» (1976), Пользование наслаждениями» (1984), Забота о себе (1984)). Творческое наследие М. Фуко многогранно, в нем историки современной философии выделяют несколько этапов, как правило три. Однако нас в данный момент интересует лишь опреде - ленный аспект этого наследия - развитие французским философом методологических идей структурализма. С развитием методологической составляющей наследия М. Фуко связаны прежде всего его работы «Слова и вещи: Археология гуманитарных наук» и «Археология знания», в которых он ставит методологическую сверхзадачу - выделению специальной предметной области социально-гуманитарного знания - «археологии знания». В своем методологическом кредо, вслед за К. Леви-Строссом, М. Фуко утверждает, что человек - это прежде всего социальная конструкция, а реальность, в которой он живет, определяется скрытыми от него структурами. Человек вписан, задан и пре - допределен этими структурами. Суть дела лишь в том, что они являются неявными и задачей исследователя в сфере социогуманитарного познания является их экспликация. Содержанием предмета «археологии знания» являются скрытые, глубинные структуры, выступающие в качестве детерминирующих предпосылок познания и культуры, причем это детерминирующее воздействие затрагивает практически все пласты ментальности субъектов: от обыденных представлений и до концепций, теорий, содержания определенных научных дисциплин. А также действует на протяжении значительных исторических отрезков времени. Для обозначения этих скрытых познавательных структур, целые исторические эпохи задающих поле познавательной деятельности, выступающих как предпосылками когнитивной деятельности, так и непосредственно задающими ей определенные формы и способы Мишель Фуко вводит понятие «эпистема». В его понимании эпистема - это не фор - ма исторического знания и не исторически определенный тип рациональности, задающий единство совокупности наук в тот или иной период, а совокупность всех структурных связей ме жду науками, которые возможно раскрыть для каждой данной эпохи, когда они анализируются «на уровне дискурсивных закономерностей». Эпистема задает предпосылки, определяющиеся отношениями «слов» и «вещей». Они кристаллизируются в ментальном пространстве, предшествующем восприятиям, жестам, словам. Их смена связана со сменой целых эпох и основанием для их выявления, сопоставления и различения выступает выяснение означающего механизма, соотношения «слов» и «вещей», а значит и определенные спецификации понимания языка в культуре эпохи. В зависимости от этого, французский мыслитель выделяет три эпистемы. Понимание языка как вещи среди вещей (эпоха Ренессанса), язык как адекватное и транспарентное средство выраже - ния смыслов, значений и мыслей (классический рационализм) и, наконец, понимание языка как автономно-самостоятельной силы (современность). В контексте применения своей структуралистской методологии, Мишель Фуко разрабатывает и важнейшую для его исследовательского интереса тему «власти». Методологией изучения власти в современную эпоху выступает «археологический» поиск. Властью Фуко называл внутренне динамичную, не локализуемую однозначно и классически каузальным образом, продуктивную и сокрытую функцию социального тела. Власть проявляется через дискурс и практику -интеллектуала XX в. Власть не призвана решать конфликты, но подразумевает борьбу, следовательно, диалектична и исторична. Современные исследователи интеллектуального наследия М. Фуко, давая оценку его теоретико-концептуальным достижениям в целом, особо отмечают методологическое значение для его построений структуралистки понимаемой природы и сущности языка. Вот, что особо подчеркивает Н. С. Автономова, один из самых глубоких отечественных исследователей структурализма: «Именно язык цементирует в единую постройку различные блоки концепции Фуко. В самом деле, итогом эписте - мологических переосмыслений, завершающихся Фуко построением «знания», «позитивности», были понятия дискурсивной (речевой) формации и дискурсивной практики. Итогом исторических переосмыслений, завершающихся построением «архива», было понятие «высказывания» (предельного элемента речи, обеспечивающего ее повторение, воспроизведение). Наконец, итогом социологических переосмыслений, завершающихся построением «капиллярной» концепции власти, было осознание языка как поля действия скрытых социальных сил и средства их обнаружения» {Автономова Н. С. Эпистемологическая концепция М. Фуко и ее эволюция // Французская философия сегодня. М.: Мысль, 1989. С. 59). Темы рефератов Предмет социального познания. «Ценности» и «смысл» как ключевые понятия социальной ме - тодологии. Естественно-научное и социально-гуманитарное познание: сходство и различия. Существует ли материалистическое понимание истории (исторический материализм)? Текстовая природа социального познания. Роль диалога в социальном познании. Методы психологического исследования. Поппер о единстве метода теоретических и исторических наук. Какова роль субъекта в социально-гуманитарном познании? Каковы специфические методы социального и гуманитарного познания? Как понимается текстовая природа культуры? «Отнесение к ценности» и «свобода от оценки» в концепции М. Вебера. Что такое «идеальный тип» у М. Вебера? Философия и герменевтика. Дихотомия объяснения и понимания в методологической концепции Гадамера. Понимание и язык. Искусство как способ раскрытия истины. Понятие «эпистема» в концепции Фуко. Фуко о трех моделях в истории гуманитарных наук. Литература Андреева Г. М. Социальное познание: проблемы и перспективы. М., 1999. Блинников, Л. В. Великие философы: учебный словарь- справочник. Изд. 2-е. М., 1997. Бодрийяр Ж. Забыть Фуко (электрон. версия). http://anthropology.ru/ ru/index.html. Вебер М. «Объективность» познания в области социальных наук и социальной политики // Культурология. XX век. Антология. М., 1995. Вебер М. О некоторых категориях познающей социологии (электрон, версия). http://ihtik.lib.ru. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. Ч. 2. Вебер М. Критические исследования в области логики наук о культуре (электрон. версия). http://ihtik.lib.ru. Вебер М. Объективность социально-научного познания (электрон, версия). http://ihtik.lib.ru. Волков Ю. Г., Мостовая И. В. Социологи: учебник для вузов, (электрон. версия) / под ред. проф. В. И. Добренькова. http://ihtik.lib.ru. Гадажер Г. О круге понимания. Неспособность к разговору (электрон, версия). http://ihtik.lib.ru. Гадажер Г. Текст и интерпретация (электрон. версия). http://ihtik.lib. ru. Гадажер Г. Философия и герменевтика. Введение (электрон. версия). http://ihtik.lib.ru. Гадажер Г. Язык и понимание (электрон. версия). http://ihtik.lib.ru. Гадажер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М.: Мысль, 1988. Гайденко П. П., Давыдов Ю. Н. История и рациональность. М., 1991. Готлиб А. С. Современные проблемы методологии социогуманитарного познания. Самара, 2001. Давыдов Ю. Н. Макс Вебер и современная теоретическая социология. М., 1998. Девятко И. Ф. Методы социологического исследования (электрон, версия). http://ihtik.lib.ru. Дильтей В. Собрание сочинений. Введение в науки о духе (электрон. версия). http://ihtik.lib.ru. Дильтей В. Сущность философии. М.: Интрада, 2001. Добренькое В. И., Кравченко А. И. Методы социологического исследования (электрон. версия). http://ihtik.lib.ru. Дюркгейж Э. Метод социологии (электрон, версия), http://ihtik.lib.ru. Дюркгейж Э. Элементарные формы религиозной жизни. Тотемическая система в Австралии // Социология религии. М., 1994. Ильин В. В. Философия (электрон. версия). С. 281-297. http://ihtik. lib.ru. Канке В. А. Философия. Электронный учебник, http://ihtik.lib.ru. Коршунов А. М, Мантатов В. В. Диалектика социального познания М., 1988. Кохановский В. П. Философия и методология науки (электрон, версия). http://ihtik.lib.ru. Кохановский В. П., Шевченко П. А. Социально-гуманитарная методология Макса Вебера. Ростов н/Д, 2003. Кравченко Е. Н. Макс Вебер М., 2002. Ланин Н. И. Предмет и методология социологии // Социологические исследования. 2002. № 8. Мангейм К. Диагноз нашего времени (электрон, версия). http://ihtik. lib.ru. Моисеев Н. Н. Естественно-научное знание и гуманитарное мышление // Общественные науки и современность. 1993. № 2. Никандров В. В. Наблюдение и эксперимент в психологии. СПб., 2002. Никандров В. В. Неэмпирические методы психологии. СПб., 2003. Новая философская энциклопедия: в 4 т. М., 2000-2001. Статьи «Вебер», «Идеальный тип». Новейший философский словарь: 3-е изд., исправл. Мн.: Книжный Дом, 2003. Риккерт Г. Ценность и действительность (электрон. версия). http:// ihtik.lib.ru. Рузавин Г. И. Методология научного исследования. Гл. 8-9. М., 1999. Современная западная философия: словарь. М., 2000. Статья «Вебер». Социология в России / под ред. В. А. Ядова. 2-е изд., перераб. и до- полн. (электрон. версия). М., 1998. http://ihtik.lib.ru. Структура и уровни социологического знания // Социологические исследования. 2003. № 8 Фуко М. Археология знания (электрон, версия), http://ihtik.lib.ru. Фуко М. Слова и вещи (электрон. версия). http://ihtik.lib.ru. Хеллевик О. Социологический метод. М., 2002. Хюбшер А. Мыслители нашего времени. 62 портрета. М., 1994. Ядов В. А. Стратегия социологического исследования. Описание, объяснение, понимание социальной реальности. М., 2001.