§ 5. Какие добродетели ведут к отрицанию существования мира?

Высшей реальностью в Угіанишадах выступает мифологический образ Брахмана, который наделен вечными, бесконечными и бесформенными свойствами. Он-то и становится началом и завершением всего временного, ограниченного и оформленного в мироздании, да и самого мира тоже. Поэтому идеалом здесь считается достиже- ниє единения с Брахманом и обретение тех тех черт, которыми обладает Абсолют. Мир и его част существуют не сами по себе, а для того чтобы найти успокоение и Боге. Упанишады выдвигают путь, который поможет человеку избавиться от своей ограниченности, телесной оформленности и временности своей жизни; достигнув высшего блаженства - Ананды, растворить навсегда свой ум в беспредельном, с которым ассоциируется высшее счастье для человека.

В Упанишадах онтология незримо сливается с антропологией, поэтому мы не находим пограничной черты, где заканчивается разум человека и начинается Брахман, и наоборот, разум человека ст ановится самоограничиваю- щим себя во времени Брахманом, а Брахман разумом человека, достигшего предела своего становления - абсолютной бесконечности и вечности. Имманентность Бога разуму позволяет утверждать, что человек, чувствующий свою от личность от Бога, способен обрести высшее знание (Брихадараньяка. I. \. 10)

Связь разума человека с Богом позволяет Упаниша- дам стать универсальным источником для разных религиозных школ. Ведь в зависимости от степени развитости ума рождаются различные образы Бога, каждый из которых имеет право на существование, так как удовлетворяет собой нужду в нем разума. Брахман раскрывает себя людям по-разному, создавая условия для возникновения новых традиций.

Разница в силе восприятия Брахмана человеческим умом делит социальное общество на касты, где самой совершенной прослойкой становятся брахманы - жрецы. Их разум наиболее готов вернуть себя Богу.

На втором этапе, когда каждый из них является главой своей семьи, доминирует состояние сознания «сон со сновидениями». Именно так они воспринимают жизнь на третьем этапе, становясь жрецами и мировыми судьями. Здесь выше всего почитается состояние сна без сновидения, ибо, как полагают жрецы, здесь человек на время сливается с Богом, становясь ничем не оформленной бесконечностью. Высшее состояние сознания - турия - культивируется жрецами на последнем этапе жизни, когда они, удаляясь в лес, окончательно убеждаются в иллюзорности материального мира и разума человека, который выступает ничем по отношению к миру и всем по отношению к Ничто.

Какие же добродетели сопровождают браминов до тех пор, пока они не отреклись от мира? Первые формы добродетелей браминов связаны с жертвоприношениями. Приучая себя с детства к жертвоприношениям, связанным с ограниченным принятием пищи, воздержанием от удовольствий, временем, потраченным на учебу, и исполнением обрядов, в скором времени всю свою жизнь превращает в одно большое жертвоприношение Богу, во имя единения с которым он жертвует земными ценностями. В этом жрец уподобляется Брахману, который создает мир, жертвуя некоторой частью своей бесконечности. И подобно тому, как мир обязан своему происхождению божественной жертве, так и брамин обязан началу своего совершенствования добродетели жертвенности. Вместе с абсолютной жертвенностью к плодам своего труда приходит безразличие сначала к вещам мира, а затем и к самому миру. Самоценным становится бескорыстный труд, в котором брамин доходит до самоотречения. Последовательная отрешенность от плодов деятельности, от внешнего мира и, наконец, от самого себя оставляет жрецу на последнем этапе его жизни единст- венную и главную радость - это созерцание Брахмана и единение с ним. Разум жреца, достигая божественной бесконечности и неоформленности, больше никогда не возвращается во временной и ограниченный мир, хотя телесно он может еще в нем и пребывать. Такое невмешательство в существующий только для невежественных сознаний людей мир называется добродетелью недеяния. Добродетель недеяния становится следствием ума брамина, который, достигнув совершенства, обрел единение с Брахманом. Далеко не все Упанишады приходят к идее мира и жизнеотрицания, а в большинстве своем только поздние. Но именно они и составляют вершину браминской мысли, которая в дальнейшем была преобразована в школу адвайты - ведант ы.

Таким образом, мы стали свидетелями того, как духовная добродетель недеяния становится следствием совершенного ума человека, где всякий поступок - беесмыс- ленен в мире, ко торого на самом деле нет.