Политическая философия средневековья

Среди идей, оказавших наиболее значительное влияние на формирование средневековой политической философии, можно выделить две главные. Это, во-первых, идея универсализма совершенно нового типа, идея единства человеческого рода, отражающего единство божественной сущности, и, во-вторых, идея дуализма духовного и временно 'го, земного, существующая в христианском мышлении не только в качестве принципа личной жизни каждого индивида, но и смыслообразующего принципа сообщества. Именно эти идеи позволили по-новому переосмыслить ключевые аспекты античной политической философии, и именно здесь разрыв с античной традицией оказался наиболее ощутимым.

Идея единства человечества не была чужда античной мысли, но она формулировалась там в совершенно ином контексте и не играла такой принципиальной роли, как в христианстве. Как мы помним, у Аристотеля она нашла свое выражение в идее единства полиса: человек создан для жизни в обществе, границы которого для греческого мыслителя совпадали с границами полиса, и полис воплощал единство всей жизни в институциональном отношении. И варвары, и рабы оставались вне полиса.

Следующим шагом в развитии идеи единства человечества была философия стоиков, трансформированная впоследствии Цицероном, Сенекой, Марком Аврелием. Цицерон и Сенека видят себя гражданами сообщества, все части которого связаны законом, одновременно естественным и божественным, гармонией и солидарностью, их объединяющими. Именно гармония превращает весь мир в единый космополис, но человеческая воля не играет в нем никакой роли, и единственное, что может сделать философия, - это объяснить, что есть человек как гражданин полиса, не им созданного. Цицероновская идея естественного права во многом осталась лишь идеей, лишенной практического применения: каждый город, каждый народ имели своих богов, своих небесных покровителей, и эта небесная иерархия соответствовала иерархии земной. Единство Римской империи оставалось основанным исключительно на силе, даже если при этом использовались благородные идеи истинного, подлинно всеобщего сообщества, базирующегося на свободном согласии воль и умов: поглотив множество народов. Империя так и не сумела их ассимилировать, и социальные связи, с таким трудом устанавливаемые, рушились под ударами варваров.

Христианство сформулировало идею единства человеческого рода совершенно в ином ключе. Речь шла о единстве всех людей перед Богом независимо от их положения, национальности, расы: «...Нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского рода, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе», - говорится в Послании апостола Павла к Палатам (III, 28). В этой емкой формуле снимались все основные разделения античного мира: различие между иудеями как богоизбранным народом и всеми остальными народами, различие между греками и варварами, наконец, основное различие - между людьми свободными и несвободными.

В области политической философии эта идея привела к серьезным терминологическим изменениям: речь идет уже не об античном городе- государстве, обозначением которого выступал polis, и не о римской форме государственности, обозначаемой Цицероном как res publica, но о civitas - общине, представляющей собой не национальное и даже не интернациональное объединение, но сообщество людей, объединенных своей верой.

Еще одна ключевая идея христианства - идея разделения духовного бытия человека и его бытия земного, временного, которая в политической плоскости приобретает вид разделения между властью политической (сфера временно'го) и властью божественной, властью Церкви. В античной и греко- римской традиции политическая власть не знала никаких разделений и была в некотором смысле тоталитарной. Государство могло иметь самые разнообразные формы - от монархической до демократической, но власть его была всеобъемлющей, неограниченной. Философским основанием такой концепции выступала идея Аристотеля о том, что целое предшествует своим частям и является высшим по отношению к ним. По Цицерону, также существует единая власть, imperium, и jus sacrum (божественный закон) составляет часть jus publicum (государственного закона). Совсем иные основания решения этого вопроса предлагает христианство: здесь языческий монизм заменяется христианским дуализмом властей - государственной и церковной, - проходящим красной нитью через всю средневековую философию. В известной евангельской притче фарисеи обращаются к Христу с вопросом: позволительно ли платить дань Кесарю? На что Иисус, указывая на изображение на монете, отвечает: «Итак, отдайте кесарево Кесарю, а Божие Богу» (Матф., XXII, 21). Тем самым признается существование двух властей: власти государственной, призванной регулировать земные отношения между людьми, и власти религиозной, простирающейся на отношения человека с Богом. Обе власти отражают сущностную двойственность человеческой природы, при этом традиционное разделение индивида на человека и гражданина трансформируется в раздвоенность его как гражданина и христианина. Человек принадлежит одновременно двум мирам: миру Церкви, символизирующему внутреннее единство и гармонию человеческой души, и миру государства, воплощающему разорванность человеческого существования. Церковь выступает как гарант нравственности и справедливости, как хранилище божественного права, высшего по отношению к праву государственному - праву расколотого мира, способного гарантировать человеку лишь выживание, чтобы люди «не поглотили друг друга как рыбы» (Ириней). Естественное право - одна из центральных категорий античной мысли - в христианстве получает свою институциональную опору только через Церковь и в качестве производной права божественного.

Таким образом, то, что в античной философии выступало в качестве закона и одновременно обоснования этого закона, в христианстве представлено двумя самостоятельными структурами. Взаимоотношения между двумя этими властями являются центральной проблемой всей средневековой философии.