1. Процесс создания естественнонаучной теории

Задача методологии естественнонаучного познания состоит в раскрытии основных закономерностей, которым оно подчиняется. Наиболее доступной для исследования естественнонаучной методологии наукой считается физика, где в силу относительной простоты изучаемых объектов, процесс познания и используемые в нем методы проявляются в наиболее отчетливой форме и могут служить образцом для всех остальных естественных наук.

История науки служит источником методологических фактов, путем обобщения которых философия науки приходит к установлению универсальных закономерностей научного познания. Изучение истории физики показывает, что важнейшими составляющими естественнонаучного познания служат: субъект исследования—человек, обладающий определенными возможностями исследования объекта, далее, сам объект, под которым понимается некоторая предметная область или совокупность явлений, обладающих набором инвариантных свойств, средства исследования, включающие приборы для наблюдения и измерения познаваемых объектов, вычислительную технику, запасы информации, вспомогательное оборудование и т. д.

То, что в двадцатом веке научное исследование, особенно в естествознании, приобрело коллективный характер, не влияет сколько- нибудь значительно на структуру самого процесса познания: сейчас из-за разделения труда внутри научного коллектива разные люди занимаются разными формами исследовательской деятельности, в то время как в прошлом один и тот же человек изготавливал инструменты, планировал и проводил эксперимент, и осмысливал его результаты. Тем не менее, разделение процесса исследования на эмпирическое, теоретическое и умозрительное сохраняет силу и поныне. Изучение научного творчества выдающихся ученых — Галилея и Ньютона при создании классической физики, Фарадея и Максвелла при создании классической электродинамики, Бора, Шредингера и Гейзенберга при создании основ квантовой механики, несмотря на очевидные различия в условиях, целях и характере их деятельности обнаруживает и ряд сходных черт. Это и есть методологические «эмпирические» факты, их особенность в том, что определенные формы деятельности в науке навязываются исследователю как бы помимо его 477 воли, если он хочет получить определенный результат. В частности, он вынужден осуществлять познавательную деятельность в известной последовательности, не пропуская ее основных этапов: эмпирическое исследование, нефундаментальное теоретическое исследование, умозрительное исследование, фундаментальное теоретическое исследование [1].

Наличие именно этих этапов и их последовательность определяются как природой познаваемого объекта, так и природой познающего субъекта, равно как и теми целями в познании, которые он перед собой ставит в начале исследования: познание сущности изучаемого класса явлений на уровне фундаментальных закономерностей. Но добраться до сущности для человека, не обладающего сверхъестественной интуицией, т. е. для обычного ученого, возможно лишь постепенно переходя от явлений к познанию их общего основания: сущности. Знание сущности позволяет объяснять известные и предсказывать неизвестные явления т. е., как раз и реализовать традиционно понимаемую задачу науки, сформулированную пророком научной эры О. Контом.

Прежде чем приступить к решению задачи объяснения явлений, необходимо осуществить их научное или соответствующее принятым стандартам описание. Описание явлений происходит на эмпирическом этапе исследования, с которого оно и начинается. Объяснение же может опираться как на «старое», уже имеющееся, теоретическое знание, так и на «новое» теоретическое знание, которое еще предстоит добыть. Соответственно и теоретическое исследование бывает разных типов: нефундаментальное и фундаментальное. Новое теоретическое знание не может быть получено ни путем индукции на базе эмпирического знания, ни путем дедукции из уже имеющегося теоретического знания, стало быть для его получения исследователь вынужден использовать нелогические способы познания, а именно призвать на помощь творческое воображение, иначе говоря, перейти к умозрительному исследованию, включающему создание абстрактных, идеализированных объектов, сочетающих в себе признаки, в реальности присущие разным предметам.

Эмпирическое исследование открывает процедуру формирования естественнонаучной теории. Оно осуществляется посредством таких методов познания как наблюдение, эксперимент, измерение. Наблюдение относительно наиболее простой и доступный способ познания. Оно обязательно присутствует и в других видах познания: эксперименте, измерении, мысленном эксперименте как воображаемое наблюдение, при работе с математическим аппаратом как знаковое наблюдение, при работе с моделями как материальными, так и компьютерны- 478 — ми. В научном исследовании наблюдение играет особенно важную роль в конце исследования, когда необходимо с его помощью подтвердить или опровергнуть гипотезу. В начале исследования наблюдение может стать толчком к размышлению, порождает проблему, требующую решения. Здесь оно скорее психологический стимул к исследованию, чем какое-то определенное знание. Это даже не «факт», фактом содержание наблюдения станет, когда оно получит интерпретацию и будет зафиксировано на языке науки в виде протокольного предложения. Протокольное предложение уже имеет такую форму, в которой из него можно делать логические выводы. В конце исследования ученый уже знает, что именно он сможет наблюдать, если гипотеза верна, а также и то, что он увидит, если она ошибочна. Поэтому наблюдение в конце исследования имеет самый элементарный характер и является просто констатацией. Такое наблюдение не вызывает никаких сомнений у наблюдателя, так как его интерпретация уже известна и высказывание о нем делается в самый момент наблюдения без ссылок на память или чье-то мнение. Это — «момент истины» в познании природы. Когда предсказание оправдалось — цель достигнута.

В процессе наблюдения можно выделить: объект, на который оно направлено; субъект, который производит наблюдение, условия, при которых оно производится, базисное знание, на которое опирается исследователь при подготовке процедуры наблюдения и при интерпретации его результатов. Исследователь обязан, если он хочет, чтобы результаты его наблюдений были признаны научным сообществом, точно описать все указанные выше обстоятельства, чтобы каждый мог повторить наблюдение, что, конечно, не гарантирует оттого, что ошибаться в интерпретации наблюдаемого могут все ученые в какое-то время, если базисное знание, принимаемое за истину, впоследствии окажется ошибочным.

Особо выделяется класс косвенных наблюдений, при которых наблюдается не сам изучаемый объект, а лишь следы его взаимодействий с другими объектами, которые и являются непосредственно наблюдаемыми. Косвенное наблюдение больше зависит от того познавательного контекста, в котором оно совершается, чем прямое: здесь уже заранее неявно присутствуют онтологические допущения о существовании закономерных, повторяющихся отношений между явлениями. Кроме того, здесь делается логический вывод от одних явлений к другим, а значит, в дело вовлекаются ресурсы языка, который и сам по себе уже заключает в значениях дескриптивных и логических терминов онтологические допущения. В общем, так как при наблюдениях используются приборы, опосредующие визуальный контакт с объектом, любое такое наблюдение можно в определенном смысле считать — 479

косвенным. Когда Галилей предлагал своим оппонентам посмотреть в телескоп на Солнце, чтобы они могли сами увидеть те пятна, о которых он им говорил, многие относили их за счет дефектов оптики: «если эти вещи можно увидеть только глядя в телескоп, — говорили ! они, то по всей вероятности они и существуют в телескопе, а не на небе». И в наше время некоторые физики и философы придержива- і лись мнения, что те микрообъекты, которые можно наблюдать лишь посредством специальных приборов, в действительности и не существуют в промежутках между наблюдениями, и создаются прибором («приборный идеализм»).

Измерением называется процедура, с помощью которой некоторые свойства познаваемых объектов представляются в форме число- [ вых величин или чисел. Измерение, как и наблюдение, относится к эмпирическим методам. В современной науке большая часть наблю- 1 дений сопровождается измерениями. Среди наблюдаемых свойств I выделяются такие, которые допускают в той или иной форме количественную оценку. Начинают с того, что производят разбиение всех доступных фиксации свойств на качественные классы и затем уста- , навливают отношения между ними при помощи сравнения. Это первый шаг на пути к точным количественным результатам. Сначала можно просто упорядочить ряд значений в отношении «больше»— «мень- ! ше» ит. п. Сравнительные оценки представляются как рост или убывание интенсивности некоторого параметра. Более или менее произвольно можно разбить весь интервал на подинтервалы и приписать каждой степени некоторое число. Твердость минералов оценивается по десятибалльной шкале, сила землетрясения по девятибалльной и т. п. Термометр представляет субъективные ощущения тепла и холода как ряд чисел на шкале, фиксирующей изменения объема «рабочего тела» — ртути или спирта, заключенного в запаянную стеклянную трубку, (чтобы исключить воздействия изменений атмосферного давления), при нагревании и охлаждении. В других приборах именно изменение атмосферного давления, поскольку оно меняется с высотой, служит для определения высоты местности. При создании термометра использовались гипотезы о связи изменений объема тела и его температуры. Классическая теория измерения, выдвинутая Г. Гельм- гольцем и усовершенствованная Н. Р. Кемпбеллом, опиралась на законы упорядочения, сложения и канонического следования и содержала анализ двух основных видов измерения — фундаментального и производного. В теории измерений, разработанной Р. Карнапом, К. Гемпелем и В. Штегмюллером, содержалось различение классифицирующих, сравнительных и метрических понятий [2], а основные компоненты классической теории измерений расширялись посред- 480

ством аксиоматизации необходимых и достаточных условий измеримости на основе установления принципов метризации. В конце концов все сводится к идее изоморфизма между какой-либо эмпирической реляционной системой и соответствующей числовой системой. В связи с тем, что эта предпосылка приводит к интерпретации числового отображения как задающего некоторую функцию представления, такие концепции измерений называются репрезентационными. В зависимости от того, насколько широко трактуется само понятие измерения, эта функция принимает значения в виде условных цифр, ординальных или кардинальных чисел. Фундаментальным измерением называют всякое измерение, не предполагающее каких-либо предшествующих ему измерений, а измерения, зависящие от предшествующих, называются производными.

Н. Бором была предложена идея относительности знания, полученного при наблюдении, к средствам наблюдения. В. А. Фок на основе идеи Бора сформулировал методологический принцип, согласно которому знание, получаемое в результате взаимодействия макроприбора и микрообъекта, от которого (взаимодействия) нельзя абстрагироваться, является объективным, независимым от наблюдателя. Понятно, что поскольку речь идет о взаимодействии с прибором, то сказанное относится и к измерению. Важно, что относительность знания к средствам измерения нельзя трактовать как относительность к гносеологическому субъекту.

В научных исследованиях измерения величин производятся, как правило, многократно, с тем чтобы после статистической обработки результатов вывести усредненное значение и определить характерную для измерений данного рода величину погрешности. Результаты отдельных измерений никогда не повторяются, поскольку при высокой точности измерения на его значение оказывают влияние изменения самого объекта, измерительных инструментов и окружающих условий. Пример из обыденной жизни: рост взрослого человека в течение суток колеблется в интервале двух сантиметров. Поэтому каждая моментальная фиксация роста в течение суток является случайной величиной по отношению к его средней величине. Все эмпирические объекты постоянно изменяются, так что их состояния за определенный интервал времени объективно представляются как ансамбль случайных величин.

Наиболее характерной для естественно-научного познания формой исследования следует считать эксперимент. Это сложный комплекс, составными частями которого выступают наблюдение и измерение. Наиболее существенной чертой эксперимента является его практический характер, целенаправленное и контролируемое воздей-

481

16 Зак. № 674

ствие субъекта на объект. В эксперименте всегда просматривается заранее поставленная исследователем познавательная задача. Эксперименты подразделяются на поисковые, когда эта задача еще не сфокусирована в узком диапазоне возможных ответов, и проверочный, когда результат предполагается получить просто в виде выбора из некоторой альтернативы: «да» — «нет». В самом начале научной революции семнадцатого века применение Галилеем проверочного эксперимента знаменовало зарождение научного метода нового типа: сверки умозрения с экспериментом. Если Ф. Бэкон полагал, что будущее науки в индукции, то Іклилей избрал противоположный путь — пробную дедукцию, метод «проб и ошибок», который Поппер считает наиболее общим способом всякого исследования. В результате эмпирического исследования получаются эмпирические понятия, в которых на языке науки фиксируются знания уже не о том или ином конкретном предмете, а о потенциально бесконечной совокупности однородных предметов. Далее, эмпирическое исследование приводит к обнаружению известных регулярностей в поведении объектов и количественных зависимостей между характеристиками одного и того же объекта или разных объектов. Эмпирический закон в общем виде формулируется так: «если эмпирическому понятию П присущ признак Т, не содержащийся в определении П, то ему также должен быть присущ и некоторый другой признак Р, также не содержащийся в его определении». Зная эмпирический закон, можно объяснять и предсказывать факты, поэтому он доступен непосредственной проверке. Если закон ее выдерживает, то включается в комплекс эмпирического знания о данной предметной области и сопоставляется с другими эмпирическими законами. В результате можно сформулировать интегральный эмпирический закон в форме математической функции, описывающей количественные зависимости между элементарными эмпирическими законами.

Когда получено развернутое и детальное описание изучаемой предметной области, возникает следующая задача: дать объяснение закономерностей эмпирического уровня при помощи понятий о сущностях более глубокого уровня, перейти, так сказать, на уровень причин, после того как мы смогли ознакомиться с их следствиями. Первые попытки объяснения пользуются уже имеющимся теоретическим знанием. Обращаться сразу к проведению фундаментальных исследований было бы неоправданным излишеством, если бы удалось получить объяснение в рамках уже известного.

Только если имеющееся знание оказывается недостаточным, исследователь переходит к умозрительному исследованию, чтобы с его помощью пополнить запас новых идей и представлений.

Модель познания, созданная Кантом, не укладывается в традиционное эмпиристское понимание научного исследования, как состоящего только из двух видов познания — эмпирического и теоретического. Эмпиризм смешивает два существенно различных типа теоретического познания: нефундаментальное теоретическое познание и фундаментальное теоретическое познание и упускает промежуточное звено, объясняющее переход от эмпирического к теоретическому познанию, умозрительное исследование. Поэтому нельзя выносить умозрительное познание за рамки методологии и рассматривать его только в рамках психологии научного творчества. Конечно, многообразие видов творческой фантазии неизмеримо велико и большинство из них не имеют никакого отношения к научному исследованию. К нему принадлежат лишь такие формы, благодаря которым из множества комбинаций, порождаемых воображением ученого, оказывается возможным отобрать подмножество осмысленных и непротиворечивых, которые можно в дальнейшем использовать в конструировании новых теоретических понятий или конструктов.

Умозрительное исследование не может рассматриваться как разновидность теоретического исследования, поскольку в таком случае останется невыясненным характер взаимоотношения между разными стадиями научного исследования. Если в эмпирическом исследовании ученый стремится как можно прочнее опереться на эмпирический базис и не выходит за пределы опыта, то в умозрительном исследовании он делает нечто противоположное: совершает прыжок в неизвестное, где отсутствует прочная опора опыта и возможен свободный полет фантазии. Тогда становится понятной и роль фундаментального теоретического исследования: оно призвано соединить «противоположности», связать логическими связями результаты обеих форм познания.

—— 483

Значит, противоположностью эмпирическому знанию оказывается не теоретическое, а умозрительное знание. И эмпирическое, иумо- зрительное исследования не являются самодостаточными. Они выступают лишь как подготовка к теоретическому исследованию.

Для понимания сущности умозрительного исследования нужно обратиться к уяснению понятия модели роли моделирования в познании. Умозрительные образы в определенном отношении выполняют функции моделей. Модель есть и форма знания, и средство исследования. Согласно В. А. Штоффу, моделью называется как мысленная, так и реально осуществленная система, находящаяся в отношении сходства, подобия или изоморфизма с тем, что называется «оригиналом» или «прообразом» модели. В процессе познания модель в некотором отношении замещает познаваемый объект, так что изучение свойств и поведения модели позволяет получить сведения о свойствах ее прообраза. Отсутствие сходства допустимо для знака, но не для модели. Правда, если используется не отдельный знак, а система знаков, то она позволяет создавать так называемые «знаковые модели». Так, формула окружности есть знаковая модель соответствующего геометрического объекта, в которой представлены все его свойства. Некоторые объекты, скажем, четырехмерную сферу, наглядно представить нельзя, но все ее свойства заключены в ее уравнении. Уравнения математической физики и есть не что иное, как знаковые модели физических процессов: движения в пространстве, распространения тепловой энергии или электромагнитного поля и т. д. Со знаковыми моделями можно проводить и эксперименты, в результате которых не раз удавалось предсказать еще неизвестные физические объекты. Классическим примером такого открытия «на кончике пера» стало предсказание П. Дираком позитрона, который был вскоре и обнаружен К. Андерсоном.

Цель умозрительного исследования — создание запаса новых неэмпирических понятий, формирование которых начинается с идеализации старого теоретического и эмпирического знания. Идеализацией называется процесс перехода от эмпирических понятий или теоретических представлений к предельным их вариантам или «идеалам». В развитых эмпирических и теоретических понятиях их компоненты имеют качественные и количественные характеристики. При стремлении одной из них к нулю другие также стремятся к некоторым предельным значениям. Так, в эмпирическом представлении твердого тела содержатся четыре признака: масса, объем, форма и способность к деформациям. Устремляя объем к нулю, получаем идеализированное понятие тела как материальной точки, не имеющей никаких свойств, кроме некоторого значения массы. К числу идеальных объек-

484 тов относятся: абсолютно черное тело, идеальный газ, математические объекты. Этим объектам приписываются такие свойства, что они не могут существовать в пространстве и времени и заведомо не могут наблюдаться иначе как в воображении. Идеализации создаются не только в науке, достаточно вспомнить «кристаллизацию» Стендаля. Но именно в науке они стали мощным инструментом познания вполне реальных материальных объектов, таких как элементарные частицы, поля и другие физические сущности, которые теперь уже неотделимы от нашего повседневного быта.

Идеализация тесно связана с абстрагированием, но все же их следует различать. Абстрагирование неизбежно присутствует уже на эмпирическом уровне познания. Идеализация же связана не столько с отвлечением от тех или иных свойств реального объекта или процесса, сколько с созданием объектов принципиально нового типа. Так что здесь имеет место не только деструктивная, как при абстрагировании, но и конструктивная активность. Идеализированным может стать любой объект научного познания, если его поместить в неосуществимую в реальности ситуацию. Так, инерциальная система определяется как система, не испытывающая никаких внешних воздействий. Но такая система не может и наблюдаться. Идеализация позволяет рассматривать наиболее важные свойства объекта «в чистом виде» и описывать их с помощью математических понятий. Одним из величайших достижений Галилея было то, что он с помощью идеали- заций смог применить математический аппарат к описанию механических процессов, в то время как перипатетики, последователи Аристотеля, считали невозможным применять математику за пределами астрономии, т. е. науки, изучающей движения, так сказать, самой природой созданной идеальной системы. Не случайно в аристотелевском трактате «Физика» мы не находим не только ни одного вычисления, там вообще не встречаются числа.

Особенную роль идеализация как метод познания играет на теоретическом уровне исследования. Собственно отличительной чертой теории как раз и является, что она формулирует закономерности не для эмпирических, а для идеализированных объектов и ситуаций. Все теоретические понятия и принципы суть специфические описания идеализированных объектов теории. Свойства идеализированных объектов описываются в уравнениях, для которых идеализированный объект задает интерпретацию. Проверка теории на опыте может привести к уточнению содержания идеализированного объекта, что означает и модификацию интерпретации. Если изменение интерпретации не затрагивает формализма теории, говорят об инвариантных свойствах уравнений. С гносеологической точки зрения включение в — 485 «тело» теории идеализированных объектов не означает отхода от описания эмпирической действительности, поскольку именно в их структуре воспроизводятся более глубокие закономерности.

Накопление идеализированных объектов создает возможность сопоставления их друг с другом и формулирования утверждений об их логических отношениях. Эти утверждения уместно назвать «умозрительными принципами». В качестве модели здесь используются уже не представления, заимствованные из обыденного опыта, как это было при создании конструктов, а формулы, выражающие законы природы. Так как формулировки законов в логическом плане — это предложения, умозрительный принцип получается путем замещения некоторых членов предложения терминами конструктов. Так, во втором законе Ньютона можно заменить термин «масса» на термины, обозначающие электрические заряды, и получить выражение для закона Кулона. Систему из двух или большего числа логически связанных умозрительных принципов называют «умозрительной концепцией». Ее формализация облегчит решение вопроса об ее логической непротиворечивости перед попыткой эмпирической проверки.

Среди возможных вариантов умозрительных концепций интерес представляют только те, которые позволяют объяснять известные и предсказывать еще неизвестные эмпирические законы, причем так, что эти предсказания можно проверить на опыте.

Число возможных концепций велико, поэтому возникает проблема выбора единственного перспективного варианта. Выбор или селекция представляет собой нелогическую процедуру и осуществляется интуитивно, являя собой один из моментов иррациональности в рациональном научном познании. Интуиция в научном познании играет немаловажную роль. С логической точки зрения интуиция противостоит не чувственному и не рациональному, а опосредованному познанию, так как отличительная черта интуиции именно непосредственность. Поэтому интуиция чаще всего возникает в начале работы и переживается как чувство очевидности. Ведь очевидное — это то, что без всякого рассуждения воспринимается как истинное. Очевидность может быть чувственной или интеллектуальной. Последнюю Декарт называл «естественным светом разума». Уподобление понимания зрительному восприятию распространенная метафора: «Я вижу» значит то же, что «Я понимаю». «Знание через знакомство» — это непосредственное, но недостаточно отчетливое представление о чем- то конкретном. Научная работа в области математической физики приводит со временем к выработке некоторых специальных форм интуиции, позволяющей прямо воспринимать математические формулы как имеющие физический смысл. Физик будет склонен в квад- 486 рате какой-либо величины подозревать скрытую аналогию с энергией, в матрице — ряд возможных переходов состояний системы друг в друга, в интеграле Фурье — волновой пакет и т. д. В этом случае интуиция есть результат опыта. Математики тоже чаще всего открывают новые перспективные объекты в их конкретных образах, т. е. в том, что вообще-то по существу является уже моделью абстрактной структуры. Так, структура математической группы была сначала обнаружена на конкретном примере числовых перестановок. Теория вероятностей вначале разрабатывалась как исчисление математических «ожиданий», т. е. как частная психологическая модель или как теория случайных событий, — онтологическая модель. И до сих пор математики продолжают говорить о каких-то «событиях», благоприятных или неблагоприятных. Не все сознают, что речь может идти лишь об одной из бесчисленного множества интерпретаций математического формализма.

Восприятие математической теории вероятности как описания какого-то нематематического содержания имеет, правда, эвристические преимущества, так как здесь может сработать интуиция, поскольку абстрактные отношения мыслятся как бы прикрепленными к известному из опыта материалу. Однако привязанность к конкретному материалу может помешать увидеть теорию во всей общности и даже увести в сторону. Так, геометрию в течение тысячелетий даже выдающиеся умы воспринимали не иначе как науку о пространственных отношениях материального мира, т. е. как раздел физики, поскольку пространство — структурный аспект материи. Привязанность к реалистическому пониманию математики существенно затормозила разработку логических оснований математики. Опора на «естественную» или «подразумеваемую» интерпретацию в рассуждениях — костыли для мышления и привычка на них опираться может помешать свободному движению мысли. Именно здесь и работает интуиция: она позволяет использовать опыт обыденной жизни в решении научных проблем. Интуиция незаменима и в практической деятельности. Интуиция врача, инженера, психолога — наиболее ценное приобретение в итоге длительных занятий в одной отрасли деятельности. Превращение « умозрительной концепции» в научную теорию проходит ряд этапов: создание программы, схемы и гипотезы. Это связано с необходимостью выбора подходящего формализма, который сможет послужить выражением фундаментального теоретического закона. Математическая формулировка необходима для выведения следствий, допускающих сравнение с опытом. Главная проблема здесь — это нахождение интерпретации формализма. Процесс перехода от теоретических понятий к эмпирическим обычно называют семантической ин- 487 терпретацией. Но нужна еще и эмпирическая интерпретация. Эта проблема решается тем, что строится модель, соответствующая теоретическому понятию, и от предсказания эмпирического закона переходят к предсказанию конкретного явления и посредством мысленного эксперимента (воображаемого взаимодействия модели с представлением об измерительном приборе), возникает новое представление — эмпирическая модель, осуществляющая связь теории с опытом. Процедура построения модели или проведение мысленного эксперимента и является эмпирической интерпретацией теории. Переход же от мысленного эксперимента к реальному — знаменует окончание исследования и превращение гипотезы в теорию. Фундаментальное теоретическое исследование завершается постановкой реального эксперимента, значит исследователь возвращается к эмпирическому познанию. Так как эксперимент ставился для проверки гипотезы, то в данном случае теоретические знания, хотя и неподтвержденные, нужны для того, чтобы начать эмпирическое исследование. Но и теоретическое знание невозможно получить без эмпирического исследования. Кажущийся порочный круг разрешается тем, что в научном познании, кроме поверочных и поисковых бывают и непредвиденные «эксперименты» и открытия. Открытию Г. Герцем радиоволн помогла случайная искра в приборе, Рентген при проведении опытов с катодной трубкой просто забыл убрать со стола флюоресцирующий экран, Дагерр случайно оставил серебряную ложку на поверхности, покрытой йодом, А. Беккерель случайно положил медный крест на фотопластинку под препаратом солей урана, Флеминг случайно выбрал из множества видов плесени тот единственный, который обладает сильным антибиотическим действием и т. д. Причем, например, существование рентгеновских «лучей» не следовало ни из какой из известных в то время, около ста лет назад — физических теорий.