ТЕНДЕРНАЯ АСИММЕТРИЯ В СФЕРЕ СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Кроме того, надо иметь в виду, как это указывалось в литературе, особые проблемы, возникающие перед каждой парой, в том числе и брачной, а именно борьбу женщин и мужчин в ходе согласования и взаимоувязки своих стремлений, желаний и ожиданий. "Борьба полов, - по признанию крупных знатоков психоанализа, - не только служит грандиозным фоном для исторических событий на протяжении многих тысячелетий, но и превращает каждый брак в поле битвы. Тайное недоверие между мужчиной и женщиной, которое мы так часто обнаруживаем в той или другой форме, вовсе не является результатом печального любовного опыта взрослого человека"19.

Становление тендерной идентичности не происходит само по себе. Она формируется под воздействием социальных и культурных факторов, которые проявляются в разнообразных сферах жизни - от семейной до общегосударственной, от сексуальной до профессиональной.

"Лет пятнадцать или двадцать пять назад для незамужней девушки было позором не сохранить девственность. Сегодня же среди девушек, принадлежащих ко всем кругам и слоям, начинает формироваться взгляд... согласно которому позорно примерно в восемнадцать-двадцать два года еще оставаться девственницей"20.

Краеугольным камнем тендерной идентичности является потребность мужчин и женщин принадлежать друг другу. Эта необходимость в присоединенное™, гарантирующая позитивные взаимодействия, проявляется в разной форме и степени, длится с различными промежутками времени. Одной из институциональных форм реализации этой потребности является семья, наиболее тесно и часто ассоциируемая по данным социологии, с психическим равновесием, здоровьем, хорошим социальным самочувствием и сча- 21

стьем .

Понимание семьи как важного плацдарма для реализации своей тендерной идентичности, т.е. формирование просемейных ценностных ожиданий закладывается уже в подростковом возрасте22. Молодые люди задумываются о создании собственной семьи. Преобладающее большинство мальчиков и девочек в 17-летнем возрасте уже знают, когда они хотели бы вступить в первый брак. Сходство между полами состоит в том, что 78.5% мальчиков и 85.6% девочек представляют себе вступление в первый брак в молодые годы, в интервале между ранней и поздней молодостью, т.е. в возрасте от

18. лет до 31 года ( . 65).

При этом слабый пол, в отличие от сильного, спешит в своих мечтах создать семейных очаг как можно скорее, в возрасте 18-24 лет. По крайней

мере, так думают трое из четверых 17-летних девочек (73.7%) и только каждый третий кавалер (33.5%) того же возраста. Почти половина юношей намерены продлить свое холостое состояние и приступить к созданию "уз", "цепей", и "рабства" брака после 25 лет, хотя сами по себе брачные узы им необходимы ничуть не меньше, чем их юным подругам ( . 65).

Простые расчеты показывают, что согласно ответам 889 молодых людей в 17-летнем возрасте, мальчики хотели бы создать семью в среднем в

5. года, а девочки, по принципу, чем раньше, тем лучше, в среднем в

5. года.

Практически все, кто к 24 годам не создал семью, хотят это сделать в ближайшем будущем. При этом средний желательный возраст составляет

5. лет для мальчиков и 25.5 - для девочек, т.е. они ощущают тревогу бессемейной жизни острее и болезненнее, чем их сверстники.

Эта тревога, как отмечалось в литературе, в немалой мере подпитывается общественным мнением, по-разному оценивающим сексуальные связи женщин и мужчин23. По логике сексуальной морали, построенной на незыблемой семейной основе и пропитанной собственническим интересом, вполне естественно, что мужчина "обладает" женщиной, в то время как женщина, напротив, "отдается" мужчине. А так как обладание означает победу и подразумевает честь, в то время как отдаться - значит потерпеть поражение и подвергнуться унижению, у большинства женщин воспитывается комиссарская бдительность и формируется настороженное, боязливое отношение к половому акту. Этот страх женщин получает трагическое оправдание - ведь для большинства мужчин, особенно из когорты неуверенных в себе, обладание женщиной становится более доказательством их мужественности, « чем захватывающим дух любовным переживанием.

Опросы молодежи России подтвердили, что у девушек имеется больше, чем у их сверстников, оснований для беспокойств в деле создания своей семьи. Опрос, в частности, показал, что к 24 годам 46.9% юношей уже состояли в браке, перевыполнив тем самым прогноз семилетней давности, т.е. мечту,

на 13.4%. Средний возраст вступления в брак в когорте из 782 респондентов, или 56.8% из числа опрошенных, составил у юношей 21 год. К 24 годам 65.8% девушек были замужем, недовыполнив планы ранней юности на 12.1%. Средний возраст их вступления в брак составил 20 лет. Эти беспокоящие их ножницы говорят о существовании серьезной дискриминации девушек в их стремлении создать семью. При равенстве прав и возможностей представительницы прекрасного пола оказываются жертвами дискриминации результатов. И в этом, по-видимому, их вины нет. И дело даже не в том, что не хватает женихов. Корни этой серьезной социальной травмы лежат в язвах нынешнего российского общества, не способного создать нормальные условия для самоопределения юных гражданок в семейном статусе и, следовательно, в завершении формирования их тендерной идентичности. Периодическая печать и средства массовой коммуникации полны сообщениями о преступной торговле девушками из России для увеселительных и злачных заведений Турции, Западной Европы и других зарубежных стран. Не сумев встретить жениха, создать семью, оказавшись без занятий, без профессии и без средств к существованию, юные россиянки вынуждены продавать себя. Эта одна сторона их трагедии. Другая, скрытая от поверхностного взгляда сторона, заключается в том, что нарушается естественный, диктуемый биологией, психосексуальный аспект ее женской идентичности. И хотя создание семьи и рождение ребенка не ставит точку в становлении ее "полноценной идентичности", запаздывание в этом деле оказывается чреватым многими неудобствами и прежде всего психологическим дискомфортом.

Размывание жизненного цикла, вызванного в известной мере неблагоприятными условиями адаптации к современным социальным трансформациям, является одной из причин, способных подтолкнуть к девиантному поведению и вести к социальной аритмии. Материалы этносоциологического изучения семейной и тендерных идентичностей показывают, что их формирование и развитие происходит не только в республиканских или общероссийских границах, но и на более широком геополитическом пространстве. Сходные тенденции в основных регионах мира выявлены, в частности, Мануэлем Кастельсом в его трилогии об информационной эпохе.

В самом деле, в современном мире воспроизводство человека оказывается под все более жестким контролем, что неизбежно ведет к переоценке многих традиционных ценностей, характерных для семейной идентичности. В развитых обществах контроль рождаемости уже стал нормой, хотя этнокультурные традиции, социальная маргинальность и религиозные взгляды образуют очаги сопротивления планируемому материнству. Анализ демографических тенденций в основных регионах мира привел Мануэля Кас- тельса к выводу, что становление репродуктивных норм и прав в тесном взаимодействии с социально-культурной и профессиональной эмансипацией женщин всего за два десятилетия внесло изменения в демографическую структуру и биологические ритмы ряда современных обществ. В итоге, самые развитые страны, информационные общества, вошли в эру низкой рождаемости, эру позднего вступления в брак и позднего воспроизводства, в эру, когда границы фертильного периода жизненного цикла женщин становятся изменчивыми, так как многие из них пытаются совместить образование, работу, личную жизнь и воспитание детей.

Вместе с трансформацией семьи и семейной идентичности наблюдаются изменения форм материнства и отцовства в сценариях внутрисемейных отношений, когда остается меньше места традициям, чем инновациям, и это

24

становится новым правилом .

Формирование тендерной идентичности не ограничивается созданием семьи, если супруги предполагают самоутверждать себя в детях. И хотя рождение детей ведет к определенным физическим и психологическим перегрузкам, их появление приносит наряду с родительским счастьем и укрепление тендерной идентичности. Сопоставительный анализ психологических (желаемое число) и биологических (фактическое число) детей позволяет обнаружить как сходные, так и дифференцирующие особенности мужского и женского самоутверждения в детях. В 17 лет особых различий в количестве желаемых детей между мальчиками и девочками не обнаруживается. Пропорции тех и других, желающих иметь двух, трех или большее количество детей, почти абсолютно совпадают. Об этом же свидетельствует расчет среднего количества желаемых детей, которое составляет 1.87 для мальчиков и 1.78 для девочек. В двух следующих возрастных группах средние показатели желаемого числа детей остаются близкими с небольшим преобладанием среди мужчин по сравнению с женщинами. Так, например, в 24-летнем возрасте для первых указанный показатель составляет 1.93, для вторых - 1.85, в 31-летнем - соответственно: 2.1 и 1.91 ( . 66).

Как соотносятся мечты с реальностью? Опрос позволил выявить значительное несовпадение желаемого и фактического числа детей. Так, например, в 17 лет больше половины мальчиков (56.9%) и девочек (58.3%) хотели бы иметь двух детей. В действительности же лишь 3.7% мужчин и 9.4% женщин в 24-летнем и соответственно 27.7 и 36.0% в 31-летнем возрасте имели по два ребенка. И хотя фертильный возраст не заканчивается 31 годом, надежд на полное воплощение мечты остается не так много. "Недовыполнение" планов ранней юности, иметь двух детей, частично компенсируется одним ребенком, который родился к этому времени у 49.3% мужчин и 48.3% женщин ( . 66, 67).

4 66

Желаемое число детей

(по итогам опроса 1997 г.), в %

Фактическое число детей (по итогам опроса 1997 г.), в %

Мужчины и женщины заметно различаются между собой по доле тех и других, не имеющих детей. К 24-м годам не успели обзавестись ребенком каждые двое из троих мужчин (67.6%) и двое из пятерых женщин (42.4%), а также каждый пятый мужчина (20.7%) и каждая десятая (12.0) женщина к

31. году своей жизни. Из этого несовпадения следует немаловажный вывод: испытывая затруднения при вступлении в брак (о чем речь шла выше), девушки, получив семейный статус, торопятся закрепить его рождением ребенка. Расчеты показали, что первый ребенок у 24-летних мужчин родился в среднем в 21.7, а у женщин в 20.6 лет, среди 31-летних - соответственно в 24.0 и 22.1.

Родители, как правило, принимают близкое участие в создании молодых семей. При этом оказывается, что девушки несколько чаще, чем молодые люди настроены на получение родительского согласия. С возрастом разница между полами в лояльности к родителям сокращается ( . 67).

В заключение напрашивается коренной вопрос: "Что надо, чтобы семейная идентичность была устойчивой и приносила взаимную радость всем членам семьи?". Поиски ответа на этот вопрос не входили в задачу автора. Однако это не мешает обратиться к мнению авторитетных ученых, серьезно

67

Представления о необходимости родительского согласия на брак (по итогам опроса 1997 г.), в %

изучивших семейную идентичность на закате ее существования. Оказывается, что факторы стабильности брака, уберегающие его от развала, эффективны в том случае, если люди, желающие сохранить свой брак (т.е. свою семейную идентичность): 1) стали супругами в возрасте не моложе 20 лет; 2) оба выросли в стабильном доме с двумя родителями; 3) встречались в течение длительного периода времени до женитьбы; 4) хорошо обеспечены и примерно с одинаковым образованием; 5) имеют хорошую работу и стабильный доход; 6) живут в маленьком городке или на ферме; 7) не имели сожителя и не забеременели до брака; 8) верующие; 9) одного возраста, вероисповедания и образования. Пожалуй, можно согласиться с Дэвидом Майерсом и теми, кого он цитирует - если ни одно из перечисленных условий не соблюдается, угроза распада брака очень велика, и, напротив, если в браке соблюдаются эти условия, то вероятность совместного проживания супругов в своей семье до самой смерти становится весьма значительной25.

Итак, вопрос о тендерной асимметрии в сфере семейных отношений не так прост, как может показаться с первого взгляда. Речь в конечном счете идет о переосмыслении тендерных ролей и рокировке некоторых мужских и женских обязанностей. Об этом, в частности, прямо говорится в ст. 5 "Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации женщин", принятой 18 декабря 1979 г. "Государства-участники, - обязывает эта Конвенция, - принимают все соответствующие меры с целью: а) изменить социальные и культурные модели поведения мужчин и женщин с целью достижения искоренения предрассудков и упразднения обычаев и всей прочей практики, которые основаны на идее неполноценности или превосходстве одного из полов или стереотипности роли мужчины и женщины, б) обеспечить, чтобы семейное воспитание включало в себя правильное понимание материнства как социальной функции и признание общей ответственности мужчин и женщин за воспитание и развитие своих детей при условии, что во всех случаях интересы детей являются преобладающими"26.