Чем является теория действия? Как полагает Бош, она имеет отношение к человеческому действию, по- нимаемому как целенаправленное поведение. Термин «действие» является поэтому более специфическим, чем «поведение», который охватывает каждый род деятельности.
Бош вводит термин «actemes», означающий минимальное осмысленное действие, часть более общего осмысленного действия (термин «acteme» имеет свою естественную аналогию с «фонемой» и «мифемой» (mytheme)). Actemes относятся к действию как часть к целому: они являются несовершенными в себе, и их значение зависит от природы цели, которой они служат. Действия, таким образом, расширяются с течением времени и составляются из actemes, которые, главным образом, имеют инструментальную ценность внутри общего акта. Acteme является, для деятеля, естественным сегментом делания им чего-либо1. Понятие цели придает теории действия культурную перспективу, хотя люди везде формируют цели и ожидают их реализации, способ, которым они реально преследуют свои цели, определяется культурой. Образ, которым индивиды формируют, предвидят и преследуют цели, является важным измерением культуры. Понятие «значение», с точки зрения Эрнста Боша, подразумевает две вещи: первое — отношение действия, объекта или группы объектов к субъективной ситуации, в которой актор проживает себя; второе — отношение этой действенно-объектной группы к опыту актора. Первое может быть вопросом мотивации, второе — ориентации, но оба эти конструкта взаимосвязаны. Это дает нам возможность понимать то, что подразумевается, когда говорится, что два действия, являющиеся похожими по структуре, различны по значению: во-первых, они связаны с различными мотивациями, что означает, что они являются частями различных общих ориентаций действия; во-вторых, «различные по значению» подразумевает, что объект интерпретации принадлежит к различным секторам индивидуальной когнитивной системы ориентации (можно, «когнитивной карты», если под этим мы подразумеваем отношения «Я—мир»).
Мы, таким образом, постоянно сталки ваемся с двойными измерениями нашего структурирования реальности: интеграция опыта в субъективные рамки действия, с одной стороны, и интеграция опыта в «Я-мир-картину» (I-world-view), с другой стороны. Создание значения, таким образом, включает для субъекта два вопроса: первый — в какой степени и каким образом содержание опыта (то есть вещь, личность или личности, ситуация, образ, идея — или даже чувство) относится к текущим или возможным действиям; и второй в какой степени и каким образом содержание подтверждает, усиливает, совершенствует или, напротив, угрожает существующему образу его мира. Построение значения служит непрерывности действия и стабильности критериев510. Обращаясь к проблеме символа, Бош, ссылаясь на работу Р. Фефа, утверждает, что «символ представляет чего-то еще»511. «Внешне личность говорит или делает нечто, о чем наши наблюдения или выводы говорят нам, что оно не является просто внешней ценностью — за ним стоит что-то еще, что является для нее более значительным»512. Бош полагает, что символы являются нормальными атрибутами действия; даже обычные прагматические действия являются символическими. Символические значения являются всепроницающими. Каждое действие или перцепция имеет «прямое» и «непрямое» (символическое) значения, но оба они тесно соединяются и могут быть разделены только искусственно513.