Б.М.Кедров Как создавался наш журнал

Вопрос о новом журнале на философской дискуссии 1947 года

У советских философов в течение 1922-1943 годов был свой журнал, носивший название «Под знаменем марксизма». Он родился в начале 1922 года, и в его № 3 была напечатана программная статья В.И.Ленина «О значении воинствующего материализма».

Много хороших, боевых статей за 20 лет опубликовал на своих страницах этот журнал; но во время войны он как-то захирел и в середине 1943 года прекратил вообще, свое существование. Он не был закрыт. Нет, он просто не имел сил выходить в свет. С тех пор несколько лет мы, советские философы, не имели своего журнала. Его отсутствие особенно остро сказывалось после окончания Великой Отечественной войны, когда развернулась и быстро пошла в гору философская работа в нашей стране. Назрела необходимость широко обсуждать философские вопросы, особенно спорные, дискуссионные, а таких было немало, обсуждать же их было негде. Это касалось и критического разбора выходящей философской литературы: правда, изредка рецензии на нее появлялись в существовавших журналах, но они были явно недостаточными, а главное — в них не раскрывались всесторонне достоинства и недостатки публикуемых трудов по философии. Нам тогда казалось, что только при отсутствии философского журнала могла сложиться такая нездоровая ситуация, когда книга Г.Ф.Александрова «История западноевропейской философии» не получила должной оценки и была захвалена почитателями таланта ее автора, несмотря на наличие в ней серьезных недостатков. Журнал, если бы он был, мог бы способствовать тому, чтобы не создавалось на некоторых участках философского фронта довольно-таки затхлой обстановки. По-видимому, в таком мнении было много наивного; тогда многие из нас не понимали, что если бы у Александрова был в журнале «свой» человек, никакой критики в адрес его книги не было бы допущено. Это мы поняли позднее.

В декабре 1946 года последовали серьезные критические замечания И.В.Сталина в адрес названной книги, правда, не во всем верные. Например, среди безусловно правильных замечаний у Сталина встречались и такие, как глубоко ошибочное объявление гегелевской философии аристократической реакцией на французский материализм и французскую буржуазную революцию конца XVIII века. Но и после этих замечаний книга Г.Ф.Александрова не была подвергнута широкой критике и в подходе к ней сохранилась все та же келейность. Поэтому было признано необходимым провести дискуссию по этой книге, и такую дискуссию в январе 1947 года пытался провести Институт философии Академии наук СССР. Однако Центральный Комитет партии признал проведенную дискуссию неудовлетворительной и назначил повторную дискуссию, поручив ее проведение секретарю ЦК ВКП(б) А.А.Жданову. Такая дискуссия состоялась с 16 по 25 июня 1947 года. Наш журнал и родился из этой дискуссии.

Я, разумеется, не могу здесь останавливаться на всем ее ходё, но лишь отмечу, что в своем кратком вступительном слове А.А.Жданов охарактеризовал предыдущую дискуссию «бледной, куцей, неэффективной» и пригласил участников вторично проводимой дискуссии принять «самое активное участие в ней, высказав свободно все критические замечания и пожелания, которые они имеют к книге т.. Александрова»237.

И действительно, на дискуссии и в представленных письменных текстах товарищам, не успевшим выступить устно, была предоставлена полная свобода высказывать любые мысли и критиковать любые положения, с которыми выступающий был не согласен. Мы, будущие руководители нового философского журнала, восприняли это обстоятельство как прямую директиву в нашей работе, определяющую линию журнала. Что из этого получилось, я скажу ниже. На мою долю выпало первому по ходу дискуссии поставить вопрос о необходимости нового философского журнала. Свое большое выступление я закончил так: «И еще одна просьба. Тов. Жданов! Мы лично к вам обращаемся с глубокой просьбой помочь нам создать свой журнал, в котором мы могли бы выступать со своими мыслями, со своими статьями по спорным вопросам, обмениваться мнениями. Сейчас у нас нет такой возможности. Организация журнала является лучшим способом оживить всю нашу работу. Журнал поможет нам воспитывать новые кадры и расти самим. Я думаю, что если в будущем мы соберемся, то, может быть, нам уже не придется краснеть за нашу продукцию, как сейчас мы краснеем за книгу т. Александрова...»1.

Жданов никак не реагировал на мою просьбу. Но когда ее повторил выступавший вслед за мной В.И.Светлов, Жданов выразил свое отрицательное отношение к идее создания нового философского журнала. Приведу соответствующее место из выступления Светлова и полемику между ним и Ждановым. Светлов говорил, «что философские работники разобщены, что у нас нет печатного органа, на страницах которого они могли бы обменяться научным опытом, поделиться своими мыслями, идеями, дискутировать по тому или иному вопросу.

Просто стыдно становится, когда вспомнишь, что даже такая небольшая страна, как Болгария, имеет свой регулярно выходящий печатный философский орган, а такая крупнейшая передовая страна, как Советский Союз, своего философского журнала не имеет. Мне кажется, в этом в свое время были повинны и работники редакции журнала «Большевик», в том числе и я, когда были такого мнения, что и для «Большевика» трудно добывать философские статьи, где же думать о самостоятельном философском органе. При этом мы иногда давали ответ, что статьи не подходят к профилю журнала.

Жданов. Ничего, только бы писали, поместим куда угодно. Светлов. К сожалению, Андрей Александрович, не все статьи принимаются, и не потому, что они плохие, а потому, что в последнее время сложилось такое мнение, что историко-философские статьи, за исключением статей по русской философии и современной философии, помещать в «Большевике» нельзя потому, что они будут неинтересны для широкого читателя, не найдут себе аудиторию.

Жданов. Почему нет? Уровень аудитории подойдет, будьте уверены.

Светлов. Очень хорошо.

Жданов. Верно ли то, что у нас перепроизводство публицистов из философов? Если это верно, то почему мало статей? (Смех в зале.)

Светлов. Значит, и публицистов-философов мало»1.

Так выявилось ясно отрицательное отношение Жданова к идее создания нового философского журнала. Со всей определенностью это отношение Жданов выразил в своем выступлении в конце дискуссии. Он обосновал свой взгляд по данному вопросу так: «Здесь много говорили о необходимости философского журнала. Есть известное сомнение в необходимости создания такого журнала. Еще не изгладился в памяти печальный опыт журнала «Под знаменем марксизма». Мне кажется, что нынешние возможности публикации оригинальных монографий и статей использованы совершенно недостаточно.

Тов. Светлов говорил здесь, что аудитория «Большевика» ре совсем подходит для теоретических трудов специального характера. Я думаю, что это совершенно неправильно и исходит из явной недооценки высокого уровня нашей аудитории и ее запросов. Такие мнения, мне кажется, исходят из непонимания того, что наша философия вовсе не является достоянием небольшой кучки профессиональных философов, а является достоянием всей нашей советской интеллигенции. Не было решительно ничего плохого в традиции передовых русских толстых журналов в дореволюционное время, которые наряду с литературно-художественными произведениями печатали также научные, в том числе и философские труды. Наш журнал «Большевик» при всех условиях представляет гораздо большую аудиторию, чем любой философский журнал, и замыкать творческую работу наших философов в специальном философском журнале, мне кажется, представляло бы угрозу сужения базы нашей философской работы. Прошу не понять меня как противника журнала, — предупреждал Жданов, — но мне кажется, что скудость философских работ в наших

Ю - 151 толстых журналах и в «Большевике» говорит о том, что надо бы начать с преодоления прежде всего этого недостатка через наши толстые журналы и «Большевик», где, особенно в толстых журналах, время от времени все же и теперь появляются статьи философского характера, представляющие научный и общественный интерес»238.

Из этих слов Жданова следовал, во-первых, ясный отказ в нашей просьбе создать свой философский журнал, а во-вторых, указание на те громадные трудности, которые были связаны с получением статей на философские темы: если таких статей едва хватало только для помещения их в одиночном порядке в толстых журналах и в «Большевике», то для комплектования целого номера полностью из таких статей никакой возможности еще не допускалось.

Сторонники создания нового журнала, скажу откровенно, приуныли, услыша отказ в их просьбе. Но делать было нечего. Вопрос казался решенным окончательно, по крайней мере на данном этапе. Оставалось только доказывать, что есть еще порох в наших пороховницах, но доказывать это можно было лишь путем наращивания числа философских статей, которые пробивали бы себе дорогу в толстые журналы и в «Большевик», редакции которых, разумеется, далеко не так уж охотно открывали двери философам, особенно начинающим, для помещения их статей на своих страницах. «Ну, что ж! Придется и, может быть, придется еще долго стучаться нам, философам, в эти журналы как просителям!» — думали с горечью мы, слушая ответ Жданова. Но, как нередко бывает в жизни, мы ошиблись.

Каким же образом развивались события непосредственно после того, как вечером 25 июня 1947 года закончилась философская дискуссия?

<< | >>

↑

Источник: В.А.Лекторский (ред..). Философия не кончается... Из истории отечественной философии. XX век: В 2-х кн. Кн. I. 20 —50-е годы. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН). - 719 с.. 1998

Еще по теме Б.М.Кедров Как создавался наш журнал: