Карьерная мобильность

Начнем рассмотрение внутрипоколенных перемещений с обобщенной характеристики трех основных поколений (родителей респондента, самого респондента и его детей) без выделения динамики по отдельным возрастным когортам (табл. 15.1). При всей своей неоднозначности она позволяет выявить некоторые очевидные тренды в динамике социальнопрофессиональной структуры занятого российского населения за 13 постсоветских лет. В частности, обратим внимание на столь часто обсуждаемые (в связи с их неблагоприятным положением) группы профессионалов. Данные опросов свидетельствуют о неуклонном снижении представителей данных групп не только среди самих респондентов (с 28,5% в 1994 г до 16,4% в 2006-м), но и среди предшествующего им поколения, т.е. их родителей. Причем наиболее резко эта тенденция про явилась среди отцов — с 32,6% в 1994 г. до 11,2% в 2006 г. — по сравнению с матерями, где их снижение было незначительным (с 24,7 до 20,0% в соответствующие годы). Все это демонстрирует утрату страной значительной части ее интеллектуальных ресурсов, столь же трудно восполнимых, как и необходимых ддя обеспечения конкурентоспособности экономики в условиях стремительного развития инновационно-ориентированных западных и многих восточных стран.

При этом обращают на себя внимание уже отмеченные нами выше тенденции расширенного воспроизводства работников квалифицированного физического труда. От опроса к опросу растет доля представителей соответствующих занятий даже в старшем поколении. Так, среди отцов респондентов рабочих квалифицированного труда в 1994 г. было 26,1%, а к концу 2006 г. — 51,5%; соответственно у матерей — 8,8 и 14,6%. Среди самих респондентов — с 24,4% (1994 г.) до 32,3% (2006 г.). Среди старших детей респондентов — 22,2% в 2006 г. Наличие сильной инерции в динамике соответствующих показателей дает основание полагать, что пределы роста данной группы в составе трудового населения современной России не исчерпаны. Эти тенденции вызваны постоянно растущим спросом на работников данной категории со стороны работодателей, что свидетельствует о консервативных трендах в развитии экономики.

Что касается представителей низшей ступени социальнопрофессиональной иерархии — не- и малоквалифицированных рабочих, то в данном случае судить о какой-либо четко прослеживаемой тенденции представляется преждевременным. Общее снижение их доли в 2006 г. можно объяснить растущим иммиграционным потоком из стран ближнего зарубежья, из- за которого происходит вытеснение работников с российским гражданством в те сегменты рынка труда, где требуется более высокая квалификация и, как было показано выше, имеется соответствующий спрос.

Обращает на себя внимание отсутствие значимых сдвигов в воспроизводстве социально-профессиональных групп управляющих. Их относительная доля в структуре занятого населения, равно как и взаимное соотношение во внутренней структуре (в которой нами были выделены руководители трех уровней — высшего, среднего и низшего звеньев управления)

оставались неизменными на протяжении всего постсоветского периода. Довольно стабильными данные соотношения выглядят также и в составе представителей смежных поколений.

Таблица 15.1

Соотношение социально-профессиональных статусов трех поколений (по материалам опросов 1994 г. (январь) и 2006 г. (декабрь)), % ответивших по столбцу Социальный слой Отец на начало трудовой деятельности респондента Мать на начало трудовой деятельности респондента Респондент на момент опроса Старший сын/дочь респондента на момент опроса (только по 2006 г.) Предпри нимател и 0,3/1,3 0,0/0,2 2,5/3,5 зд Управляющие высшего звена и чиновники 1,5/1,5 ОД/0,0 0,6/0,4 0,5 Управляющие среднего звена 2,4/2,1 0,9/1,6 2,0/3,3 2,0 Руководители низового уровня 9,5/9,4 3,6/4,0 7,3 /6,7 4,9 Высококвалифицированные профессионалы 2,5/1,9 3,0/1,4 8,0/4,2 4,9 Профессионалы с высшим образованием 30,1/9,3 21,7/17,6 20,5/12,2 16,7 Работники со средним специальным образованием 8,1 /3,0 18,4/15,6 18,5/11,8 18,6 Технические работники (в торговле, обслуживании) 1,5/2,5 2,9/11,0 3,6/9,8 17,0 Квалифицированные и высококвалифицированные рабочие 26,1/51,5 8,8/14,6 24,4/32,3 22,2 Не- и полуквалифицированные рабочие 17,7/16,8 40,1/33,3 12,3/13,7 9,2 Примечание. Здесь и далее через черту приводятся данные опросов 1994 и 2006 гг соответственно.

Вполне определенно наметилась тенденция к формированию и стабилизации в социально-профессиональной структуре населения слоя предпринимателей. Примерно таков же характер динамики доли предпринимателей в социальном составе родителей и детей респондентов. Это подтверждают наблюдения других исследователей о неблагополучии с формированием слоя малых и средних предпринимателей, о переходе данной группы от расширенного воспроизводства к простому

Что касается социально-профессиональной группы работников со средним специальным образованием, то здесь обращается на себя внимание тенденция к сокращению ее доли в социально-профессиональном составе как поколения респондентов, так и поколения их родителей.

По данным табл. 15.1 можно также судить об относительной стабилизации доли технических работников в составе занятого населения (с 3,6% в 1994 г. она выросла до 9,8% в 2006-м). Как видно, период значительного расширения данной группы приходится на годы, когда в экономике страны в результате рыночной трансформации активно развивались сектора, предъявляющие спрос на рабочую силу соответствующей квалификации, прежде всего сфера торговли и бытовых услуг, которые в советской России были развиты слабо.

Межпоколенная динамика образовательной структуры занятого населения России с 1994 по 2006 г. отражена в табл. 15.2. Общий уровень образования российских работников в рассматриваемый период, как ни странно, снизился. Прежде всего выросла доля занятых с образованием не выше 9 классов общеобразовательной школы — с 16,0% в 1994 г. до 24,3% в 2006-м. Кроме того, удельный вес работников со средним специальным и высшим профессиональным образованием практически не изменился в рассматриваемый период (60,0% в 1994 г. и 57,4% в 2006-м). При этом доля лиц, имеющих вузовское образование (включая незаконченное высшее, магистратуру и аспирантуру), увеличилась с 22,9% в 1994 г. до 24,1% в 2006-м, а работников, окончивших средние специальные учебные заведения, снизилась — с 32,5% в 1994 г до 30,8% в 2006-м.

Таблица 15.2 Распределение респондентов и их родителей по уровню образования (по материалам опросов 1994 и 2006 гг.),

% ответивших по столбцу Уровень образования Отец

респондента Мать

респондента Респондент Неграмотные, неполное среднее (включая ПТУ)

Оконченное полное среднее

Среднее специальное (профессиональное)

Незаконченное высшее

Высшее 52,1 /28,6

13,5/17,3

17,1/27,9

1,5/1,1

15,8/16,0 54,2/31,7

13,5/19,3

18,7/31,1 1,5/1,5 12,1/16,4 16,0/24,3

24,0/18,3

32,5/30,8 4,6/2,5 22,9/24,1 Тем не менее данные наших представительных опросов свидетельствуют о том, что общий образовательный уровень респондентов значительно выше общего образовательного уровня их родителей, период подготовки которых приходился преимущественно на советский период. Другими словами, для старших поколений характерным является наличие в их составе большего количества людей с низким уровнем образования и меньшего — с высокой образовательной подготовкой.

Семья, будучи важнейшим элементом социальной среды, обеспечивает первичное включение индивида в систему социальных связей. С одной стороны, через нее накапливается и передается социальный опыт предшествующих поколений в форме традиций, ценностных ориентаций, при этом семья активно влияет на процесс социализации личности. С другой стороны, сама она подвержена воздействию социальной макросреды, являясь одним из социальных институтов общества, тесно связанным и зависящим от характера развития как социальной системы в целом, так и отдельных ее институтов. Именно семья во многом готовит индивида к приобретению определенного социально-профессионального статуса и достижению определенного уровня образования, а также к определенному характеру внепроизводственной деятельности. Эти и другие функции семья осуществляет посредством фор мирования ценностно-трудовых, ценностно-образовательных, потребительских и других ориентаций индивида. Иными словами, социальное происхождение оказывает определенное влияние на первоначальное социально-профессиональное положение индивида и его дальнейший жизненный путь, и потому его анализ приобретает существенное значение.

В социологической литературе традиционно в качестве референта социального происхождения рассматривался отец. По его социальной позиции обычно определяли социальное происхождение индивида, через социальный статус отца исследовали влияние происхождения на жизненные траектории индивида. Однако в условиях современной действительности вопрос о превалирующем влиянии отца на формирование индивида не может решаться однозначно. Подтверждение этому мы находим в показателях табл. 15.3. Из них следует, что разница в силе влияния отца и матери на процесс формирования социально-профессионального статуса весьма незначительна, причем она практически нивелируется в ходе социальной карьеры индивида. Тем не менее некоторые отличия все же существуют. Во всех опросах мать оказывает большее воздействие на первоначальную социально-профессиональную позицию респондента. Однако в дальнейшем жизненном пути несколько возрастает влияние статуса отца.

Таблица 15.3

Связь социально-профессионального статуса респондентов с социальным положением их родителей (по материалам опросов 1994 и 2006 гг.), коэффициент Крамера Социальный статус родителей к началу трудовой деятельности респондента Социальный статус респондента в момент опроса Социальный статус респондента в момент начала трудовой деятельности 1994 2006 ' 1994 2006 Отец 0,109 0,135 0,099 0,147 Мать 0,121 0,136 0,137 0,161 Примечание. Все коэффициенты значимы на 1%-ном уровне.

Таблица 15 А

Связь социального статуса респондентов различных возрастных когорт с социальным положением их родителей,

коэффициент Крамера Социальный статус родителем к началу трудовой деятельности респондента Социальный статус респондента в момент опроса 18-29 лет 30-49 лет 50 лет и более Отец

Мать 0,163/0,204/0,257

0,202/0,196/0,218 0,140/0,156/0,147

0,147/0,170/0,152 0,148/0,379/0,219

0,199/0,330/0,229 Примечание. Через черту приводятся данные опросов 1994, 2002 и 2006 гг. соответственно. Все коэффициенты значимы на 1%-ном уровне.

Данные табл. 15.4 демонстрируют устойчивость в разрезе возрастных, а учитывая социальные потрясения последних двух десятилетий, и исторических поколений примерно равного влияния статусов обоих родителей на социальный статус детейґ при несколько большем влиянии статуса матери. Характерно меньшее влияние социального статуса родителей на положение детей в обществе по отношению к поколению, чьи первые шаги в социальной карьере пришлись на конец 1980-х — первую половину 1990-х гг., т.е. на пик трансформационного сдвига с возросшим влиянием случайных факторов и индивидуальных характерологических особенностей и главное — сменой критериев социального статуса. У этого промежуточного (по критериям 2006 г.) поколения существовал более широкий выбор направлений социальной мобильности, чем у младшего и старшего поколений. Они значительно реже наследовали профессии и социальные позиции своих родителей.

Процесс формирования социально-профессионального статуса представителей вновь вступающих в жизнь поколений условно можно расчленить на два разнонаправленно действующих процесса, имеющих место при смене поколений. С одной стороны, наблюдается статистически существенная межпоко- ленная преемственность социальных статусов. Выявляется закономерность, в силу которой разные социальные группы воспроизводят самих себя. В то же время наблюдается интенсивная социальная мобильность: освоение новых профессий, смена вида и сферы трудовой деятельности, приобретение качественно иного опыта и знаний, изменение ценностных ориентаций.

Наибольшая преемственность наблюдается в группах профессионалов с высшим образованием и квалифицированных рабочих. Так, например, в 2006 г. 22,1% профессионалов унаследовали социально-профессиональный статус отца, матери — 36,8%. Квалифицированные рабочие в 62,9% случаев наследовали статус своих отцов ив 18,5% — матерей. Как видно, механизм наследования в разных социальнопрофессиональных слоях имеет свою специфику. Если главным социально-профессиональным «консервантом» у профессионалов является мать, то наследование позиции рабочих интенсивнее идет по отцовской линии.

Вторым важнейшим показателем влияния родительской семьи на социальную карьеру респондентов является уровень образования родителей. Он в решающей мере воздействует на степень развитости культурной микросреды детей, которая активно влияет на формирование их качественных характеристик в процессе социализации. В группах лиц управленческого и интеллектуального труда, профессии которых требуют солидной общеобразовательной и специальной подготовки, особенно высока степень передачи ценностей образования от родителей к детям. Так, у профессионалов с высшим образованием в 18% случаев отцы не имели полного среднего образования, 32% получили среднее специальное образование и 35% — высшее. У менеджеров (управляющих высшего и среднего звена) соответствующие показатели составили — 21, 39 и 33%. При этом перечисленные социальнопрофессиональные группы также характеризуются наиболее высокими показателями связи между уровнем образования родителей и уровнем образования респондентов при опросах и в 1994 г., и в 2006 г. Все это говорит о том, что накопленный предшествующими поколениями социальный потенциал лишь у определенной части респондентов воспроизводится в том же виде, а для многих служит базой для повышения социального статуса.

Роль типа поселения как среды социализации на разных этапах жизненного пути индивида неоднократно обсуждалась в социологической литературе. Обратимся к данным опроса декабря 2006 г. Не сложно заметить, что социальные катаклизмы 1990-х не могли не выявиться в процессах карьерной мобильности. Данные свидетельствуют, что работники, начавшие обучение в школе в менее развитых территориальных средах, более стабильны в слое. По опросу 2006 г. оказалось, что среди квалифицированных рабочих здесь осталось 49,9% выходцев из деревни и 50,1% горожан, соответственно в слое технических работников — 49,6 и 50,4%. Причем среди выходцев из сельской местности большее количество (по сравнению с горожанами) переходит в менее продвинутые социальные слои. Например, из квалифицированных рабочих занялись неквалифицированным физическим трудом соответственно 13,7 и 9,0%; из слоя работников с высшим образованием перешли на позиции, не требующие такового образования, 10,7 и 5,7%, стали квалифицированными рабочими — 3,8 и 1,9%.

Тип поселения оказывает влияние на направленность мобильности индивидов. Результаты исследования показывают, что выходцы из крупных городов (региональных центров, а также мегаполисов страны — Москвы и Санкт-Петербурга) гораздо сильнее, чем выходцы из малых городов и сельской местности, ориентированы на профессии с творческим характером труда и управленческую деятельность. Так, среди первых в 2006 г. 4,5% занимали позиции управляющих высшего и среднего звена, 23,4% — высококвалифицированных профессионалов и профессионалов с высшим образованием; среди выходцев из менее развитых территориальных сред 3,0% попали в группы менеджеров и 10,7% — квалифицированных работников умственного труда. Приведенные данные говорят о том, что выходцы из менее развитых территориальных сред обладают меньшим темпом социального продвижения, сфера доступного разнообразия мест приложения труда для них существенно уже, чем для тех, кто вырос в более развитом типе поселения.

Наконец, подводя черту под проведенным анализом социально-профессионального воспроизводства в постсоветской России, нам представляется важным оценить общий характер изменений в динамике статусов респондентов, произошедших в стране за период, охватываемый нашими представительными опросами. Данные свидетельствуют о том, что интенсивность индивидуальных карьерных перемещений постепенно снизилась: если в 1994 г. 52,8% респондентов не изменили свой социально-профессиональный статус к моменту опроса по сравнению с его уровнем на начало трудовой деятельности, то в 2006 г. этот показатель составил 56,7%. При этом повышение социального статуса в 2006 г. отмечено лишь в 13,1% случаев против 12,2% в 1994 г. Таким образом, импульс, который был задан социально-экономической трансформацией начала 1990-х гг. и открыл определенные возможности для социально-профессионального роста россиян, уже к концу 2006 г. практически оказался исчерпанным, и тенденция к нисходящей социальной мобильности становится все более выраженной. Это подтверждает не раз высказанное нами предположение о «застойности» социально-профессиональной структуры современной России и отсутствии позитивных сдвигов в ее динамике. 15.3.