12. ПРОЕКТИРУЕМЫЕ ДЕТИ

К

огда обсуждаются вопросы генетической модификации и селекции относительно людей, то рациональная дискуссия часто нарушается воспоминанием о двух чудовищных монстрах — Гитлере и Франкенштейне.

Можно ли объяснить такую реакцию только невежеством или истеричностью? Или эти страхи имеют основания? В этой главе мы рассмотрим некоторые ключевые вопросы, возникающие в связи с возможностью конструировать детей.

Выбор пола

На сцене: лаборатория будущего. Профессор Сьюзен Клон сидит за столом в окружении электронных приборов, стеклянных колб, мензурок и иных научных инструментов. Раздается стук в дверь, и в лабораторию входит молодая женщина.

Проф. Клон: Чем могу помочь?

МИССИС Макдэд: Мы с мужем хотим иметь ребенка. Нам важно, чтобы это была девочка. Можете ли вы нам помочь?

166

Проф. Клон: Возможно. Могу ли я спросить, почему вы хотите именно девочку? Миссис Макдэд: Мы просто хотим этого.

Желание четы Макдэд уже технически осуществимо. Можно провести оплодотворение яйцеклетки в пробирке, а затем поместить оплодотворенное яйцо .в матку женщины. Сравнительно легко осуществить отбор среди оплодотворенных яйцеклеток, чтобы имплантировать в матку только мужские или только женские зародышевые клетки. Это уже делается для тех пар, у которых велик риск передать потомку какую-то наследственную болезнь, сцепленную с полом, например, гемофилию.

Таким образом, выбор пола по медицинским показаниям уже осуществим. Почему бы также не допустить, чтобы родители выбирали пол своего будущего ребенка, просто руководствуясь желанием? Супружеские пары уже давно пользуются контрацептивами и другими технологическими средствами, решая, когда пришла пора обзаводиться детьми. Почему бы не использовать оплодотворение в пробирке для того, чтобы предопределить пол будущего ребенка?

Медицинские власти Соединенного Королевства не разрешают родителям выбирать пол ребенка просто в силу одного лишь желания. Почему? Чаще всего указывают на то, что такой выбор может привести к нарушению равновесия между полами. Во многих культурах люди в большинстве случаев предпочитают мальчиков. Но если мальчиков будет рождаться гораздо больше, чем девочек, то многие гетеросексуальные мужчины вскоре не смогут найти для себя спутницу жизни. В своем докладе о репродуктивных технологиях, представленном Европейской комиссии, философ Джонатан Гловер высказывает мысль о том, что хотя и можно было бы разрешить свободный выбор родителями пола ребенка, но только в том случае, если это не окажет отрицательного влияния на жизнь других людей:

«Одним из тревожных следствий [свободного выбора пола ребенка] будет серьезный дисбаланс полов в следующем по-

167

колении. Возможно, представители этого поколения не хотели бы допустить такого дисбаланса. Однако их голос никак не может быть учтен в момент принятия решения» (Jonathan Glover (and other), Fertility and the Family (London Fourth Estate, 1989, p. 143.).

Можно также поставить вопрос о мотивах этого предпочтения. Некоторые родители будут выбирать пол ребенка, основываясь на том, что представителей одного пола они считают в чем-то «превосходящими» представителей другого пола. Можем ли мы позволить родителям осуществлять выбор пола своего ребенка на основе предрассудков такого рода?

Но даже если выбор родителей не обусловлен такими предрассудками, тем не менее он всегда будет эгоистичным, направленным на их собственное благополучие, а не на благополучие их детей.

«Дело обстоит просто: нет такой общей истины, что девочки более счастливы, чем мальчики, или наоборот. Выбор осуществляется не в интересах ребенка, а в интересах его родителей. Эгоистическая позиция родителей может неблагоприятно сказаться на детях» (там же).

Мы не должны, заключает Гловер, предоставлять родителям право выбирать пол их будущего ребенка. Однако не все философы с ним согласны. Философ Джон Харрис полагает, что мы не можем запрещать родителям свободно выбирать пол своего будущего ребенка только потому, что некоторые из них в этом выборе будут опираться на ошибочные основания.

«Гендерные предпочтения не обязательно служат выражением половых предрассудков, и выяснение мотивов и следствий конкретных актов выбора невозможно. Следует бороться за свободу выбора, а предрассудки искоренять иными способами» (John Harris, Clones, Genes and Immortality (Oxford: Oxford University Press, 1992), p. 194.).

Харрис также выражает сомнение в том, что неизбежен Длительный половой дисбаланс. Он указывает на то, что недостаток лиц какого-то одного пола может привести к повы-

168

шению ценности этого пола в последующем поколении. Хар-рис говорит также о существовании других, менее грубых и принудительных способов, позволяющих избежать наруше. ния баланса полов. Например, система налогообложения может быть использована гораздо более эффективно, чем в настоящее время, для возбуждения одних желаний и подавления других. По мнению Харриса, не обязательно прибегать к прямым запретам.

Как я уже упоминал, в настоящее время в Соединенном Королевстве запрещено использовать технические средства для того, чтобы предопределить пол будущего ребенка по желанию родителей. Однакотам, где работает профессор Клоп, таких ограничений нет.

Ум и здоровье

Вернемся в лабораторию...

Проф. Клон: Никаких проблем. Будет девочка. Есть ли у вас еще какие-нибудь пожелания?

Миссис Макдэд: Еще пожелания?

Проф. Клон: Ну конечно. Я могу предложить вам выбрать рост, умственные способности, цвет глаз и волос, телосложение и здоровье.

Миссис Макдэд: Да, у нас действительно есть кое-какие пожелания.

Проф. Клон: Например?

Миссис Макдэд: Не могли бы вы сделать нашу девочку разумной выше среднего уровня?

Проф. Клон: Я думаю, вполне. Конечно, умственные способности зависят не только от генов, но и от множества других факторов. Здесь играет свою роль воспитание, образование, окружающая среда и многое другое. Тем не менее генам принадлежит очень важная роль в умственном развитии. Посредством манипуляций с генами я могу сделать так, что у вашего ребенка будет по крайней мере очень высокая вероятность стать умнее, чем большинство людей. Вы хотите этого?

169

Существует два основных метода, с помощью которых можно достигнуть генетического повышения степени разумности. Во-первых, посредством искусственного отбора. Допустим, можно определить какие-то генетические индикаторы или маркеры высокой степени разумности. Тогда оплодотворенные яйцеклетки миссис Макдэд можно просмотреть и оставить только те из них, которые обладают этими маркерами.

Второй метод предполагает прямое вмешательство в генетический код: можно вставлять в него такие последовательности генов, которые способствуют развитию высоких умственных способностей. Если, например, гениальный ум Эйнштейна был обусловлен в значительной мере конкретной молекулярной цепочкой в его ДНК, то эту цепочку можно включить в ДНК других детей, предоставляя им хороший шанс стать столь же умными.

Конечно, и первый, и второй способы опираются на предположение, которое может оказаться неверным: будто можно выделить гены или маркеры высокой разумности. Допустим все же, что такие гены можно выделить. Тогда можно использовать один из указанных методов для получения детей с повышенной степенью разумности.

Профессор Клон предлагает воспользоваться вторым из этих методов.

Проф. Клон: Разумность выше среднего уровня. Прекрасно! Я сделаю это. У меня есть знакомый лауреат Нобелевской премии, у которого я возьму нужную цепочку ДНК и вращу ее в яйцеклетку.

Миссис Макдэд: Фантастика! А как насчет здоровья и телосложения?

Проф. Клон: Нет проблем. Я могу удалить любые гены, которые ослабляют организм и увеличивают опасность заболеваний, и вместо них вставить гены, обеспечивающие жизнеспособность, хорошее физическое здоровье и т.д. Я могла бы даже снабдить ребенка иммунитетом ко всем распространенным болезням, к опасности заболеть раком, например. Вы хотите этого?

Миссис Макдэд: Конечно!

170

Нравственно ли такое манипулирование генами? Допустим, оно возможно. Но можно ли позволить родителям осушествлять такую генетическую перестройку организма их будущих детей для обеспечения здоровья и высоких умственных способностей?

Мы поддерживаем стремление родителей сделать их детей физически крепкими и умственно развитыми посредством образования. Если какая-то школа разработала программу результатом осуществления которой является резкое повышение умственного и физического развития учащихся, то это можно только приветствовать. Вполне понятно было бы стремление родителей поместить своих детей в такую школу. Со стороны родителей вполне естественным был бы вопрос: почему во всех других школах не используют эту программу? Без сомнения, мы были бы обязаны предоставить выгоды такого обучения как можно большему числу детей.

Рассмотрим теперь несколько иную ситуацию. Допустим, с помощью генной инженерии мы можем без какого бы то ни было риска обеспечить более крепкое здоровье и высокую степень умственного развития будущих детей. Возникающий в связи с этим вопрос Джон Харрис формулирует следующим образом:

«Если бы с помощью генной инженерии мы могли увеличить потенции умственного развития и здоровья эмбрионов, то почему бы нам не делать этого? Если к этому cтремится система образования, то почему к этому не может cтремиться медицина?» (там же, с. 173).

Действительно, как указывает Харрис, несмотря на то, что многие люди считают генную инженерию безнравственной, трудно сказать, почему есть что-то плохое в использовании генетики для достижения тех же самых целей, которые ставит перед собой педагогика.

Не слишком ли велик риск?

Одно из возможных возражений против такого вмешательства в генный аппарат заключается в указании на то, что

171

оно связано с большим риском. Существуют два способа вмешательства в генный аппарат для достижения намеченных результатов, о которых говорит профессор Клон.

Проф. Клон: Требуемые вами генетические изменения можно осуществить двумя способами. Я могу изменить только одного вашего ребенка, а могу внести такие изменения, которые будут передаваться от поколения к поколению, от вашего ребенка к вашим внукам, а от внуков - к правнукам. Модификация первого типа затрагивает соматические клетки; модификация второго типа изменяет половые клетки.

Миссис Макдэд: Если вы можете внести улучшения, то мне хотелось бы, чтобы они были наследственными. Это было бы гораздо более ценно.

Проф. Клон: Тогда это будет изменение половых клеток.

Как объясняет профессор Клон, изменение половых клеток человека — это такое изменение, которое сохранится навсегда. Некоторые исследователи рассматривают такое изменение генома человека как в высшей степени рискованное.

«В то время как генетические манипуляции с соматическими клетками остаются в сфере личного выбора, вмешательство в половые клетки выходит за эти границы. Перестройка половых клеток без согласия всех членов общества должна быть безусловно запрещена» (Судзуки и Кнудсен, цит.

Очевидная проблема с перестройкой половых клеток заключается в том, что если при этом мы допустим какую-то ошибку, то с этой ошибкой мы никогда не расстанемся. Наша ошибка будет передана последующим поколениям и постепенно распространится по всей человеческой расе. Поэтому если мы рискуем, внося изменения в соматические клетки, то мы рискуем неизмеримо больше, когда перестраиваем половые клетки.

На самом деле чрезвычайно трудно сказать заранее, какие следствия повлечет за собой в долговременной перспективе добавление или устранение того или иного гена. Скажем, возрастание умственных способностей в результате

172

изменения каких-то генов может сопровождаться пониманием каких-то других социальных способностей. Однако могут пройти годы и десятилетия, прежде чем такие нежелательные побочные эффекты будут зафиксированы.

Таким образом, увеличение возможностей генной инженерии связано с громадным увеличением риска в случае ошибки. В принципе любая ошибка может иметь катастрофические последствия. Может быть, лучше всего было бы полностью запретить все виды вмешательства в генный аппарат.

Но, может быть, не следует слишком уж осторожничать Представьте себе, например, что у нас есть достаточные основания считать, что, устранив определенный ген, мы избавимся от предпосылки болезненной хилости и нездоровья затрагивающих миллионы людей. Предположим далее, что после десятилетий интенсивных научных исследований не обнаружено никаких нежелательных побочных эффектов. Не обязаны ли мы тогда выступить за устранение этого гена? Не будет ли отказ от устранения этого гена в данных обстоятельствах преступной сверхосторожностью?

Вернемся к миссис Макдэд. Допустим, что генетические изменения, которых хочет миссис Макдэд, безопасны. Есть ли тогда у профессора Клон какие-либо разумные основания отказать ей?

Синдром сконструированного ребенка

Миссис Макдэд: А как она будет выглядеть? Я большая поклонница киноактрисы и певицы Аниты Кэмел. Не можете ли вы сделать мою дочь похожей на Аниту?

Проф. Клон: Похожей на нее? Я могу сделать лучше. Мне совершенно точно известно, что мисс Анита Кэмел позволяет себя клонировать. Это, конечно, обходится недешево, но вы можете себе это позволить.

Миссис Макдэд: У меня будет моя собственная Анита?

Проф. Клон: Не вполне. Ваша дочь не будет Анитой. Но генетически она будет тождественна Аните. Ваша дочь будет как бы генетическим близнецом Аниты.

173

МиссисМ Макдэд: И она будет петь как Анита?

Проф. Клон: Этого я гарантировать не могу. Анита Кэмел является продуктом и своих генов, и своей среды. У вашей дочери, безусловно, будут другие воспитание и среда. Поэтому во многих отношениях она будет отличаться от Аниты. Может оказаться, что ваша дочь не сможет петь. У нее может не оказаться желания петь. Она будет обладать своим собственным уникальным сознанием.

Миссис Макдэд: Это не важно! Я уже вижу, как гуляю со своей собственной маленькой Анитой. Представляете, как будут мне завидовать все другие матери?!

Позиция миссис Макдэд дает нам повод для некоторых размышлений. Кажется, в своей будущей дочери она видит некий приз, дорогостоящий предмет, которым можно похвастаться перед другими. Такая позиция, безусловно, неприемлема. Но не получит ли такая позиция всеобщего распространения, если технические манипуляции профессора Клон станут широкодоступными? И не служит ли это достаточным основанием для запрещения таких манипуляций?

Философ Хилари Патнем призывает нас вообразить следующую ситуацию.

«Вообразите, что на детей смотрят просто как на один из элементов «стиля жизни». Точно так же, как человек имеет право выбирать мебель по своему вкусу, одеваться так, как он считает нужным, или (даже если он этого не желает) «жить не хуже других», он имеет возможность «выбирать» себе детей по вкусу (прибегая к «клонированию» родственников, друзей или иных лиц, если у него есть деньги). В этом воображаемом «прекрасном новом мире» каждый может иметь, так сказать, «сконструированных детей» по своей собственной прихоти» (Hilary Putnam, «Cloning People», in J. Burtly (ed.), The Genetic Revolution and Human Rights (Oxford: Oxford University Press, 1999), p. 7-8).

Как и большинство из нас, Патнем находит такое общество отвратительным. С точки зрения Патнем, это чувство отвращения обусловлено тем, что люди в нем — наши соб-

174

ственные дети — использовались бы в качестве средств, но не были бы целью. Они были бы ценны не сами по себе, а лишь как объект удовлетворения нашего тщеславия или нашего эгоизма.

С другой стороны, такие установки вовсе не обязательны. Если бы какая-нибудь добрая фея могла выполнить мои желания, то я хотел бы, чтобы мой ребенок был крепким, стойким в отношении болезней, смышленым, привлекате.;ь-ным и веселым. В этом желании нет ничего плохого. Причем я хотел бы всего этого не для себя, не для придания дополнительного блеска своей собственной жизни, а для него. Предположим, имеются технические средства исполнить мои желания. Почему бы не разрешить мне воспользоваться ими? Да, . некоторые люди хотели бы иметь привлекательного, здорового, смышленого ребенка по мелочным эгоистичным причинам. Но многие хотят этого по иным, более возвышенным мотивам. Но разве тот факт, что у некоторых людей эгоистические мотивы, может служить оправданием запрещения исполнения таких желаний? Я думаю, нет.

Евгеника и нацизм

Нацисты опирались на генетику, воплощая в жизнь свое учение о расовой «чистоте». Ясно, что с точки зрения нравственности это недопустимо. Чем же, с этой точки зрения, отличается генная инженерия, осуществляемая с целью увеличения здоровья, разумности и привлекательности? И есть ли здесь вообще какое-то отличие?

Некоторые люди убеждены в том, что использование генной инженерии для «удаления» генов, ответственных за болезненность, следует запретить, потому что люди, у которых есть склонность к тем или иным заболеваниям, вовсе не я вляются «дефектными». Когда мы устраняем такие гены, то не подразумеваем ли мы при этом, что людям со склонностью к заболеваниям вообще лучше было бы не родиться на

175

свет? Не устраняем ли мы при этом тех, кто кажется нам в чем-то «худшим»? Не напоминает ли это то, чем занимались нацисты?

Я так не думаю. Здесь не подразумевается, что было бы лучше устранить людей со склонностью к заболеваниям. Не подразумевается, что таким людям не следовало бы рождаться на свет. Здесь лишь предполагается, что лучше бы они рождались без склонности к заболеваниям.

Мысль о том, что никогда не следует стремиться к тому, чтобы уменьшить вероятность болезненной хрупкости будущего ребенка, очевидно абсурдна, ибо из нее следует, что будущим матерям нельзя принимать витамины для того, чтобы уменьшить риск появления синдрома Дауна у их будущих детей.

Конечно, мы должны решительно выступать против использования генной инженерии во имя политических или каких-то иных злонамеренных целей. Однако то обстоятельство, что могут найтись люди, использующие эту технологию во зло, не дает нам оснований вообще запрещать ее. В конце концов, использовать во зло можно любую технологию — от швейной машинки до ракеты. Но мы же не собираемся запрещать все это?

Бессмертие

У профессора Клон есть еще один сюрприз для миссис Макдэд.

Проф. Клон: Имеется кое-что еще, что я могла бы предложить вам, нечто особенное. Я могла бы сделать вашу Аниту бессмертной.

Миссис Макдэд: Вы имеете в виду - как греческие боги?

Проф. Клон: Приблизительно. Позвольте я объясню. Почему люди стареют? Почему их кожа покрывается морщинами, а волосы седеют? Почему они дряхлеют и умирают?

Миссис Макдэд: Потому что они изнашиваются, как автомобиль.

176

Проф. Клон: Нет. Основная причина заключается в том, что они генетически предрасположены к этому. Ваши гены запрограммированы на то чтобы убить вас после определенного периода времени.

Миссис Макдэд: Боже мой! Но почему?

Проф. Клон: Естественный отбор: процесс, создавший нас, требует смены поколений. Поколение, которое отказалось бы уйти, создало бы проблему. Поэтому у каждого из нас есть ген, напоминающий часы которые отмеряют положенный нам срок жизни. Я могу остановить эти часы.

Миссис Макдэд: Неужели?

Проф. Клон: Несомненно. Если удалить ген старения, Анита будет вечно оставаться «юной». Конечно, годы будут идти, но Анита и в 200 лет будет выглядеть так, как будто ей только 22 года.

Миссис Макдэд: Фантастика!

Проф. Клон: Конечно, это не означает, что Анита будет жить вечно. Она может попасть под автобус или подхватить какую-то неизлечимую болезнь. Но от старости она не умрет.

В не столь отдаленном будущем «бессмертие» такого рода может стать реальностью. Нужно ли оно нам?

Очевидной проблемой, порождаемой широким применением подобной технологии, является перенаселенность планеты. Если все больше будет появляться людей, живущих несколько сотен лет, и при этом сохранится нынешний прирост населения, то ресурсы планеты вскоре будут полностью истощены.

Однако вовсе не очевидно, что единственный способ избежать этой катастрофы заключается в том, чтобы запретить введение генов «долгой жизни». Можно, например, поставить условие, что люди с такими генами не должны иметь детей.

Выделение нового класса

Многие согласятся с тем, что хотим мы регулировать применение генной техники или не хотим, она в любом случае

177

будет использоваться. Богатые люди, несомненно, захотят воспользоваться теми преимуществами, которые сулит применение этой техники. Деньги откроют способы сделать это. Генные инженеры будут открывать клиники в бедных странах, которые для подъема своей экономики предоставят им возможность осуществлять операции, несмотря на все запреты. Так или иначе, но это лишь вопрос времени, когда начнет формироваться долгоживущая элита, члены которой будут отличаться от остальных людей не только своим богатством, но и более крепким здоровьем, более высоким умственным развитием и привлекательностью. Человеческая раса расщепится на два разных класса: сверхлюдей и всех остальных.

Проф. Клон: Как вам известно, миссис Макдэд, это очень замкнутый клуб. Только богатые люди могут быть генетически улучшены. А их генетическое улучшение означает, что они неизбежно будут становиться еще богаче. Ваш лотерейный выигрыш позволяет вашей дочери вступить в тот мир, который в ином случае не мог бы пригрезиться вам даже во сне.

Миссис Макдэд: Что еще это дает?

Проф. Клон: Подождите, пока ваша дочь станет членом GM-клуба. Его члены образуют очень замкнутую, привилегированную и тесно связанную группу. Вскоре вы поймете, что генетическое улучшение вашего ребенка означает очень выгодное вложение капитала. Мой собственный сын генетически улучшен. Я не хочу, чтобы он общался с простыми людьми и подвергал риску мое капиталовложение. Генетически улучшенным людям вполне естественно тянуться друг к другу. Обычные люди будут только ухудшать их превосходную генетику.

Миссис Макдэд: Понимаю. Но не является ли такая поляризация людей на два столь различных класса чрезмерной несправедливостью? Почему-то я чувствую себя виноватой.

Проф. Клон: Можете испытывать чувство вины, если угодно, но таков наш мир. Неужели вы хотите лишить свою дочь всех этих преимуществ?

178

Миссис Макдэд: Можно выписывать чек? Проф. Клон: Прекрасно!

Что читать дальше?

В гл. 2 «Чем плох

гомосексуализм?» также рассматривается тот принцип,что в людях всегда нужно видеть цель и никогда не относиться к ним только как к средству

179