Исподволь происходило изменение методов управления народным хозяйством, их приспособление к планово-распределительной системе. Повсеместно осуществлялось внедрение так называемого "социалистического хозрасчета", который представлял собой замену карточно-нарядной системы снабжения финансовыми платежами и обязательствами.
Теперь все накопления предприятий изымались в госбюджет. Были установлены два вида отчислений: отчисления с прибыли и налог с оборота. Это позволяло государству централизованно выделять средства для нового строительства, для поддержки "на плаву" не только отдельных предприятий, но и целых отраслей экономики. При этом главную роль играли устанавливаемые сверху обязательные цены на товары и услуги ("социалистические цены"), чаще всего далекие от их реальной стоимости. Деньги, хотя и получили право на жизнь, служили лишь своеобразным мерилом обращения, финансовой отчетности, оплаты труда. Вводилась жесткая финансовая дисциплина, которая сковывала малейшие проявления инициативы и предприимчивости. Все звенья производства, все его непосредственные участники и все ресурсы становились объектами прямого государственного регламентирования. Вместе с тем государство вынуждено было пойти на сохранение в экономике элементов рыночной торговли. Было признано существование "колхозного рынка", оставалась коммерческая торговля, продолжала иметь место спекуляция. Важным источником валютных поступлений была сеть магазинов Торгсина, которой могли пользоваться и советские граждане, сдававшие имевшиеся у них золото, валюту, драгоценности. Свертывание внешнеэкономических связей На всем протяжении второй пятилетки происходило свертывание внешней торговли СССР. В среднем, по сравнению с первой, ее объем сократился более чем в 2 раза. Так, экспорт нефти уменьшился в 1937 г. почти в 3 раза по сравнению с 1932 г., зерна (по сравнению с 1931 г.) — в 4 раза. Импорт машин и оборудования сократился в 1937 г. по сравнению с 1931 г. (год, когда этот импорт достиг наивысшей отметки) в 7 раз. Причины этого были достаточно многообразными. К этому времени вакуум, сложившийся в результате ухода России после революции с мирового рынка, стал заполняться другими контрагентами, складывались новые международные связи и система международного разделения труда без участия СССР. С приходом к власти Гитлера свертываются отношения с Германией, которая была главным экономическим партнером СССР в предшествующие годы. Однако главную роль в экономической изоляции страны играла политика "опоры на собственные силы", которая теперь, в итоге индустриализации, получала дополнительную подпитку. Народное хозяйство страны все более приобретало автаркический характер, становилось способным к самовоспроизводству и саморасширению. Практически прекратилось приглашение в СССР иностранных рабочих и специалистов, были резко ограничены международные контакты. Утверждение колхозного строя в деревне Существенные изменения произошли на селе. Можно сказать, что советская деревня смирилась с колхозным строем. Немалую роль в этом сыграли политотделы МТС и совхозов, учрежденные в 1933 г., на которые были возложены задачи оказания политического давления на крестьянство. Правда, политотделы просуществовали недолго и в 1934 г. были ликвидированы, так как нарушали единство системы партийно-политического руководства сельским хозяйством. Тем не менее они успели оставить о себе в деревне недобрую память, выявляя кулаков и подкулачников, третируя председателей колхозов, подвергая их разносам и арестам. К 1937 г. фактически сошло на нет индивидуальное крестьянское хозяйство: 93% дворов было коллективизировано. Единоличники остались преимущественно на окраинах страны среди скотоводов, оленеводов, пастухов, охотников, рыболовов.
Последним актом наступления на единоличников стало уничтожение хуторов, которое пришлось на конец 1930-х годов. Основными ячейками сельской жизни стали колхозы, которых по всей стране насчитывалось 237 тыс. Колхозы находились в жестких тисках государства, которое практически ежегодно увеличивало им обязательные планы поставок сельскохозяйственных продуктов, расширения посевов технических культур, проведения агротехнических мероприятий и т. п. Обязательные поставки были обременительными для колхозов. Твердые цены, по которым государство расплачивалось с ними, были мизерными и в 10—12 раз ниже рыночных. Формально колхозы, чтобы облегчить свое положение, могли создавать у себя подсобные предприятия, однако руководство всячески препятствовало этому процессу как мешающему основному назначению колхозов — производить прежде всего продукты полеводства и животноводства. Вместе с тем в результате индустриализации на село стало поступать больше техники, что сгладило негативные последствия убыли рабочего скота в предшествующий период, увеличилось число специалистов, выпускаемых для деревни учебными заведениями страны. Основная масса тракторов, комбайнов, автомашин и другой техники поступала в распоряжение МТС, которые за свои услуги взимали с колхозов дополнительную плату. После расчетов с государством и МТС, создания семенных фондов, которыми колхоз не имел права распоряжаться, оставшаяся в распоряжении колхозов часть продукции могла использоваться для оплаты труда колхозников в форме трудодней, т. е. натуральных выплат. Реальное содержание трудодней было весьма различным и зависело от многих факторов: от размера урожая, от политики колхозного руководства, от дополнительных поставок и т. д. В большинстве случаев оно оставалось весьма незначительным и не покрывало необходимого прожиточного минимума. Вместе с тем государство подтвердило право колхозников на ведение личного приусадебного хозяйства и даже пошло на увеличение его размеров. С этого времени оно становится главным источником существования деревенских жителей и главным источником рыночной колхозной торговли. Сюда же могла быть направлена продукция, полученная на трудодни, и та, которая оставалась в колхозе после всех выплат. Аграрный сектор продолжал оставаться самым больным местом советской экономики. Земледелие "не желало" подчиняться плановым расчетам сталинского руководства и оставалось практически в полной зависимости от капризных погодных условий. Осень 1935 г. была сухой и холодной, зимой почти не было снега. Озимые посевы погибли на многих миллионах гектаров. Запоздалая весна следующего года сопровождалась заморозками, к тому же летом 1936 г. на большой территории страны стояла многодневная засуха. Собранный урожай зерновых (56 млн. т) был даже на порядок меньше, чем в "голодном" 1932 г. (67 млн. т). Пострадала и заготовка кормов, нанесшая урон скоту, поголовье которого только что стало восстанавливаться после гибельных лет "колхозного разворачивания". Однако массового голода в стране не было. Официальная пропаганда объясняла это "замечательным трудом тружеников колхозных полей", бросившим вызов природе. Однако здесь можно скорее усмотреть некоторое преимущество плановой экономики, позволявшей создавать резервы зерна, более целенаправленно и равномерно их распределять. Тем не менее обнаружился недостаток хлеба, была введена норма отпуска — не более 1 кг в одни руки, впрочем как и на все продукты первой необходимости. В магазинах выстраивались огромные очереди, ставшие теперь почти непременным спутником советского образа жизни. Небывалый урожай 1937 г. (98 млн. т) сгладил неблагоприятные последствия предыдущего года.