Приверженность национального государства к слежке за всем и вся, связана ли она с проблемами безопасности или с правами и обязанностями его граждан, порождает массу проблем. Если речь идет о сторонниках неограниченной личной свободы, то их, прежде всего, тревожит то, что в руках анонимных бюрократов накапливается огромное количество сведений о людях, они недовольны тем, что спутники-шпионы не признают никаких национальных границ.
Уже очень много опубликовано материалов, в которых рассматриваются такие проблемы, как создание полицией досье на граждан, которые могут быть использованы, например, при отборе жюри присяжных или даже привести к незаконному задержанию. Но настоящую тревогу вызывают два взаимосвязанных вопроса. Во-первых, власть может получить доступ к данным, которые собирали с совершенно иными целями. Например, полиция может заглянуть в ваше личное дело на работе, в медицинскую карту или в банковский счет. Во-вторых, объединение информации, содержащейся в разных базах данных. После того как большинство записей, которые ведутся государством (и далеко не только им), стали электронными, появилась возможность объединения информации, которая до этого хранилась порознь. Хотя на пути такого объединения поставлены некоторые препятствия, потенциальная угроза остается: на человека можно составить «электронный паспорт», который будет содержать полную картину его жизни. Если бы существовали организации, у которых был бы доступ одновременно к сведениям, почерпнутым из медицинской карты, из классного журнала, из налоговых деклараций, из записей о вашей трудовой деятельности, из ваших банковских счетов и из полицейской картотеки, то такие организации смогли бы построить сложный и детальный профиль вашей личности. Конечно, правительственные чиновники, которые рады бы повысить эффективность и качество контроля за населением, очень бы обрадовались такой возможности, но результатом стало бы дальнейшее усиление слежки за населением, которая и так уже вовсю ведется. Здесь появляется еще один способ охарактеризовать современность, используя метафору паноптикума (Lyon, 1994). Первым этой идеей воспользовался Фуко (Foucault, 1975), заимствовав ее у Джереми Бентама, который предложил свой способ строить тюрьмы, госпитали и сумасшедшие дома (Himmelfarb, 1968). Идея Бентама состояла в том, чтобы стражи располагались в центральной, затемненной комнате и могли наблюдать за узниками или за пациентами, каждый из которых занимал бы одну из отдельных, освещенных камер, расположенных вокруг комнаты охраны. Фуко использовал эту архитектурную идею как метафору современного образа жизни, только в реальности каменные стены не нужны. Современные электронные технологии позволяют наблюдать за людьми так, что они об этом даже не догадываются.
Здесь легко впасть в преувеличения (не в последнюю очередь потому, что не так много есть надежных сведений, относящихся к этой материи), во всяком случае, было бы ошибкой предполагать, что в «дисциплинарном обществе» (Foucault) те, кто оказались «под колпаком», не состоянии общаться с другими объектами наблюдения. Ясно, однако, что существенная доля информации, собранной у граждан, например в ходе переписей, становится доступной им самим, она позволяет им осознать собственное положение в обществе, перспективы и стиль их жизни. Например, информация об уровнях дохода, преступности и количестве разводов полезна не только для государственных чиновников, но и для обычных людей, которые пытаются понять, как им жить и что предпринять в этой жизни. Однако не стоит отказываться от понятия паноптикума, потому что оно напоминает нам о неуемной жажде государства знать все и о том, как тесно связана власть и аккумуляция информации. Мануэль Де Ланда, размышляя о сборе информации военными, упоминает «о зрячей машине». Он имеет в виду радиоперехват и съемки территории противника со спутников, то и другое осуществляется в автоматическом режиме. Создатели программного обеспечения для подслушивания создали как бы сеть, которая улавливает все сообщения, относящиеся к определенной категории, а спутники снимают и отслеживают все, что попадает в их поле зрения. Де Ланда описывает сложные программы, которые позволяют компьютерам дешифровать полученные со спутников снимки, на которых запечатлено практически все, что попало в поле их зрения, а также системы, созданные для того, чтобы анализировать перехваченные сообщения. Пытаясь в обобщенном виде представить тенденции развития этой техники, он пишет о создании виртуального «панспектрона» — «так можно было бы назвать новый механизм, который пришел на смену оптическому наблюдению для сбора разведывательной информации» (Landa, 1991, с. 205). Подобный механизм вызывает дрожь, и он не выдумка авторов научно-фантастических романов. Его появление — логическое следствие императива слежки, который отражает саму суть национального государства (Gandy, 1993) и условия, в которых мы живем. Давайте признаем, что наблюдение — неотъемлемая часть современного общества и «у нас нет простой и очевидной программы, как справиться с этой проблемой» (Giddens, 1985, с. 310). Остается согласиться с Гидденсом, что слежка не объясняется ни «капитализмом», ни «индустриализацией». Приходится принять точку зрения (опять-таки Гидденса), что «тоталитаризм остается угрозой» во всех промышленно развитых странах, поскольку слежка «достигла максимальных масштабов в современных государствах» (с. 310).