Рождение нового века

-

В час ночи с 11 на 12 марта 1801 г. ве ликий князь Александр Павлович вздрогнул от неожиданного обращения: «Ваше Императорское Величество!» Это обращение означало, что император Павел Петрович пополнил ряд жертв эпохи дворцовых переворотов.

Первая речь молодого императора была обращена к солдатам: «Император Павел скончался от апоплексического удара. Сын его пойдет по стопам Екатерины». Заключенные в речи два важнейших сообщения наутро были развернуты сенатором Д. П. Трощинским (некогда секретарем Екатерины II) в Манифест: «Мы, восприемля наследственный Императорский Всероссийский престол, восприемлем купно и обязанность управлять Богом нам врученный народ по законам и по сердцу в Бозе почившей Августейшей Бабки нашей Государыни императрицы Екатерины Великия, коея память нам и всему Отечеству вечно пребудет любезна».

Обычно историки оценивали это обращение Александра как желание противопоставить себя в глазах «общественности» нескладному Павлу и, расположив к себе всех вздыхавших по веку Екатерины, начать править совсем по-новому. Стоит все же учесть, что Александр — сын вовсе не отошедшего в прошлое века Просвещения (и более, чем своего отца, ибо был отлучен от него для воспитания в духе, угодном «августейшей бабке»).

Екатерина подумывала сделать Александра своим наследником в обход сына. Именно поэтому пригласила для него в воспитатели швейцарца Ла-гарпа — христианина и республиканца. Даже когда Екатерина проклинала французских революционеров — «висельников, которые сами лезут в петлю», — в силе оставалось ее обещание Лагарпу: «Сударь, будьте якобинцем, республиканцем, всем, чем хотите; я считаю Вас честным человеком, и мне этого достаточно».

27

Лагарп продолжал развивать перед Александром идеи Просвещения, убеждал, что все рождены равными, и лишь некоторым случай дает возможность властвовать.

Лагарп учил справедливости, а императрица решила привлечь его к плану устранения Павла от престола.

Швейцарию. Вдогонку полетели письма Александра Павловича: «Обязан Вам всем: моим нравом, правилами, нравственностью, немногими моими познаниями, которых я мог бы приобрести и в гораздо большем количестве, если бы лучше воспользовался неисчислимыми Вашими обо мне попечениями, за которые я никогда с Вами иначе расплатиться не могу, как моими безграничными преданностью и уважением к Вам, любезный друг... Ваши советы... мне всегда драгоценны».

Сохранилось немало свидетельств того, насколько высоко ценил Александр роль Лагарпа в своей жизни. На пике своего мирового триумфа, в 1815 г., когда все признавали русского императора «спасителем Европы», Александр, едва вступив в Париж, во всеуслышание объявил посреди неслыханного для него торжества: «Если бы не было Лагарпа, не было бы и Александра». Тогда же, представляя Лагарпа прусскому королю Фридриху-Вильгельму III, Александр сказал: «Всем, что я знаю, и всем, что, быть может, есть во мне хорошего, я обязан г. Лагарпу»31. Император наградил учителя высшим российским орденом Андрея Первозванного и дал ему чин действительного тайного советника (т. е. полного генерала, II класс по Табели о рангах; чин, выше которого только канцлер)32.

К 1795 г. Александр сформировался как наследник духовных устремлений Екатерины. Краткая военная, «унтер-офицерская», как он говорил, карьера в правление Павла лишь разожгла в нем страсть к достижению справедливости через человеколюбивые распоряжения и установления. Так же, как когда-то Екатерина, Александр начал царствование с попыток реализовать на практике свои представления о справедливом устройстве общества.

28