ПРЕДИСЛОВИЕ

Когда г-н Уильям Бриггс,1 составивший это важное собрание статей на темы дзэн-буддизма, попросил меня написать предисловие, он не знал, что я дал обет молчания относительно дзэн. Этот предмет обсуждения был крайне сложен для меня, слишком личностен и проблематичен.

С тех пор как некоторые из нас впервые познакомились с дзэн, количество литературы иа эту тему выросло подобно снежному кому. Постоянно издаются новые книги. Более того, их п больших количествах покупают н читают американцы, так что рано еще, видимо, говорить о падении интереса к дзэн в этой стране. Конечно, было бы наивно полагать, что все американцы, читающие книги о дзэн, воплощают полученные знания на практике с тем упорством, на котором настаивали учителя дзэн. Я не думаю, что это возможно в современной Америке: ее жители должны иметь возможность для создания вокруг себя свободного пространства, некоей зоны тишины, чего большинство из нас, погруженных в мирские заботы и обладающих ограниченными сиисибнистмми, сделать не могут. Однако, быть может, некоторые последователи дзэн достаточно упорны, для того чтобы достичь этого. К тому же, какова бы ни была степень практического приложения дзэн, в процессе чтения об этом предмете что-то все-таки остается в сознании американцев.

Нужда в дзэн существует, иначе книги о нем никто бы не стал покупать, и эта нужда все более осознается как потребность в дзэи. Последние двести лет западные религии пребывают в ужасающем упадке. Надеюсь, что это замечание не будет воспринято как оскорбление в адрес всех добрых людей, которые ходят в церковь или синагогу и добросовестно стараются вести себя согласно религиозным предписаниям. Sauve qui peu/,2 — они поступают так, как нужно им. Упадок, о котором я говорю, не есть утрата веры, случившаяся за столетня научного к исторического критицизма. Этот род критицизма сейчас пребывает в забвении, ибо он бесконечно далек от того, чтобы обратить религию от ложных объектов к ее собственным истинным истокам. Упадок, о котором я говорю, — прежде всего я имею в виду христианство, — состоит в следующем: религиозные символы не могут более заметно воздействовать на сознание западного человека. Онн уже не открывают путь жизнетворным потокам; их влияние на бессознательное ослабло н истощилось настолько, что его теперь совершенно нс понимают, примером чего может служить трагедия Ницше.

Вопрос о том, когда начался этот упадок, уведет нас далеко в глубь истории Запада, и поэтому здесь не место пытаться ставить сколь-нибудь серьезный диагноз западной цивилизации. Восточные религии прошли долгий путь и сохранили контакт с природой н с бездонными глубинами человеческой души. В чем-то они могут быть полезны для нас в нашем поиске своих истоков. Однажды я видел рекламу книги о христианской йоге, написанной каким-то бенедиктинцем илн доминиканцем, уже не помню. Хотя я и ис прочел этот труд, его название кажется мне многообещающим. Оно звучит революционно, и это прекрасно. Вполне возможно, что дзэн может бьгтъ полезным для преобра- эования вс сто религиозного сознания Запала, если только атому сознанию еще чем-то можно помочь.

Великое достоинство книги г-на Бриггса — в разнообразии точек зрения, которые она сводит воедино. В ней дзэн представлен так, как его видят жители Запада и Востока, философы, историки, религиоведы. Дзэн в своей сущности — сама простота, ни самое простое — вссгдп самое мепостнжимое. Читатель убедится также в том, насколько обширен круг вопросов, с которыми непосредственно и плодотворно работает дзэн.

Мое последнее слово — если мне позволят его произнести как автору предисловия — будет предостережением читателю. Дзэн-буддизм, без сомнения, очень увлекателен. Дзэн, со всеми своими парадоксами, шутками, притчами и изобразительным искусством, — один из самых необычных н чарующих домов на длинной улице величественных и порой скучных зданий, которая зовется историей религий. Было бы неразумно не восторгаться всем этим разноцветьем. Но того, кто берется за дзэн ради забавы, хотелось бы предупредить о том, что это весьма жгучее блюдо и довольно крепкий напиток, — наверное, в своей классической форме даже более крепкий, чем способен переварить западный желудок. Лично я думаю о своем отношении к дзэн в свете замечания У. К. Филдса3 (которое неплохо звучало бы в каком-нибудь коане, дзэиском парадоксе): «Моя первая жена приучила меня к выпивке, по гроб жизни я ей обязан». Ни одно благословение не может быть однозначным, тем более в дзэн. Наше «Я», созерцания которого требует от нас дзэн, — не только зеленые луга; это также безлюдные земли, безмолвные пустоши. изрытые норами, оплетенные цепкими травами и покрытые предательскими песками. Тем не менее множество американцев, надо думать, предпочтет пойти на риск, а не прозябать до конца своих диен вместе с д-ром Норманом Винсентом Пилом.4

Уильям Баррет