Ватикан никогда не расставался с надеждами вернуть былое влияние на землях, ставших западными областями УССР, а для этого домогался восстановления там униатской церкви. Позиция эта вписывалась в подрывную работу американских спецслужб против СССР.
Замаскированные священники-униаты проводили нелегальные богослужения, на которых к середине пятидесятых годов были весьма откровенными. За плотно закрытыми дверями униатский священник Шепитько без обиняков объяснил набившимся в частную квартиру во Львове на моление: «Не ходите в православную церковь, так как она проповедует коммунистический дурман... Только война может избавить мир от гибели, человечество от коммунизма... Мы не опасаемся воуны, ее ужасов, так как в борьбе с Советской властью другого выхода нет». По понятным причинам в более сдержанных выражениях, чем в тайных проповедях священников-униатов, высказался папа римский. 20 января 1956 года Пий XII в специальном послании к униатскому духовенству писал: «Итак, те, которые вверены вашему пастырскому попечению, пусть не только продолжают единодушно, твердо и стойко укрепляться в своей вере, но укрепляют также и других, кого могут призывать в единое стадо католической церкви. Мы говорим, надейтесь... вновь возвратиться к католическому единству... Предзнаменованием этого счастливого возвращения всех вас не в чужой, а в отчий и общий дом является память, которая живет среди вас о рабе божьем Андрее Шептицком». Пий XII, вероятно, не случайно помянул его. К этому времени преемник Шептицкого Слипый, отбыв наказание, был уже на свободе. Усилиями униатов ему неуклонно создавалась репутация «великого мученика» за веру. Он посильно поддерживал ее далеко за пределами Красноярского края, где тогда проживал. В западных областях Украины все чаще стали попадаться подметные послания Слипого, которые пытались переправлять и за пределы Советской страны. 27 января 1958 года таможенники пограничного пункта Мостиска извлекли из-под стельки в обуви иностранной гражданки, выезжавшей из СССР, очередное послание Слипого. Митрополит метал громы и молнии в адрес священников-униатов, перешедших в православие. Помянув подвижников церкви, в свое время несших «свой крест до конца», Слипый не скрыл, что не ожидает повторения их подвигов — люди не те. «Никого не принуждали выступать против коммунизма, как такового, но если кто шумно выступал против него в прессе, то пусть потом не спасаёт свой шкуры ценою поношения церкви». В общем, «братья, молимся и призываем вас: опомнитесь и возвращайтесь». А для кого молитвы недостаточно, заключил Слипый, «мрачная, немедленная смерть висит над каждым грешником, а еще страшнее — над мерзким священником». Правоохранительные органы не могли мешкать: опыт первых послевоенных лет научил —у униатов за угрозой смерти обычно следовали убийства. Пришлось снова вплотную заняться темными делами униата-изувера. 6 июня 1958 года на вокзале в Красноярске был задержан связной Слипого. То был старый знакомый прокуратуры униатский священник Блаватский, отбывший по приговору суда 10 лет за пособничество в годы войны фашистским оккупантам.
Изъятые у Блаватского материалы изобличили Слипого в антигосударственной деятельности. 16 июня 1958 года Слипый был арестован. Почти год продолжалось расследование. Слипый виновным себя не признавал, тупо повторяя: «В посланиях я высказывал свои мысли о религии, политики я не касался». Грозить смертью, по Слипому, конечно, не «политика»! В обвинительном заключении по делу Слипого было сказано соответственно: «Прикрываясь религиозной догматикой, клеветал и призывал верующих и бывших униатских священников к борьбе против Советской власти». Суммируя материалы следствия, в обвинительном заключении записали: Слипый «проводил активную работу, направленную на возрождение униатской церкви, подчиненной Ватикану, и ликвидацию социалистического строя на Украине». 16—17 июня 1959 года дело Слипого рассмотрел Верховный суд УССР. Подсудимый являл собой отвратительное зрелище: лгал, нисколько не заботясь о том, чтобы ему поверили. Главный упор он сделал на своей старческой немощи. В последнем слове, скорбно заводя глаза, Слипый ханжески произнес: «Прокурор потребовал для меня семь лет. При моем состоянии здоровья это смертный приговор. Я не думаю, чтобы прокурор желал для меня такой кары». Слипый был приговорен к семи годам заключения. Ему предстояло прожить еще ровно четверть века... В последующие годы западная пропаганда попыталась превратить Слипого в символ мученичества, не уставая твердить, что он-де доживает последние дни и т. д. Президент США — католик Д. Кеннеди — нашел, что ка толики просто спят и видят митрополита на свободе. Надо думать, подсказавшие этот ход президенту заранее потирали руки: его обращение в Москву с надлежащей просьбой встретит отказ. И тогда... 12 января 1963 года постановлением Президиума Верховного Совета СССР Слипый был досрочно освобожден, а в начале февраля выехал в Рим. На постоянное местожительство. Внезапное изменение статуса Слипого — превращение из «великомученика» в советника-консультанта конгрегации восточных церквей Ватикана вызвало смятение среди профессионалов антисоветских кампаний. Хотя Слипый всячески симулировал тяжкие недуги, даже при беглом взгляде бросалось в глаза — митрополит наслаждается отменным здоровьем... А где же следы «мучений» в местах не столь отдаленных? Ведь в лагерях Слипый. действительно провел немало лет. Вопросы, вопросы, вопросы... В дурацкое положение попали издатели украинских националистических листков на Западе. В апреле 1963 года журнал «Украинское православное слово» (США) изрек: «Вся мировая пресса, в том числе и украинская, в свободном мире теряется в догадках в поисках причин и обстоятельств неожиданного прибытия Слипого. А теряется потому, что и в свободном мире митрополит Слипый вынужден молчать, а официальные лица Ватикана не хотят раскрыть, почему именно Ватикан дал согласие на приезд в Рим Слипого при таких неожиданных и покрытых тайной обстоятельствах». О чем, собственно, говорить? Недавний «гонимый» митрополит превратился в пастыря без паствы, иждивенца апостольского престола. Стоимость «великомученика» девальвировалась, пала почти до нуля.