Возрастной и гендерный аспекты языковой личности

Весьма большое значение для социальной и антропологической характеристик индивида имеют возрастной и гендерный аспекты. Одним из первых на это обратил внимание Н. С. Трубецкой: «В языковых общностях слабо или вовсе не дифференцированных в социальном отношении, исключительное значение приобретают различия по полу и возрасту» (Трубецкой, 2000: 26).
Автор «Основ фонологии» иллюстрирует приведенный вывод примерами из дархат- ского говора монгольского языка, языка чукчей и, как это не покажется странным, русского языка. Последний, как известно, нельзя отнести к языкам со слабой общественной дифференциацией. Н. С. Трубецкой указывает на различия в произношении мужчин и женщин ударного [о]. «Различие между мужским и женским произношением заключается в степени дифтонгизации [о]» (у женщин она более значительна. — В. Н.). Однако «если мужчина произнесет [о] с лабиализацией, характерной для нормального женского произношения, такое произношение сразу бросается в глаза как женственное и аффектированное» (Трубецкой, 2000:27). Что касается возрастного фактора, то Н. С. Трубецкой констатирует различия в произношении возрастных групп, имеющие место во многих языках, замечая, что «нужно быть осторожным и не смешивать условные различия с различиями, данными от природы. Когда дети заменяют тот или иной звук другим, поскольку правильное произношение его усваивается лишь со временем, в этом нет еще ничего экспрессивно-фонологического (как и во всех случаях патологических ошибок речи). Но экспрессивно-фонологический факт налицо, когда ребенок, будучи в состоянии вполне точно воспроизвести произношение взрослых, намеренно не делает этого или когда молодой человек преднамеренно остерегается воспроизводить произношение пожилых людей... с тем, чтобы только не показаться старомодным и смешным. Иной раз речь идет об исключительно тонких оттенках, таких, например, как нюансы интонации и т. п.» (Трубецкой, 2000:27). Следовательно, возрастная индикация личности только на первый взгляд может показаться простым делом, хотя не представляет труда идентифицировать по голосу, например, детей и стариков. Физиология голосовых связок, их возрастные изменения являются достаточно надежным фактором определения нижней и верхней возрастных границ. И все же одну оговорку сделать необходимо. Идентификация представителей старшего поколения по голосу не может основываться только на соответствующих данному возрасту тембральных параметрах, имеющих в обыденной жизни такие определения, как «дребезжащий», «надтреснутый», «кашляющий», «сухой» и т. п.10 По данным В. X. Манерова, «с возрастом снижается жизненная емкость легких, уменьшается эластичность мышц. Поэтому старческий голос воспринимается как тихий, слабый, нечеткий, замедленный» (Манеров, 1999:9). Автору этих строк, как, наверное, и многим другим, неоднократно доводилось слышать бодрый и молодой голос, принадлежащий людям отнюдь не молодым. Поэтому в значительной мере акцент в определении возрастных характеристик индивида при отсутствии визуальной поддержки должен быть смещен на содержательный аспект речи: лексику, грамматику, фразеологию. Разумеется, фонетическая составляющая, там, где она обнаруживает искомые признаки личности, может стать надежной базой, а анализ плана содержания высказывания в таком случае позволит определить его качественные параметры. Как несложно предположить, основные трудности в экспертизе возрастных данных по голосу (речи) будут иметь место с представителями так называемого среднего возраста, характеризующегося, кстати говоря, в разных языковых коллективах разными диапазонами, зависящими от средней продолжительности жизни. В России, например, по данным статистики, этот показатель у мужчин составляет 59 лет, у женщин — на 5-7 лет больше. В Японии граждане 55-65 лет составляют самую многочисленную (средневозрастную) категорию населения. С одной стороны, как ни цинично это звучит, такое положение дел упрощает задачу, если необходимо провести индикацию голоса, обладатель которого относится к старшей возрастной группе, поскольку ее численность невелика. С другой, возрастают количественные характеристики средней группы. Она становится самой представительной, так как включает в себя индивидов от 35 до 50 лет. В специальной литературе не удалось найти данных о голосовых особенностях среднего возраста. Однако одной из характеристик можно назвать широкую тембральную вариантность представителей средней возрастной группы. Практически отсутствуют и физические ограничения голоса, имеющие место в младшей и старшей возрастных группах, тембральный диапазон которых не столь широк, как в средней возрастной группе. Физиология средней возрастной группы позволяет дать описание голоса индивида по всем семи параметрам, участвующим в голосовой характеристике: громкость, темп, тембр, качество голоса, четкость артикуляции, мелодика, ударение. Косвенная зависимость качества голоса от физических характеристик его владельца может быть обнаружена в действии антропометрического закона позитивной статистической связи длины тела, конечностей и размеров внутренних органов. Ссылка на этот закон есть в уже упоминавшейся работе В. X. Манерова, однако, вряд ли, он (закон) может диктовать всеобъемлющую зависимость типа: чем больше тело, тем ниже голос, и, наоборот, чем меньше рост, тем голос выше. Думается, каждый без труда найдет в своем эмпирическом «багаже» речевого общения примеры, опровергающие этот закон. В работе В. X. Манерова есть весьма важное наблюдение, имеющее отношение к механизму изменений лично- сгного речевого поведения, который зависит от той или иной степени полезности речевых действий индивида, необходимых для реализации коммуникативной цели. Если такие речевые действия (формы) производят положительный эффект, то они включаются в индивидуальный инвентарь речевого поведения (Манеров, 1999:10). Автор имеет в виду, прежде всего, такие характеристики речи, как сила звука и темп. Можно предположить, что и другие просодические средства способны пополнять коммуникативный потенциал индивида. В этой связи возникает вопрос, на который пока нет ответа. Существуют ли определенные возрастные ограничения, в пределах которых формируется инвентарь упомянутых выше средств, или это процесс вневозрастного эмпирического взаимодействия с языком, имеющий спорадический, несистемный характер? Рассмотрим гендерный аспект языковой личности. Одним из первых, обративших внимание на концептуальные различия социального пола (т. е. гендера), был Аристотель. Мужское начало в его трудах ассоциировалось с духовным (формой), а женское — с телесным (материей). В 80-90 гг. прошлого столетия проблема гендера весьма интенсивно и небезуспешно исследовалась в зарубежной и отечественной науке (социологии, экономике, лингвистике). Попытаемся осмыслить позиции древнего философа в современной интерпретации применительно к нашей проблеме. Противоположный Аристотелю взгляд на гендерные особенности имеет место в работе Е. А. Земской и др. (Земская, 1993) полагающих, что женское ассоциативное поле выглядит более обобщенным и «гуманистическим» (природа, животные, повседневная жизнь); ассоциативное поле мужчин включает в себя спорт, охоту, профессиональную и военную сферу.
Интересно, что и друг друга представители разных полов оценивают с разных позиций: в образе современной женщины для мужчин основными оказываются черты, так или иначе связанные с ее отношениями к мужчинам; для женщин же наиболее актуальными являются ее деловые качества11. Различны и эмоционально-оценочные характеристики полов: «мужчины относятся к современным женщинам сверхкритично, наделяя их в основном негативными характеристиками, женщины, напротив, чаще указывают слова, выражающие положительную эмоциональную оцен* ку мужчин» (Кирилина, 1999:57). Занятным кажется тот факт, что другой эксперимент, проведенный самой А. В. Кирилиной, показал противоположные результаты (Кирилина, 1999: 57). Кирилина в своей работе отмечает большой удельный вес гендерных исследований, связанных с проблемами криминалистики (Кирилина, 1999: 58). Авторы этих работ по понятным причинам сосредоточили свои усилия на диагностике и распознавании идентификационных признаков мужской и женской речи. Причем, как замечает А. В. Кирилина, «характер причин, порождающих данные различия, не рассматривается как нерелевантный» (Кирилина, 1999:58). Основная задача в данном случае заключается в формировании инвентаря классификационных признаков мужской и женской речи с последующим отбором тех из них, которые часто и легко поддаются имитации, и тех, которым подражать сложнее (Гомон, 1990). А. В. Кирилина приводит, на наш взгляд , наиболее взвешенные, основанные на анализе предыдущих работ, наблюдения особенностей мужской и женской речевой деятельности. Приведем некоторые из них: 1. Женщинам более свойственны фатические речевые акты; они легче переключаются, «меняют» роли в акте коммуникации. 2. В качестве ар1ументов женщины чаще ссылаются и приводят примеры конкретных случаев из личного опыта или ближайшего окружения. 3. В мужской речи отмечается (у женщин такая характеристика не отмечается) терминологичносгь, стремление к точности номинации, более сильное влияние фактора «профессия», большая, по сравнению с женской, тенденция к использованию экспрессивных, особенно стилистически сниженных средств, намеренное огрубление речи. Ненормативную лексику используют в однополых группах и мужчины, и женщины. В смешанных группах использовать ее не принято. 4. К типичным чертам женской речи относится гипербо- лизованная экспрессивность и более частое использование междометий типа «ой!». 5. Женская речь обнаруживает большую концентрацию эмоционально-оценочной лексики, а в мужской оценочная лексика чаще стилистически нейтральна. Женщины склонны к интенсификации, прежде всего положительных оценок. Мужчины более выражено используют отрицательную оценку, включая стилистически сниженную, бранную лексику и инвективы. Таковы основные особенности речи мужчин и женщин. Есть основание привести и согласиться с главным выводом А. В. Кирилиной: «...известное нам количество работ по определению типических черт мужской и женской речи не дает возможности сделать твердые выводы о неотъемлемых атрибутах мужской и женской речи» (Кирилина, 1999:65). Е. В. Ерофеева (Ерофеева, 2005) считает возможной зависимость гендерных особенностей от территориальных факторов, замечая, что «в большинстве городов, расположенных на диалектных территориях, речь женщин ближе к нормативной. Это может быть связано с тем, что женщина более мужчины стремится ориентироваться на норму. При этом ей присущ и определенный консерватизм, и в тех регионах, где существует твердая „старшая норма" (старое столичное произношение или норма архаического слоя диалекта), женщина придерживается именно этой нормы. В городах же, где литературный язык подвергается диалектному влиянию и нет старых произносительных традиций, женщина „выбирает" как идеал современную норму произношения» (Ерофеева, 2005:23-24). Автор одного их последних исследований психолингвистического аспекта гендера, А. Г. Фомин12 (Фомин, 2004) анализирует сравнительные количественные характеристики уже трех гендерных типов личности: маскулинный, фемин- ный и андрогинный13. Анализ распределения указанных типов гендера в двух группах испытуемых (россиян и американцев) показал преобладание в первой группе маску линного типа (61 %). В группе американцев распределение данных оказалось в пользу андрогинного типа личности. Помимо объективных, физических параметров человеческого голоса, далеко не всегда однозначно соответствующих традиционному разделению полов (мужской — женский), существует проблема идентификации голоса так называемого третьего пола, представленного вполне оформившейся (социально, по крайней мере) группой транссексуалов. В Западной Европе ведется интенсивная разработка методов по преобразованию мужского голоса в женский после операции по изменению пола. В институте речеведения и фонетики им М. Лютера, на одной из последних конференций «Речевая коммуникация: проблемы, конфликты, помехи» (2002) работала секция «Голосовая терапия применительно к проблемам транссексуализма». Было, в частности, признано, что гормональное лечение транссексуалов не эффективно, часто возникает необходимость в операции на голосовых связках. Однако даже с учетом указанной маргинальной группы, проблема в большинстве случаев возникает при идентификации голоса, представляющего собой некую совокупность признаков основных составляющих гендера — мужской и женской. По данным Керстй наиболее высокую надежность опознания дают мужские голоса. Автор эксперимента, не без оснований считает, что «опознавание по голосу перспективнее, чем опознавание по отпечаткам пальцев или почерку» (цит. по: Рамишвили, 1976:17). Т. Н. Салмина (Салмина, 2003) в этой связи обращает внимание на то, что «различия между мужскими и женскими реализациями проявляются, в большей степени, в неформальных ситуациях общения» (Салмина, 2003: 7). Автор исследования уточняет эту позицию, в частности, тем, что, мужчины в речевой деятельности сдерживают выражение положительных эмоций, а женщины — отрицательных, что не расходится с ранее приведенными данными (Салмина, 2003:15). Эго различие фиксируется на тональном уровне, а также на таких характеристиках речи, как громкость и скорость произнесения. Замечены автором особенности реализации языка и на лексико-синтаксическом уровне, и, как следствие, в использовании невербальных средств общения. Стоит обратить внимание и на вывод который делает Т. Н. Салмина, основываясь на анализе экспериментального материала: «следует признать, что гендерная дифференциация недостаточно ретулярно выражена в речевом поведении», и далее: «выравнивание социального положения мужчин и женщин», «способствует сглаживанию гендерных различий в речевом поведении» (Салмина, 2003:15). Действительно, в иерархии ценностей личности гендер не может претендовать на лидирующую позицию, которая, вероятнее всего, принадлежит социолекту. Гендер можно считать производной социолекта. Речевая неоднородность социума обусловлена не половыми признаками, а их социальным положением и национальной принадлежностью, если иметь в виду полиэтническое государство.
<< | >>
Источник: Наумов Владимир Викторович. Лингвистическая идентификация личности. 2006

Еще по теме Возрастной и гендерный аспекты языковой личности:

  1. Гендерные аспекты образования и воспитания в Республике Беларусь. Концепция воспитания школьников и учащихся в Республике Беларусь и гендерная культура
  2. Языковая личность
  3. Параязыковые характеристики языковой личности
  4. Читающая языковая личность
  5. 5.1. Гендерный аспект управленческой деятельности
  6. Национальная принадлежность языковой личности
  7. Социальные и антропологические характеристики языковой личности
  8. Письменная языковая личность
  9. ГЛАВА 7 АРХАИЧЕСКИЙ ИСТОРИК ГЕРОДОТ: ГЕНДЕРНЫЙ АСПЕКТ
  10. Коммуникативное поведение языковой личности и его диагностика
  11. Психоэмотивная составляющая языковой личности
  12. 7.11.2. Новый критерий возрастной периодизации психического развития личности