Русская святость после Раскола и дониконовский обряд

Преподобный Иов (в миру Иоанн Тимофеевич Лихачев) происходил из боярской семьи, «от предел града Волоколамскаго». Он родился в 1592 году и реформы встретил глубоким старцем. Подробное житие святого было опубликовано в 0-м и 1-м выпусках журнала «Церковь».[2] Всех заинтересованных отсылаем к этому, несомненно, ценнейшему источнику по ранней истории старообрядчества, здесь же хотелось бы остановиться на нескольких важных моментах.

Преподобный Иов (духовное чадо и постриженник святого Дионисия Радонежского), несомненно, был знаком с делом исправления богослужебных книг. Некоторое время преподобный Иов состоял келейником при Святейшем Патриархе Филарете, от которого скрылся в пустынном уединении. Однако при выборах преемника Патриарху Иоасафу I святой Иов был назван, как и святой Маркел в числе кандидатов на Патриарший престол (уклониться от избрания ему удалось ценой принятия на себя юродства, «аще и саном и брадою величества и доброгласием украшена»). Вторично юродство св. Иов принял на себя тогда, когда патриарх Никон предложил ему архиерейство, избегнув, таким образом, чести пред людьми. Таким образом, св. Иов, безусловно, был известен не только царю и священноначалию, но и пользовался (несмотря на юродство) уважением и доверием в Церкви.

Льговский монастырь, «от града Рыльска яко поприщ четыредесять», преподобный Иов основывает около 1660 года. Реформа уже началась, но клятв «великого» московского собора еще не изречено. Тем не менее, и до курских пределов доносятся вести из Москвы (составитель «Повести...» именует происходящее в Церкви «пестрообразной прелестью»). Однако, когда уже после «великого» московского собора встал вопрос о хиротонии келейника преподобного Иова - инока Иоасафа (^ 1695), духовный отец направил его в Тверь к местному архиерею, также Иоасафу (^ 1676), с которым св. Иов «имел дружество». Владыка Иоасаф, сам новообрядец, но имевший еще дораскольную архиерейскую хиротонию, поставил своего тезку в священноиноки по дореформенным книгам. По сути, перед нами - первый в русской истории случай хиротонии единоверческого священника (хиротония кандидата от старообрядной общины совершается архиереем господствующей Церкви по дореформенным книгам).
Открытое противостояние льговских насельников с властями происходит в 1672 году, когда царский стольник Стефан Нащокин организует на Димитриевскую обитель карательную экспедицию, «:беглых христиан сыскивати». Достоверно неизвестно, были ли среди них старообрядцы, или речь шла только о крестьянах, пытавшихся в вольных землях Слобожанщины скрыться от возраставшей крепостной зависимости, но, во всяком случае, после этой экспедиции (пусть и окончившейся неудачей - Нащокин «исчезе безвестно») преподобный Иов, воспользовавшись приглашением казаков, уходит в Область Войска Донского, на реку Чир. Ему на тот момент шел 81-й год.
Келейник преподобного Иова, священноинок Иоасаф, ушел в польскую слободу Вылев, где местные ревнители усомнились в законности хиротонии пришельца. После длительных споров преемник св. Иова на настоятельстве во Льговской обители, игумен Досифей (| не ранее 1688), благословил предоставить дело Божию суду, и «паде жребий еже бы священнодействовати Иоасафу».[3] Священноинок Иоасаф, «добре пожив», преставился на Ветке (куда он переселился в 1690 году), «мног плач оставль чадом своим».[4] Его местное почитание среди ветковских старообрядцев началось практически сразу по его преставлении (Д. Урушев в «Ветковском патерике» указывает на существование несохранившейся до наших дней рукописной службы прп. Иоасафу).[5] Нетленные мощи священноинока Иоасафа, обретенные в 1717 году, были уничтожены правительственными войсками во время первой ветковской «выгонки».
Несмотря на то, что Придонье формально подчинялось напрямую Московскому патриарху 5, на деле обширная казачья область была «нивой неоранной». Воспользовавшись этим, прп. Иов при закладке в 1674 году в Богородицкой Чирской обители храма обратился за храмозданной грамотой к ближайшему архиерею, от которого можно было не ожидать прямого принуждения к принятию «никоновых новин» - в Малороссию, конкретно - к архиепископу Черниговскому и Новгород-Северскому Лазарю (Барановичу; |1693).
Таким образом, сам святой Иов, будучи, безусловно, сторонником древлего благочестия, старался до последнего не разрывать связи с епископами, даже если иерархия его Церкви впала в «пестрообразную прелесть». Преставившись ко Господу в 1681 году, Иов был прославлен от Него нетлением мощей и многими чудесами.
К сожалению, отношение представителей «господствующего» исповедания к преподобному Иову было другим. По сведениям В.Г. Дружкина [6], оглашение нетления мощей Иова во время «донского сыска» в конце XVII века приравнивалось московскими следователями к «проповеди раскола», и не исключено, что ученик Иова, изограф Максим, составляя свою «Повесть.» о духовном отце, сам рисковал оказаться на дыбе. Однако, как указывал священноинок Арсений (Езеров) [7], на Дону местное почитание преподобного существовало и в нестарообрядческой среде (сам о. Арсений прямо именует прп. Иова святым). Остается надеяться, что со временем память льговского игумена будет внесена и в наши церковные календари [8] - в надежде, что его святые молитвы будут небесным подспорьем искателям церковного единства в наши дни.

Менее чем через два десятилетия после создания на Дону обители прп. Иовом, еще один искатель уединения пришел в глухой лес при слиянии рек Сатиса и Саровки в Нижегородских пределах. Это был уроженец села Красное близ Арзамаса Иоанн Феодоров сын Попов, получивший при иноческом постриге во Введенском монастыре Арзамаса имя Исаакий. На Сатис он пришел в 1691 году, однако задолго до этого в Саровский лес стремились искатели отшельнической жизни. Первым среди них считают инока Феодосия, подвизавшегося на Старом Городище на Саровской горе в 1664 - 1669 годах, после него там отшельничал инок Герасим (| ок.1700) из Краснослободского Спасо-Преображенского монастыря. Он покинул лес в 1678 году, предсказав, что «Бог прославит сие место» и будет «объявлена всяческая святыня».[9]
Инок Исаакий в 1692 году был поставлен в священноиноки, начав обустраивать скит на Саровской горе. Многие иноки подвизались вместе с ним в разное время, но практически все они не выдерживали тягот пустынножительства (по воле Божией, первым насельником нового скита стал первенец миссионерского делания о.Исаакия - инок Ириней).[10]
Саровский первоначальник рано столкнулся с безпоповцами в нижегородских лесах (рядом были Керженец и Белбожа), где практически с начала раскола селились ревнители древлего благочестия. В 1700 году на стоявшей недалеко от саровского скита мельнице попросился переночевать старообрядец Иоанн, «Корелин родом», из керженского Ионина скита, просивший милостыню по окрестным селам. Там, на мельнице, с ним и познакомился о.Исаакий. Продолжительные беседы Иоанна с о. Исаакием привели к тому, что последний присоединил этого «злейшего раскольника» [11] к Церкви и постриг в иночество с именем Ириней. Инок Ириней до самой своей смерти в 1703 году был верным помощником о. первоначальника по управлению скитом, замещая настоятеля во время его отлучек. После он вспоминал, что в сердце о. Исаакия заблуждения раскольничавших керженских скитян (безпоповцев) «возбуждали скорбь и сожаление».
Инок Ириней рассказал о саровском пустыннике на Керженце. Второе известие о нем исходило от инокини Мелании, возглавлявшей один из старообрядческих скитов на Керженце, встретившейся с о. Исаакием в с. Кременки, куда саровский пустынник приходил по неким делам. Насельницы скита приглашали о.Исаакия к себе, тот уклонился под предлогом «желания безмолвия», но сам просил Господа указать ему, есть ли Его воля на миссию к заволжским старообрядцам, пребывавшим в безпоповском состоянии без храма и Таинств. Именно матушка Мелания познакомила о.Исаакия на Макарьевской ярмарке с учениками самого Ионы Керженского - иноком Филаретом и бельцом Иоанном Дмитриевым. Прямо спрошенный Филаретом, какую веру он содержит - старую или новую, о. Исаакий ответил, что служит по старым книгам.
Продолжительное общение Филарета (сменившего Иону на настоятельстве в скиту) и Иоанна с о.Исаакием привело в ноябре 1703 года к возвращению в Церковь не только их самих, но и всего скита. Условием присоединения инок Филарет поставил следующее: «Можно ли у них церкви быть, а книгам старопечатным в ней по нашей обычности быть? Понеже бо мы обыкли по них в наречии и во всем говорить». На это о.Исаакий не только ответил согласием, но и на следующую весну сам приехал к ним в скит, исповедав и приобщив Св. Таин его насельников. В

1706 году строитель Переяславль-Залесского Никольского монастыря иеромонах Питирим (|1738) заложил в скиту церковь, а сам священноинок Исаакий, как минимум, до 1711 года регулярно ездил на Керженец к присоединенным, причем служил у них по старым книгам, о чем свидетельствует сделанный на него в 1705 году донос монаха арзамасского Троицкого монастыря Авраамия. Смысл доноса о.Исаакий передавал позднее так: «... аки бы аз неправославен есмь и Святой церкви противен, си есть, разжигатель и раскольщик и яко с подобными же раскольщики заволжскими общение имею, и в пустыне живут мои ученики монахи, аки бы такожде раскольщики».
Разбирательство по доносу окончилось для саровского первоначальника благоприятно, впоследствии он даже получил за свои миссионерские труды грамоту от Императора Петра I, но чтобы впредь не давать повода к обвинениям, о.Исаакий возбудил ходатайство о строительстве на Саровской горе храма и о юридическом оформлении скита. июня 1706 года архимандритом Арзамасского Спасского монастыря Павлом была освящена в Сарове первая деревянная церковь во имя Пресвятой Богородицы, Живоносного Ея Источника. Этот день считается датой открытия Саровской пустыни и всегда торжественно отмечался ее насельниками. За основу устава пустыни о.Исаакий взял устав Флорищевой пустыни св. Илариона.

Иеросхимонах Иоанн, первоначальник Саровский. Литография, выпущенная Саровской пустынью. XIXв.
В 1716 году иеромонах Красногривской пустыни Макарий посхимил Исаакия, вернув ему его мирское имя Иоанн. Последнее испытание выпало на долю о.Иоанна в 1733 году: на него поступил очередной донос с обвинениями в государственном преступлении (поддержке некоего Радышевского) и в «сообщничестве с немирными раскольниками».
14 апреля 1734 года о.Иоанн был арестован по распоряжению Тайной Канцелярии, отправлен в Петербург и там заключен в крепость. Когда прибыли посланные арестовать его (чиновник тайной Канцелярии и солдаты), о.Иоанна не было в обители, так как он отлучился по монастырским надобностям в г. Темников. Возвращаясь оттуда, о.Иоанн встретил на дороге эту военную команду. Его привели в Саров, но не впустили в обитель и не дозволили иметь сообщение с братией. Настоятель о.Дорофей [12] и братия вышли за ворота монастырские, куда вывели о. Иоанна, окруженного стражей, и чудный старец простился со всеми, сотворив три земных поклона без слов. Рыдания братии надрывали сердца, ибо все предчувствовали, что не придется им более свидеться в здешней жизни.
«Следствие» по делу иеросхимонаха Иоанна длилось более трех лет. Он скончался в застенках Тайной Канцелярии 4 июля 1737 года и был погребен при Спасо-Колтовской церкви Санкт-Петербурга на кладбище, на котором хоронились жертвы канцелярских пытошников. На портрете, хранившемся в Саровской пустыне и позже литографированном во множестве

экземпляров, о.Иоанн изображен с лестовкой. Его память свято чтилась и в его обители, и за ее пределами. Хочется надеяться, что его прославление во святых лишь дело времени.
Дело Саровского первоначальника продолжили другие насельники обители. На сегодня трое Саровских иноков прославлены Русской Церковью во святых. Это преподобные пустынножители: священноинок Серафим (Машнин) и его сподвижник инок-схимник Марко (Аксенов), а также игумен Назарий (Кондратьев), бывший Валаамский. О
криптостарообрядчестве прп. Серафима уже написано немало.[13] Отмечу лишь, что крест, которым его благословила на иночество мать, был (судя по его внешнему виду) «старого» литья, а его лестовка уцелела доныне и благоговейно сохраняется в Иоанно-Богословском монастыре с. Макаровки Саранской епархии. Паллия старца хранилась у настоятеля Гатчинской дворцовой церкви, протоиерея Назария Добронравина, и в 1858 году в Санкт-Петербурге от нее получила чудесное исцеление единственная дочь Императора Александра II Мария. Возможно, что прп. Серафим (тогда еще Прохор Машнин) выбрал Саров именно за благожелательное отношение к старому обряду. Его духовным отцом стал строитель священноинок Пахомий (Леонов; f 1794), также родом из Курска. Учитывая простарообрядные нотки в жизни всех его духовных детей, уже прославленных во святых [14], впору поставить вопрос о криптостарообрядности самого
о.Пахомия. Известно, что именно приверженность старому чину Сарова в целом и конкретно самого прп. Серафима была причиной промедления Святейшего Синода с прославлением Старца в лике святых.[15] На современных иконах прп. Серафим нередко изображается с двуперстием, а его изображения с лестовкой часто встречались и на образах Синодального периода.[16] По поводу антистарообрядческих высказываний прп. Серафима необходимо отметить, что еще свщмч. Михаил Новоселов (f 1938) говорил, что антибезпоповская полемика, которую (следуя заветам отца-первоначальника) вел с нижегородскими безпоповцами св. Серафим, под пером синодальных цензоров превратилась в антистарообрядческую вообще.
Преподобный Марк Молчальник, как и его великий сподвижник, молился исключительно по лестовке, но, юродствуя, носил ее не на шуйце, а на шее, в каковом виде он и изображен на сохранившемся его портрете.[17] Святой Марк преставился ко Господу 4 ноября 1817 года, прославлен от Господа нетлением мощей и чудесами. Он был местно прославлен в Соборе Тамбовских святых в 1988 году. Его изображение есть на современной (2007 года) иконе Собора святых, в земле Тамбовской просиявших.

Преподобный Марк Саровский. Литография, выпущенная Саровской пустынью. XIX век. Воспроизводится по изданию: Жизнь и подвиги схимонаха Марка Саровской пустыни. М. : Изд-во Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1997
Большое влияние на иноков Валаамского монастыря оказал преподобный Назарий, который был послан за послушание восстанавливать монашеское делание на Валааме, где он и

установил Саровский (старообрядческий) устав.[18] Сей устав не давал покоя некоторым противникам Древлеправославия, которые постоянно доносили церковным властям о «безобразиях», творящихся в монастыре - прим. авт.
Свт. Игнатий (Брянчанинов): «При внимательном наблюдении ясно видно, что причиною всех доносов (всего «зла» на Валааме) есть их устав. Если устав сей и благословлено соблюдать преосвященными митрополитами Гавриилом, Амвросием и Михаилом, то благословлено потому, что в оном избраны разные статьи из сочинений Василия Великого и других святых отцов, соображение с коими полезно, а не с тем, чтоб уничтожить устав святой Вселенской Православной Церкви и дозволить на Валааме раскол».[19]
Таким образом, и через много лет валаамские насельники хранили саровский устав со всеми его старообрядными особенностями по двугубую аллилуию включительно.

Сам же святой Назарий, испросив в 1801 году своего увольнения от настоятельства на Валааме, вернулся в драгоценное для него саровское пустынное уединение. Он скончался в Сарове 23 февраля 1809 года, погребен у алтаря теплого храма. Как и св. Марк, местно прославлен в Соборе Тамбовских святых в 1988 году. В 2004 году состоялось его прославление и на Валааме.

Еще одним связующим звеном между Саровом и Валаамом стал инок Герман (Зырянов),
21
ныне чтимый Вселенской Церковью как святой равноапостольный Герман Аляскинский. В Саров он пришел в 1773 году шестнадцатилетним юношей и четыре года отшельничал вместе с неким старцем Варламом. Через четыре года послушник Герасим Зырянов поступил в Троице- Сергиеву пустынь под Петербургом, где и принял иноческий постриг с именем Герман. В 1781 году св. Назарий Саровский начал восстановление монашеской жизни на Валааме, для чего ему в помощь были переведены несколько иноков из других обителей, и в их числе летом 1782 года - инок Герман. Есть косвенные данные, что св. Назарий мог быть св. Герману духовным отцом. В 1793 году инок Герман в составе Аляскинской миссии отправился в Русскую Америку, но до конца жизни сохранил врученный ему «духовный меч» - старообрядческую лестовку. С ней он и изображен на иконе Северо-Американских святых.

Преподобный Герман Аляскинский. Фрагмент иконы Собора святых, в Северной Америце просиявших. 1995 год
По промыслу Божию, мужская Саровская пустынь дала цветущие побеги и в женском монашестве. Самый известный плод саровского древа, безусловно, Дивеевская обитель. Ее первоначальница, преподобная схимонахиня Александра (Мельгунова; f 1789), также принадлежала к той же традиции сохранения древлего благочестия (на дошедших до нас портретах св. Александра держит в руках лестовку). Ее духовным отцом в Сарове стал священноинок Пахомий, передавший позже заботу о «дивеевских сиротах» прп. Серафиму. В 2000 году преподобная Александра (вместе со схимонахиней Марфой и инокиней Еленой) была прославлена в лике местночтимых святых Нижегородской епархии, а в 2004 году ее имя было внесено в общероссийский календарь. В 2000 году инокиня Кассия (Сенина) составила общую службу преподобным Женам Дивеевским.[20]

Преподобная Александра Первоначальница со старообрядческой лестовкой. Портрет. Конец XVIII века
Несколько менее известна жизнь другой ученицы саровских старцев - духовной дочери строителя иеромонаха Исаии I (Зубкова; f 1807) преподобной Марфы Кирсановской, в схиме Маргариты (Апариной; f 1800).[21] Поскольку некоторое время у о.Исаии окормлялся и св. Серафим, кирсановская подвижница и великий саровский пустынник духовно сблизились между собой. В 1823 году преподобный передал из своего уединения для организовывавшейся св. Марфой Кирсановской Тихвино-Богородицкой общины «Сборник молитв», на котором собственноручно написал: «Благословение Саровской пустыни Еромонаха Серафима, 1823 года маия 17 дня». В своей обители прп. Марфа ввела Саровский устав, не нарушавшийся до самых времен большевицких гонений. Преподобная была прославлена в лике местночтимых Тамбовских святых в 1988 году. К истории обители мы еще вернемся, а пока лишь отмечу, что
при обретении мощей прп. Марфы в 2005 году в гробу с ее честными останками обнаружились медный крест (подобный тому, который носил на шее сам св. Серафим) и две лестовки - в руках святой и под возглавницей. Крест и лестовки ныне выставлены для почитания верными вместе со святыми мощами подвижницы. Святой составлена отдельная служба.[22]
Автору известен случай передачи частицы мощей св. Марфы в один из подмосковных приходов Белокриницкой иерархии, где она почитается как именно старообрядческая святая, несмотря на ее общение с «господствующей» Церковью. Остается лишь молиться, чтобы опыт общего почитания старообрядных угодников Божиих послужил делу примирения расколотых частей Русской Церкви.

Преподобная Марфа Тамбовская (Кирсановская). Икона. Начало XXI века

Нательный крестик, вервица и одна из лестовок прп. Марфы. Ныне выставлены для почитания в храме во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» Вознесенского женского монастыря (г. Тамбов). Фото воспроизводится по изданию: Жизнеописание преподобной Марфы Тамбовской. / Сост. А.Л. Гирич. Тамбов: Тамбовская епархия Московского Патриархата, 2007
Отдельной строкой в истории русских святых, связанных со старообрядчеством, стоит жизнь и деятельность ученика прп. Серафима - забайкальского пустынника преподобного Варлама (Надежина; 11845).[23] Основанная им Чикойская миссия - один из самых успешных Единоверческих проектов вообще в Русской Церкви. Рамки доклада принуждают ограничиться
лишь самыми существенными вехами этого многолетнего подвига святого пустынножителя, желающих же отсылаю к отдельному исследованию, посвященному Чикойской миссии.[24]
Уйдя в Чикойские горы, св. Варлам довольно быстро столкнулся с безпоповцами, массово селившимися в Забайкалье едва ли не с аввакумовых времен. Но горячая вера, с которой он служил Богу и людям, невольно располагали к нему сердца даже закосневших в безпоповстве. Архиепископ Иркутский Ириней (Нестерович; f 1864) в одном из писем к святому писал: «Благодаря Бога, споспешествующего в делах ваших, сердечно радуюсь умягчению сердец закоренелых доселе в ожесточении старообрядцев (безпоповцев), что они не только начали вас слушать, но и крещением детей своих утешили уже вас, усердных сеятелей, тем, что посеянное пало не на камени и не при пути, но на доброй земле». Бывая с требами в домах старообрядцев, отец Варлам завоевал у них большой авторитет, что послужило делу открытия Единоверческих храмов. Одним из безусловных признаков доверия старообрядцев к отцу Варламу было то, что они без тени колебания отправляли своих детей в организованное в Чикойском монастыре училище.
Воодушевленный успехом проповеди отца Варлама, Преосвященный Иркутский Нил исходатайствовал в Святейшем Синоде средства на строительство второй на Чикое
27
Единоверческой Нижненарымской церкви. Архиепископ Вологодский Иринарх уступил для храма древний антиминс, освященный еще в 1544 году. Для нужд церкви были высланы старопечатные книги: Требник, Служебник, Постная Триодь, которые в извещении об отправке Преосвященный Нил назвал подлинным сокровищем и просил игумена Варлама порадовать прихожан и священника этим приобретением. Искреннюю заботу о храме проявил святитель Филарет, митрополит Московский. Глубоко сочувствуя пресечению раскола на Чикое, он в 1842 году прислал для Нижненарымской Покровской церкви древние священные сосуды.
В Куналейской волости миссия учредила еще два Единоверческих прихода: в селе Бичуре (во имя Успения Божией Матери) и в селе Тарбагатае (во имя святителя Николы). Священник Никольской Единоверческой церкви по просьбам местных жителей часто служил даже в часовнях соседних селений.
alt="" />
Преподобный Варлам, пустынник Чикойский. Икона. Начало XXI века. Находится в Казанском
кафедральном соборе г. Читы

Всего за время миссионерских трудов отцом Варламом было обращено до пяти тысяч душ и устроено несколько Единоверческих церквей. Во многом этому способствовала его личная подвижническая жизнь, простота его убеждений. Часто обращения в православную веру сопровождались явленными чудесами над крещаемыми. До конца своих дней сохранил преподобный Варлам искреннюю любовь и глубокое почитание преподобного Серафима. В его келье долго висел прижизненный портрет преподобного Серафима, исполненный маслом на холсте по заказу игумении Казанского монастыря в Касимове Рязанской губернии Елпидифоры и высланный ею в Чикойскую пустынь. В 1984 году преподобный Варлам, пустынник Чикойский, был прославлен в Соборе святых в земле Сибирской просиявших, а в 2002 году в разоренном безбожными гонителями Предтеченском скиту были обретены его святые мощи.

Деятельность святого Филарета Московского, серьезно поддержавшего Чикойскую миссию, в старообрядческой литературе принято описывать исключительно негативно. В первую очередь, вспоминают запечатывание алтарей Рогожского кладбища и обращение в Единоверие Никольского храма, но при этом совершенно игнорируются в силу разных причин иные аспекты деятельности святителя, направленные на преодоление раскола.
Несколько лет назад был обнародован меморандум святого Филарета, представленный в 1857 году на усмотрение Святейшего Синода [25], заставляющий, как мне кажется, по-иному взглянуть на отношение великого иерарха к старому обряду. Полностью этот текст приведен в Приложении I к докладу, здесь же отмечу его основные моменты: святитель предлагает Преосвященным членам Синода (и это в середине XIX века!) создание Единоверческой викарной кафедры в Московской епархии, подчинив ей «по усмотрению надобности. Единоверческие церкви из некоторых ближайших епархий». Предлагалась не просто возможность служения старообрядных священников среди отделенных от Церкви (об этом шла речь еще в Правилах Единоверия), но св. Филарет допускает перевод новообрядческих священников ради этого на старый обряд (§6), а прекращение «отчуждения от Православной Церкви» в «раскольниках» признавать по факту принятия Таинств от старообрядного священника без какого-либо чиноприема (§9).
К сожалению, Синод (по неизвестным причинам) «не соизволил» на это Донесение, отложив, тем самым, появление единоверческого епископата более чем на полвека [26], но сам факт появления этого документа (а он был написан за десять лет до смерти святителя - по сути, уже на закате его жизни) свидетельствует - пути к преодолению (а не к уничтожению) раскола изыскивались русскими иерархами и в «николаевское» время.
Стоит отметить и то обстоятельство, что духовником св. Филарета был наместник Троице- Сергиевой Лавры преподобный Антоний (Медведев; f1877), саровский послушник, ученик преподобного Серафима.[27] В молодости Андрей Медведев выдержал нешуточное искушение, обусловленное близким общением с безпоповцами какого-то крайнего толка (они отрицали возможность нетления св. мощей и чудес от них). Он едва не отпал в безпоповство, но вразумленный у раки с мощами благоверного князя Глеба Владимирского (^ 1174), более шестисот лет нетленно почивавшего в Успенском соборе г. Владимира, будущий архимандрит Антоний остался в Церкви. Так что влияние саровских традиций (пусть и опосредованное), несомненно, должно было сказываться и на московском святителе. Именно святой Антоний выступил инициатором как защиты святителем Филаретом Дивеевской обители во время смуты, разыгравшейся вокруг игумении святой Марии (Ушаковой; |1904) и иеромонаха Иоасафа (Толстошеева; 1884), истинная роль которого в саровских и дивеевских делах не прояснена до
сих пор [28], так и попечения об издании в 1841 году первого жизнеописания преподобного. По сути, святые Филарет и Антоний сберегли для России имя преподобного Серафима, противостав всем тем, кто предпочли бы предать имя Старца забвению.
Диакон Максим Плякин

Данный материал для многих стал настоящей сенсацией. Действительно, кто бы из нас мог подумать, что батюшка Серафим никогда не был «апологетом» новой веры, как часто его представляют ангажированные синодальные историки, а был последователем св. отцов, которые служили по старому чину. Ученики преподобного также придерживались древлего благочестия и проповедовали старую веру. Примечательно и поучительно в их поведении то, что для этого им не нужен был никакой Собор, на котором были бы сняты неправедные клятвы со старых обрядов, ибо святость и истинность дониконовских книг и чинопоследований была для них очевидна. Хорошо было бы и нам перестать сомневаться в том, что старые богослужебные книги святы, и стать последователями батюшки Серафима, которого мы особо почитаем в нашей Церкви. Хорошо было бы и староверам избавиться от ложных стереотипов, созданных синодальными баснеписцами для обниконианивания образа великого древлеправославного Старца, и признать его святость, ибо он боролся не со старообрядчеством, а с безпоповством. Но поскольку на рубеже XVIII и XIX вв. старообрядческой иерархии еще не существовало, единственной возможностью быть старовером поповского согласия было только Единоверие, появившееся в том числе и благодаря стоянию в старой вере саровских и валаамских монахов. Итак, если мы осознаем это, тогда молитвами прп. Серафима Саровского и раскол преодолеем. Аминь.
P.S. ноября 2008 года на епархиальном собрании Псковской епархии еп. Евсевий запретил «единоверие» о.Сергию (Чистякову), по своему истолковав решения Поместного Собора РПЦ МП 1971г. Это событие сопровождалось озвучиванием некоторых антистарообрядных (давно уже отмененных вышеупомянутым Собором) «порицательных выражений» клеветнического характера при всеобщем одобрении священства. К мнению еп. Евсевия, естественно, присоединились и бывшие там иеромонахи Псково-Печерского монастыря, которые, по всей видимости, забыли, что монастырь, в котором они подвизаются, был основан до церковной реформы XVII века, то есть теми, кто молился по дониконовским книгам и крестился двумя перстами. Отцу Сергию предрекли даже ад за приверженность старому чину, а также отречение от Христа, в случае, если он не «образумится». Еп. Евсевий также обвинил о.Сергия в стремлении к расколу и предложил уйти из МП. После этих слов наступила тяжелая пауза и. все дружно пошли на праздничный обед («изгнание» о.Сергия из МП не было доведено до своего логического конца).

Все это очень печально, ибо гонение Русской Древлеправославной Церкви продолжается. Вряд ли вышеупомянутые «гонители» понимали, что они делают, т.к. и они подпали под влияние « пестрообразной прелести», но обличать их заблуждения нужно - для их же пользы. Если этого не делать, то им так и будет казаться, что они на правильном пути - что они защищают Православие от «ересей» и «расколов», а это будет придавать им силы и уверенность в своей мнимой правоте. Поэтому очень важно сегодня, пока еще не поздно, говорить и распространять правду о расколе, чтобы чувство беспочвенной «уверенности» и необоснованной «правоты», живущее в сердцах некоторых последователей патриарха Никона, сменилось чувством истинного покаяния - покаяния не только в личных грехах, но и во всецерковном грехе раскола.
alt="" />
Древлеправославный старец прп. Серафим Саровский (десница прп. Серафима сложена двуперстно)
Стенная роспись. Зал Церковных Соборов Храма Христа Спасителя (г. Москва). 2000 год

Падение III Рима
Духовные основы возрождения
Оглавление:
Часть 1. Поместный Собор РПЦ МП 1971 года              1
Часть 2. Преподобный старообрядец Серафим Саровский              79
Часть 3. О Крещении              93
Часть 4. Никонианство и ересь жидовствующих              121
Санкт-Петербург
2008
Книга размещена на сайте verardc.ru

<< | >>

↑

Источник: Смирнов В.В.. ;Падение Третьего Рима. 2010

Еще по теме Русская святость после Раскола и дониконовский обряд:

- Адвайта - Атеизм - Буддизм - Зарубежная художественная литература - Индуизм - Ислам - История религий - История церкви - Православие - Протестантизм - Религии разных народов - Религиозная литература - Религиозные деятели - Религия и наука - Священные тексты - Теология (Богословие) -