Социализация как способ включения индивида в социальную среду В условиях усложнения социальной жизни актуализируется проблема включения человека в социальную целостность, в социальную структуру общества.
Основным понятием, которое описывает такого рода включения, является ‘‘социализация”, позволяющая человеку стать членом общества. Под социализацией понимается процесс вхождения индивида в социум, что порождает изменения в социальной структуре общества и в структуре личности. Последнее обстоятельство обусловлено фактом социальной активности человека, а следовательно, его способностью при взаимодействии со средой не просто усваивать ее требования, но и изменять эту среду, влиять на нее. Наиболее распространенными формами, описывающими характер взаимодействия индивида и социальной среды в процессе социализации, являются адаптация и интеграция. Адаптация означает пассивное приспособление человека к социальной среде и ее требованиям. Она характерна для общественных систем с тоталитарным государственным строем. Однако адаптивный характер взаимодействия с обществом может быть обусловлен и самой личностью, ее биопеи- хологическими или социальными ограничениями. Например, недостаточно развитыми волевыми качествами человека или низким уровнем интеллекта, сдерживающими развитие самосознания личности. Интеграция предполагает активное взаимодействие индивида со средой, в которой человек делает сознательный выбор и которую он способен изменять, когда в этом есть необходи мость и целесообразность. Как правило, такая форма взаимодействия человека с обществом характерна при демократическом устройстве государства, а также при “открытом” типе личности, ориентированном на соотношение индивидуальных и общесоциальных ценностей в сознании и поведении. В этом случае определяющую роль во взаимодействии с социальной средой играет индивид. В существующих отечественных и зарубежных концепциях социализации личности чаще всего используется лишь один термин — адаптация, что негативно влияет на дальнейшее изучение этого процесса, так как игнорируется специфика его протекания в различных социальных типах общества и среды, а также специфика социального типа личности. Наиболее наглядной моделью адаптации, разработанной в рамках системного анализа, является принцип подвижного равновесия, описанный в работах Л. фон Берталанфи (1901-1972), но использовавшийся ранее в социологии Г. Спенсера, а также в эволюционной теории русских биологов К.А. Тимирязева (1843-1920) и А.Н. Северцова (1866-1936). Согласно указанным концепциям процесс адаптации субъекта детерминируется двумя группами факторов: внутренними, обусловленными появлением и развитием самого социального субъекта (например, биосоциальными предпосылками) [3.1]; внешними, отражающими уровень состояния социальной системы, характер ее жизнедеятельности, в которую включается субъект. При внутренних факторах социализация определяется логикой возникновения и развития самого социального субъекта (человека или группы), тогда как при внешних факторах — состоянием социальных процессов развития общества, способами хозяйственной деятельности, характером «мены формаций и др. Любые процессы взаимодействия порождают специфические формы отношений, действий, идей, мнений и т.д., что в свою очередь изменяет социальную структуру общества, общностей, групп, личности. Эта проблема уже в 30-40-е годы нашего столетия заинтересовала немецких антропологов Р. Врауна, Б. Ван-Геннепа и др. Однако наибольший интерес данная проблема представляет для социологов, изучающих социальные взаимодействия, социальные системы, социальное поведение, определяющее создание новых социальных систем и структур. Подвижность социальных систем (от человека до общества) дает право рассматривать процесс социализации с точки зрения периодов (циклов), которые имеют свою специфику и обусловлены различными факторами. і Возрастные этапы и критические периоды социализации * * < У < Если проанализировать различные концепции социализации личности, в частности идеи Ч.Х. Кули, Дж.Г. Мида, 3. Фрейда, Ж. Пиаже, Я. Гелинского, то тезис о разделении процесса социализации на периоды детства, отрочества и юности можно считать общепринятым. Однако проблема дальней ших этапов социализации вызывает весьма острые дискуссии. Основным дискуссионным моментом является вопрос о том, происходит ли в зрелом возрасте усвоение какого-либо нового социального опыта, который составляет значительную часті содержания процесса социализации? В работе “Стадии социализации индивида” видный отечественный психолог Я. Гелинский отмечает, что личность проходит три основные стадии социализации: дотрудовую, трудовую и послетрудовую. Первая стадия охватывает весь период социализации до начала трудовой деятельности и сама подразде ляется на раннюю социализацию и стадию обучения. Вторая стадия охватывает весь процесс трудовой деятельности челове ка до ухода на пенсию. На третью стадию (послетрудовую) существуют различные точки зрения. Сторонники первой точки зрения рассматривают пенсионный статус как завершающий процесс социализации, в результате которого человек осваивает новые для себя социальные роли, связанные со статусом пенсионера, новыми функциями в семье и в социальном окружении. При этом возрастает роль процесса передачи социального опыта, накопленного человеком за свою жизнь, а следовательно, социализация выступает в новых для субъекта формах деятельности и социальной активности. Противники первой точки зрения считают, что после трудовой деятельности идет лишь процесс свертывания социальных функций, а поэтому применение к нему термина социализации бессмысленно. Третья точка зрения — самая край няя — представляет пенсионный статус человека как этап десоциализации, которая наступает вслед за завершением процесса социализации. Можно утверждать несостоятельность двух последних позиций, так как пенсионный статус человека определяется часто не возрастными рамками (в нашем государстве у мужчин — 60 лет, у женщин — 55 лет), а социально-экономическими факторами, способностью и возможностью человека продолжать профессиональную деятельность. Эта позиция подтверждается и тем фактом, что в обществах протекают постоянные процессы социальных изменений, к которым любой взрослый человек должен приспосабливаться, а значит, осваивать новый опыт и новые функции. Наглядным примером являются процессы, идущие в российском обществе, где более 80 % населения оказались перед проблемами изменения социально-профессиональных функций и ролей, часто — изменения социального статуса, вызванного потребностью вновь вернуться к трудовой деятельности по эконо мическим соображениям. Вполне понятно, что кризисные периоды, связанные с со циализацией детей и взрослых, будут различными, в том числе по характеру их детерминации, однако их наличие и у тех, и у других трудно оспаривать. Кризисные периоды социализации взрослых могут иметь более многообразный и распространенный характер и быть обусловлены не столько личностными факторами, сколько социальными, т.е. проблемными ситуациями, сложившимися в обществе и в ближайшем социальном окружении человека. В структуре внутренних факторов определяющее значение приобретает возраст субъекта социализации — индивида и связанные с ним биопсихологические особенности. В частности, американский психолог и психоаналитик Э. Эриксон (1902—1976) выдвинул теорию “кризисного развития” или “критических периодов”, объясняющую изменение отношения человека к социальной среде с точки зрения возрастных этапов.
Итак, человеческую жизнь принято делить на три боль ших периода: становление личности, ее зрелость (взрослость) и старость. Однако возрастные рубежи этих периодов во многом относительны и зависят, в конечном счете, и от социально-экономических факторов, которыми обусловливаются ос- 6 Основы социоюгии 16 1 новные фазы, определяющие здоровье, продолжительность жизни и трудоспособность, а следовательно, физический расцвет и старение человека. В свою очередь, в период становления личности обычно различают детство, отрочество (подростковый возраст) и юность. Эти периоды характеризуются прежде всего быстротой возрастных изменений, сочетающихся с систематическим увеличением контактов индивида с внешним миром, что создает своего рода привычку к подвижности интересов, установок и ценностных ориентаций. Особое значение в этот период приобретает семья как первичная социальная группа (социальная среда), потенциал которой во взаимодействии с новыми социальными факторами продолжает реализовываться, развертываться и на последующих этапах развития личности. Потенциал семьи определяется такими ее качествами, как многогранность структуры и жизнедеятельности семейного коллектива, преобладание основанного на чувстве любви к ребенку эмоционального начала в семейных отношениях и семейном воспитании. По мере того как ребенок приближается к рубежам юности в первичной социализации, все большее значение приобретают не дидактические моменты, а сама жизнь семьи, то место, которое занимают в ней общесоциальные ценности и отношения. Если в дошкольные годы ребенок почти полностью идентифицирует себя с семьей, открывая и свое собственное “Я”, и других людей преимущественно через суждения, оценки, поступки родителей, то в отрочестве его решения уже в той или иной мере находятся в зависимости и от сверстников, и от так называемых референтных групп, и от моды, и от общественного мнения [5.12]. Актуализация сексуального интереса (а именно в это время молодежные компании становятся все более смешанными) в свою очередь усиливает потребность в социальных механизмах поведения, слабость, недостаточная сформирован ность которых создает ситуацию “морального вакуума”. Разумеется, эта кризисность переходного периода от детства к взрослости чрезвычайно усложняет определение временных границ третьего периода становления личности — юности, когда усиливается потребность не только в познании, но и в освоении окружающего мира, в поисках оптимальных об разов поведения и отношения с другими людьми, изменяется сама форма самоопределения развивающейся личности: в ней все в большей степени проявляется стремление к самоутверждению и самореализации, возрастает активность поведения, а значит, и необходимость в его социальном регулировании. Другими словами, возникают оптимальные условия как для формирования у индивида устойчивых ориентаций на нравственные, эстетические ценности той или иной социальной структуры, так и дезориентации еще неустойчивой психики. Подростковая и юношеская “разболтанность” — отнюдь не возрастная особенность. Скорее наоборот, результат определенной дезориентированности тех, кто по характеру своей психики предрасположен к строгой нормативности поступков. Окончание юношеского периода совпадает с завершением становления личности, обретением ею определенной психической и социально-нравственной стабильности, выявлением своих склонностей и возможностей, с началом нового этапа ее развития в рамках взрослого состояния. Этим этапом и является молодость, которую, следовательно, надо рассматривать не как простое продолжение детства, отрочества, юности, а как расширение и углубление социальной, психологической зрелости, составляющей сущность понятия “взрослость”. По-видимому, только такой подход к определению значения молодости в развитии личности может противостоять тенденции инфантили- зации молодежи и обеспечить необходимый уровень социальных и нравственных требований к ней. В свою очередь, в период молодости различаются ранний и поздний этапы (по Б.Г. Ананьеву (1907-1972) 21—25 лет и 26—34 года), предшествующие наступлению полной зрелости. Данная периодизации может быть подтверждена и таким критерием, как возникновение оптимальной возможности гармонизации физических, социальных и психических характеристик индивида. Это происходит примерно в 25—26 лет, поскольку именно к этому времени даже та часть молодежи, которая получает высшее образование, включается в профессиональную деятельность (длительность включения, по мнению специалистов, равна в зависимости от обстоятельств трем-четырем годам) и, кроме того, большинство лю- деи определяет свой личностный статус, создает семью, формирует индивидуальный стиль повседневной жизни в соот ветствии с социальными структурами, в которые они включены, Отсюда следует, что связанная со всеми этим система индивидуальных ценностных ориентаций в ряде случаев оказывается нетождественной системе социетальных ценностей, что объясняется, с одной стороны, плюрализацией потребностей и интересов личности уже на первых этапах ее социализации, а с другой — наличием противоречий между отдельными факторами, взаимодействующими с личностью в процессе ее самоопределения • Отметим, что между разнообразными социологическими школами Запада и отечественными школами часто существуют диаметрально противоположные взгляды на природу форм и систем социального взаимодействия индивидов в процессе социализации, а также на характер действия механизмов социализации. * к. Формы и механизмы взаимодействия * Типология форм взаимодействия имеет различные основания. В частности, по типологии немецкого социолога JL фон Визе (1876-1962), взаимодействия в социализации могут быть представлены как сближение, приспособление, уравнивание, объединение или как соперничество, оппозиция, конфликт. Каждый из этих видов делится на ряд подпроцессов. Так, схема процессов, ведущих от изоляции (индивида или группы) к сближению выглядит следующим образом: на начальной стадии мы имеем дело с изолированием, отчуждением, обособлением, враждебностью. Переходной стадией является контакт. Начальной стадией объединения является терпимость, компромисс, путь от которого может вести к сближению. Формы взаимодействия, используемые при культурологическом подходе, классифицируются как подчинение—доминирование, принятие—отвержение в вербальной или невербальной коммуникации (язык жестов, речевая специфика и т.д.), в поведенческих стереотипах [3.1]. Механизмы взаимодействия в процессе социализации часто сводятся к дифференциации сознательных и стихийных (неосознанных) средств регуляции социального поведения. Это обстоятельство связано с тем, что формализованные структу ры в отличие от неформальных имеют легитимные основания регуляции социальных отношений: убеждение, принуждение, поощрение должного для достижения цели организации поведения. Например, на уровне общества это “долженствование” проявляется в виде законов, установлений, нравственных норм и т.д. Неформальные отношения также могут достигать высокого уровня регламентации, социального контроля за должным поведением членов своей группы. Поэтому классификация социальных механизмов взаимодействия лишь на основе формальности или неформальности структур и установлений может быть подвергнута сомнению и требует дальнейшего исследования.