Социологические понятия, как свидетельствует исследование Каплана [108] ?, не удовлетворяют даже традиционным научным критериям адекватности. По Каплану, существуют два аспекта определения значения научных понятий.
Во-первых, проблема дефиниции. Дефиниция понятия представляет собой абстрактное утверждение логической эквивалентности между определяемым понятием и выражением, значение которого считается уже известным. Дефиниция, однако, неадекватна сама по себе, ибо, описывая понятие в статическом состоянии, она не учитывает особенностей его практического функционирования, когда оно подвергается смысловым модификациям по мере развертывания процесса исследования. Кроме того, каждое понятие имеет разные значения в различных контекстах, так что неуместно говорить о том «единственном» значении, какое дается дефиницией. Таким образом, в силу своей абстрактности и всеобщности дефиниция непригодна для выявления эмпирических референтов, которые могли бы представлять понятие в том или ином конкретном исследовании. Во-вторых, существует определение значения понятий посредством индикаторов, и именно здесь проводимый Капланом аналил обнаруживает свою непосредственную связь с изложенными на предыдущих страницах соображениями по поводу операционализации. Диапазон и ясность индикаторов понятий в какой-либо дисциплине указывает на то, что понятия образуют континуум неопределенности. В качестве примера Каплан рассматривает биологическое понятие «вид». Хотя среди биологов нет согласия относительно определения этого понятия, это не препятствует его использованию в исследовании. В различных контекстах исследования устанавливается множество индикаторов этого термина. Ключевым критерием для принятия в рамках некоторой научной дисциплины понятии вроде «вида» является их необходимость. Говоря словами Каплана, включение понятия в аппарат научной дисциплины будет обоснованным, «если оно не является всего-навсего удобным сокращением обыденных способов выражения» [108, р 284]. Прогресс в теории наблюдается тогда, когда «различные явления, служащие эмпирическими индикаторами или референтами понятия, образуют эмпирически значимые связи» [р. 284]. Биологическое понятие «вид» удовлетворяет этим критериям, поскольку применяемые для его определения индикаторы^ демонстрируют наличие эмпирически значимых связен. Если же понятие не охватывает эмпирически связанные индикаторы, то становится очевидной необходимость элиминировать понятие, ибо оно — просто удобное сокращение, заменяющее собой «громоздкие обороты». .По Каплану, следовательно, понятие вполне может быть неопределенным, но его значение обнаружится там, где перекрывают друг друга различные его индикаторы, каждый из которых может относиться к особому, слегка отличному от других, эмпирическому «региону». iB этом смысле каждый научный термин воплощает в себе «семейство значений», представляющее собою совокупность эмпирически совпадающих друг с другом референтов. Хотя сам Каплан не останавливается на этом специально, можно предположить, что в естественных науках такое эмпирическое совпадение может быть установлено статистически. В социологии же, как я уже говорил выше, наличие статистических корреляций отнюдь не свидетельствует о таком совпадении, ибо они требуют еще социологической интерпретации. Если применить каплановский критерий элиминируемости к понятиям социологии, то, как нетрудно показать, для многих из них, даже удовлетворяющих традиционно принятому в науке критерию адекватности, выводы будут весьма печальными. Хотя им, как и многим понятиям других дисциплин, свойственна неопределенность, установить их значение при помощи системы эмпирически взаимосвязанных индикаторов гораздо труднее. Индикаторы многих, даже самых фундаментальных понятий социологии не только с трудом поддаются согласованию, но, будучи отражением различных теоретических позиций, могут вступать в логический конфликт друг с другом. Это значит, что эмпирическая связность этих понятий, выраженная в статистических коэффициентах корреляции, может быть чрезвычайно низкой. Индикаторы таких понятий, как «класс», «статус», «роль», «структура», различаются между собой не только тем, что делают акцент на различных аспектах явления в зависимости от избранной теоретической ориентации, но даже вступают в противоречие и опровергают друг друга. Многообразие теоретических направлений в социологии тем и обусловлено, что одним и тем же понятиям приписываются различные, часто даже конфликтующие значения и эмпирические индикаторы. Существование расхождений при определении значения основ ных понятий, видимо, затрудняет применение к социологическим понятиям каплановского критерия элиминируемости.
Причем представляется сомнительным, что социологи различных направлений достигнут согласия, с точки зрения дефиниций и эмпирических индикаторов, относительно необходимости хотя бы небольшого числа понятий, особенно если не существует согласия, как мы видели, в отношении целей теоретизирования. Аргументация Каплана оказывается в этом смысле чрезвычайно близкой к замечаниям Сикурела [40, р. 332] о стенографическом характере социологического описания как средства подведения под понятие огромных масс неосмысленных наличных данных. Хотя подход Каплана полезен как пример критического анализа проблем концептуализации в социологии с традиционных позиций, следует все же подчеркнуть, что он не показывает, как действительно осуществляется исследование, и не дает практических предписаний о том, как же решать поднятые им вопросы. Более того, его интерес к проблеме значения совсем иной, чем интерес феноменологической социологии, поскольку он не анализирует роль обыденного мышления в образовании и применении понятий. Следуя естественнонаучному идеалу, Каплан предпочитает заниматься анализом отношений между понятием, воспринимаемым как нечто данное, и кругом его эмпирических индикаторов. Социо- лога-феноменолога же интересует не это уравнение само по себе, а — что гораздо важнее — процессы обыденного мышления, посредством которых социолог достигает «приравнивания» понятия избранным социальным явлениям. Поскольку именно благодаря этому процессу понятие обретает для исследователя свое конкретное значение, он и должен рассматриваться как специальный предмет социологического анализа. Интересное различение, введенное Капланом, соответствует нашему пониманию процессов исследования и концептуализации, хотя сам Каплан [109, р. 8] и не девает подобных выводов. На это различение обратил внимание Сикурел в своем этнометодологическом анализе социологического применения терминов «статус» и «роль» [42, р. 22]. Каплан различает «практическую логику» (практическое мышление индивида в моменты его участия в социальных взаимодействиях или в какой- либо практической деятельности) и «реконструированную логику» (реконструкция индивидом тех же самых явлений уже после того, как они утратили непосредственную актуальность). Наблюдатель-исследователь, давая свои описания социального мира, также должен использовать обе эти формы рассуждения. Проводя исследования (например, в процессе интервьюирования, наблюдения), он прибегает к «практической логике», отзывающейся на широчайший диапазон ситуационных воздействий. Впоследствии, анализируя данные и конструируя объяснения, он использует «реконструированную логику» для осмысления событий, в которых он принимал участие. Традиционные социологические описания, пишет Сикурел, не содержат указаний на то, «как социолог, будучи участником и/или наблюдателем, переводит применяемую в поле «практическую логику» в «реконструированную логику» своего теоретизирования» [42, р. 22]. Определяя факты, существенные для конструируемой им теории, социолог использует и «практическую» и «реконструированную» логику, поочередно прибегая к каждой из них для репрезентации собственного прошлого опыта то как опыта участника события, то как опыта ученого-наблюдателя [р. 36]. С точки зрения читателя, проблема состоит в том, как отделить «обыденный компонент» от научного компонента, когда обе эти формы логики остаются, как правило, в неопределенном горизонте обыденных значений. Ни один наблюдатель не может избежать этой проблемы, потому что он может сообщать свои данные только посредством языка, оставляющего открытым горизонт интерпретации. Наблюдатель руководствуется основными правилами языковой коммуникации, характерными для его культуры, и, следовательно, исходит из предпосылки, согласно которой другие «знают, что он имеет в виду». Он, однако, может обосновать эту предпосылку, эксплицируя источники собственных суждений, а не принимая их на веру. «Наблюдателю не избежать применения в исследовании правил интерпретации, ибо он полагается на использование приобретенных нм в качестве члена общества нормальных форм для того, чтобы определить значение поведенческих проявлений для его теории. Объективировать свои наблюдения он может только посредством точной формулировки содержания основных правил и того, как он основывается на них при проведении исследования» [42, р. 36].