§ 1. Природа «северных варваров» в конфуцианской доктрине мироустроения

Довольно острой проблема отношений с северными варварами — хунну (сюнну) — была для Древнего Китая. Китайская геопо- литическая мысль, опираясь на общие представления о мироустройстве, разрабатывала различные пути решения этой проблемы191.

Географическая картина мира в Китае выстраивается на основе натурфилософских представлений о пяти стихиях, условно занимающих четыре стороны света и центр.

Ханьская мысль представляла собой район обитания сюнну как район инь. В одном из докладов трону Хань о войнах с сюннами Чао Цо (205-154 гг. до н.э.) говорил: «Ведь земля [варваров] ху и мо является местом скопления инь, "там кора деревьев в три цуня толщиною, а толщина льда в шесть чи". [Варвары] едят мясо и пьют кобылье молоко. Люди этого народа имеют частный рисунок кожи, птицы покрыты густым пухом и перьями, а звери — [густой] шерстью. По своей природе они могут переносить холод»192.

Мировоззрение Чао Цо является, по оценке Е.А. Торчинова, синкретическим легистско-конфуцианским193. Представления конфуцианцев о природе «северных варваров» излагал также китайский историк I в. Бань Гу.

Распространенным мнением во время, когда жил Бань Гу, было следующее утверждение, которое приводит он: «Северная страна — это [район] старшего инь, поэтому [тамошние варвары] низки и жадны»194. Человеческие качества северных варваров, согласно конфуцианской доктрине, определялись господствующей в районе их проживания стихией мироздания. Бань Гу следующим образом излагает результаты конфуцианской дискуссии 79 г.: «Восточная страна света — [это район] младшего ян, [тамошних варваров] легко духовно преобразить. Северная страна света — [это район] § 1. Природа «северных варваров» в конфуцианской доктрине мироустроения

старшего инь, отсюда низость и жадность [тамошних варваров], поэтому мало [возможностей] и трудно духовно преобразить их»195.

Местоположение варваров определялось их пребыванием в так называемых «внешних» землях, отделенных от «внутренних» земель неодолимыми естественными преградами в виде гор и пустынь. Из пространственной отдаленности варваров вытекали определенные принципы внешней политики по отношению к ним. «Обладающий устроительной силою дэ император преображал ею жителей "внутренних" и "внешних" округов, добиваясь, чтобы ян в их природе превалировало над инь, "нравственные инстинкты" — над "чувствами", но далее на пути распространения влияния ян стояли естественные преграды, мешавшие этому влиянию проникнуть к жителям "внешних земель", где жили варвары; следуя своей природе, где преобладало инь, те нападали на Китай, встречали укрепленную границу и получали военный отпор, соответствующий началу инь; но если они приходили с добром, с выражением покорности, то им отвечали добром»197, — пишет Ю.Л. Кроль.

Природа сюнну воспринималась как объективно неизменная. Поэтому относиться к ним следовало не как к подданным: «совер- шенномудрые цари содержали их как птиц и зверей».

Возможно, с территориализацией кочующих народов Севера и образованием этнолингвистической непрерывности открывается возможность оказания на них постоянного, устойчивого влияния из мироустроительного центра. Но если народы Севера в состоянии уйти из-под этого попечительства, то разработанная конфуцианцами модель государственной внешней политики представляется рациональной.