Уже на стадии примитивного общества происходит решающий переворот в эволюции, присущей всей природе. В биологическом мире основным транслятором эволюции является ген. В человеческом сообществе в качестве таких трансляторов выступают символы культуры.
Человек, по Парсонсу, определяется как культурное животное; животное, способное создавать и передавать символы. Важнейшими компонентами примитивного общества выступают «конституитивный символизм», связанный с формированием понятия «Мы». Это понятие или, точнее говоря, символ означает принадлежность индивидуума к некоторому сообществу, отличающемуся от иных сообществ. Вторым важным компонентом этого общества является, по Парсонсу, система родства и модификации эротического комплекса. И третьей чертой, отличающей сообщество людей от дочеловеческих форм совместного существования, оказывается язык, речь. Рассматривая процесс эволюции примитивных обществ, Парсонс пишет: «Древнейший акт органического характера состоит, по-видимо- му, в возникновении руки и кисти как органов манипуляции. Имея две подвижные руки, кисть, четыре пальца и пятый опорный на каждой руке, человек обладает такими «орудиями» общего порядка, которые превосходят любую комбинацию лап и клыков. Он обладает прямой осанкой и в силу этого уступает животному в эффективности передвижения, — ни один бегун не сравнится в скорости с лошадью. Но руки — исходный базис того, что мы называем умениями человека. Умения — это технические средства достижения целей и контроля по отношению к физическому миру. Они остаются таковыми до тех пор, пока их не заменяют специально предназначенные для этого искусственные продукты или машины, используемые в качестве орудий. Подлинно человеческие умения направляются организованным и закодированным знанием как самих орудий манипулирования, так и способностей человека, которые используются в процессе манипулирования этими орудиями. Такое знание представляет собой аспект символического процесса, совершающегося в культуре, и предполагает определенные способности центральной нервной системы человека, в особенности мозга. Ясно, что все символические процессы не могут происходить без этой органической системы: как мы знаем, мозг человека намного превосходит мозг других видов»241. Это вполне материалистическое рассуждение не может не напоминать известной работы Ф. Энгельса «Роль труда в превращении обезьяны в человека», автор которой вслед за Дарвиным обсуждает роль прямой походки, вертикальной постановки головы, взаимосвязи развития руки и человеческого мозга, языка как средства общения, изменения характера питания человека в связи с изобретением огня, расширение ареала человеческого обитания и т.д.
Главная мысль Энгельса состоит в том, что именно труд создает человека и что суть трудового процесса заключается в создании орудий производства. Именно эта деятельность — ведущая доминанта в развитии всех остальных свойств и способностей человека, включая его умения и знания242. Парсонс же использует в своей характеристике выделения человека из ряда высокоорганизованных биологических существ понятие контроля над физическими условиями жизни человека, что в какой-то мере адекватно понятию труда. Вместе с тем для него ведущей доминантой является знание, которое есть компо нент становящейся культурной системы. Он уделяет особое внимание таким факторам становления культуры, как увеличение продолжительности зависимости потомства от родителей (в человеческом сообществе), процесс обучения навыкам человеческого поведения, эротическому комплексу в процессе этого обучения. Опираясь на данные этнографии, психологии, исторической науки XX в., Парсонс выделяет некоторые общие черты примитивных обществ. Как уже отмечалось, особую роль здесь играет то, что он называет «конститутивным символизмом»: это определенный уровень коллективного сознания, выраженного в противопоставлении данным племенем самого себя всему другому миру, что и закрепляется в понятии «Мы». Представление о «Мы» определенным образом связано с системой родства и примитивной формой религиозного сознания. Оно пронизывает все иные реальные отношения, детерминируя коды коммуникации и действующий нормативный порядок. Именно это представление о «Мы» является исходным в установлении символического значения индивидуальной жизни, так как на этой основе определяются границы жизни и смерти; оно формирует символическое значение физического окружения рода, включая территорию его проживания, социального статуса людей и способы коммуникации. Уже в примитивном обществе намечается некоторая граница между культурной и социальной системами. Важную роль в организации социальной жизни приобретают религия, родство, а также уровень развития технологий и навыков физического действия. Последние институционализируются в разделении труда, в формах сотрудничества и распределении ресурсов.