ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ I ТОМА *.

Эту книгу, которую я написал двадцать с лишним лет тому назад, мои читатели получают вновь в совершенно неизменном виде, как она впервые была написана. Она являлась попыткой изобразить положение народа таким, каким я его наблюдал, для того чтобы из этого изображения напрашивались выводы относительно мероприятий, при помощи которых можно было бы действительно улучшить положение народа.

Книга растрогала многих людей, создала мне большое число друзей, вызвала у многих матерей желание стать своим детям тем, чем была для своих детей Гертруда. Однако та эпоха, вообще говоря, не благоприятствовала успешному внедрению моих взглядов, да и не могла этого сделать. Почти всем главенствующим теориям второй половины прошлого столетия не хватало простой силы и могучей простоты. Они привели к широкому развитию знаний, но человек в целом остался неразвитым, с претензиями и неудовлетворенным. Из-за величия этого знания, на котором все строилось, человек должен был потерять самого себя. Величайшим несчастьем для поколения этого столетия было то, что развитие знаний мешало ему пенять, что оно лишено силы и самостоятельности, что в результате этого самообмана оно потеряло способность понимать истину и величие простейших отношений в природе и обществе.
При таких условиях моя книга не могла, конечно, достигнуть той цели, ради которой она была написана, а именно — добиться для народа лучшего образования, базирующегося на истинном положении народа, вечно присущих ему естественных условиях. Верный целям моей жизни, я тем не менее продолжал непрерывно напоминать своему отечеству о^задачах этой книги, а также старался приложить все свои силы к тому, чтобы дать.

матерям и учителям в руки пособия, при помощи которых они могли бы воспитывать своих детей в духе Гертруды и написанной мной книги. Все, что я до сих пор сделал, является также лишь продолжением этой книги, которую я вновь вручаю тебе, читатель. Прими ее опять с тем же радушием, как ты это сделал в первый раз. Это было мое первое слово, обращенное к сердцам бедных и заброшенных сельских жителей. Это было мое первое обращение к сердцам тех, кто для бедных и заброшенных замещает бога. Это было мое первое слово к матерям страны, обращенное к данному им богом сердцу, чтобы они были для своих семей тем, чем не может стать никакой другой человек на свете. Да послужит моя книга деревенским беднякам на пользу, которой она им до сих пор еще не принесла. Да произведет она на тех, кто исполняет для бедняков роль бога, то впечатление, которое она должна произвести, чтобы принести счастье бедным и заброшенным жителям деревень. Да воздействует она на многих благородных деревенских матерей, чтобы они стали для своих детей тем, кем для них ни один другой человек на свете стать не может. Что бы ни говорили — ни природа, ни бог, ее вечный творец, не допускают упущений. Я считаю богохульством утверждение, что у матерей нет желания посвятить себя своим детям. Что бы ни говорили, я глубоко верю в это желание и с надеждой ожидаю результатов, которые вызовет пробуждение этого желания. Даже глубочайшая испорченность, которая может возникнуть из человеческих заблуждений, никогда не убивает окончательно человеческой натуры, которая может быть временно подавлена, но сила которой неугасима.

Пойдите в хижины самых бедных людей, и вы увидите, что даже там может сделать материнское сердце для своих детей почти без всякого руководства и помощи. Точно так же является неправдой утверждение, что у матерей нет времени первыми приложить руку к воспитанию ума и сердца своих детей. У большинства из них, особенно у тех, которые находятся дома, дети большую часть дня под рукой; и почему бы им за работой не обходиться с ними и не разговаривать с ними таким образом, чтобы это служило их обучению и образованию, а не наоборот? Ведь материнское обучение не предполагает никакого искусства; оно является не чем иным, как побуждением ребенка к
т

разностороннему наблюдению за окружающими его предметами; это только упорядоченное упражнение органов чувств, нежных эмоций сердца, упражнение речи, памяти, мышления, а также естественных физических способностей ребенка. Нужно только одно — помочь сердцу матерей и, я бы сказал, инстинктивно простому и правильно направленному их разуму, изложив для них те средства, которые им следует употреблять, и притом в таком виде, чтобы они действительно могли их применять.
Добрые матери-крестьянки! Не позволяйте и далее несправедливо обвинять вас в том, что вы якобы не проявляете ни понимания, ни силы к тому, что при тех условиях, в которых вы живете, является вашей высочайшей и святейшей обязанностью. Когда в тишине своих жилищ, вы станете плакать о том, что добрая Гертруда сделала для своих детей больше, чем вы до сих пор делали для своих, тогда, я уверен, вы также попытаетесь сделать то, что сделала она. И вот тогда мне хотелось бы, чтобы вы повстречались с моими книгами для первоначального обучения.
Мое сердце приказывает мне здесь замолчать. Хочу сказать только еще одно слово: каждый человек в стране, помышляющий о боге и загробной жизни, желающий хорошего в общественном праве и общественном порядке, мечтающий о прочном счастье домашнего очага, должен тем или иным путем согласиться с духом моей книги и стремиться к тому же, к чему стремлюсь я. Поэтому я* живу спокойно. Когда высказанная мной истина дойдет до той степени зрелости, до которой ей надлежит дойти, она принесет плоды. Если она будет изложена бедным и заброшенным людям в деревне в таком виде, что они смогут ее воспринять, то они ее действительно воспримут. Многие хорошие мужчины и многие хорошие женщины, которые до сих пор при самом дружеском расположении не в состоянии были дать добрый совет своему соседу или соседке, смогут стать отцами для бедных и матерями для покинутых. До такой силы и величия я пытаюсь поднять дух и сердце дворянства и всего народа моей родины. Пускай после моей смерти люди с более совершенными силами продолжают работу по осуществлению великой цели моей жизни, и да будет мне даровано счастье дожить до признания ее и средств, ко
торые я предлагаю для ее осуществления. Ах! Отсутствие такого признания мешает счастью тысяч людей, которые повсюду нашли бы более мудрую и сильную поддержку, если бы дело обстояло лучше в этом отношении!
Песталоцци.
Бургдорф; январь 1803 г.

<< | >>

↑

Источник: И. Г. Песталоцци. Избранные педагогические произведения в трех томах.Том 1. 1961

Еще по теме ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ I ТОМА *.:

- Воспитание ребенка - Дидактика - Дошкольное образование - Избранные педагогические труды - Инновационная педагогика - История педагогики - Книги по педагогике - Коррекционна педагогика - Логопедия - Педагогика и воспитание - Педагогическая методика преподавания - Социальная педагогика - Физическая культура и спорт -