ГОСПОДИНУ Ш-РУ ФОН ц.

М ИЛОСТИВЫЙ государь!
Мне приятно публично выразить Вам свою ^ глубокую признательность за то, что Вы с
такой добротой и доверием напомнили мне, что мои соображения по вопросам воспитания и политики не могут иметь влияния, поскольку мои воззрения и конечные цели чересчур далеки от того, что мы, по милости господней, сейчас из себя представляем, и от того, что мы именно благодаря своей природе единственно можем и хотим делать.

Поэтому Вы выразили пожелание, чтобы я уделял больше внимания таким формулировкам своих положений, которые бы нас ближе касались, которые больше воздействовали на те обстоятельства, в которых мы находимся, и могли быть полезными и поучительными для нас, таких, какими мы являемся на самом деле.
Разрешите мне ответить на эти замечания не статьей, которая служила бы мне оправданием, а лишь'несколькими словами, имеющими целью определить ту точку зрения, с которой я рассматриваю предмет.
Обращать вообще к людям поучения, точно соответствующие ситуации, в которой они находятся, можно только предполагая, что для всех людей действительно существует такая единая ситуация; а это, по моему мнению, не соответствует действительности.
Мы, люди, если нас брать обобщенно, представляем из себя, как мне кажется, только хаос неразберихи и разнобоя. Все: положение, религия, политика, богатство, предрассудки, обычаи и т. д. — превращает нас в какую-
то мешанину, по отношению к которой не может существовать непосредственно ее касающихся и бьющих в самую точку учений и принципов. А это и вынуждает друга человечества, пишущего статейки, которые не рассчитаны на какого-нибудь одного человека, по необходимости высказывать взгляды в общем виде и делать такие выводы, которые построены на вечной и неизменной природе нашего существа.
Для жителя Нюрнберга и для парижанина могут потребоваться не столь различные указания в отношении образования, приспособленного для местных условий, как это может оказаться необходимым для обитателей наиболее богатого и наиболее бедного дома внутри городской ограды того же города Цюриха.
Различия в образовании духовенства, военных, чиновников, купцов и даже индивидуальные различия между образованием людей одной и той же профессии в одном и том же месте, которые основываются на разнице в состоянии, родстве, связях и семейных традициях, настолько велики, что я могу сравнить это только с лабиринтом, в котором должен заблудиться каждый, кто при установлении правил воспитания каждого отдельного человека исходил бы не из условий какого-нибудь одного конкретного дома. Друг мой! Какое глубокое знание тысяч отдельных ситуаций потребовалось бы для того, чтобы вникнуть в хаос этих обстоятельств с целью абстрагировать из них модификации, после чего стало бы возможным то, что истинно само по себе, применить в общем виде к нам таким, какие мы есть.
И кто это мы? Определите, друг мой, кто мы такие, тогда я подойду ближе и определю, что мы из себя представляем, какие мы, что мы должны и что мы можем делать. Но пока мы каждую неделю меняемся, пока наши государственные принципы меняются вместе со смертью исповедующих их людей, до тех пор пока наши обычаи и все наше существование так же легко изменяют свои формы, как восковые носы под действием солнечных лучей, предоставьте мне, мой друг, спокойно стоять в сторонке и говорить вещи, могущие быть использованными людьми, которые сами в состоянии взвесить, нужна ли им или не нужна сообщаемая мною истина.
Я придерживаюсь той точки зрения, что тех, которые не умеют применить к собственному положению истин,
выраженных в общем виде, которые при рассмотрении более широких точек зрения и перспектив не умеют искать и находить границы, в которых сказанное применимо к нему самому и к сфере его деятельности,— таких людей, скажу я, невозможно удовлетворить при помощи печатного органа, рассчитанного на шйрокий круг читателей, что бы вы для них ни писали.
Я думаю, мечтаю сейчас о совершенно иных читателях, а именно о таких, которые знают, чего они хотят, которые обладают известным опытом и собственными взглядами в отношении основного назначения своей жизни. Именно к таким людям, хотя их, наверно, меньшинство, я и обращаюсь.

Мне хотелось бы каждого серьезного отца семейства из этого типа людей, который ищет света, правды и твердой точки опоры среди хаоса нашего существования, вывести из неразберихи, в которой мы живем, отвести немного в сторону на небольшую возвышенность, где, в более чистой атмосфере, он мог бы глотнуть воздуха и запастись здоровьем. Пусть лучше затем с обновленными силами он спустится вниз к окутанным туманом хижинам долины и там насладится восстановленным здоровьем, чем чистоподражательным путем стараться восстановить обедненный, ничтожный, словесный образ истины, которую он обрел со мной в тихую и ясную минуту.
Короче говоря, я не ставлю целью своей работы создать себе компанию обезьянничающих подражателей! Поэтому я кричу так громко: прочь от меня все те, кто сам не думает больше того, что я ему говорю. Повторяю еще раз — я не хочу разговаривать ни с кем, кто^не хочет или не в состоянии четко применить к своим обстоятельствам все то общее, что я говорю и что я только и могу сказать.
Вот единственное требование, которое я ставлю к моим читателям, а также единственное, на что я рассчитываю в отношении характера освещения более важных вопросов в моей газете.
Хочу добавить только следующее: я бы хотел видеть людей более счастливыми и с более простыми нравами, но я люблю их такими, какие они есть, и очень хорошо себя чувствую у них в долине теней, заблуждения и страстей. Не считая часов мечтаний в моей хижине отшель

ника, я чувствую, что все же живу так же глубоко в этой долине теней и что освежающие сны о лучшей жизни, которые часто снятся мне в утренние часы, все же очень мало влияют на мою реальную жизнь, когда я полностью бодрствую. Напротив того, меня, так же как и моих братьев и сестер, которые ползают в этом муравейнике, непрерывно гонит и направляет всемогущая власть обстоятельств и гнетущая сила того, что всегда отсутствует и все же оказывает действие.
Вы видите, мой друг, как. мало значения я придаю мечтам, которые отражены в этой газете, хотя они и являются отражением моих самых чистых раздумий, памятником моих искреннейших желаний и выражением моих сокровеннейших переживаний и моего глубокого убеждения.
Но я знаю также, что применить их к какому-нибудь одному конкретному случаю несравненно труднее, чем дать простое изображение всеобщей истины. Тем не менее, мне кажется, я без всякой нескромности могу заверить в следующем: если речь зайдет о применении моих общих положений в практической жизни, я не дам сбить себя с дороги блеском их неопределенной красоты, а в каждом отдельном конкретном случае буду стараться максимально использовать данные условия для осуществления своих конечных целей. До сих пор руководящим принципом моей деятельности было не дать общим теориям увлечь меня в сторону неосуществимых идеалов. Поэтому я уверяю Вас, что, если бы, например, двадцать отцов обратились ко мне письменно за советами по воспитанию своих детей, я в отношении каждого из них точно руководился бы данной, определенной в каждом отдельном случае ситуацией, вследствие чего разнообразие моих советов и действий во всех этих отдельных случаях было бы столь велико, что каждый, кто стоял бы в отдалении и все же хотел вынести свое суждение, вынужден был предположить, что у меня нет никакой системы. Дело в том, что я настолько убежден в необходимости приспосабливать воспитание в каждом отдельном случае к потребностям, возникающим из данной индивидуальной ситуации, что, если бы я имел возможность оказывать разностороннее практическое влияние, я бы, наверное, применял самые причудливо разнообразные методы воспитания.

Именно это убеждение и является фундаментом, на котором основываются мои принципы: необходимость обстановки семейного дома, родительского влияния, ручного труда и т. д.
Однако, мне кажется, я наговорил уже значительно больше, чем входило в мою задачу. Все же надеюсь, Вы смогли на основании сказанного убедиться в том, с каким вниманием я отношусь к Вашим мнениям, и наградите меня дружеской откровенностью, за которую всегда и впредь буду благодарен.
Остаюсь с искренним к Вам почтением
П.

<< | >>

↑

Источник: И. Г. Песталоцци. Избранные педагогические произведения в трех томах.Том 1. 1961

Еще по теме ГОСПОДИНУ Ш-РУ ФОН ц.:

- Воспитание ребенка - Дидактика - Дошкольное образование - Избранные педагогические труды - Инновационная педагогика - История педагогики - Книги по педагогике - Коррекционна педагогика - Логопедия - Педагогика и воспитание - Педагогическая методика преподавания - Социальная педагогика - Физическая культура и спорт -