ОБ ОСНОВНЫХ ПРИНЦИПАХ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРАВЛЕНИЯ И О РАЗЛИЧНЫХ ВИДАХ СВОБОДЫ
Благодаря превосходству своих умственных способностей человек обладает двумя чрезвычайно важными преимуществами. Первое преимущество состоит в том, что он, как индивидуум, обладает определенным умственным кругозором, благодаря которому он созерцает и использует прошедшее и будущее так же, как настоящее.
Благодаря этому, по мере того как человек развивается интеллектуально, он является все менее и менее зависящим от временных обстоятельств и преходящих чувств. Второе преимущество, вытекающее из того же самого принципа и в некоторых отношениях являющееся одновременно причиной и следствием первого преимущества, заключается в том, что человеческий род сам по себе способен к подобному безграничному совершенствованию. Благодаря этому люди позднейших столетий стоят значительно выше людей предшествующих веков при одинаковом их возрасте. К такому прогрессу рода грубые животные менее способны, чем к индивидуальному прогрессу. Ни одна лошадь этого столетия, по-видимому, не стоит выше лошадей прошлых эпох, и если имеется какой-нибудь прогресс в отношении рода, то он обязан нашим способам разведения и дрессировки лошадей. Но человек этой эпохи, относительно хорошо воспитанный в какой-либо преуспевающей христианской стране, обладает гораздо большей способностью к тому, чтобы быть счастливым и принести счастье дру- гим, чем человек в том же самом возрасте, в той же самой или какой-нибудь иной стране несколько столетий тому назад. И на этом основании я не сомневаюсь, что человек в том же самом возрасте несколько столетий спустя будет также значительно превосходить нас. Великим орудием в руках провидения при осуществлении этого прогресса человеческого рода в направлении к более совершенному состоянию является общество и, следовательно, форма правления. В естественном состоянии силы каждого отдельного лица рассеиваются благодаря тому, что внимание его отвлекается множеством предметов. Занятия у всех одинаковы. От поколения к поколению каждый человек делает то же самое, что делает или что делал другой, и никто не начинает там, где кончает другой. По крайней мере общий прогресс чрезвычайно медлен и неопределенен. Это мы видим на примере варварских народов, и особенно в странах с незначительным населением, где связи между людьми очень слабы и где, следовательно, общество и государственная власть весьма несовершенны. В частности, это можно наблюдать в Северной Америке и Гренландии. Между тем состояние более совершенного общества предполагает соответственное распределение и разделение объектов человеческого внимания. В таком состоянии люди связаны между собой и служат друг другу, так что, в то время как один человек ограничивается одним предметом, другой может нераздельно отдать все свое внимание другому предмету. Таким образом, способности всех находят свое полное применение, а отсюда вытекает улучшение во всей жизненной обстановке и прогресс в каждой области знания. При таком состоянии вещей требуется лишь несколько лет для того, чтобы усвоить все предшествующие достижения в области какого-либо искусства или какой-либо науки. И поэтому оставшуюся часть жизни человека, когда его способности наиболее полно развиты, можно посвятить развитию какой-либо области искусства или науки. Если же вследствие этого искусство или наука разрастаются настолько, что их трудно постичь в течение короткого времени, то осуществляется соответственное подразделение. Таким образом, все знание подразделяется и расширяется, а так как знаниеу по замечанию лорда Бэкона, есть сила, то, действительно, соответственным образом расширяются человеческие силы. Природа, включая ее богатства и ее законы, будет в большей степени находиться под нашей властью. Люди сделают свое положение в этом мире гораздо более удобным и приятным. Их жизнь с каждым днем станет более счастливой и более способной (и, по моему мнению, более расположенной) доставлять счастье другим людям. Таким образом, каково бы ни было начало этого мира, конец его будет полон славы и райского блаженства, какого мы не можем себе представить, несмотря на все усилия нашего воображения. Какими бы странными эти воззрения ни казались, я со своей стороны мог бы показать, что они внушаются мне совершенно правильным взглядом на человеческую природу и возникают на основе наблюдения над естественным ходом человеческих дел. Но в настоящее время я пока оставляю этот вопрос в стороне, хотя рассмотрение его всегда доставляет мне большое удовольствие. Если государственная власть есть великое орудие прогресса человеческого рода в направлении к этому славному состоянию, то лишь та форма правления может рассчитывать на наше одобрение, которая благоприятствует этому прогрессу, и, напротив, всякая другая форма, вследствие которой этот прогресс замедляется, должна подвергнуться нашему осуждению. Итак, мои сограждане, позвольте рассмотреть вопрос о формах правления с этой более широкой точки зрения и наметить некоторые из основных принципов правления, обращая внимание на то, что преимущественно содействует счастью людей в настоящее время и особенно способствует возрастанию их счастья в будущем. Быть может, мы будем теперь в состоянии лучше понять этот запутанный вопрос и некоторые связанные с ним важные обстоятельства, чем это делали раньше; по крайней мере мы сможем некоторые из этих обстоятельств увидеть в более ярком и сильном свете.
Начиная с основных принципов, мы должны в целях большего уяснения этого вопроса сделать то, что делали до нас почти все политические писатели. А именно мы должны предположить существование большого количества людей, испытывающих значительные жизненные неудобства благодаря отсутствию взаимной зависимости и связи между ними. Эти люди подвержены всякого рода насилиям и бедствиям и не в состоянии устранить их; слишком слабы для того, чтобы приобрести многие преимущества, которые, как они сами сознают, легко могли бы быть достигнуты объединенными усилиями. Эти люди, если хотят пользоваться покровительством всего общества и объединить свои силы в делах и предприятиях, направленных к общему благу, должны добровольно отказаться от некоторой части своей естественной свободы и подчинить свое поведение руководству всего общества, ибо без уступок такого рода объединение, сопровождаемое такими преимуществами, не могло бы образоваться. Если бы этих людей было немного и если бы они жили на небольшом расстоянии друг от друга, им легко было бы собираться в каждом случае, когда задевались бы интересы всего общества. В каждом таком случае решение могло бы приниматься голосами большинства, если бы заранее было достигнуто соглашение, согласно которому голос большинства является решающим. Но когда общество многочисленно, люди живут далеко друг от друга, а поводы, по которым должно собираться все общество, часты, то абсолютно невозможно, чтобы все члены общества собирались и уделяли свое внимание общественным делам. В таком случае должны быть, хотя бы в ущерб свободе каждого, как думал Руссо, представители или общественные исполнители, уполномоченные действовать от имени всего общества. А в государстве с очень большой территорией, где все люди никогда не могут собираться, вся власть общества должна быть неизбежно и почти безвозвратно передана в руки этих представителей. В Англии король, наследственные лорды и избиратели палаты общин являются этими постоянными, а члены палаты общин — временными представителями общества в соответствии с установленным в последнее время государственным устройством. Во всех государствах, больших или малых, мнение этой группы людей, в руки которых передана высшая общественная власть, должно рассматриваться как мнение всего государства, если не существует другого способа выразить мнение всего общества. Эти депутаты, или народные представители, будут высказывать ошибочные суждения, принимать неправильные решения, если эти последние не будут считаться с благом всего общества, представителями которого они являются, точно так же как и сам народ, если бы он мог весь собраться, высказал бы неправильные суждения и принял неправильные решения, если бы он не сообразовался с собственным благом. Никакие принципы или правила политики, кроме тех, которые, по их собственному разумению, ведут к общественному благу, не могут связы- нать их. Их единственным руководителем является их собственный разум и совесть. И народ, от имени которого они действуют, является их единственным судьей. Ирм таких обстоятельствах если бы меня спросили, что >i понимаю иод свободой, то в целях большей ясности я должен указать на два вида свободы: политическую (political) и гражданскую (civil). Я оправдываю это нововведение необходимостью дать более отчетливое представление о данном предмете. Политическая свобода, сказал бы я, состоит в праве членов государства занимать и сохранять за собой общественные должности или по крайней мере голосовать за теху кто должен исполнять эти должности. Что касается гражданской свободы, то я предпочел бы определить ее следующим образом: это право на собственные действия, которое члены государства сохраняют за собой и которое не дол- о/сны нарушать уполномоченные должностные лица. Политическая свобода, следовательно, означает право на управление, является провозглашением того, что частное мнение или суждение любого члена общества должно приобретать общественное значение и тем самым должен обеспечиваться контроль над действиями других членов общества. Между тем гражданская свобода не выходит за пределы собственного поведения человека и означает право не подлежать контролю общества или его агентов, другими словами, это власть самому заботиться о собственных выгодах и о собственном счастье. Таким образом, первоначально каждый человек обладает полной гражданской свободой; при вступлении в общественное состояние он жертвует частью ее. Политическая же свобода представляет собой то, что каждый человек может приобрести или не приобрести в компенсацию за эту жертву. Он может или поставить условие, что он будет иметь голос в общественных решениях, или же, поскольку эти решения имели уже место, полностью подчиниться правлению других. Об этих двух видах свободы, различать которые чрезвычайно важно, я буду говорить дальше в том порядке, в каком я указал на них.