2.4. Вина в причинении морального (неимущественного) вреда

По общему правилу, деликтная ответственность наступает лишь за виновное причинение морального (неимущественного) вреда. Отсюда следует, что вопрос о вине как элементе состава правонарушения имеет принципиальное значение, а поэтому нуждается в подробном рассмотрении.

Сторонники первого принципа, как указывает Г. К. Матвеев, основанием гражданской ответственности признавали: «... наличие только одного факта причинения ущерба. Их не интересовали субъективные причины этого ущерба. Возлагая на причинителя ответственность за последствия деликта либо неисполнения договора, они ставили перед собой один вопрос: существует ли внешняя объективная причинная связь между противоправным действием и ущербом. Если она имеется, говорили они, дальнейшее исследование причин, вызвавших ущерб, должно быть прекращено, и суду остается только проверить размеры ущерба, а затем обязать неисправного контрагента либо делинквента возместить его».

Сторонники «принципа вины», кроме объективных обстоятельств, основаниями гражданской ответственности,— продолжает он,— признают: «... также виновность правонарушителя. Факт причинения ущерба они считают лишь первичным толчком для возникновения деликтной и договорной ответственности, но наличия этого объективного факта еще недостаточно для ее возложения. Ответственность может и не наступить, если будет доказано, что деликт либо неисполнение договора произошли против воли и сознания причинителя»315.

Ссылаясь на положения закона и широкое распространение на практике случаев причинения вреда источником повышенной опасности, применительно к которым и установлена ответственность независимо от вины, К. К. Яичков как автор теории «двух начал» указывает, что: «... ответственность возможна как за вину, так и без вины. Оба эти начала ответственности отражены в законе. Поэтому нет никаких оснований утверждать, что вина — как одно из этих начал — главное, определяющее, исходное по сравнению с другим — причинением»316. Теории «двух начал» придерживается Б. С. Антимонов, полагая также, что нормы имущественной ответственности основываются на вине и причинении как равноправных началах317.

Г. К. Матвеев, как представитель теории «виновного начала с исключением» считает, что: «она (ответственность за последствия непреодолимой силы — В. П.) предполагает наличие только одного объективного составного элемента — вреда». Дальше он перечисляет элементы, отсутствующие в этом составе, в том числе: «... и в) вина ответственного лица, так как последнее не могло и не обязано было предвидеть и предотвратить объективно-случайный вред»3'8.

т

Представляется, что наиболее содержательный ответ на этот вопрос дал Л. С. Явич. По его мнению, вина является: «... не только условием наступления ответственности, но и обоснованием существования самого института ответственности, его обязательным и решающим элементом»319.

Под виной понимается психическое отношение лица к своему противоправному поведению и его последствиям. Иными словами, лицо должно осознавать как противоправный характер своего поведения, так и возможность наступления в результате этого вредных последствий. Таким образом, это условие, в отличие от трех рассмотренных выше, характеризует правонарушение не с объективной, а с субъективной стороны.

В зависимости от конкретных форм выражения вины, в теории уголовного и гражданского права различают отдельные ее разновидности. При этом, уголовному праву свойственно четырехчленное деление вины с размежеванием умысла прямого (знал и желал) и косвенного (знал, не желал, однако относился безразлично), неосторожности в форме самонадеянности (знал, не желал, надеялся предотвратить) и небрежности (не знал, не желал, но мог и должен был знать). Такое деление умысла (прямой и косвенный) имеет для уголовного права существенное значение, поскольку влияет как на квалификацию преступления, так и на меру наказания.

В гражданском праве сложилось трехчленное деление видов вины. Так, ст. 209 ГК знает вину в форме умысла (без выделения прямого и косвенного) и неосторожности (грубой или простой). Это объясняется тем, что вина в гражданском праве служит лишь основанием для возмещения вреда. При этом, ни форма вины, ни ее тяжесть (степень), по общему правилу, на размер ответственности и квалификацию правонарушения не влияют. Исключение составляют случаи, указанные в законе (например, учет вины потерпевшего согласно ст. 454 ГК).

Применительно к данному вопросу следует отметить, что Закон Украины «О государственной поддержке средств массовой информации и социальной защите журналистов» в ст. 17 указывает на «злой» умысел, который необходимо учитывать при определении ответственности журналиста за причиненный моральный (неимущественный) вред. Представляется, что это исключение из общего правила, изложенного выше.

Умысел включает элемент намеренности совершения противоправного действия или бездействия. При умышленной форме вины имеет место намеренность причинения морального (неимущественного) вреда, что проявляется чаще всего в случаях уголовных преступлений. Например, приговором Центрального районного суда г. Николаева от 10 сентября 1997 г. Д. и К. осуждены за то, что 13 мая 1996 г., находясь в состоянии алкогольного опьянения, по инициативе Д., который находился в неприязненных отношениях с потерпевшим М., вызвали последнего из дома и подвергли его жестокому избиению руками, ногами и палкой, длившемуся продолжительное время и носившему характер истязания.

Этими действиями осужденных потерпевшему были причинены тяжкие телесные повреждения в виде множественных повреждений лица, головы, грудной клетки, живота, а также многочисленные переломы ребер. Согласно медицинскому заключению, данные механические повреждения по своему характеру и количеству вызывали у потерпевшего ощущение сильной физической боли. Исследованные в судебном заседании обстоятельства подтверждают тот факт, что осужденные в результате сговора между собой на протяжении длительного времени умышленно избивали М., нанося удары по различным частям тела руками, ногами и палкой, намеренно при-

101

чинив последнему физические и нравственные страдания, поскольку осознавали, что могут причинить вред потерпевшему и желали наступления такого вреда320.

Умысел в гражданских делах, о чем свидетельствует судебная практика, встречается реже, чем в уголовных. Решающая роль в сфере гражданской ответственности принадлежит не умыслу, а неосторожности. Неосторожность как форма вины характеризуется тем, что лицо не предвидит возможности наступления морального (неимущественного) вреда, но легкомысленно (необоснованно) надеется его предотвратить, либо не предвидит возможности наступления таких последствий, хотя должно было и могло их предвидеть. Внутренне это выражается в том, что лицо не проявляет должной внимательности, заботы, требовательности и осмотрительности. Внешне неосторожность проявляется как нарушение должником определенных требований, соблюдение которых необходимо в данной ситуации. Изложенное свидетельствует о том, что при неосторожности, в отличие от умышленных действий, отсутствует конкретное предвидение наступления морального (неимущественного) вреда, а имеется лишь — абстрактное. |

Разграничение между грубой и простой неосторожностью возможно установить с учетом объективных и субъективных факторов, характеризующих поведение должника. Так, если лицо нарушает обычные для всех (элементарные) требования, предъявляемые к нему при осуществлении определенной деятельности, то это является грубой неосторожностью. Например, 4 декабря 1996 г., около 21 часа, М., управляя в состоянии алкогольного опьянения автомобилем ВАЗ-2121, принадлежащим агропромбанку «Украина», в нарушение п.п. 2.8; 11.4 ПРАВИЛ дорожного движения Украины, выехал на полосу встречного движения по ул. Центральной г. Баштанки и допустил столкновение с велосипедистом, причинив последнему физические и нравственные страдания321.

Или другой пример. 12 октября 1996 г., около 4 часов утра, О., находясь в трезвом состоянии, управлял принадлежащим ему автомобилем ЗИЛ-431412. Следуя по трассе «Снигиревка — Николаев» он, при поломке в автомобиле двигателя и осветительных приборов, остановил транспортное средство в условиях ограниченной видимости на проезжей части дороги. Однако в нарушение п.п. 1.4; 9.10; 9.11; 19.3 ПРАВИЛ дорожного движения Украины не принял надлежащих мер, чтобы убрать остановившийся автомобиль с проезжей части, не выставил мигающий красный фонарь или знак аварийной остановки. В результате чего, потерпевший Г., следовавший по той же трассе в попутном направлении в автомобиле ВАЗ-21061, принадлежащем ему на праве частной собственности, в условиях ограниченной видимости не увидел стоящего автомобиля ЗИЛ-431412 и допустил столкновение. Вследствие этого, водителю Г. были причинены средней тяжести телесные повреждения, а пассажиру его автомобиля — тяжкие телесные повреждения, которые вызвали физические и нравственные страдания322.

Изложенное свидетельствует о том, что оба водителя М. и О. могли не предвидеть наступивших последствий, однако осознавали, что управление автомобилем в нетрезвом состоянии, выезд на полосу встречного движения и отсутствие знаков аварийной остановки может привести к подобным негативным результатам. Представляется, что в указанных выше примерах моральный (неимущественный) вред причинен в результате грубой неосторожности.

В случаях простой неосторожности, лицо соблюдает элементарные требования предусмотрительности. Однако этого оказывается недостаточно для надлежащего исполнения обязательства, так как характер деятельности и конкретная обстановка требуют от него проявления большей внимательности и осмотрительности. Так,

102

15 марта 1997 г., около 17 часов, Т., управляя в трезвом состоянии автомобилем М-412, принадлежащим ему на праве частной собственности, двигался по проспекту Октябрьскому г. Николаева. Подъезжая к перекрестку проспекта Мира и улицы Чигрина, где организовано круговое движение, Т. не избрал скорость автомобиля, обеспечивающую безопасность движения, не принял меры к ее снижению (п.п. 12.1; 12.2; 12.3 ПРАВИЛ дорожного движения Украины). В результате чего, автомобиль наехал на бордюрный камень разделительного газона. Вследствие этого, пассажиры автомобиля получили физические и нравственные страдания, вызванные телесными повреждениями различной степени тяжести. В данной ситуации, потерпевшим причинен моральный (неимущественный) вред в результате простой неосторожности со стороны водителя Т.323

О необходимости учета вины, при наступлении ответственности за причинение морального (неимущественного) вреда, непосредственно указывается в Законах Украины «О туризме» (ст.ст. 21, 33); «Об информации» (ст. 49); «О научной и научно-технической экспертизе» (ст. 35). A.-'i-r.f 'fw.'ww^y'y}'" c1»'?'.?!1-'.'

Вина в причинении морального (неимущественного) вреда является необходимым общим условием ответственности не только граждан, но и юридических лиц. Как следует из ст. 441 ГК, вина юридического лица выражается в вине его работников при исполнении ими своих трудовых (служебных) обязанностей.

Наконец, следует отметить, что вина причинителя морального (неимущественного) вреда, исходя из положений ст. 440-1 ГК, предполагается (презюмируется). Иными словами, причинитель вреда освобождается от его возмещения лишь в том случае, если докажет, что вред причинен не по его вине. Данное правило называют презумпцией виновности в противоположность презумпции невиновности, действующей в уголовном праве. Этим значительно облегчается положение потерпевшего, поскольку закон освобождает его от необходимости доказывать вину причинителя вреда. . fl.y^ .^

Обзор судебной практики по исследуемой категории дел свидетельствует о том, что суды в основном учитывают вину, как основание наступления ответственности по Генеральному деликту. Однако они иногда допускают ошибки при исследовании этих обстоятельств, что приводит к обоснованной отмене постановленных решений.

Например, решением Килийского районного суда Одесской области от 17 ноября 1995 г. отказано в иске 3. к Вилковскому райбыткомбинату о возмещении морального (неимущественного) вреда, причиненного продажей некомплектной мебели. Постанавливая решение об отказе в удовлетворении иска, суд исходил из того, что в действиях ответчика отсутствует вина в причинении 3. морального (неимущественного) вреда. Между тем, вывод суда об отсутствии вины ответчика, противоречит материалам дела, из которых усматривается, что истица приобрела у ответчика некомплектную мебель, неоднократно обращалась к нему и в другие организации с претензиями о замене мебели. В последующем, самостоятельно произвела ее замену на фабрике, однако и после этого ответчик не возместил причиненный вред. Этим обстоятельствам суд не дал должной оценки, не уяснил, являются ли они причиной для нравственных страданий истицы. В связи с чем, определением судебной коллегии по гражданским делам Одесского областного суда от 19 декабря 1995 г. оспариваемое решение было отменено, а дело — направлено на новое рассмотрение324.

. На базе Генерального деликта существуют, как ранее указывалось, специальные условия ответственности за причинение морального (неимущественного) вреда. Они называются специальными, поскольку присущи лишь отдельным правонарушениям, предусмотрены особым законом и применяются лишь в случаях, им указанных. Эти

103

условия ответственности могут выражаться характером деятельности, при осуществлении которой причиняется исследуемый вред: обычной или связанной для окружающих с повышенной опасностью; оперативно-хозяйственной или государственной, а также в зависимости от того, кому и кем причинен вред.

Каждый из этих специальных деликтов нуждается в самостоятельном рассмотрении, поскольку имеет свои особенности возмещения морального (неимущественного) вреда. Во-первых, эта особенность проявляется в том, что законодательство не всегда определяет вину как необходимое условие ответственности за причинение морального (неимущественного) вреда. Во-вторых, особенность выражается в том, что ответственность за вред несут другие лица, а не причинители.

В частности, ответственность за моральный (неимущественный) вред, причиненный по вине работников юридического лица при исполнении ими своих трудовых (служебных) обязанностей, в соответствии со ст. 441 ГК, возлагается на это юридическое лицо. Ответственность юридического лица за действия его работников вытекают из сущности организации как коллективного социального образования. Работник, исполняя свои обязанности, не выступает как отдельный субъект права — из совокупных действий работников при осуществлении их трудовых (служебных) обязанностей состоит деятельность организации как единого целого325. Отсюда вытекает, что ответственность юридического лица является ответственностью не за чужие, а за свои действия326.

Ответственность юридического лица за причиненный моральный (неимущественный) вред наступает не только при наличии одновременно общих оснований, предусмотренных ст. 440 ГК, но и с учетом специальных условий:

а) чтобы лицо, по вине которого причинен вред, находилось в трудовых (служебных) отношениях с данной организацией, независимо от характера этих отношений;

6) чтобы вред был причинен в связи с исполнением трудовых (служебных) обязанностей.

Трудовые (служебные) отношения юридического лица и работника проявляются независимо от их характера и длительности (постоянные, временные, сезонные и т. д.), а также от конкретных оснований их возникновения: трудовой договор, контракт, отношения членства в кооперативных организациях и др. ,

Под исполнением трудовых (служебных) обязанностей понимается выполнение той работы, которая входила в обязанности работника в соответствии с должностной инструкцией, уставом предприятия, иными корпоративными нормами либо была обусловлена самим характером работы, выполняемой данным лицом в той или иной организации. Таким образом, возмещение морального (неимущественного) вреда может иметь место «не только во время исполнения, но и в связи с исполнением таких обязанностей»327. В свою очередь действия работника (драка, хулиганство и т. д.), совершенные в рабочее время, но не связанные с исполнением трудовых (служебных) обязанностей, не влекут за собой ответственности юридического лица. В данном случае ответственность за моральный (неимущественный) вред несет непосредственно причинитель вреда на общих основаниях внедоговорной ответственности.

Об условиях ответственности юридического лица за виновные действия его работников Пленум Верховного Суда Украины от 31 марта 1995 г. в постановлении № 4 разъяснил, что: «за моральный (неимущественный) вред, причиненный работником во время исполнения трудовых обязанностей, ответственность несет организация, с которой этот работник состоит в трудовых отношениях, а последний несет перед ней ответственность в порядке регресса (ст.ст. 130, 132, 134 КЗоТ Украины), если

104

специальной нормой закона предусмотрено иное (например, ст. 47 Закона Украины «О телевидении и радиовещании»).

В качестве правильного применении этого деликта заслуживает внимания рассмотренный судом спор. Так, супруги В. обратились в суд с иском к Николаевскому РО УМВД Украины в Николаевской области о взыскании материального ущерба и возмещении морального (неимущественного) вреда. Истцы указывали, что работниками районного отделения милиции был изъят их автомобиль «Волга» ГАЗ-21. По вине указанных работников кузов автомобиля не был опечатан, а поэтому колеса, основные узлы двигателя, электрооборудование были похищены из автомобиля. Вследствие ненадлежащего хранения их автомобиль пришел в состояние, непригодное к эксплуатации. Решением Николаевского районного суда Николаевской области от 17 июня 1996 г. требования супругов С. удовлетворены, поскольку работники милиции состоят в трудовых отношениях с Николаевским РО УМВД Украины в Николаевской области, а их действия были связаны со служебной деятельностью328.

Однако, анализ судебной практики показывает, что некоторые суды при рассмотрении дел о возмещении морального (неимущественного) вреда, причиненного по вине работников юридического лица, допускают ошибки. В качестве примера может быть рассмотрен спор П., которая обратилась в суд с иском к председателю исполнительного комитета районного Совета народных депутатов Р. и председателю КСП «Каменский» Ж. о признании права на приватизацию и о возмещении морального (неимущественного) вреда, поскольку ответчики умышленно отказывают ей в осуществлении права на приватизацию, чем причиняют нравственные страдания. Решением Беляевского районного суда Одесской области от 11 февраля 1997 г. требования П. удовлетворены и с ответчиков (физических лиц), а не со службы приватизации государственного жилищного фонда, взыскан моральный (неимущественный) вред329.

Наряду с этим, юридическое лицо, возместившее моральный (неимущественный) вред, имеет право регрессного требования к работнику, виновному в причинении вреда, в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом (ст. 452 ГК).

К специальному деликту, помимо изложенных выше положений ст. 441, относятся и нормы ст. 442 ГК, которые предусматривают ответственность государственных учреждений за вред, причиненный действиями должностных лиц в области административного управления. Юридической гарантией осуществления этого права в известной мере является Закон Украины «Об обращениях граждан». Он обеспечивает гражданам Украины возможность участия в управлении государственными и общественными делами, воздействия с целью улучшения работы всех видов предприятий независимо от форм собственности, а также возможность отстаивания своих прав и законных интересов в случае их нарушения.

Следует отметить, что данный Закон имеет свои отличительные особенности, которые выражаются в том, что:

— моральный (неимущественный) вред может быть причинен только гражданам;

— субъекты обжалования несут ответственность за невыполнение только тех обязанностей, которые были на них возложены законодательными или другими нормативными актами;

— ответственность наступает только в сфере управленческой деятельности субъектов обжалования.

195

К субъектам обжалования, действиями или бездействием которых может быть причинен моральный (неимущественный) вред, относятся органы, образованные в соответствии с Конституцией Украины и на основании правовых актов Верховной Рады, Президента, Кабинета Министров Украины; Верховной Рады и Рады министров Автономной Республики Крым которые реализуют предоставленные государством функции и полномочия в сфере управления. К ним относятся предприятия, учреждения, организации независимо от форм собственности, объединений граждан, средств массовой информации, их руководителей и других должностных лиц.

Анализируя деятельность органов управления и общественных организаций, Г. В. Еременко приходит к выводу о том, что:

— установление в законодательстве перечня органов управления (например, ст. 442 ГК, ст.ст. 16, 19 Закона Украины «Об обращениях граждан») приводит к ограничению круга субъектов ответственности;

— общественные организации (ст. 442 ГК, ст. 11 Закона Украины «Об обращениях граждан») не могут быть субъектами ответственности, т. к. не являются органами государственно-властной деятельности, кроме случаев возложения на них специальных полномочий330.

С позицией автора возможно согласиться только при условии, если на законодательном уровне будут четко определены такие понятия, как «властная деятельность», «исполнительно-распорядительная деятельность», «специальные полномочия общественных организаций», «орган государственной власти». ."' ,1. ,. '.^ i

Примером нарушения прав граждан в сфере административного управления может быть спор потерпевшего С., который обратился в суд с иском о возмещении морального (неимущественного) вреда указывая на то, что директор АО «Южво» не принял к рассмотрению его заявление относительно улучшения деятельности данного общества, членом которого он является, причинив нравственные страдания. Решением Центрального районного суда г. Николаева от 17 марта 1997 г. требования С. удовлетворены, поскольку директор «Южво», в нарушение требований ст. 7 Закона Украины «Об обращениях граждан», препятствовал в реализации конституционных прав граждан вносить предложения об улучшении деятельности общества, вскрывать недостатки в его работе331.

Между тем, решения и действия (бездействия) судей (судов), имеющие место при осуществлении правосудия по конкретным делам, могут быть обжалованы не по ст. 442 ГК, а лишь в порядке, предусмотренном процессуальными законами. Жалобы, имеющие отношение к их неправомерным действиям, порядок обжалования которых не предусмотрен процессуальными законами, разрешаются органами, осуществляющими дисциплинарное производство судей. Однако Конституция и Закон Украины «О ста-„ тусе судей», на основании которых осуществляется деятельность дисциплинарных комиссий судей, не предусматривают такого вида ответственности, как возмещение морального (неимущественного) вреда.

Если же решения, действия или бездействия должностных и служебных лиц органов судебной власти принадлежат к сфере управленческой деятельности, то, в соответствии со ст. 55 Конституции Украины, они могут быть обжалованы в суд'. В этом случае на них может быть возложена ответственность по возмещению морального (неимущественного) вреда.

' Постанова Пленуму Верховного Суду Укроти ей 3 грудня 1997р. № 13 «Про практику розгляду судами справ за скаргами на рниення, дп чи безд1яльтсть оргатв державно! влади, оргатв лисцевого самоврядування, юридичних, посадовчх i службових oci6 у сфер! управлшська дiялъ-Hocmi, як1 порушують права та свободы громадян» (п. 4).

т

Характерной особенностью ст. 1224 проекта ГК Украины, предусматривающей ответственность за вред, причиненный государственными органами и органами местного самоуправления, является то, что ее положения, в отличие от действующей нормы (ст. 442 ГК), содержат непосредственные указания о праве «каждого», а не только «гражданина», на возмещение морального (неимущественного) вреда. Отсюда следует, что норма проекта в равной степени распространяется как на физических, так и на юридических лиц. Кроме того, в ней предусмотрена ответственность государственных органов и органов местного самоуправления за причиненный вред независимо от вины должностных лиц.

Следует отметить, что Закон Украины «О борьбе с коррупцией» предусматривает исключения из общих правил, изложенных в ст.ст. 441, 442 ГК о том, что организация должна нести ответственность за моральный (неимущественный) вред, причиненный по вине ее работников при исполнении ими своих обязанностей. Представляется, что предусмотренную данным Законом ответственность за причиненный такой вид вреда должно нести именно то лицо, которое допустило коррупционные деяния', поскольку оно вышло за пределы своих полномочий и его деятельность не вызывалась служебной необходимостью." • .гйхжай^.^мейЭДй-эиц^;

Положения ст. 443 ГК также относятся к специальным деликтам, поскольку ус-, танавливают случаи ответственности органов дознания, предварительного следствия, ( прокуратуры и суда независимо от вины (курсив автора — В. П.) их должностных лиц.Д

Однако случаи и пределы ответственности за причиненный моральный (неимущественный) вред определяется не правилами данной статьи, а Законом Украины «О порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда», который закрепил принцип безвиновной ответственности. По этому Закону, моральный (неимущественный) вред, причиненный гражданину, подлежит возмещению (ст. 1) в случае:

1) незаконного осуждения, незаконного привлечения в качестве обвиняемого, незаконного взятия и содержания под стражей, незаконного проведения в ходе расследования или судебного рассмотрения уголовного дела обыска, выемки, незаконного наложения ареста на имущество, незаконного отстранения от работы (должности) и других процессуальных действий, ограничивающих права граждан;

2) незаконного применения административного ареста или исправительных работ, незаконной конфискации имущества, незаконного наложения штрафа;

3) незаконного проведения оперативно-розыскных мер, предусмотренных Законами Украины «Об оперативно-розыскной деятельности», «Об организационно-правовых основах борьбы с организованной преступностью» и другими законодательными актами.

Из этого следует вывод, что право реабилитированного на возмещение морального (неимущественного) вреда возникает в том случае, когда действия органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда были незаконными.

' Согласно cm. 1 Закона Украины «О борьбе с коррупцией», коррупцчонными деяниями являются;

а) незаконное получение лицом, уполномоченным на исполнение функций государства, в связи с исполнением таких функций материальных благ, услуг, льгот или иных преимуществ, в том числе принятие либо получение предметов (услуг) путем их приобретения по цене (тарифу), которая существенно ниже их фактической (действительной) стоимости; 6) получение лицом, уполномоченным на исполнение функций государства, кредитов или ссуд, приобретение ценных бумаг, недвижимости либо иного имущества с использованием при этом льгот или преимуществ, не предусмотренных действующим законодательством.

' VQ7

Возмещение морального (неимущественного) вреда, причиненного незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда производится за счет средств (ст. 5) государственного бюджета. Это положение Закона не вызывает каких-либо затруднений в практической деятельности судов. Например, решением Заводского районного суда г. Николаева от 13 мая 1996 г. с государства, а не с должностных лиц, проводивших соответствующие оперативно-розыскные мероприятия и следственные действия, взыскан в пользу потерпевшего С. материальный ущерб и моральный (неимущественный) вред332.

Изложенный пример свидетельствует о том, что суд первой инстанции обоснованно сослался в мотивировочной части решения на то, что вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, а также проведения оперативно-розыскных мероприятий, возмещается государством независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, устанавливаемом законодательными актами.

Между тем, как следует из той же ст. 1, положения анализируемого Закона не охватывают все действия, которые вправе совершать должностные лица указанных выше органов. В частности, в качестве меры пресечения ими может использоваться подписка о невыезде, а для выяснения обстоятельств совершенного преступления — задержание. Проект Гражданского кодекса Украины в ст. 1227 (п. 1) восполнил этот пробел, гарантируя тем самым право на возмещение морального (неимущественного) вреда, причиненного незаконным задержанием или установлением незаконной меры пресечения.

Более того, указанный проект расширил сферу правовых отношений, в пределах которых может быть причинен моральный (неимущественный) вред. Так, согласно ст. 1227 (п. 2) проекта, вред, причиненный физическому или юридическому лицу вследствие незаконного решения, определения, постановления по гражданскому делу, возмещается государством в полном объеме при наличии у судьи (судей) состава преступления, установленного вступившим в законную силу приговором. Отсюда следует, что проект охватывает не только уголовно-процессуальные отношения, но и гражданско-правовые, в том числе в сфере трудовых, семейных, жилищных и т. д.

С другой стороны, О. В. Каплина обоснованно критикует суждения об отнесении к числу оснований реабилитации следующих: окончание срока давности привлечения к уголовной ответственности; издание акта амнистии о привлечении лица к участию по делу в качестве обвиняемого; отсутствие жалобы потерпевшего по делам частного обвинения и т. д.3"

Обстоятельством, исключающим ответственность государства за незаконное осуждение, незаконное привлечение в качестве обвиняемого и т. д., является лишь умысел потерпевшего, который, в соответствии со ст. 2 ранее действующего Указа Президиума Верховного Совета СССР «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» от 18 мая 1981 г., выражался в форме самооговора.

Следует отметить, что в действующем Законе Украины «О порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда» не указаны обстоятельства, при которых государство освобождается от ответственности за действия указанных выше органов. Однако отсутствие в специальном Законе обстоятельств, предусматривающих освобождение от ответственности, еще не свидетельствует о том, что моральный (неимущественный) вред подлежит возмещению во всех случаях. Представляется, что

108

в данной ситуации необходимо применять общий принцип учета вины потерпевшего, предусмотренный ст. 454 ГК.

Считаю необходимым более подробно осветить действие потерпевшего в виде самооговора, поскольку он (самооговор) является причиной незаконного осуждения, незаконного привлечения в качестве обвиняемого и т. д., а равно и причиной возникновения морального (неимущественного) вреда. Необходимостью освещения самооговора является и то, что в положениях ст. 1227 (п. б) проекта Гражданского кодекса Украины, предусматривающих ответственность за вред, причиненный незаконными действиями должностных лиц органов дознания, досудебного следствия, прокуратуры и суда, к числу нереабилитирующих обстоятельств относится самооговор. Включение такого правила отвечает положениям п. 6 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и ст. 3 Протокола № 7 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Правда, понятие самооговора в проекте не раскрывается.

Судебная практика' того времени под самооговором понимала: «... заведомо ложные показания подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, данные с целью убедить органы предварительного расследования и суд в том, что именно им совершено преступление, которое он в действительности не совершал». В таких случаях сам потерпевший выступает в роли причинителя морального (неимущественного) вреда. При этом вина обвиняемого, применяющего самооговор, может выражаться только в умысле334. Данное суждение полностью отвечает требованиям ст. 454 ГК, согласно которой умысел потерпевшего исключает ответственность причинителя вреда.

О. В. Каплина, помимо полного лишения лица права на возмещение вреда в случае самооговора, аргументирует необходимость «частичного» возмещения. В обоснование своей позиции она применяет такое понятие, как «процессуальная вина лица», что подразумевает: «... умышленное поведение заведомо невиновного в совершении преступления гражданина, которое спровоцировало возбуждение уголовного дела, привлечение его в качестве обвиняемого, применение мер процессуального воздействия, что повлекло за собой причинение имущественного или морального вреда»335.

Вместе с тем, есть основания предположить, что в ситуациях самооговора возможно возмещение морального (неимущественного) вреда в полном объеме, если:

— самооговор вызван результатом применения к гражданину насилия, угроз и иных незаконных мер, что доказано следственными органами или судом;

— самооговор положен в основу приговора без проверки следственными органами всех обстоятельств по делу.

В этих случаях ответственность указанных органов вызвана тем, что в их обязанность входит полное и всестороннее выяснение всех фактических обстоятельств и не должна ограничиваться лишь пояснениями задержанного лица. Вместе с тем, во избежание незаконного ограничения законных действий органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры по разоблачению преступлений, право на возмещение морального (неимущественного) вреда, причиненного оперативно-розыскными мерами до возбуждения уголовного дела, возникает при условии, что в течение шести месяцев после проведения таких мер не было принято решение

' Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 23 декабря 1988 г. «О некоторых вопросах применения в судебной практике Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» (п. 4).

1Ю

о возбуждении по результатам этих мер уголовного дела или такое решение было отменено (ст. 2 анализируемого Закона).

Вместе с тем, никакая грубая неосторожность и тем более простая неосторожность гражданина или его добросовестное заблуждение не могут лишить его права на возмещение вреда336.

Как указывалось выше, ответственность государства в сфере уголовно-процес-суальных отношений наступает независимо от вины должностных лиц. Иная ситуация складывается в сфере гражданско-правовых отношений. Ответственность в этих случаях по действующему законодательству Украины не наступает. Однако, проект Гражданского кодекса Украины предусматривает ответственность и за нарушение прав граждан в сфере гражданско-правовых отношений. Данное нововведение вызвано тем, что моральный (неимущественный) вред может быть причинен и при рассмотрении гражданских дел.

Об этом может свидетельствовать пример из арбитражной практики, который описал Р. Бодунов. В частности, он указывал, что решением Высшего арбитражного суда Украины по делу по иску налоговой инспекции городского уровня к коммерческому банку была взыскана в государственный бюджет большая денежная сумма. Спустя год это решение было отменено в порядке надзора и постановлено новое решение о возврате денежных сумм банку. Однако последнее решение, хотя и в пользу банка, послужило основанием для возникновения проблем другого плана. Во-первых, возврату подлежали суммы без учета инфляции, а во-вторых, денежные суммы были изъяты из коммерческого оборота. В связи с чем, он поставил вопрос об ответственности государства, поскольку были допущены ошибки со стороны налоговой инспекции при предъявлении иска, а также со стороны суда — при рассмотрении дела по существу337.

В завершение следует заметить, что Закон Украины «О Службе безопасности Украины» не определяет нормы права, по которым должен возмещаться причиненный моральный (неимущественный) вред сотрудниками органа Службы безопасности Украины при исполнении ими служебных обязанностей. Представляется, что в зависимости от характера виновных действий, совершенных этими органами, моральный (неимущественный) вред подлежит возмещению по нормам ст.ст. 442, 443 ГК.

Представляется, что по ч. 1 ст. 442 ГК должна наступать ответственность и в том случае, когда моральный (неимущественный) вред причиняется незаконным исполнением приговора, потерей или порчей материальных ценностей, изъятых судебно-прокурорскими работниками, т. е. за те незаконные действия, которые не охватываются нормами ст. 443 ГК и Закона Украины «О порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного Следствия, прокуратуры и суда».

Далее необходимо уделить внимание гражданской дееспособности. С точки зрения рассматриваемых в книге проблем, она имеет непосредственное значение. Это объясняется тем, что гражданская дееспособность, выражающаяся в возможности приобретать гражданские права и создавать для себя гражданские обязанности, безусловно охватывает и необходимость нести гражданскую ответственность за свои действия.

Известно, что законодательство различает четыре состояния дееспособности, выделяя соответственно четыре категории лиц: во-первых, полностью дееспособных, во-вторых, полностью лишенных дееспособности — тех, кто не достиг 15 лет либо вследствие душевной болезни или слабоумия не может понимать значения своих действий, в-третьих, частично дееспособных и, в-четвертых, ограничено дееспособных.

110

Итак, несовершеннолетние, не достигшие 15 лет, не обладают способностью отвечать за причиненный собственными действиями моральный (неимущественный) вред. Однако причиненный ими вред должен быть возмещен. Особенность специального деликта, предусмотренного ст. 446 ГК, заключается в том, что ответственность за причиненный моральный (неимущественный) вред несут лица, которые сами своими действиями вреда не причинили. Вместе с тем считается, что эти лица (физические или юридические) отвечают за свои, а не за чужие действия, которыми вред другим лицам непосредственно не причиняется, но которые обуславливают причинение вреда другим лицам детьми, находившимися под родительской властью, опекой и надзором соответствующих учреждений или организаций.

Судебная практика правильно придерживается той позиции, что за причиненный несовершеннолетними детьми в возрасте до 15 лет моральный (неимущественный) вред несут ответственность оба родителя, поскольку в деле воспитания детей родители имеют равные права и обязанности. Например, решением Первомайского городского суда Николаевской области от 11 июня 1997 г. постановлено взыскать с обоих родителей, проживающих раздельно после расторжения брака, причиненный их несовершеннолетним ребенком моральный (неимущественный) вред, вызванный физическими и нравственными страданиями в результате потери глаза у несовершеннолетнего потерпевшего Ж.338

; Следует отметить, что при установлении в обсуждаемом нами случае гражданско-правовой ответственности физических и юридических лиц за моральный (неимущественный) вред, причиненный несовершеннолетними, психическое отношение последних к совершенным ими противоправным действиям юридического значения не имеет и во внимание судом не должно приниматься. Однако В. А. Тархов придерживается другой точки зрения. Он полагает, что необходимо учитывать отношение несовершеннолетнего к вредоносности (противоправности) своих действий339. Думается, что это суждение ошибочно, поскольку несовершеннолетние, не достигшие 15 лет, виновными быть не могут в силу своей неделиктоспособности.

I В отличие от несовершеннолетних в возрасте до 15 лет, несовершеннолетние, пе-1: решедшие этот рубеж, в силу такой же легальной, но уже оспоримой презумпции признаются частично дееспособными. Это выражается в том, что они, согласно ч. 1 ст. 447 ГК, несут ответственность за моральный (неимущественный) вред на общих основаниях, поскольку считаются полностью деликгоспособными (ст. 13 названного Кодекса). .

| Вместе с тем, согласно ч. 2 ст. 447 ГК, за моральный (неимущественный) вред, Е причиненный указанными лицами, могут нести ответственность и их родители. Однако ответственность наступает при наличии двух условий:

| — если у несовершеннолетних в возрасте от 15 до 18 лет, причинивших своими ' противоправными действиями вред другим лицам, нет имущества или заработка, или иного дохода, достаточного для возмещения морального (неимущественного) вреда;

(' — если будет установлено, что родители (усыновители) или попечители виновны в причинении вреда этим несовершеннолетним.

, Таким образом, вина родителей (усыновителей) или попечителей, в соответствии | со ст. 447 ГК, предполагается. Она предполагается и в тех случаях, когда сам подросток привлекается к безвиновной ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности.

Что же касается возмещения морального (неимущественного) вреда, причиненного лицами, не отдающими отчета своим действиям, то исходя из смысла ст. 448 ГК, за этот вред должен отвечать его опекун или организация, обязанные осуществ-

111

лять за ним надзор, если не докажут, что вред возник не по их вине. Суть вины указанных лиц (физических или юридических) заключается в необходимом надзоре за недееспособными.

В случаях, когда моральный (неимущественный) вред причиняется дееспособным гражданином в таком состоянии, когда он не мог понимать значения своих действий или руководить ими, он как указывает ст. 449 ГК, не отвечает за причиненный им вред, исключение — лишь случаи, когда он сам приводит себя в такое состояние потреблением алкоголя или наркотиков, либо иным способом.

По мнению автора, указанная норма не совершенна, поскольку в правовом государстве потерпевший должен быть защищен от любых посягательств таких лиц. В связи с чем, заслуживает внимания предложение А. И. Загорулько о необходимости в новом Гражданском кодексе Украины предусмотреть, что: «... и во всех случаях освобождения такого лица от ответственности за вред, последний должен быть возмещен физическим или юридическим лицом, по вине которого своевременно не были приняты меры к признанию такого лица недееспособным (члены его семьи, лечеб-

ные учреждения и т. д.)» .

Специальным деликтом регулируется возмещение морального (неимущественного) вреда, причиненного источником повышенной опасности, поскольку механизм причинения вреда и условия возникновения деликтного обязательства обладают существенными особенностями, давно отраженными в гражданском законодательстве. Во-первых, особенность ответственности, предусмотренной ст. 450 ГК, состоит в том, что обязанность по возмещению морального (неимущественного) вреда возлагается только на владельца источника повышенной опасности, а не на лицо, управлявшее этим источником. Во-вторых, ответственность владельца источника повышенной опасности наступает независимо от его вины в причинении этого вида вреда.

Применение данного деликтного обязательства не возможно без выяснения понятия источника повышенной опасности и его владельца. Следует отметить, что эти понятия являются дискуссионными, а поэтому по-разному решаются на практике и неоднозначно трактуются в литературе. В частности, значительное распространение в науке гражданского права получила «теория деятельности» (М. М. Агарков, Б. С. Ан-тимонов, А, Субботин), согласно которой источник повышенной опасности представляет собой определенного рода деятельность, создающую повышенную опасность для окружающих. В частности, Б. С. Антимонов утверждал, что: «источник повышенной опасности — это всегда действие или система действий, т. е. деятельность, но никогда не «вещь» и не отсутствие действия, деятельности, не бездействие»341.

Такому подходу к источнику повышенной опасности в литературе противостоит «теория объекта» (О. А. Красавчиков, Л. А. Майданик, Н. С. Малеин, Н. Ю. Сергеева), согласно которой под источником повышенной опасности следует понимать предметы материального мира, обладающие опасными для окружающих свойствами, не поддающимися полному контролю со стороны человека. Так, например, Е. А. Флейшиц под источником повышенной опасности понимала: «свойство вещей или силы природы, которые при достигнутом уровне развития техники не поддаются полностью контролю, создают высокую степень вероятности причинения вреда жизни и здоровью человека либо материальным благам»342.

Анализ изложенных теорий свидетельствует об их отличии и сходстве. Отличие между ними заключается в том, что по «теории деятельности» источник повышенной опасности — это деятельность, связанная с использованием определенных предметов. По «теории объекта», источник повышенной опасности — предметы, связанные с деятельностью их использования. Сходство заключается в том, что в обоих случаях ис-

112

точник повышенной опасности характеризуется неподконтрольностью со стороны лиц, которые управляют соответствующей деятельностью или пользуются определенными предметами, в результате чего возможно причинение неконтролируемого вреда.

Отсюда следует, что определять источник повышенной опасности необходимо и через понятие «деятельность», и через понятие «объект» при условии, что в обоих случаях указанные понятия взаимосвязаны. Этот же подход нашел свое закрепление и в теории343, и на практике (п. 4 постановления № 6 Пленума Верховного Суда Украины «О практике рассмотрения судами гражданских дел по искам о возмещении ущерба» от 27 марта 1992 г.).

Следует отметить, что особые правила об ответственности за моральный (неимущественный) вред, причиненный источником повышенной опасности, действуют лишь тогда, когда вред причинен теми вредоносными свойствами объекта, которыми обусловлено признание его таким источником. Например, находящиеся без движения автобус или пассажирский поезд не относятся к источникам повышенной опасности. А поэтому, не будет наступать ответственность по ст. 450 ГК за нравственные и физические страдания, вызванные падением пассажиров со ступенек или с полок указанных транспортных средств во время их стоянки.

В теории гражданского права длительное время существует дискуссия относительно необходимости установления перечня источников повышенной опасности. Одни авторы склонны к установлению исчерпывающего перечня, а другие — к примерному. В частности, Б. С. Антимонов полагал, что: «перечень случаев повышенной ответственности должен быть исчерпывающим, поскольку дело в специальной норме, устанавливающей в виде исключения из общего правила ответственности по началу вины, особый правовой режим ответственности»344. Е. А. Флейшиц, напротив, считает, что в связи с развитием науки и появлением все новых и новых видов источников повышенной опасности — их перечень должен быть примерным345.

Действующее законодательство Украины — сторонник примерного перечня источников повышенной опасности. Так, нормы ст. 450 ГК к настоящим относят: транспортные организации, промышленные предприятия, стройки, владельцев автомобилей и т. д. Судебная практика признает источниками повышенной опасности выполнение погрузочно-разгрузочных работ, использование механизированных машин, мотоциклов, взрывчатых, ядовитых, воспламеняющих веществ и т. д.

Вместе с тем, практика не относит к источникам повышенной опасности велосипеды, огнестрельное и холодное оружие, домашних животных, хотя последние причиняют человеку значительные нравственные и физические страдания или переживания (например, укус собаки, нанесшей потерпевшему повреждения лица, шеи, руки привел к неизгладимому обезображиванию лица, оставив шрамы на шее и руке346). В связи с чем, в литературе, несмотря на противоположную точку зрения347, встречается мнение об отнесении животных к источникам повышенной опасности, т. к. опасность диких и домашних животных для окружающих не поддается сравнению и это основано на «многолетнем опыте, предопределившем традиции законодательного регулирования»348. Позиция А. М. Беляковой в части «традиции законодателя» основана на нормах ст. 404 ГК УССР 1922 г., которая причисляла к источникам повышенной опасности диких животных349.

В литературе, учитывая изложенные обстоятельства, встречаются заслуживающие внимания предложения о выделении в действующем законодательстве общих признаков источника повышенной опасности. К ним, в частности, относятся:

1) неподконтрольность соответствующей деятельности непрерывному и всеобоз-римому контролю со стороны человека;

'94272

2) высокая степень вероятности причинения непредусмотренного (случайного)

" ч^п в

вреда этой деятельности . J

Владельцем источника повышенной опасности, по мнению Е. А. Флейшиц, дол-' жен признаваться тот, кто: «... в момент причинения вреда от своего имени осуществлял деятельность, в которой он использовал источник повышенной опасности, и следовательно, был обязан и в состоянии осуществлять над ним контроль»351.

Более точное определение понятия владельца источника повышенной опасности, с учетом теории и практики ее применения, изложено в названном выше постановлении № 6 Пленума Верховного Суда Украины от 27 марта 1992 г. Так, в пункте 4 обращено внимание на то, что им может быть не только собственник транспортного средства, но и лицо, управляющее им в силу оперативного управления, полного хозяйственного ведения или других оснований (договора аренды, доверенности и т. д.). Однако, на данное разъяснение не всегда обращают внимание, а поэтому допускают ошибки при определении надлежащего ответчика. Это возможно проиллюстрировать следующим примером.

Президиум Киевского областного суда от 16 января 1997 г. удовлетворил протест заместителя Председателя Верховного Суда Украины об отмене судебных решений по уголовному делу в части гражданского иска и направления дела в этой части на новое судебное рассмотрение в порядке гражданского производства на следующих основаниях. Виновность К. О. в нарушении правил безопасности движения, в результате чего наступила смерть К. Т., доказана материалами дела и его действия правильно квалифицированы по ст. 215 ч. 2 УК Украины. Однако, разрешая гражданский иск о возмещении морального (неимущественного) вреда по уголовному делу, суд без оснований пришел к выводу о том, что ответчиком по этому иску должно быть АО «Тетивагрох1м1я».

Как усматривается из материалов дела, автомобиль, которым управлял К. О., был передан ему названным акционерным обществом в аренду, о чем свидетельствует договор аренды на автотранспортное обслуживание. Удовлетворяя иск К. В. к АО «Тетцв-агрох1м1я», суд не принял во внимание указанное обстоятельство, а исходил из того, что названное общество является собственником автомобиля. Фактически, в соответствии с договором, владельцем источника повышенной опасности был К. О., и именно на него на основании п. 3.7 этого договора была возложена ответственность по возмещению вреда, причиненного по его вине во время управления автомобилем352.

В судебной практике встречаются случаи, когда передача источника повышенной опасности производится не только по договору, но и в силу административного акта. Данное обстоятельство вызывает необходимость решения вопроса о субъекте, обязанном возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, поскольку факт передачи по времени не совпадает с изданием акта. В решении данного вопроса правоприменительная практика, на что обратил должное внимание С. Н. Приступа, придерживается позиции, предусмотренной ст. 128 ГК, согласно которой право оперативного управления возникает с момента передачи источника повышенной опасности, если иное не предусмотрено законом или договором353.

Согласно ст. 450 ГК, организация и граждане, использующие в своей деятельности источники повышенной опасности, которыми причиняется моральный (неимущественный) вред, могут быть освобождены от ответственности только в случаях, если докажут, что:

— вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего;

— источник повышенной опасности вышел из их управления не по их вине, а в результате противоправных действий третьих лиц.

т

Таким образом, изложенное подтверждает точку зрения В. Петренко о том, что при отсутствии вины владелец источника повышенной опасности не несет ответственность за причиненный моральный (неимущественный) вред354. ,

Положения той же ст. 450 действующего ГК не предусматривают освобождение (полное или частичное) владельца источника повышенной опасности от возмещения морального (неимущественного) вреда в тех случаях, когда причинению вреда способствовало виновное поведение третьего лица. Между тем, практика свидетельствует о том, что некоторые суды в указанных выше случаях ошибочно освобождают владельца источника повышенной опасности от его возмещения.

Например, решением Заводского районного суда г. Николаева от 16 августа 1996 г. исковые требования Д. в интересах несовершеннолетней дочери о возмещении морального (неимущественного) вреда, причиненного владельцем источника повышенной опасности удовлетворены. Постановлено возложить ответственность по возмещению вреда на локомотивное депо в размере 40%, а на Е. — 60%. Взыскивая причиненный несовершеннолетней дочери моральный (неимущественный) вред с обоих ответчиков, районный суд принял во внимание то обстоятельство, что потерпевшая после изнасилования ее ответчиком Е., находясь в состоянии тяжелого психического расстройства, попала под поезд. Более того, в суде не было установлено, что вред возник вследствие умысла несовершеннолетней, при котором владелец источника повышенной опасности может быть освобожден от ответственности. В связи с этим, суд посчитал виновными в причинении вреда потерпевшей как Е., так и локомотивное депо. Однако, ответственность их признана неравной поскольку, по мнению суда, Е. в большей степени виновен в происшедшем несчастном случае. Определением судебной коллегии по гражданским делам Николаевского областного суда от 25 сентября 1996 г. оспариваемое решение отменено с направлением дела на новое рассмотрение355. . ,

Позиция судебной коллегии областного суда заслуживает внимания на следующих основаниях. Во-первых, из материалов дела усматривается, что непосредственной причиной повреждения здоровья потерпевшей явилось травмирование ее электровозом, относящимся к источнику повышенной опасности. Во-вторых, положения ст. 450 ГК, как указывалось выше, не предусматривают освобождения (полного или частичного) владельца источника повышенной опасности от возмещения вреда в тех случаях, когда причинению вреда способствовало поведение третьего лица. В-третьих, преступное поведение Е., способствовавшее в данном случае причинению вреда источником повышенной опасности, может служить основанием для возложения на него ответственности в порядке регресса перед локомотивным депо. Что же касается морального (неимущественного) вреда, причиненного изнасилованием, то он возмещается с виновного Е. по правилам ст. 440-1 ГК, т. е. исходя из Генерального деликта, а не по нормам ст. 450 этого же Кодекса, как поступил суд.

Если моральный (неимущественный) вред причинен в результате столкновения двух или нескольких источников повышенной опасности, то вопрос об ответственности каждого из них перед другими решается по правилам ст. 440 ГК, т. е. по принципу вины:

1) вред, причиненный одному из владельцев по вине другого, возмещается виновным;

2) при наличии вины лишь владельца, которому причинен вред, он ему не возмещается;

3) при наличии вины обоих владельцев размер возмещения определяется соответственно степени вины каждого;

115

4) при отсутствии вины владельцев во взаимном причинении вреда никто из них не имеет права на его возмещение.

При решении вопроса о привлечении лица к гражданско-правовой ответственности за причинение морального (неимущественного) вреда важное значение уделяется не только вине причинителя, но и вине потерпевшего. При этом, действующее законодательство Украины предоставляет потерпевшему ряд процессуальных и материальных преимуществ перед причинителем морального (неимущественного) вреда. Самым важным из них является, как мы указывали выше, презумпция виновности причинителя, тогда как вина потерпевшего должна быть доказана ответчиком.

Вторым отличием является и то, что в законе по-разному оцениваются последствия поведения причинителя морального (неимущественного) вреда и потерпевшего. В частности, для возложения ответственности на причинителя этого вреда, по общему правилу, достаточно его вины в любой степени. Вина же потерпевшего выражается в форме простой неосторожности и никогда не влияет на решение вопроса об условиях ответственности за причиненный моральный (неимущественный) вред.

Таким образом, при решении вопроса об ответственности за причиненный моральный (неимущественный) вред необходимо установить форму вины потерпевшего:

умысел или грубая неосторожность.

Наличие умысла в действиях потерпевшего, вне зависимости от того, идет ли речь об обычной ответственности (только за вину) или повышенной (независимо от вины), всегда освобождает причинителя от необходимости возместить моральный (неимущественный) вред.

Если грубая неосторожность* самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению причиненного ему морального (неимущественного) вреда, то в зависимости от степени вины потерпевшего (а при вине причинителя вреда — и в зависимости от степени его вины), размер возмещения, если иное не предусмотрено законом, должен быть уменьшен либо в возмещении вреда должно быть отказано. Хотя в ст. 1242 проекта ГК Украины указывается, что грубая неосторожность потерпевшего является основанием только для уменьшения размера возмещения, но не может быть основанием освобождения ответственного лица от возмещения. Это общее правило проекта и оно применяется тогда, когда иное не предусмотрено законом.

Действующее законодательство Украины прямо не предусматривает основания освобождения от ответственности за причиненный моральный (неимущественный) вред. Вместе с тем, в Законах Украины «О печатных средствах массовой информации (печати) в Украине» от 16 ноября 1992 г. (ст. 42), «О телевидении и радиовещании» (ст. 48), «Об информационных агентствах» (ст. 35) указаны основания освобождения от ответственности за распространение не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию.

«Порочащими» признаются такие сведения, которые не соответствуют действительности и умаляют честь, достоинство и деловую репутацию физического и юридического лица в общественном мнении или в мнении отдельных лиц с точки зрения соблюдения законов, моральных принципов общества и т. д. А. С. Довгерт считает, что сведения, порочащие честь и достоинство, должны иметь следующие признаки:

* Пленум Верховного Суда Украины «О практике рассмотрения судами гражданских дел по искам о возмещении ущерба» от 27 марта 1992 г. к грубой неосторожности относит: «... нахождение в нетрезвом состоянии, другие нарушения правил охраны труда или пренебрежение правилами безопасности движения и т. п.». \

116

а) содержать информацию относительно конкретных фактов поведения конкретного лица или конкретных обстоятельств его жизни;

б) содержать общую оценку поведения лица или конкретных обстоятельств этого поведения;

в) относиться к определенной сфере жизни или деятельности гражданина или организации (профессиональная деятельность, интимная жизнь и т. д.)356.

«Порочащие» сведения являются необходимым условием не только для установления факта распространения недостоверных или несоответствующих действительности сведений, но и для признания их такими, которые порочат честь, достоинство и деловую репутацию. Например, не будут порочащими сведения для исполняющего обязанности директора предприятия, если в газетной публикации назвали его директором этого же предприятия. Хотя данная информация и не соответствует действительности, однако она не опорочила его честь, достоинство и деловую репута-1 цию, В данном случае возможно лишь опровержение указанной информации в порядке ст. 37 Закона Украины «О печатных средствах массовой информации (прессе) | в Украине», однако не как защита чести и достоинства.

| В судебной практике встречаются случаи, когда оспариваются несоответствую-| щие действительности факты, порочащие честь, достоинство и деловую репутацию | и факты, соответствующие действительности, однако без согласия лица в отношении которого они распространены.

В; Примером такой ситуации может быть дело по иску Б. к Ильичевскому морско-(му торговому порту, редакции газеты «1лл1ч1вець» о защите чести, достоинства и де-|ловой репутации и о возмещении морального (неимущественного) вреда. В частности, в публикации «Хто е хто» содержалась информация отдела кадров порта, в конторой без согласия истца изложены данные о его личности: дата и место рождения, | национальность, об изменении им фамилии, прежней судимости. Решением Ильи-|чевского городского суда г. Одессы, оставленным без изменения судебной коллегией Одесского областного суда, Б. отказано в удовлетворении его требований. Суды обосновывали свой вывод тем, что информация соответствовала действительности.

Между тем, в обобщении Одесского областного суда поставлена под сомнение законность указанных решений, исходя из следующего. Б. в исковом заявлении ссылался на публикацию как данных, которые соответствуют действительности, однако распространены без его согласия, так и тех, которые не соответствуют действительности, и порочат его честь, достоинство и деловую репутацию как заместителя председателя независимого профсоюза357.

С выводами, изложенными в обобщении областного суда, согласилась судебная коллегия Верховного Суда Украины, поскольку в каждом конкретном случае необходимо разграничивать требования о защите чести, достоинства и деловой репутации, связанные с распространением информации, и другие нарушения прав граждан и юридических лиц в сфере информационной деятельности358.

Отсюда следует, что для признания сведений «порочащими» необходимо совпадение двух моментов: опубликованные сведения, во-первых, должны быть недостоверными, то есть не соответствующими действительности, и, во-вторых, они долж-ны умалять честь, достоинство и деловую репутацию гражданина или юридического рлица. В то же время не могут признаваться обоснованными требования об опровержении сведений, содержащих соответствующую действительности критику недостатков в работе, поведения в быту, в коллективе и т. д.

«Порочащие» сведения могут содержаться в любом жанре журналистики, однако чаще всего они встречаются в фельетонах. Последние бывают собирательными, содержащими обобщения, где описываются действия реально не существующих людей. Полагаю, что в этом случае не должны применяться нормы ст. 7 ГК. Когда же за вымышленными фамилиями стоит персонаж, по действиям которого легко узнаваемо лицо, о котором сообщается в фельетоне, тогда «.порочащие» сведения имеют такое же юридическое значение, как и при обозначении имени, со всеми наступающими после этого последствиями.

Недоказанные сведения, порочащие гражданина или организацию, признаются ложными, если с достоверностью не установлено иное (презумпция добропорядочности)359. Презумпцию добропорядочности возможно использовать не только в отношении чести, достоинства и деловой репутации в узком смысле слова, но и в широком — для основания факта причинения морального (неимущественного) вреда.

Под «распространением» порочащих честь, достоинство или деловую репутацию сведений понимается опубликование их в печати, сообщение по радио, телевидению, использование других средств массовой информации, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в иной, в том числе устной форме нескольким или хотя бы одному лицу.

«Распространением» сведений является также вывешивание (демонстрация) в общественных местах плакатов, лозунгов, иных произведений, распространение среди людей листовок, которые по своему содержанию или форме порочат честь и достоинство гражданина или организации.

В судебной практике одного из судов г. Киева возникла ситуация, которая не предусмотрена ни в одном из перечисленных законов, связанных с информационной деятельностью, и не нашла отражения в названном постановлении № 7 Пленума Верховного Суда Украины от 28 сентября 1992 г. Речь идет о защите чести, достоинства и деловой репутации, которые опорочены как текстом напечатанной в газете информации, так и рисунком, размещенным вместе с печатной информацией, который выполнен в контексте письменной информации360. Этот случай интересен тем, что информация была «распространена» при помощи рисунка.

Сообщение «порочащих» сведений лишь лицу, которого они касаются, не может признаваться их распространением (п. 3 постановления № 7 Пленума Верховного Суда Украины от 28 сентября 1990 г.). Данное разъяснение нельзя считать бесспорным. Действительно, сообщение поррчащих сведений лишь потерпевшему не является распространением в смысле ст. 7 ГК. В этом случае, по мнению П. Трубникова, потерпевший вправе поставить вопрос о привлечении виновного к уголовной ответственности за оскорбление или клевету, если для этого есть основания361. Вместе с тем, эти сведения могут вызывать серьезные нравственные страдания, а в последующем — переживания. На основании этого заслуживает внимания высказанная в литературе точка зрения о наделении заинтересованного лица правом предъявлять предупредительный иск с просьбой запретить распространение таких сведений362 и, соответственно,— возместить моральный (неимущественный) вред.

Отсюда следует, что при рассмотрении исков о возмещении морального (неимущественного) вреда, связанного с нарушением прав на честь, достоинство и деловую репутацию, суду необходимо установить: имело ли место распространение сведений, которые оспаривает истец; порочат ли они честь, достоинство или деловую репутацию истца; соответствуют ли они действительности.

Приведенные выше основания освобождения от ответственности Верховный Суд Украины в постановлении № 4 от 31 марта 1995 г. (п. 8) и президиум Высшего арбитражного суда Украины от 29 февраля 1996 г. (п. 9.2) трактуют и как основание освобождения от обязанностей по возмещению морального (неимущественного) вреда. Представляется, что данная позиция заслуживает внимания, поскольку отсутствие вины за распространение порочащих честь, достоинство и деловую репутацию сведений свидетельствует об отсутствии вины за причинение этого вида вреда.

Следует заметить, что распространение сведений после их опровержения в прессе или каким-нибудь другим способом, о чем было известно органу массовой информации, не освобождает его от ответственности на основаниях, предусмотренных в Законах Украины «О печатных средствах массовой информации (печати) в Украине» (ст. 42), «О телевидении и радиовещании» (ст. 48), «Об информационных агентствах» (ст. 35), поскольку недостоверность этих сведений была известна.

Одним из основных принципов освобождения средств массовой информации от ответственности за причиненный моральный (неимущественный) вред, согласно ст. 48 Закона Украины «О телевидении и радиовещании», является дословное цитирование выступлений народных депутатов. Данное положение соответствует ст. 80 Конституции Украины, согласно которой народные депутаты не несут юридической ответственности за высказывания в парламенте и его органах, за исключением ответственности за оскорбление или клевету.

Однако нормы ст. 42 Закона Украины «О печатных средствах массовой информации (печати) в Украине» и ст. 35 Закона Украины «Об информационных агентствах» в числе субъектов, чья информация может быть процитирована без каких-либо правовых последствий, не указывают народных депутатов, а ограничиваются лишь «должностными лицами». Учитывая то, что понятие «должностное лицо» на законодательном уровне определено не четко, а судебная практика его понимает по-разному, полагаю необходимым дополнить соответствующие статьи указанных Законов такой категорией лиц, как: «народные депутаты».

В ст. 17 Закона Украины «Об охране прав на топографии интегральных микросхем» перечислены действия, которые не признаются нарушением прав на зарегистрированную топографию интегральных микросхем. Отсюда следует, что за эти действия не может наступать и ответственность за моральный (неимущественный) вред.

Вместе с тем, Закон Украины «О связи» указывает на обстоятельства, которые освобождают предприятия и объединения связи всех форм собственности от материальной ответственности. Полагаю, что эти обстоятельства применимы и для ответственности за причиненный моральный (неимущественный) вред. В частности, согласно ст. 13 данного Закона, к ним относятся:

— непреодолимая сила (землетрясение, наводнение, ураган и т. п.);

— вина потребителя услуг связи.

В завершение следует отметить, что в действующем гражданском законодательстве принцип ответственности за вину закреплен в качестве общего и ведущего принципа гражданско-правовой ответственности. Исключением из этого правила является ответственность по специальному деликту. Представляется, что изложенная во втором разделе конструкция общих и специальных условий ответственности за причинение морального (неимущественного) вреда является наиболее удачной, поскольку отвечает чаще всего встречающимся случаям (свидетельство тому приведенные примеры) нарушения абсолютных прав субъектов гражданских правоотношений.