6.10. А. Л. Тахтаджян и дальнейшее развитие тектологии

Так, любое соединение систем может сопровождаться той или иной степенью их изменения. Характер и степень конъюнкции и, следовательно ее результаты могут быть глубоко различны. Крайним случаем является коллизия, приводящая к большей или меньшей структурной дезорганизации и, наконец, полному разрушению одной или обеих сталкивающихся систем. Коллизия является следствием антагонистических взаимодействий между элементами контактирующих систем. В тех же случаях, моща контактирующие системы не разрушаются, между ними может происходить более или менее глубокое взаимодействие, приводящее к той или иной степени преобразования систем. И преобразования систем может быть столь глубоким, что происходит полное их изменение с появлением качественно новых, эмергенгтных свойств, как, например, в случае соединения кислорода и водорода с образованием воды. Может быть третий тип конъюнкции, когда происходит простое слияние (амальгамация) двух систем без существенного их преобразования и без появления существенно новых эмергентных свойств. Таково, к примеру, слияние двух волн одинакового периода и фазы. Но если системы не разрушаются, не разъединяются вновь или же не сливаются, образуя новую систему, то они остаются во взаимной связи, продолжая взаимодействовать. Этот случай наиболее простой и распространенный. Пример тому соединение звеньев в цепь, идей в теорию или людей в общественную организацию, где элементом соединений служит связка.

Кстати, этот элемент Тахтаджян уже не называет ингрсссией, освобождая тем самым свое описапие операций (процессов) конъюнкции и дизъюнкции от противоречий, характерных в описании Богданова, о чем отмечено было выше. Касаясь вопросов структурной устойчивости систем, он вводит понятия двух типов — статической и динамической. Первая характерна для систем статического, вторая — для систем динамического равновесия. Л в дополнение к принципу наименьших относительных сопротивлений (закон минимума) открывает принцип концентрированного действия, который оказывается «обратной стороной» первого и примером которого являются «зубы, игла, нож, бритва и другие острые предметы». Так как устойчивость системы оказывается в определенной зависимости от структуры ее пограничной области и от относительного числа соприкосновения ее со средой, то вводится понятие устойчивости компактных и рыхлых систем — вместо понятий «слитных» и «неточных», принятых Богдановым. В случае же неопределенно-изменчивой среды, что наиболее распространено в природе и обществе, выигрывают системы скелетной структуры, то есть системы, имеющие внутренний или внешний защитный скелет. В качестве такого играют роль, к примеру: в науках — терминология, в обществе — правовые и моральные нормы и т. п.

Не менее «повезло» в «расширении прав» универсальному механизму отбора. Применимость его еще более распространяется на все классы явлений и на все структурные уровни различного типа систем. Тахтаджян кроме того утверждает, что в «наиболее общей формулировке принцип отбора можно было бы назвать принципом дифференциального сохранения устойчивых форм». Этот принцип действует как в непрерывных, так и в дискретных системах, но в дискретных дифференциальное уничтожение элементов будет проходить легче. Чем гстерогеннее система, тем интенсивнее будет действовать в ней отбор. «В механизме отбора осуществляется стохастическая регуляция любого структурного преобразования самых различных систем — от атомных до космических. Универсализация принципа отбора вовсе не означает „биодогизацию" все уровней организации материи. В тектологии механизм отбора освобожден от сш биологической специфики, формализован и понимается очень абстрактно. Термин „отбор" используется в сущности лишь по традиции и за неимением лучшего» [там же, с. 250-251 ]. В доказательство выдвинутого принципа приводятся примеры из «Кибернетики» Н. Винера, из «Конструкции мозга» У. Росс Эшби и др.

Далее утверждается, что принцип отбора логически вытекает из принципа наименьших сопротивлений или из выражающего ту же мысль «принципа наименьшего действия» (закона минимума), что об этом в свое время писал еще Г. Спенсер.

В дополнение к известным уже типам отбора вводятся матричные типы. Первый из них — эмергентный (творческий, созидательный). В этом случае благодаря новой, ранее не существовавшей комбинации тех или иных элементов возникают новые связи, новые формы, новые системы. В органическом мире типичной такой формой является отбор мутаций или новых гибридных комбинаций. В неорганическом мире — дифференциальное сохранение новых комбинаций элементарных чаешц, новых химических соединений или новых космических систем. Второй — матричный отбор при постоянной матрице, или консервативный матричный отбор. Примером тому может служить процесс обработки металла давлением при помощи штампа, процессы обучения и воспитания в авторитарной педагогике, процесс редупликации хромосом, процессы кристаллизации и пр. Третий — отбор с переменой матриц, когда процесс начинается по одной матрице, а продолжается по другой. Четвертый —- при комбинировании матриц в случае процесса гибридизации у организмов, размножающихся половым путем. Комбинированная матрица может стать сама объектом отбора, что может быть в случае, когда эволюционируют генетические матрицы организмов. В заключение приводятся случаи отбора на основе шумов в матрице и эмергентного отбора на основе случайных комбинаций, когда, к примеру, возникают новые идеи, новые общественные отношения, новые открытия и т. п.

С точки зрения теории универсального отбора Тахтаджян, ссылаясь на работы Н. Винера, У. Росс Эшби и ряда других авторов, формулирует обобщенный принцип Ле Шателье для выражения устойчивости систем подвижного равновесия. Этот принцип читается следующим образом: «всякая система подвижного равновесия стремится измениться таким образом, чтобы свести к минимуму эффект внешнего воздействия» [там же, с. 257]. Замечаем, что в этом прочтении подразумевается процесс саморегулирования, то есть один из процессов самоорганизации. Неслучайно этот принцип называют еще и «законом адаптации», «принципом гомеостаза». Место его приложения как к техническим, биологическим, так я к любым природным системам.

И все же, складывается впечатление, что о типах и меетс приложения отбора сказано еще далеко не вес ( и едва ли когда-нибудь будет сказано все!). Ниже мы приведем в дополнение некоторые характерные примеры.

Следующая тема у Тахтаджяна «дифференциация и интеграция», которая несколько расширяет (или перекрывает) и уточняет описания процессов «расхождения и схождения форм» Богданова. Новое в этой теме то, что закономерность этих процессов выводится, как и в предыдущих темах, в «принцип», то есть в степень объективно действующего закона. И мы встречаем: принцип дифференциации (расхождения), принцип интеграции (схождения и контрдифференциации), принцип взаимно-дополнительных соотношений и т. п. Новизна изложения тектологии в этой части не только в вводе современной терминологии, но и в вводе новых примеров на основе новейших открытий в различных науках, в дополнительных ссылках на историю развития тектологических идей. Так, отмечается, что принцип взаимно-дополнительных соотношений лежит в основе дружбы и сотрудничества между людьми, о чем подтверждает Т. Шибутани в своей «Социальной психологии», что процесс расхождения-дифференциации был раскрыт впервые еще Г. Спенсером.

Наконец, новым здесь служит социальный раздел «структурные типы интеграции». Дело в том, что существуют разные типы интеграции и, следовательно, разные типы интегрированных систем. Можно выделить среди них целый класс систем с неизменной, жесткой интеграцией их элементов. Наряду с ними широко распространены системы с динамическими формами интеграции, где связи между элементами имеют гибкий, подвижный характер, но целостность самих систем обеспечивается внутренней самоорганизацией. Такие системы значительно пластичны, более способны к перегруппировке элементов и к взаимной интеграции.

Простейшим типом динамической интеграции, очень широко распространенным на всех уровнях организации, является централизация. Централизованная система отличается тем, что один ее элемент, или подсистема, играет главную, или доминирующую над всеми остальными элементами роль в процессе функционирования всей системы. Более сложным типом централизации является иерархический централизм. Чему примером могут служить государственный аппарат, армия. К этому типу Тахтаджян вслед за Богдановым относит и организм. Однако структурная организация последнего с точки зрения интеграции и управления пауке известна еще весьма слабо. Особенно это касается человеческого организма. И утверждать при этом, что мозг к тому же является центром агрессии, может быть большой ошибкой.

Ибо что есть организм вообще и его мозг в частности? — Мы можем сказать, что это есть продукты последовательного, в общем случае, многоэтапного процесса самоорганизации, причем самоорганизации снизу, а не сверху.

Забегая здесь вперед, ставим читателя в известность, что о двух различных процессах в системах, заключающихся в самоорганизации сверху и снизу будем говорить специально во второй части книги. Эгрессия же есть продукт процесса самоорганизации сверху.

Утверждение о том, что противоречия в иерархической системе могут быть разрешены путем «демократизации» ее, то есть «авггономизации» субсистем, также ошибочно, так как при этом не учитывается природа, или основа демократии. Ошибочна и постановка вопроса о каком-то «соотношении» между самоорганизацией и централизованным управлением в системе, якобы то и другое в «какой-то мере» можно дозировать. Эти ошибки станут очевидными, когда раскроется суть самоорганизации снизу и сверху. Будет также ясно, что централистические и, в особенности, иерархические системы отличаются от других систем организмического типа наименьшей степенью самоорганизации (наименьшей организованностью) и наименьшей управляемостью.

Тахтаджян поднимает вопрос о необходимости развития теории структурных преобразований систем, которая находится в «зачаточном состоянии». В тектологии этому вопросу посвящена глава «Кризисы форм», но в ней можно найти лишь начала анализа преобразования (кризисы С и Д) динамических (систем подвижного равновесия), причем анализа несколько одностороннего.

Но что понимается под структурным преобразованием? — Это всякое изменение в системе сс внутренних связей, это всякая стадия в развитии организма, сообщества и пр.

В системных преобразованиях различных типов могут участвовать следующие элементарные процессы и их комбинации: уменьшение или увеличение числа элементов системы; перестановка элементов; дифференциальное изменение элементов системы; полимеризация и олигоме- ризация; конъюнкция и гибридизация и др. Приведем пояснения к каждому из процессов.

Изменение количества элементов. Уже количественные изменения системы, происходящие в результате элементарных процессов, конъюнкции и дизъюнкции, могут привести к большим или меньшим ее преобразованиям. Преобразование систем путем изменения числа элементов может происходить уже в гомогенных системах. Так, измепение числа особей в популяции, даже в генетически вполне однородной, неизбежно влияет па изменение ее генетической структуры. Однако гораздо большее значение имеет изменение числа элементов в гетерогенных системах. В таких системах изменение числа элементов, особенно если это изменение носит дифференциальный характер, может привести к резкому изменению наиболее существенных внутрисистемных соотношений, и, тем самым, к изменению структуры системы. В ТОЙ же популяции, но генетически гетерогенной, при уменьшении числа особей может резко измениться ее генетическая структура. Структурные преобразования большего или меньшего значения неизбежны также при дифференциальном изменении количественного состава любой достаточно гетерогенной социальной организации.

Перестановка элементов. Перестановку элементов, как и все другие текгологические понятия, пельзя понимать в чисто пространственном и даже простравствепно-временном смысле, так как она возможна также в системах концептуальных, художественных и пр. Чем менее гомогенна система, тем большее значение приобретает взаимное расположение ее элементов. Наглядную иллюстрацию такого эффекта представляет явление изомерии в химии оргапических соединений. Не менее наглядно значение перестановки элементов в хромосоме и пр.

Дифференциация элементов. Дифференциальное изменение элементов системы, коща они изменяются в разной степени или в разных направлениях, также неизбежно приводит к преобразованию системы. В результате таких изменений гомогенная система превращается в гетерогенную (например, генетически однородная популяция превращается в генетически разнородную), а в гетерогенных системах изменяется характер внутрисистемных связей и возрастают внутрисистемные противоречия. При этом, чем гетерогеннее система, тем легче наступает дальнейшая дифференциация ее элементов. И процесс дифференциации играет тем более важную роль, чем выше структурный уровень системы.

Полимеризация систем. Полимеризация представляет собой процесс соединения двух или больше систем одинаковой структуры и происхождения в новую, более сложную систему (полимер), в которой исходные системы (мономеры) становятся субсистемами. Процесс полимеризации распространен на всех структурных уровнях — от ашмного до социального. Типичные примеры — образование кристаллов и возникновение многоклеточных организмов из одноклеточных. Полимером является и поли- плодия. Как правило, полимеризация приводит к повышению структурного уровня. Наряду с полимеризацией широко распространен также обратный процесс — олигомеризация, который заключается в уменьшении числа одинаковых элементов системы.

Конъюнкция и гибридизация систем. Когда в случае контакта двух или более систем происходит глубокое взаимодействие между ними, сопровождаемое обменом элементами, это неизбежно приводит к большему или меньшему их преобразованию. Такова конъюнкция хромосом при кроссинговере, взаимное влияние двух научных концепций, художественных направлений или социальных систем. Когда же конъюнкция систем приводит к образованию повой системы, объединяющей в себе элементы исходных систем, мы имеем дело с гибридизацией. Обобщенное понятие ее применимо не только к биологическим объектам, но и к машинам, научным теориям и к различным социальным системам.

Мы здесь опускаем описапие триггерного эффекта, как наименее удачного примера из преобразовательных процессов, и рассмотрим еще один вид преобразования систем. Это — параллельное и конвергентное преобразование. Как известно, сходный материал и сходные условия среды приводят к сходным конечным результатам в деле преобразования систем. Отсюда широкое распространение параллельных форм и даже параллельных их рядов. Одни и те же кристаллические структуры возникают параллельно, если имеется достаточное сходство в материале и в условиях кристаллизации. Многочисленны случаи параллелизма в процессе развития общества, а также в биологии, іде наблюдается систематическая

близость организмов и где проявляется закон гомологических рядов Н. И. Вавилова, гласящий: чем ближе систематические группы и условия их развития, тем чаще возникают у них параллельные структуры. Таким образом, параллелизм — это не схождение (конвергенция), а параллельное (не ди- вергирующее) развитие сходных форм на основе структурного родства исходного материала.

Основой же конвергенции является формирующее действие тождественной или сходной среды, приводящее к схождению форм, первоначально более или менее далеких друг от друга. В отличие от параллелизма, в процессе конвергенции сходство прогрессивно возрастает. Конвергенция определяется не столько общностью исходного материала (которая может быть и очень небольшой), сколько действием среды, которая выступает как бы в роли «отливочной формы» или матрицы. Технический процесс отливки является простейшей иллюстрацией конвергенции, хорошо объясняющей ее механизм, который сводится к определенным образом канализированному отбору. Структурно роль «отливочной формы» может играть всякая определенная среда.

Совершенно очевидно, что конвергенция систем возможна лишь там, где есть некоторая заранее наличная организационная их однородность: чем различнее организация систем, тем менее вероятно одинаковое отношение их к среде. Правда, эта структурная однородность в иных случаях может быть очень отдаленной.

В заключение разговора о теории структурных преобразований систем можно добавить то, что эта теория, как важнейшая, па наш взгляд, составляющая науки о самоорганизации в своем развитии весьма многообещающая.

Следующая интересная тема у Тахтаджяна — это об «иерархии структурных уровней», или все же уровней организации (самоорганизации). Окружающий нас мир представляет собой многоступенчатую иерархию разных структурных уровней организации. *

Каждый уровень характеризуется своими свойствами, которые нельзя свести непосредственно к свойствам компонентов. Протоны, электроны и другие элементарные частицы являются паиболсе низкими из известных нам структурных уровпей. В процессе отбора из элементарных частиц возникли атомы разной степени сложности. Атомы, в свою очередь, объединяются в молекулы разной степени сложности. Если молекулы располагаются в определенном геометрическом порядке, то возникают кристаллы. Дальше иерархическая лестница как бы раздваивается (это мнение — А. Л. Тахтаджяна, а у В. И. Вернадского, паоборот, — космическое единство процессов и продуктов самоорганизации). В мире неорганическом она развертывается в грандиозную космическую иерархию соподчиненных астрономических систем. В мире органических соединений в процессе отбора возникли якобы первые формы жизни. На этом уровне возникают совершенно новые структурные принципы, отличающие жизнь от вссго неживого.

Хотя имеются промежуточные структурные уровни между неживыми макромолекулами и живой системой, в первую очередь вирусы, но элементарной единицей жизни с полным основанием считается клетка. Далее, через ряд промежуточных структурных уровней (ткани, органы и системы органов), мы переходим к многоклеточному организму — следующему среди основных структурных уровней органического мира. Затем идут популяции и все другие надоргапизмешше уровни. Переход каждый раз к следующему уровню заключается, очевидно, в усложнении структуры и, тем самым, в усложнении связей со средой.

Потом, переход от более низкого структурного уровня к более высокому и обратно обычно обозначается терминами «прогресс» и «регресс». Но эти термины характеризуются очень большой семантической нагрузкой и страдают неопределенностью,

С точки зрения Г, Спенсера, мерилом прогресса является, с одной стороны, дифференцированность системы, се структурная неоднородность, с другой — ее интегрированность, или целостность, то есть степень гармонизации частей. По Богданову же типологический прогресс заключается в росте пластичности, ведущей к усложнению организационных форм, сопровождающейся накоплением приспособления все к новым и новым изменяющимся условиям. Усложнение, в свою очередь, благоприятно для развития пластичности, так как увеличивает богатство возможных комбинаций. Поэтому, в общем, чем выше организация, тем она и сложнее и пластичнее. В ряде других случаев Богданов говорит просто о росте, или возрастании приспособляемости или организованности системы.

Сам Тахтаджян считает, что объективным критерием прогресса является соотношение системы и среды. Прогресс выражается в увеличении суммы связей со средой. Чем прогрессивнее система, тем большего разнообразия достигли ее связи с элементами внешней среды. Количественной, в этом случае, мерой прогресса является якобы информация. И прогресс состоит в увеличении количества информации, приобретаемой в результате прогрессивного преобразования, равно тому количеству неопределенности, которое при этом уничтожается.

В отличие от прогресса, регресс, при этих условиях, представляет собой уменьшение разнообразия, то есть характеризуется уменьшением количества информации.

Однако весь вопрос здесь в том, как определить количество неопределенности и объем увеличиваемой или уменьшаемой информации. Другими словами, оценка прогресса и регресса остается весьма относительной

и страдает сама неопределенностью. Ниже к этому вопросу нам придется еще вернуться, причем если не прямо к оценке прогресса или регресса, то хотя бы к относительной оценке организованности или степени самоорганизации системы.

В заключение, следует упомянуть хотя бы вкратце о двух вопросах. Первый — о принципе гетеробатмии. О нем приходится говорить в случае, когда эволюция различных элементов системы протекает неодновременно и соответствующие части системы оказываются на разных ступенях эволюции. Насколько существенны такие явления, покажет, очевидно, время. Второй — о дискуссии по поводу отношения общей теории систем к тектологии. Не касаясь сути всевозможных мнений по этому поводу, скажем лишь одно. А то, что общая теория систем и тектология между собой пересекаются. Общее у них то, что системы изучаются в статике, толь юз в общей теории много подробнее. А в тектологии, кроме того, системы изучаются в динамике, не говоря уже о том, что тектология есть наука не только о процессах, но и о продуктах самоорганизации.

Полагаем, что предположения А. Л. Тахтаджяна по дальнейшему развитию тектологии требуют, как это мы видели, уточнения и корректировки, как и многое здесь и далее сказанное. Поэтому приглашаем для этой цели всех читателей к обсуждению изложенных деталей.