9. ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ СТОРОН ПРИ ИСПОЛНЕНИИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ТРЕТЬИМ ЛИЦОМ

Каждая из сторон правоотношений при исполнении обязательства третьим лицом имеет соответствующие права и несет определенные обязанности. Большая часть из них уже упоминалась ранее, однако представляется целесообразным их системное и более подробное рассмотрение.

Права и обязанности кредитора. В соответствии с п. 1 ст. 307 ГК РФ кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности. Особенностью обязательственного правоотношения является его относительный характер, который, в частности, проявляется в том, что по общему правилу кредитор вправе требовать исполнения только от должника, а не от какого-либо третьего лица. По общему же правилу кредитор вправе требовать исполнения именно должником, т.е. настаивать на исполнении обязательства лично должником. Строго говоря, с теоретической точки зрения исполнение обязательства третьим лицом вместо должника не может быть признано надлежащим, так как исполняется не тем лицом, на действия которого в свою пользу в силу обязательства претендует кредитор. Последний мог бы отказаться от такого исполнения, ссылаясь на то, что оно не является надлежащим. Однако во многих случаях с экономической точки зрения кредитору безразлично, кто именно исполняет обязательство должника (передает вещь, уплачивает деньги и т.п.), поэтому его отказ в этом случае принять исполнение, основанный исключительно на том обстоятельстве, что исполнение производится не тем лицом, которое обязано перед ним, представлялся бы противным здравому смыслу, идее добросовестности, добрых нравов. Такие действия кредитора были бы чересчур формальными и не отвечающими принципу справедливости. Поэтому обязательственное право и устанавливает обязанность кредитора принять в остальном надлежащее исполнение от третьего лица <*>. В этом и заключается основная обязанность кредитора в данных правоотношениях. Он обязан принять надлежащее исполнение, предложенное за кредитора третьим лицом. Однако эта обязанность кредитора в силу уже упоминавшегося нами относительного характера обязательственных отношений представляется кредиторской обязанностью перед должником. Третье лицо не имеет права требовать от кредитора принятия исполнения, такое требование принадлежит должнику в обязательстве.

--------------------------------

<*> Поскольку в силу закона исполнение третьим лицом не может быть признано ненадлежащим уже на том основании, что его производит не то лицо, которое обязано перед кредитором, это основание для оценки исполнения как ненадлежащего устраняется и применение термина "надлежащее исполнение", предложенное третьим лицом, оказывается обоснованным.

Обязанность кредитора принять надлежащее исполнение от третьего лица устанавливается в обязательственном праве с учетом интересов кредитора. Они в данном аспекте имеются в тех случаях, когда в силу закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа обязательство должно быть исполнено лично должником (строго личное обязательство). Здесь интерес кредитора в личном исполнении заслуживает уважения, и поэтому закон предоставляет кредитору право отказаться принимать исполнение по такому строго личному обязательству от иного, отличного от должника лица. В этом и заключается основное право кредитора - право на правомерный отказ от принятия исполнения.

Поскольку ограничение законом исполнения обязательства третьим лицом установлено в интересах кредитора исходя из строго личного характера обязательства, следует признать, что и реализация этого интереса должна быть отдана на его усмотрение в силу общего принципа гражданского права об осуществлении гражданских прав их субъектами по своей воле и в своем интересе. Иными словами, даже в тех случаях, когда по строго личному обязательству исполнение предлагается не должником, а третьим лицом, кредитор волен самостоятельно решать, принять такое исполнение или нет. Интерес кредитора в строго личном исполнении обязательства должника выявляется в обязательственном праве лишь предположительно. Истинный интерес кредитора в каждом конкретном случае индивидуален. Поэтому нельзя исключать таких ситуаций, когда даже по строго личному обязательству кредитор сочтет приемлемым исполнение, предлагаемое третьим лицом.

Подтверждение такому подходу можно обнаружить и в практике арбитражных судов. Так, по одному из дел было установлено, что между сторонами был заключен договор на оказание лоцманских услуг. При этом исполнитель заключил договор с третьим лицом, которое было привлечено, таким образом, в качестве субисполнителя. Расценив неправомерными требования субисполнителя к заказчику об оплате оказанных услуг, минуя исполнителя, арбитражный суд само возложение исполнения обязательства по договору возмездного оказания услуг, несмотря на положения ст. ст. 313 и 780 ГК РФ, незаконным не признал, указав, что заказчик не выразил своего несогласия с тем, что исполнитель свои обязанности по лоцманскому обслуживанию возложил на третье лицо <*>.

--------------------------------

<*> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 24.01.2001 N Ф08-1201/2001.

Представляется необоснованным объявлять исполнение строго личного обязательства третьим лицом автоматически ненадлежащим, не оставляя для сторон никакой другой возможности, кроме отказа кредитора от принятия такого исполнения. Думается, что необходимо констатировать наличие у кредитора в этих случаях еще одного права - права на одобрение исполнения третьим лицом строго личного обязательства должника. При этом в тех случаях, когда волеизъявление кредитора, свидетельствующее о его согласии на исполнение строго личного обязательства должника третьим лицом, проявлено до начала такового исполнения, очевидно, следует говорить об утрате у данного конкретного обязательства строго личного характера.

Следовательно, кредитор имеет право посредством своего волеизъявления либо лишить строго личное обязательство этого качества, либо одобрить произведенное третьим лицом исполнение, несмотря на наличие у соответствующего обязательства строго личного характера.

Поскольку закон не устанавливает какой-либо специальной формы для волеизъявления в этих случаях, следует, видимо, допустить возможность его проявления в любой форме (письменной, устной, посредством конклюдентных действий - принятие исполнения).

Здесь же следует отметить, что в каких-то случаях принятие кредитором исполнения от третьего лица будет выступать не фактом одобрения исполнения таким лицом строго личного обязательства должника, а свидетельством отсутствия в данном случае у исполнения строго личного характера.

Анализ правоотношений по исполнению обязательств третьими лицами показывает, что кредитора следует наделить и еще одним правом.

Как уже указывалось выше, и с теоретической точки зрения, и de lege lata (п. 2 ст. 313 ГК РФ) допускаются случаи исполнения обязательства третьим лицом без согласия должника. При наличии на то соответствующего законного интереса у третьего лица такое его правомочие следует признать вполне оправданным. Однако такое право третьего лица не может не усложнить и не придать особенностей соответствующим правам участвующих в данных отношениях лиц.

Особое правовое положение лиц при исполнении обязательства третьим лицом без согласия должника (без акта возложения с его стороны) уже отмечалось в литературе. Анализируя ранее действующее законодательство, В.С. Толстой приводил на этот счет следующие соображения <1>. Третье лицо может предложить исполнение за должника, даже не будучи связанным с ним каким-либо правовым отношением. Например, родственник должника, желая выручить последнего, предлагает кредитору исполнение обязательства по займу (без согласия или даже вопреки возражениям должника). Кредитор обязан принять долг, поскольку ему не дано право отказаться <2>. Однако, если спустя некоторое время выяснится, что переданная вещь ненадлежащего качества (например, испорченный картофель), кредитор не сможет защитить свои интересы, в частности потребовать применения к должнику санкций, поскольку последний не возлагал исполнения на своего родственника и отвечать за него не может <3>. Сам родственник не может нести ответственности за свои действия, поскольку у него не было обязанностей, за нарушение которых нужно отвечать. Таким образом, указывает В.С. Толстой, налицо факт нарушения субъективного права, для защиты которого нет средств. Поскольку охрана интересов управомоченного лица в таких случаях не предусмотрена государством, нельзя лишить его права на самозащиту, в частности путем отказа принимать исполнение от третьих лиц, которые заведомо для него не состоят с должником ни в каких правовых отношениях и которым должник не поручает исполнение своей обязанности. Мысль о том, что нельзя обязывать кредитора к принятию исполнения от всякого третьего лица, кроме случаев, когда передаются деньги, высказывалась и ранее <4>.

--------------------------------

<1> См.: Толстой В.С. Исполнение обязательств. С. 76 - 77.

<2> Заметим, что некоторые западные законодательства на случай возражения должника предоставляют кредитору право отказаться от принятия исполнения.

<3> В соответствии со ст. 403 действующего ГК РФ должник отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьими лицами, НА КОТОРЫХ БЫЛО ВОЗЛОЖЕНО (выделено мною. - С.С.) исполнение, если законом не установлено, что ответственность несет являющееся непосредственным исполнителем третье лицо.

<4> См.: Рясенцев В. Некоторые вопросы общей части обязательственного права в судебной практике // Социалистическая законность. 1951. N 10. С. 29.

Таким образом, по существу предлагается воспринять подход, закрепленный уже в некоторых западных законодательствах (абз. 2 § 267 Германского гражданского уложения), согласно которому кредитор вправе не принимать исполнение от третьего лица, если должник против этого возражает. Такое же правило предполагалось закрепить в Гражданском уложении Российской империи (ст. 1614 проекта Гражданского уложения).

Это решение возможно; оно способно отчасти удовлетворить потребности в практическом урегулировании данных ситуаций, однако все же представляется нам не лишенным недостатков.

Во-первых, реализация кредитором прав на отказ от исполнения не всегда соответствует интересу кредитора. В момент исполнения кредитор может и не знать, что исполнение ненадлежащее по качеству. Из приведенного В.С. Толстым примера видно, что некачественность картофеля, переданного третьим лицом, открылась лишь впоследствии.

Во-вторых, применение в таких случаях института самозащиты также не является бесспорным, ибо для применения самозащиты требуется наличие нападения (неправомерности) со стороны третьего лица либо должника. Однако в исполнении третьим лицом обязательства должника нет признаков неправомерности, что не отрицается самим В.С. Толстым.

В-третьих, на момент принятия исполнения кредитор может не знать или добросовестно заблуждаться по вопросу отношения должника к исполнению обязательства третьим лицом.

И наконец, в-четвертых, отказ кредитора принять исполнение в этих случаях привел бы к нейтрализации тех правил, которые в интересах третьего лица предусматривают исполнение им за должника обязательства без согласия последнего.

Представляется, что изложенные соображения достаточно обосновывают необходимость отыскания иных подходов для разрешения данных ситуаций.

Исполнение третьим лицом обязательства без согласия или вопреки согласию должника является риском самого третьего лица. В тех случаях, когда такое исполнение оказывается ненадлежащим и наносит вред кредитору <*>, возложить возмещение вреда на должника было бы неоправданным, ибо он совершенно не причастен к действиям третьего лица, совершаемым без его согласия или даже вопреки его воле. Оставить без средств защиты кредитора, который обязан принять предложенное третьим лицом исполнение, означало бы проигнорировать общие подходы гражданского права к защите нарушенных прав.

--------------------------------

<*> Заметим, что ненадлежащее исполнение третьего лица может нанести еще больший вред, чем просто неисполнение. Например, поставленный третьим лицом картофель оказывается зараженным вредителями, в результате чего, будучи смешанным с собственным картофелем покупателя, происходит гибель всего картофеля кредитора.

В связи с изложенным представляется целесообразной разработка таких гражданско-правовых норм, которые позволили бы в случае нанесения убытков кредитору ненадлежащим исполнением третьего лица, произведенным без согласия или вопреки воле должника, привлечь такое третье лицо к ответственности на основании положений закона. При этом следует учитывать, что совокупное возмещение убытков третьим лицом и должником за собственные нарушения договора не должно приводить к необоснованному обогащению кредитора.

Такой подход обусловил бы дополнительное право кредитора требовать возмещения соответствующих убытков от третьего лица, осуществившего ненадлежащее исполнение, которым нанесен вред кредитору.

Возложение исполнения обязательства на третье лицо не лишает должника возможности самостоятельно исполнить обязательство. При этом взаимоотношения должника с третьим лицом в связи с исполнением обязательства самим должником регулируются в соответствии с имеющимся между ними соглашением. Кредитор, уведомленный о состоявшемся акте возложения исполнения или осведомленный об этом акте, не имеет права отказаться от принятия надлежащего исполнения, предлагаемого должником.

--------------------------------

<*> См., например: Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 07.03.2001 N КГ-А41/822-01.

Возложение исполнения на третье лицо не является основанием для привлечения этого лица к ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства. Применительно к случаям возложения исполнения денежного обязательства на третье лицо высшими судебными инстанциями России было разъяснено следующее. Судам необходимо учитывать, что согласно ст. 403 ГК РФ в случае нарушения денежного обязательства третьими лицами, на которых было возложено исполнение этого обязательства, проценты, предусмотренные ст. 395 ГК РФ, взыскиваются не с этих лиц, а с должника на тех же основаниях, что и за его собственные нарушения, если законом не установлено, что такую ответственность несет третье лицо, являющееся непосредственным исполнителем <*>.

--------------------------------

<*> Пункт 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 08.10.1998 N 13/14 "О практике применения положений Гражданского кодекса РФ о процентах за пользование чужими денежными средствами" // Вестник ВАС РФ. 1998. N 11. С. 9.

При возложении исполнения на третье лицо ответственным продолжает оставаться должник по обязательству. Поэтому у кредитора отсутствует право требования к третьему лицу <*>. Однако в практике некоторых арбитражных судов встречаются случаи удовлетворения требований кредиторов к третьим лицам со ссылкой на п. 1 ст. 313 ГК РФ <**>.

--------------------------------

<*> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 01.07.1999 N А 72-473/99-К37.

<**> См., например: Постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 06.02.2001 N Ф03-А73/01-1/187.

Права и обязанности должника. В соответствии с п. 1 ст. 307 ГК РФ должник обязан совершить в пользу кредитора определенное действие. Как уже было обосновано ранее, должник вправе возложить исполнение любого своего обязательства на третье лицо. Даже в тех случаях, когда его обязательство имеет строго личный характер, должник может на законных основаниях вступить в известные гражданско-правовые отношения с третьим лицом, которое согласится исполнить обязательство должника. Это право должника, по нашему мнению, не должно затрагиваться интересом кредитора по личному исполнению обязательства должником, поскольку интерес кредитора в достаточной степени защищен законом и прежде всего возможностью не принимать исполнения от третьего лица. Возлагая строго личное исполнение обязательства на третье лицо, должник может исходить из последующего получения от кредитора согласия на такое исполнение или рассчитывать на последующее одобрение (принятие) кредитором предложенного третьим лицом исполнения. Следовательно, право по возложению любого исполнения на третье лицо всегда имеется у должника, за исключением, пожалуй, тех случаев, когда по природе своей исполнение технически (в силу фактических обстоятельств) не может быть возложенным на кого бы то ни было (например, по особого рода отрицательному обязательству).

В литературе обосновывается вывод о том, что должник может возложить исполнение своей обязанности на третье лицо, с которым он состоит в обязательственных отношениях, лишь при условии, что обязанность третьего лица по отношению к должнику и обязанность должника по отношению к своему кредитору однородны, т.е. в соответствии с содержанием этих обязанностей каждый из названных субъектов должен передать вещи, определяемые индивидуальными либо одними и теми же родовыми признаками <*>.

--------------------------------

<*> См.: Толстой В.С. Исполнение обязательств. С. 75 - 76.

В связи с этим следует отметить, что на практике именно такое положение вещей чаще всего и имеет место. Однако нельзя не сказать, что такого требования к возложению исполнения на третье лицо закон не выдвигает. Не вызывается это ограничение прав должника и теоретическими соображениями, а также практической необходимостью. Напротив, по нашему мнению, ничто не препятствует должнику заключить с третьим лицом, имеющим перед ним тот или иной долг, соглашение о том, что вместо определенного исполнения в пользу должника третье лицо произведет исполнение другим предметом или другим способом кредитору. В данном случае одновременно с актом возложения исполнения мы будем иметь дело с новацией обязательства (ст. 414 ГК РФ).

Тот же автор полагает, что возлагать исполнение на третье лицо должник может тогда, когда срок исполнения обязанности третьего лица по отношению к должнику наступает одновременно или даже раньше срока исполнения обязанности, которую несет должник по отношению к своему кредитору <*>.

--------------------------------

<*> См.: Толстой В.С. Исполнение обязательств. С. 75 - 76.

Представляется, что такое ограничение прав должника по возложению исполнения на третье лицо не основано на законе, ибо нет никаких препятствий возложения исполнения просроченного обязательства на третье лицо. Если обязательство третьего лица по отношению к должнику наступает позже, то, во-первых, у должника нет препятствий договориться с третьим лицом о досрочном исполнении обязательства кредитору, тем самым совершив акт возложения и в этом случае. Во-вторых, должник, не имея возможности произвести исполнение кредитору в срок, вправе договориться с третьим лицом, чтобы оно исполнило за него его просроченное обязательство, ибо последнее с истечением срока на исполнение по общему правилу не прекращается. Другое дело, что исполнение третьим лицом обязательства должника, совершенное с нарушением сроков, предусмотренных договором кредитора с должником, не освобождает должника от соответствующей ответственности за просрочку и не снимает с него риска отказа кредитора от принятия исполнения, произведенного с просрочкой, когда такой отказ допускается законом или договором.

В тех случаях, когда закон не предусматривает возможность исполнения обязательства третьим лицом без согласия должника (п. 2 ст. 313 ГК РФ), должник имеет право на личное исполнение своего обязательства. В случае исполнения третьим лицом обязательства должника при отсутствии на то законного интереса и вопреки его воле, по нашему мнению, должник вправе взыскать с такого третьего лица, вторгшегося в его частную сферу, понесенный им вред. Причем речь здесь должна идти о возмещении не только имущественного вреда, но и морального, а также умаления деловой репутации, когда к тому есть законные основания. Естественно, что такие права подлежат защите при наличии доказательств нанесения соответствующего вреда.

Должник, и только он, вправе требовать исполнения кредитором его кредиторской обязанности по принятию надлежащего исполнения. Третье лицо таковым правом не обладает, поскольку в обязательстве в качестве его стороны не участвует. Всякие действия третьего лица по осуществлению права требования принятия исполнения кредитором следует рассматривать как действия в интересах должника.

Рассматривая права должника при исполнении его обязательства третьим лицом, следует упомянуть, что надлежащее исполнение третьим лицом освобождает должника от обязательства перед кредитором.

Обязанности должника перед третьим лицом определяются тем правоотношением, которое складывается между ними. Как уже указывалось, основания таких правоотношений могут быть самыми различными, в том числе и такими, которые вовсе не порождают каких-либо обязанностей у должника (например, при дарении).

Права и обязанности третьего лица. При наличии у третьего лица законного интереса оно может исполнить обязательство должника без согласия последнего. Частный случай наличия такого интереса предусмотрен в п. 2 ст. 313 ГК РФ. Как уже указывалось, представляется обоснованным установление более широких рамок для констатации наличия интереса третьего лица, дающего право на исполнение обязательства должника без его согласия. Неудовлетворительность ограничения интересов третьего лица только случаями возникновения угрозы утраты прав на имущество должника в связи с обращением на него взыскания кредитором (п. 2 ст. 313 ГК РФ) достаточно очевидна. Так, например, поднаниматель не вправе, сославшись на п. 2 ст. 313 ГК РФ, исполнить просроченное обязательство нанимателя по уплате наемной платы для избежания расторжения договора найма и, следовательно, поднайма. Его законный интерес остается незащищенным. Поэтому представляется целесообразным дополнить п. 2 ст. 313 ГК РФ указанием на то, что третье лицо вправе исполнить обязательство должника без его согласия при наличии на то законного интереса, а перечисленные в данном пункте и иные диктуемые практикой случаи поместить здесь лишь в качестве примера, оставив перечень таких случаев открытым.

Поскольку в таких случаях предусматривается переход прав кредитора к третьему лицу в силу закона, последнее обладает всеми перешедшими к нему правами кредитора.

При возложении обязательства на третье лицо его права и обязанности определяются исходя из содержания прав и обязанностей, возникших из юридического факта, послужившего основанием для упомянутого возложения.

На практике третье лицо во многих случаях принимает обязательство перед должником по исполнению обязательства последнего перед кредитором. В результате такое третье лицо становится обязанным перед должником, т.е. в отношениях между ними третье лицо является должником, а должник в обязательстве, по которому проводится исполнение, - кредитором. Поскольку третье лицо, приняв на себя такое обязательство по исполнению, является должником, его действия подпадают под регулирование норм гражданского законодательства о надлежащем исполнении обязательства и ответственности за его неисполнение или ненадлежащее исполнение. Арбитражные суды при рассмотрении подобных дел исходят из того, что ненадлежащее исполнение обязательства третьим лицом может приводить к его ответственности перед возложившим на него исполнение контрагентом, в частности за поставку некачественной продукции <*>.

--------------------------------

<*> См., например: Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 20.02.2002 N КГ-А40/533-02.

Рассматривая возложение должником исполнения обязательства на третье лицо, важно понимать, что такое возложение возможно лишь с согласия третьего лица. Последнее свободно в принятии предложения должника по исполнению обязательства кредитору или в отказе от такого принятия.

Третье лицо, на которое возложено исполнение или которое производит исполнение по собственному побуждению, для достижения цели исполнения обязательства - прекращения последнего должно соблюдать требования ст. 309 ГК РФ, устанавливающей общий принцип исполнения обязательств - принцип надлежащего исполнения. Для прекращения обязательства исполнение должно соответствовать условиям обязательства, требованиям закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - обычаям делового оборота или иным обычно предъявляемым требованиям.

Третье лицо, не уполномоченное кредитором на изменение договора, не вправе при исполнении изменять какие-либо условия договора или иного обязательства. При рассмотрении одного из дел арбитражный суд обоснованно указал, что третье лицо, выполняя обязательства по поставке рыбной муки в порядке ст. ст. 312, 313 ГК РФ, не вправе изменять ее цену как условие договора между сторонами <*>.

--------------------------------

<*> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 20.02.2002 N КГ-А40/533-02.

Третье лицо, на которое возложено исполнение должником, как указывалось, вступает, как правило, в договорные отношения с таким должником. На практике возникает вопрос, имеет ли третье лицо, осуществившее исполнение кредитору, какие-либо притязания к кредитору в связи с отпадением оснований возложения, например в связи с расторжением договора, на основании которого произведен акт возложения исполнения обязательства должником? В арбитражной практике обнаруживается отрицательный ответ на этот вопрос. Президиум ВАС РФ приводит следующий пример. Контрагенты договорились о том, что одна сторона оплатит за другую третьему лицу (банку) услуги по выдаче банковской гарантии, а эта другая сторона поставит на сумму такой оплаты товар. Товар поставлен не был, в связи с чем по требованию покупателя упомянутый договор был расторгнут, а покупатель посчитал неосновательно обогатившимся банк, который выдал банковскую гарантию продавцу товара, приняв оплату за банковскую гарантию от покупателя товара как от третьего лица в соответствии со ст. 313 ГК РФ. Покупатель товара в договорных отношениях с банком не состоял. По мнению Президиума ВАС РФ, банк в этом случае не может рассматриваться как неосновательно обогатившийся, поскольку основанием получения денег от третьего лица является его договоренность с принципалом, за которого уплатило третье лицо (покупатель товара). Неосновательно сберегшим денежные средства был назван принципал (продавец товара) <*>.

--------------------------------

<*> См.: п. 13 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении: информационное письмо Президиума ВАС РФ от 11.01.2000 N 49 // Вестник ВАС РФ. 2000. N 3. С. 23.