Что мешает преодолению кризиса смертности в России? Незавершенный эпидемиологический переход

Сложившаяся в России архаичная структура смертности по причинам смерти свидетельствует о незавершенности фундаментального процесса модернизации этой структуры, получившего название эпидемиологического перехода.

Этот переход начался давно, Россия, следом за другими странами, довольно успешно прошла первый его этап. Но она до сих пор не может преодолеть второй этап перехода, начавшийся в развитых странах в 1960-е годы и принесший большинству из них значительные успехи. Более того, ситуация в России вообще выпадает из традиционной схемы перехода: беспрецедентный рост насильственной смертности и столь же беспрецедентный рост смертности от болезней системы кровообращения в молодых возрастах есть обратное движение, по сравнению с путем, пройденным развитыми странами, эпидемиологический регресс. Реально второй эпидемиологический переход затронул только детские возраста и, возможно, некоторые достаточно малочисленные группы взрослого населения.
Успехи, достигнутые странами Запада, стали возможны, благодаря тому, что были правильно осмыслены конкретные причины смерти, вышедшие на первый план на новом этапе борьбы за снижение смертности.
Если на предыдущем этапе главные усилия были направлены, прежде всего, на снижение смертности от инфекционных и других острых болезней, то новый этап был связан со снижением и перераспределением в сторону старших возрастов смертности от болезней системы кровообращения, новообразований, других хронических болезней, которые иногда называют дегенеративными: диабет, язва желудка и кишечника, хронические болезни мочевыделительной системы и т.д., а также с повсеместным снижением смертности от внешних причин. Соответственно были переориентированы и усилия здравоохранения. Осознание новых задач, отвечающих наступившему этапу эпидемиологического перехода, (иногда говорят о «втором эпидемиологическом переходе» или «второй эпидемиологической революции») позволило выработать новую стратегию действий.
Эта стратегия понималась очень широко, требовала ужесточить охрану окружающей среды, укрепить защиту от несчастных случаев, усилить индивидуальную профилактику болезней, борьбу с вредными и опасными привычками, по сути, в значительной степени изменить весь образ жизни людей. Конечно, не все необходимые изменения были полностью реализованы и на Западе, тем не менее, там очень многое было сделано, и вся деятельность по охране и восстановлению здоровья, оттеснению смерти к более поздним возрастам оказалась на новом этапе.
На этом этапе система здравоохранения и население как бы меняются местами — инициатива переходит к населению, поскольку источники опасности для здоровья и жизни сегодня часто находятся вне зон прямого влияния медицины: в питании, в окружающей среде, в привычках, поведении и стиле жизни. Соответственно, и новая стратегия борьбы со смертью требует, чтобы население не ограничивалось пассивным принятием

проводимых органами здравоохранения мер (эпидемиологического надзора, массовой вакцинации и т.п.), но и проявляло заинтересованную индивидуальную активность, направленную на оздоровление среды обитания, собственного образа жизни, заботу о своем здоровье, искоренение вредных и внедрение полезных привычек и т.п.
Это, в значительной мере, и произошло в западных странах, что, в свою очередь, потребовало соответствующих перемен и в медицинской науке, системах здравоохранения и т.п. Стала развиваться эпидемиология неинфекционных заболеваний и даже внешних факторов заболеваемости и смертности. Изменились требования к профессиональной подготовке специалистов здравоохранения, которые не только не обязаны быть хорошими клиницистами, но даже, напротив, должны иметь «некли- ницистское» мышление, ибо хороший клиницист эффективен при общении с пациентом, но может оказаться беспомощным при решении задач на уровне всего населения. Намного выросла информированность населения об опасностях, грозящих здоровью и жизни людей, о способах предотвращения этих опасностей.
В результате успехов в борьбе со смертью ранняя смерть становилась все более редким, необычным явлением, что, в свою очередь, способствовало повышению ценности здоровья и жизни в общественном сознании, оправдывало и даже делало необходимыми растущие затраты на их сохранение.
К сожалению, Россия все еще топчется в самом начале второго этапа эпидемиологического перехода. Основные направления борьбы со смертью по-прежнему связываются с патерналистскими усилиями системы здравоохранения, торжествует медикалистский подход, когда главных успехов ожидают от внедрения новейших методов лечения, развития высоких медицинских технологий и т.п. В то же время в жизнеохранительном поведении населения мало что меняется, и оно оказывается главным препятствием на пути снижения смертности.
Наиболее яркой иллюстрацией зависимости уровня смертности в России от образа жизни и поведения людей служат хорошо известные последствия злоупотребления алкоголем. Может быть, наиболее убедительным свидетельством связи между потреблением алкоголя и смертностью стала динамика смертности в период антиалкогольной кампании 1985-1987 гг. За три года ожидаемая продолжительность жизни у мужчин выросла на 3,1 года и почти вернулась к максимальному уровню 1964 г., а у женщин увеличилась на 1,3 года и достигла своего исторического максимума в России. Впоследствии антиалкогольная кампания сошла на нет, и все полученные достижения были утрачены, но сам факт благотворных последствий снижения потребления алкоголя в тот период сомнений не вызывает. Существует предположение, которое нуждается, конечно, в проверке и подтверждении, что и самое последнее снижение смертности - после 2004 г. - также связано с некоторым ограничением потребления алкоголя.

В любом случае, по мнению экспертов, влияние «алкогольного фактора» на сохранение ранней смертности, прежде всего, от таких ключевых причин, как болезни системы кровообращения и внешние причины, огромен. На это с определенностью указал уже анализ их вклада как в снижение смертности в период проведения антиалкогольной кампании, так и в ее повышение после того, как кампания сошла на нет. именно изменение смертности от этих двух групп причин предопределило общую динамику продолжительности жизни в тот период (рис. 3.13)7. По данным обширного эпидемиологического исследования, проведенного в типичном российском городе Ижевске, 40% смертей мужчин в
возрасте 25-54 года сопряжено со злоупотреблени- 8
ем алкоголем .
Конечно, вопрос о влиянии алкоголя на смертность россиян от болезней системы кровообращения, да и на смертность вообще, изучен недостаточно. Пока эта проблема, по-видимому, не кажется важной ни российской власти, ни российской науке, а в околонаучной литературе и вовсе характеризуется как «миф об алкоголизации»9: «утверждение о ведущей роли злоупотребления алкоголем в эпидемии российской сверхсмертности является мифом, внедряемым по незнанию или с умыслом»10.
В целом, ситуация с алкогольной смертностью служит яркой иллюстрацией недооценки всей новой проблематики, возникающей на этапе второго эпидемиологического перехода, когда успех в борьбе с нездоровьем и ранней смертностью оказывается намного теснее, чем прежде, связанным с изменениями в поведении и стиле жизни большинства населения. Архаика российской социальной структуры
Эта недооценка, в свою очередь, имеет серьезные социальные причины. Эпидемиологический переход, в первую очередь, не медицинский, а социальный процесс, он предполагает определенное состояние общества, которое, по-видимому, пока не достигнуто в России.
В качестве носителя стереотипов поведения и связанных с ними ценностей, благоприятствующих сохранению здоровья и продлению жизни, во всем



1985-1987

1988-1991
Инфекционные и паразитарные бопезниП Новообразования Болезни системы кровообращения ? Болезни органов дыхания Болезни органов пищеварения              ?              Внешние причины
alt="" /> Рисунок 3.13. Вклад крупных классов причин смерти в изменение продолжительности жизни во время антиалкогольной кампании и после нее, лет



мире выступает средний класс. Принципы и ценности нового жизнеохранительного поведения издавна вызревали по мере развития европейской буржуазии и постепенного становились достоянием все более массовых средних городских слоев. Когда пришло время, эти слои не только сами оказались подготовленными к выработке и усвоению новых поведенческих стереотипов, но оказали влияние на поведение и других слоев общества, стали образцом для них.
Анализ социальной дифференциации смертности в России показывает, что и у нас есть слои, по своему жизнеохранительному поведению аналогичные европейскому среднему классу. Это - социальные группы, характеризующиеся более высоким уровнем образования и занятые преимущественно умственным трудом (российские «белые воротнички»).
В последние годы был выполнен ряд исследований, позволяющих судить об особенностях смертности этих слоев. В частности, было показано, что падение продолжительности жизни взрослых россиян, как мужчин, так и женщин, между 1970 и 1989 гг. в основном определила динамика смертности лиц, занятых физическим трудом, тогда как динамика смертности занятых умственным трудом либо увеличивала продолжительность жизни населения, либо, во всяком случае, не снижала ее11. В периоды роста смертности у лиц с высшим образованием ухудшение ситуации было минимальным, в то же время, в благоприятные периоды рост продолжительности жизни в населении с высшим образованием происходил примерно так же, как в менее образованных группах. Анализ структуры смертности по причинам смерти в зависимости от уровня образования по данным за 1989 г. показал, что различия между высшими и низшими образовательными группами сопряжены с теми же причинами смерти, которые определили рост смертности в России после 1965 г. и отличие смертности в России от экономически развитых стран12. Связь между уровнем смертности и принадлежностью к определенным социальным слоям прослеживается не только для взрослого населения, но и для детей, что неудивительно, ибо здоровье и смертность детей не
могут не быть связанными с особенностями поведе-
“13
ния их родителей .
Однако в России носители образа жизни, характерного для средних слоев, не столь многочисленны, как на Западе, а их жизнеохранительное поведение не стало достаточно убедительным образцом для большинства населения. Если бы эти слои стали более многочисленными и смогли послужить авторитетным примером, образцом для подражания для других групп населения, одно это привело бы к очень серьезным улучшениям показателей смертности и продолжительности жизни всех россиян. Поэтому одной из главных предпосылок кардинального решения проблемы смертности в России и преодоления ее отставания от большинства развитых стран остается продолжение и завершение реформ, ориентированных на модернизацию социальной структуры российского общества, развитие средних слоев, а, значит, и на создание либеральной экономической и политической среды, в которой они только и могут существовать.

Еще по теме Что мешает преодолению кризиса смертности в России? Незавершенный эпидемиологический переход:

1. § CLXXIII О том, что мнение о смертности души не мешает человеку желать обессмертить свое имя
2. 24. Незавершенный переход от изображения на плоскости к пространственным представлениям.
3. 5.6.2. Экономический и политический кризисы 1920 -1921 гг. в Советской России. Переход от политики «военного коммунизма» к НЭПу. Сущность НЭПа
4. Потенциальные источники ошибки: что мешает нам рассуждать рационально
5. 3. Преодоление последствий кризисов 90-х годов
6. Г. И. Чертова СМЕРТНОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ РОССИИ В XIX в. ПО ИССЛЕДОВАНИЯМ СОВРЕМЕННИКОВ
7. ? 6. Развитие личности и кризис перехода к юности
8. КУРС НА НЕПОСРЕДСТВЕННЫЙ ПЕРЕХОД К СОЦИАЛИЗМУ И КРИЗИС НАЧАЛА 1921 ГОДА
9. ДИНАМИКА НАСИЛЬСТВЕННОЙ, НЕНАСИЛЬСТВЕННОЙ СМЕРТНОСТИ И СМЕРТНОСТИ В ЛЕЧЕБНЫХ УЧРЕЖДЕНИЯХ ОТ НАСИЛЬСТВЕННОЙ ПРИЧИНЫ
10. Тема НЕОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС (РЕВОЛЮЦИЯ). ПЕРЕХОД ОТ ПРИСВАИВАЮЩЕГО К ПРОИЗВОДЯЩЕМУ хозяйству, ИЗМЕНЕНИЯ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ ЛЮДЬМИ