БЮНЕЛЬ Пьер

129

5 п. Бейль

БЮНЕЛЬ Пьер — родился в Тулузе, был одним из самых тонких стилистов, писавших на латинском языке в XVI в. ...Однако, это был человек, заслуживающий большего почтения за свой добрый нрав, чем за утонченность своего литературного стиля.

(С) Довольствуясь необходимым, он старательно занимался совершенствованием своей души... Итак, это был честный человек. Это был тот, кого искал Диоген. Все люди должны к этому стремиться. Главным же образом так должны поступать все христиане, но этого-то они не делают. Среди шестисот тысяч христиан едва ли найдется один, поступающий так. У приверженцев Реформации имеется небольшой катехизис, где первый вопрос гласит: зачем бог поместил нас в мир? Катехизис отвечает: чтобы познать бога и служить ему. Это вообще принцип всех христиан, но это принцип лишь теоретический, лишь чисто спекулятивный. Если бы ответ христиан соответствовал их практической морали, то все христиане, за исключением немногих, ответили бы, что бог ввел их в мир, чтобы они обогащались, достигали почетных должностей, ибо в действительности это цель всех их забот. Правда, многие сначала мечтают лишь о том, чтобы выйти из нужды. Но если они достигают достаточного благополучия, то немедленно начинают стремиться к тому, чтобы значительно возвеличить себя, и добиваются того, чтобы шаг за шагом достичь самого возвышенного положения в обществе... Лица, обязанные в силу их сана осуществлять на деле предписание Иисуса Христа [о необходимости] пренебрегать мирским, слишком часто забывают об этой обязанности. Они чрезмерно кичатся тем, что копят деньги, возвеличивают свою семью, способствуют возвышению своих клиентов. В связи с этим мне вспоминается то, что некогда рассказал один почтенный человек. Он был у г_на *** с девятью или десятью другими лицами, беседовавшими о различных вещах. В конце концов разговор зашел о достоинствах одного священника. Один из этих господ порицал его довольно откровенно за некоторые недостатки. Тут взял слово другой и, прямо не оправдывая этого священника и не отвергая только что выдвинутых против него обвинений, высоко оценил другие его черты, более благоприятно его аттестующие. «Нет лучшего друга, чем этот священник,— ска- зал он,— нет лица более горячо, чем оп, творящего добро тем, кто полезен ему. Он устроил пенсию тому- то и тому-то. Такой-то и такой-то получили благодаря его рекомендации пост, дающий две тысячи ливров ренты, и они на пути к большому успеху. Другие приводят в движение колесницу своего успеха благодаря тайному совету, который им дал этот священник: [например], закупить товары, которые через короткое время должны были подорожать. Иные страстно желавшие получить судейские должности сумели устранить трудности, стоявшие на их пути, благодаря этому священнику». После того как он закончил это перечисление достоинств, он предоставил возможность говорить любому, кто хочет, и тотчас же заговорил г-н ***. «Я очень шокирован,— сказал он,— тем, как вы восхваляете преемника апостолов. Я ие нашел бы странным, если вы таким образом восхваляли бы язычника или даже какого-нибудь мирского сторонника нашей религии. Но для меня невыносимо то, что вы изображаете в качестве прекрасных поступков слуги Иисуса Христа...» Это, несомненно, весьма христианские мысли.

(Е)... и содержащие любопытные факты. Приведу пример. Там сообщается, что один профессор в Падуе критиковал на своих уроках тех, кто, будучи привязан к изучению философии, что ие так уж обязательно для христианина, пренебрегал всю жизнь святыми книгами или брался за них слишком поздно. Доводы этого профессора были столь сильны, что они задели кое-кого из числа тех, кто заслуживал такой критики. Но письмо Садоле62 побудило их отказаться от своего решения. Они начали было отказываться от своей наложницы, т. е. философии, чтобы отдаться теологии как целомудренной супруге, когда письмо Садоле их вновь вовлекло в связь с иаложницей... Вот ио какому случаю было написано это письмо. Ре- жинель Полюс63 написал Садоле, обращаясь к нему с просьбой сделать так, чтобы Лазарь Бонамикус64 занялся священными книгами или но крайней мере оставил риторику, занявшись изучением философии. Полюс надеялся, что на изучении философии Бонамикус долго не задержится, что оно поведет его гораздо дальше. Ои считал, что Бонамикус заметит, что свет философского познания может привести человека в конг це концов лишь к выводу, что он ничего не знает; что здесь поп plus ultra [предел] философии, откуда с необходимостью следует заключить, что ум человеческий нуждается в ином свете, чтобы рассеять мрак своего невежества. Но где же еще можно найти этот свет, как не в откровении? Садоле ответил, что считает странным презирать философию, поскольку без нее не может существовать теология. И затем он подробно разбирает преимущества философии. Бюнель разъясняет это письмо и показывает, что подлинное мнение Садоле не таково, каким оно кажется сначала. Но как бы там ни было, я нахожу, что суждение Полюса — самое разумное, какое можно сделать относительно философии. И я восхищен тем, что такой автор, [как Бюнель], подтверждает сказанное мной неоднократно: что наш разум пригоден лишь для того, чтобы все запутать и вызвать сомнение во всем. Едва ои возведет свое строение, как уже показывает вам средства его разрушения. Это подлинная Пенелопа, распускающая за ночь холст, который она наткала за день. Таким образом, самое лучшее, что можно извлечь из философии, изучая ее,— это признание того, что она ведет к заблуждению и что мы должны искать иного путеводителя, каким является свет [откровения].