1 июня 1932 года Мы должны прервать наш рассказ об арабах, или сарацинах, и бросить взгляд на другие страны. Что происходило в Индии, в Китае, а также в странах Европы, пока арабы становились могущественными, совершали завоевания, распространялись и затем пришли в упадок? Кое-что мы уже видели мельком: поражение, которое понесли арабы в 732 году при Туре во Франции от объединенной армии под предводительством Карла Мартелла; покорение ими Средней Азии, их приход в Синд, в Индию.
Обратимся сперва к Индии. Харшавардхана, правитель Канауджа, умер в 648 году; с его смертью политический распад Северной Индии стал более очевидным. Этот процесс уже шел в течение некоторого времени, а конфликт между индуизмом и буддизмом способствовал его развитию. Во время правления Харши внешне все выглядело прекрасно, но это было лишь некоторое время. После него на севере возник ряд мелких государств, иногда они переживали кратковременный период славы, иногда были заняты взаимными раздорами. Любопытно, что даже на протяжении этих трехсот лет после Харши искусство и литература процветали и было воздвигнуто много прекрасных общественных сооружений. В это время жил ряд знаменитых представителей литературы на санскрите, таких, как Бхавабхути и Раджасекхара, и многие властители, не игравшие важной политической роли, прославились благодаря развитию искусства и науки в их правление. Один из таких правителей — раджа Бходжа — сделался почти легендарным типом образцового царя, и даже сегодня люди упоминают о нем именно в этом смысле. Но, несмотря на эти светлые пятна, север клонился к упадку. Южная Индия снова выходила вперед и затмевала Северную. Я немного рассказывал тебе о юге на этих днях в одном из предыдущих писем (44-м): о Чалукьях, об империи Чолов, о Паллавах и Раштракутах. Я рассказал тебе также о Шанка- рачарье, который за свою короткую жизнь сумел оказать глубокое влияние и на образованных, и на неграмотных людей по всей стране и почти положил конец буд^йзму в Индии. Удивительно, что, как раз тогда, когда он это делал, в ворота Индии стучала новая религия, которая позднее ворвалась с потоком завоевателей и бросила вызов существующему строю! Арабы довольно скоро дошли до границ Индии, еще при жизни Харши. Они на какое-то время остановились, а затем овладели Синдом. В 710 году семнадцатилетний юноша Мухаммад- ибн-Касим во главе арабской армии завоевал долину Инда до Мултана в Восточном Пенджабе. На этом арабское завоевание Индии приостановилось. Возможно, если бы арабы приложили достаточно усилий, они могли бы продвинуться дальше. Это было бы нетрудно, поскольку Северная Индия была слаба. Но хотя между этими арабами и соседними правителями происходило немало столкновений, организованных попыток завоевания Индии не предпринималось. Таким образом, в политическом отношении завоевание Синда не имело важного значения. Завоевание Индии мусульманами произошло несколько столетий спустя. Но контакты арабов с народами Индии оказались весьма плодотворными для культуры. Арабы поддерживали дружеские отношения с индийскими правителями на юге, особенно с Раштракутами. Многие арабы расселились вдоль западного побережья Индии и построили в своих поселениях мечети. Арабские путешественники и купцы посещали различные части Индии. Множество арабских студентов прибывало в северный университет в Такшашиле, или Так- силе, который особенно славился в области медицины. Рассказывают, что во времена Харун-ар-Рашида индийскую науку высоко ценили в Багдаде, врачи из Индии прибывали туда для организации больниц и медицинских школ. Многие книги по математике и астрономии были переведены с санскрита на арабский язык. Таким образом, арабы многое позаимствовали у древней индоарийской культуры. Они многое получили также от арийской культуры Пероии, кое-что взяли и у греческой. Арабы были почти новой расой, в расцвете сил, они использовали все древние культуры, окружавшие их, и многому научились у них; на этой основе они создали нечто принадлежащее только им — арабскую, мавританскую культуру. Жизнь их культуры в сравнении с другими была короткой, но это была блестящая жизнь, горевшая ярким светом на темном фоне средневековой Европы. Странно,что, в то время как арабы извлекали пользу из контактов с индоарийской, персидской и греческой культурами, индийцы, персы и греки получили мало пользы от контактов с арабами. Возможно, это объясняется тем фактом, что арабы были молоды, полны энергии и энтузиазма, в то время как все другие были старыми расами, которые шли проторенными путями и не слишком стремились к переменам. Любопытно, что старость, видимо, сказывается на народе или расе так же, как на отдельной личности — она делает их менее подвижными, лишает гибкости ум и тело, превращает в консерваторов, которые страшатся перемен. Таким образом, на Индию контакты с арабами, продолжавшиеся несколько сот лет, не оказали сколько-нибудь значительного воздействия и не вызвали больших изменений. Но на протяжении этого долгого периода Индия должна была получить кое-какое представление о новой религии — об исламе. Он, видимо, не вызывал в то время возражений; между индуизмом и исламом не было никаких осложнений или трений. Это интересно отметить, ибо в более поздний период между обеими религиями возникали трения и осложнения. Только в одиннадцатом столетии, когда ислам пришел в Индию в роли завоевателя, с мечом в руке, он вызвал бурную реакцию и прежняя терпимость уступила место ненависти и вражде. Человеком, поднявшим меч, был Махмуд Газневи, который пришел в Индию жечь и убивать. Газни сейчас — небольшой город в Афганистане. Вокруг Газни в десятом веке сложилось государство. Номинально среднеазиатские государства были под властью багдадского халифа, но, как я уже говорил, после смерти Харун-ар-Рашида власть халифов ослабела и наступило время, когда империя распалась на ряд независимых государств. Именно об этом периоде мы сейчас и говорим. Раб-тюрок по имени Сабуктегин основал в 975 году государство в районе Газни ш Кандахара. Он совершил также набег на Индию. В то время раджей в Лахоре был человек по имени Джайпал. Джай- пал предпринял очень рискованный поход в долину Кабула против Сабуктегина и был разбит. Махмуд наследовал своему отцу Сабуктегину.
Он был блестящим полководцем и отличным предводителем конницы. Из года в год он совершал набеги на Индию, грабил, убивал, увозил с собой огромные сокровища и уводил множество пленных. Всего он предпринял семнадцать набегов, п только один из них, на Кашмир, оказался неудачным. Другие были успешными, он стал грозой для всего севера Индии. Махмуд доходил до Пата- липутры, Матхуры и Самнатха. Из Стханешвары он увел, как рассказывают, двести тысяч пленных и вывез огромные богат ства. Но самые большие сокровища он захватил в Самнатхе: там находился один из больших храмов, где столетиями накапливались жертвоприношения. Рассказывают, что при приближении Махмуда тысячи людей искали убежища в храме в надежде на то, что свершится чудо и бог, которому они поклоняются, защитит их. Но чудеса случаются редко, разве что в воображении верующих; Махмуд ворвался в храм и ограбил его, при этом погибло пятьдесят тысяч человек, ожидавших чуда, которое так и не случилось. Махмуд умер в 1030 году. К этому времени весь Пенджаб и Синд находились под его властью. Махмуд считается одним из великих вождей ислама, который отправился распространять ислам в Индии. Большинство мусульман восхищается им, большинство индусов — ненавидит. В действительности он едва ли был религиозным человеком. Он, конечно, был магометанином, но лишь между прочим. Прежде всего он был воином, и притом блестящим. Он явился в Индию завоевывать и грабить, как, к несчастью, это делают солдаты, и поступал бы так же, к какой бы религии он ни принадлежал. Интересно, что он, оказывается, угрожал мусульманским правителям Синда и пощадил их только после того, как они подчинились ему и выплатили дань. Он угрожал смертью даже багдадскому халифу, требуя от него уступки Самарканда. Мы поэтому не должны впадать в широко распространенную ошибку и считать Махмуда чем-то большим, нежели удачливым солдатом. Махмуд увел с собой в Газни множество индийских архитекторов и строителей и построил там красивую мечеть, которую назвал «Небесной невестой». Он очень любил сады. О Матхуре Махмуд оставил мимолетное свидетельство, из которого видно, какой это был большой город. В послании к своему наместнику в Газни Махмуд говорит: «Здесь (в Матхуре) есть тысячи зданий, столь же прочных, как вера правоверных; вряд ли город этот мог стать таким, как сейчас, без того чтобы на это не были израсходованы миллионы динаров, и вряд ли можно построить другой такой же город меньше чем за двести лет». Это описание Матхуры, данное Махмудом, мы читаем в рассказе Фирдоуси. Фирдоуси — великий персидский поэт, живший во времена Махмуда. Я помню, что называл его имя и его главное произведение «Шахнаме» в одном из прошлогодних писем. Рассказывают, что «Шахнаме» была написана по просьбе Махмуда, который обещал заплатить Фирдоуси по золотому динару (монете) за каждое двустишие. Фирдоуси, очевидно, не был поклонником краткости и сжатого изложения. Он написал чудовищно длинное произведение. Когда он представил многие тысячи своих двустиший Махмуду, то труд его удостоился похвалы, но Махмуд пожалел о своем опрометчивом обещании щедро оплатить этот труд. Он попытался заплатить Фирдоуси гораздо меньшую сумму, однако тот страшно разгневался и отказался от всякой оплаты. Мы прошли большой отрезок времени от Харши до Махмуда и в нескольких абзацах рассмотрели индийскую историю на протяжении трехсот пятидесяти с лишним лет. Полагаю, что об этом периоде можно было бы сказать много интересного. Но я в нем несведущ, поэтому для меня надежнее скромно хранить молчание. Я мог бы рассказать тебе кое-что о различных царях и правителях, которые сражались друг с другом, а порой даже основывали в Северной Индии большие царства, подобные царству Панчала; о превратностях судьбы, испытанных городом Канауджем,— о том, как на него напали и на время завладели им правители Кашмира, а затем правитель Бенгалии и, еще позднее, Раштракуты, правители юга. Но этот рассказ мало принес бы пользы и только запутал бы тебя. Мы дошли до конца длинной главы в истории Индии, теперь начинается новая. Трудно, а довольно часто и просто неправильно делить историю на разделы. Она напоминает реку: она все течет и течет. Все же история меняется, и иногда мы можем увидеть конец одной фазы и начало другой. Такие изменения наступают не внезапно, фазы незаметно переходят друг в друга. Итак, что касается Индии, то мы дошли до конца одного акта в бесконечной драме истории. То, что называют индуистским периодом, близится к концу; индоарийской культуре, процветавшей несколько тысячелетий, приходится бороться против нового пришельца. Но помни, что это изменение не было внезапным, это был медленный процесс. Ислам пришел в Северную Индию вместе с Махмудом. Юг Индии еще долго не был затронут мусульманскими завоеваниями, и даже Бенгалия была избавлена от этого в течение двухсот с лишним лет. Мы видим, как Читор на севере Индии, столь знаменитый в последующей истории своей рыцарской доблестью, становится центром сосредоточения раджпутских кланов. Но мусульманское завоевание продолжало неуклонно и неотвратимо расширяться, и никакая личная храбрость не могла остановить его. Нет сомнения, что древняя индоарийская Индия клонилась к упадку. Будучи неспособной сдержать чужеземцев и завоевателей, индоарийская культура перешла к обороне. Стремясь защитить себя, она отгородилась от внешнего мира. Она сделала свою систему каст, прежде обладавшую известной гибкостью, более жесткой и застывшей. Она ограничила свободу женщин. Даже сельские панчаяты медленно изменялись в худшую сторону. Но, даже отступая перед более энергичным народом, она пыталась влиять на него и приобщить к своим традициям. И так велика была ее способность к поглощению и ассимиляции, что она в какой-то мере осуществила культурное завоевание своих завоевателей. Ты должна помнить, что борьба шла не между индоарийской цивилизацией и высокоцивилизованными арабами. Борьба шла между цивилизованной, но переживавшей упадок Индией и по- луцивилизованными, часто кочевыми народами Центральной Азии, которые недавно перешли в мусульманство. К несчастью, в Индии ислам ассоциировался с отсутствием цивилизации и с ужасами набегов Махмуда, и ожесточение нарастало. 44.