24 сентября 1932 года Мы попытались немного заглянуть в умы мужчин и женщин восемнадцатого столетия в Европе, особенно во Франции. Это был лишь беглый взгляд, познакомивший нас с некоторыми новыми идеями, которые возникали и вступали в борьбу со старыми.
Побывав за кулисами, >мы теперь посмотрим на актеров на общественной сцене Европы. В 1715 году во Франции состарившийся Людовик XIV наконец умер. Он пережил несколько поколений, и ему наследовал его правнук, принявший имя Людовика XV. Его царствование также было длительным, опо продолжалось пятьдесят девять лет. Итак, правление двух французских королей —г Людовика XIV и Людовика XV, из которых один сменил другого,— продлилось в общем сто тридцать один год! Это, безусловно, мировой рекорд. Правда, два маньчжурских императора в Китае, Канси и Цянь- лун, правили каждый по шестьдесят лет, но не непосредственно друг за другом, между ними было еще одно царствование. Помимо этой необычайной продолжительности, царствование Людовика XV было примечательно главным образом отвратительной коррупцией и интригами. Ресурсы королевства растрачивались на удовольствия короля. При дворе царили расточительство и злоупотребление. Мужчин и женщин, которым удавалось понравиться королю, щедро одаривали землями и синекурами, то есть должностями, которые приносили доход, не требуя работы. Все эти расходы ложились на массы все более и более тяжким бременем. Абсолютизм, и неспособность, и коррупция рука об руку бездумно шагали все дальше. И разве удивительно, что еще до того, как окончилось столетие, они дошли до конца своего пути и шагнули в пропасть? Удивительно как раз то, что путь их был так долог и падение произошло так поздно. Людовик XV избежал суда и мести народа; она выпала на долю Людовика XVI, наследовавшего ему в 1774 году. Несмотря на свою неспособность и развращенность, Людовик XV нисколько не сомневался в своем праве на абсолютную власть в государстве. Он «был всем, и никто не смел оспаривать его права делать все, что ему заблагорассудится. Послушай, что он говорил, обращаясь к одному собранию в Париже в 1766 году: «Только в моей особе сосредоточела вся суверенная власть. Только мне одному, неограниченно и безраздельно, принадлежит вся законодательная власть. Я являюсь источником всего общественного порядка, я являюсь его верховным хранителем. Мой народ неотделим от меня. Права и интересы нации, кои осмеливаются представлять как отделимые от монарха, необходимо соединены с моими и пребывают в моих руках». Такой правитель стоял во главе Франции в течение большей части восемнадцатого века. Он, казалось, некоторое время господствовал в Европе, но затем столкнулся с честолюбивыми устремлениями других королей и народов и был вынужден признать свое поражение. Одни из старых соперников Франции не играли больше существенной роли на европейской сцене, но выросли другие, которые заняли их место и бросили вызов могуществу Франции. Гордая Испания после коротких дней своей имперской славы отступала в Европе и в других местах. Но она все еще владела обширными колониями в Америке п на Филиппинских островах. Австрийские Габсбурги, которым так долго принадлежала монополия на главенство в империи и благодаря этому на руководство в Европе, уже не занимали теперь такого выдающегося положения. Австрия не была больше ведущим государством в империи, возвысилось другое государство — Пруссия, имевшее теперь столь же важное значение. Велись войны за Австрийское наследство. В течение длительного времени престол занимала женщина — Мария-Терезия. По Вестфальскому миру 1648 года, как ты, должно быть, пом нишь, Пруссия становилась одной из важнейших европейских держав. Правивший там дом Гогенцоллернов стал оспаривать верховенство другой немецкой династии — Габсбургского дома в Австрии. В течение сорока шести лет (в 1740—1786 годах) Пруссией правил Фридрих II, которого за его военные успехи прозвали Великим. Он был абсолютным монархом, как и все другие европейские монархи, но принимал позу философа и пытался дружить с Вольтером. Он создал сильную армию и был удачливым полководцем. Фридрих называл себя рационалистом, и ему приписывают изречение: «Каждому следует дозволить попасть на небо своим собственным путем». Начиная с семнадцатого века французская культура стала доминирующей в Европе. В середине восемнадцатого это становится еще более заметным, и Вольтер пользовался огромным почетом по всей Европе. Некоторые даже называют этот век «веком Вольтера». Французскую литературу читали при всех европейских дворах, даже в отсталом Санкт-Петербурге, и культурные и образованные люди предпочитали писать и разговаривать по- французски. Так, Фридрих Великий, король прусский, почти всегда писал и говорил по-французски. Оп даже пытался сочинять французские стихи и просил Вольтера исправлять и редактировать их. На восток от Пруссии находилась Россия, уже становившаяся тем гигантом, которым она будет в последующие времена. Мы уже видели, когда рассматривали историю Китая, как Россия расширила свои владения, дойдя через Сибирь до Тихого океана, и даже шагнула на Аляску. В конце семнадцатого столетия у власти в России оказался сильный правитель, Петр Великий. Петр хотел положить конец старым представлениям и взглядам, унаследованным Россией от монголов. Он хотел, как говорят, европеизировать страну. Поэтому он покинул прежнюю столицу Москву, которая была полна старых традиций, и построил новый город и новую столицу для себя. Это был Санкт-Петербург, па берегах Невы, на побережье Финского залива. Этот город был совсем не похож на Москву с ее золотыми куполами и соборами; он скорее напоминал большие города Западной Евро пы. Петербург стал символом «западничества», и Россия стала играть большую роль в европейской политике. Может быть, тебе известно, что названия Петербург больше не существует. На протяжении последних двадцати лет город дважды переименовывался. Первый раз в Петроград, а во второй раз ему дали его нынешнее название — Ленинград. Петр Великий многое изменил в России. Я приведу один пример, который тебе будет интересен. Он положил конец домашнему затворничеству жешцин в теремах, которое было распространено в России в это время. Петр обратил внимание на Индию, он понимал ее значение в международной политике. В своем завещании* он писал: «Следует помнить, что индийская торговля есть торговля мировая; и тот, кто добьется исключительного контроля над ней, будет господствовать в Европе». Последние слова подтверждались быстрым ростом могущества Англии после того, как она добилась господства в Индии. Эксплуатация Индии принесла Англии престиж и богатство и сделала ее на ряд поколений ведущей мировой державой. Между Пруссией и Австрией, с одной стороны, и Россией — с другой, лежала Польша. Это была отсталая страна с бедным крестьянством. Торговля п промышленность были там развиты слабо, и не было больших городов. У нее была любопытная конституция, по которой король избирался, а власть находилась в ? Завещание Петра не является подлинным документом. Оно было составлено в Западной Европе п использовалось п пропагандистских целях.— Прим. ред. руках феодальной аристократии. По мере того как страны, окружавшие Польшу, усиливались, она слабела. И Пруссия, и Россия, и Австрия следили за лей хищным взглядом. И все же именно польский король отбил последнее турецкое наступление на Вену в 1683 году. Турки-османы утратили свою агрессивность. Они исчерпали свою энергию, и постепенно события приняли иной оборот. С этого времени они перешли к обороне, и владения Турецкой империи в Европе стали медленно уменьшаться. Но в первой половине восемнадцатого столетия, которую мы сейчас рассматриваем, Турция была могущественной страной на юго-востоке Европы, ее империя охватывала территорию Балкан, Венгрии и доходила до Польши. Италия на юге была раздроблена, она находилась под властью различных правителей, и ее значение в европейской политике было невелико. Папа Римский перестал играть командную роль, и короли и князья, обращаясь с ним со всей почтительностью, игнорировали его в политических делах. Постепенно в Европе складывалась новая система, система великих держав. Сильные централизованные монархии, как я тебе уже говорил, способствовали развитию идеи нации. Люди начинали думать о своих странах особым образом, достаточно распространенным в наши дни, но совершенно необычным до того времени. Начинают возникать образы Франции, Англии, или Британии, Италии и т.
п. Они, по- видимому, символизируют нации. Позднее, в девятнадцатом веке, эти образы четко оформляются в умах мужчин и женщин и удивительно трогают их сердца. Они становятся новыми богинями, которым должен поклоняться каждый патриот и во имя которых и ради которых патриоты сражаются и убивают друг друга. Ты ведь знаешь, как всех нас трогает мысль о Бхарат Мата — Матери Индии — и как ради этого мифического и воображаемого образа люди с радостью идут на страдания и отдают свою жизнь. Такое же чувство испытывали люди в других странах при мысли о своей матери-родине. Но все это окончательно сложилось лишь позднее. А пока я только хочу сказать тебе, что восемнадцатый век был свидетелем зарождения идеи национальности и патриотизма. Французские философы способствовали этому процессу, и Великая французская революция наложила свой отпечаток на эти идеи. Эти нации представляли собой державы. Короли приходили и уходили, но нации продолжали существовать. Из этих держав одни стали выделяться как более значительные по сравнению с другими. Так, в начале восемнадцатого века Франция, Англия, Австрия, Пруссия и Россия определились как «великие державы». Некоторые другие державы, как, например, Испания, теоретически считались великими, но в действительности были в упадке. Богатство и значение Англии быстро росли. До времен Елизаветы она не была значительной страной в европейских масштабах и тем более в масштабах мировых. Ее население было малочисленным; вероятно, в то время оно не превышало шести миллионов человек, что гораздо меньше, чем население Лондона в наши дни. Но после пуританской революции и победы парламента над королем Англия приспособилась к новым условиям и вырвалась вперед. Так же было и с Голландией, после того как она сбросила испанское иго. В восемнадцатом веке происходила отчаянная схватка за колонии в Америке и в Азии. В ней принимали участие многие европейские державы, по главными соперниками в конечном итоге оказались две из них — Англия и Франция. Англия намного опередила свою соперницу в этом состязании как в Америке, так и в Индии. Франция, помимо того, что ею управлял бездарный Людовик XV, слишком увязла в европейской политике. С 1756 по 1763 год между обеими державами, а также некоторыми другими шла война и в Европе, и в Канаде, и в Индии; решался вопрос о том, кому достанется господство. Это война получила название Семилетней войны. Мы видели частично эту войну в Индии, где Франция потерпела поражение. В Канаде также одержала победу Англия. В Европе политика Англии состояла в следующем: она платила другим, чтобы они воевали за нее; с тех пор она прославилась такой политикой. Ее союзником был Фрндрпх Великий. Результаты Семилетней войны были очень благоприятными для Англии. Ни в Индии, ни в Канаде у нее не осталось соперников среди европейских держав. Она установила свое господство на море. Таким образом, Англия оказалась в состоянии основать и расширять свою империю и превратиться в мировую державу. Значение Пруссии также возросло. Европа снова была истощена в этой борьбе, и снова на континенте установилось относительное спокойствие. Но это спокойствие не помешало Пруссии, Австрии и России проглотить Польское королевство. Польша была не в состоянии бороться с тремя державами, эти три волка напали на нее и после нескольких разделов положили конец существованию Польши как независи мого государства. Всего было три раздела, в 1772, 1793 и 1795 годах. После первого раздела поляки приложили большие усилия, чтобы провести реформы и укрепить страну. Они учредили парламент; началось также возрождение литературы и искусства. Но самодержавные монархи, окружавшие Польшу, отведали ее крови, и их нельзя было остановить. И кроме того, они не любили парламентов. И вот, несмотря на патриотизм поляков и на то, что они храбро сражались под водительством своего героя Костюшко, Польша в 1795 году исчезла с карты Европы. Она исчезла, но поляки сохранили свои патриотические чувства и продолжали мечтать о свободе; спустя сто двадцать три года их мечта осуществилась; Польша после первой мировой войны снова появилась как независимое государство. Я говорил, что во второй половине восемнадцатого века в Европе в какой-то мере было спокойно. Но это спокойствие царило только на иоверхпости и продолжалось недолго. Я также рассказывал тебе о различных событиях этого века. Восемнадцатый век действительно знаменит тремя событиями — тремя революциями,— и все остальное, что происходило в Европе в течение этих ста лет, бледнеет и становится ничтожным в сравнении с этими тремя революциями. Все эти реврлюции имелп место в последней четверти столетия. Это были три различные по своему характеру революции — политическая, промышленная и социальная. Политическая революция произошла в Америке. Это было восстание тамошних апглийских колоний, в результате которого образовалась новая независимая республика, Соединенные Штаты Америки, которым предстояло стать могущественными в наше время. Промышленная революция, начавшись в Англии, охватила все западноевропейские страны, а затем распространилась л на другие районы. Это была мирная революция, но с далеко идущими последствиями, и она оказала на жизнь во всем мире большее влияпие, чем любое другое событие в истории до нее. Она означала введение пара и большой машины и в конечном итоге все те бесчисленные порождения индустриализма, которые мы видим вокруг нас. Социальной революцией была Великая французская революция, которая положила конец не только монархии, но и бесчисленным привилегиям, и выдвинула па передний план новые классы. Нам падо будет изучить все эти три революции по отдельпостн с известной подробностью. Мы видели, что накапуне этих Ьеликих перемен в Европе господствовали монархии. В Англии и Голландии существовали парламенты, но они находились под контролем аристократов и богатых. Законы издавались в интересах богатых, чтобы защитить их собственность, права и привилегии. Образование также было достоянием только богатых и привилегированных классов. И даже само правительство, казалось, существовало только для этих классов. Одной из крупнейших проблем того времени была проблема бедноты. Хотя условия для верхушки этого слоя слегка улучшились, бедняки по-прежнему жили в нищете и она стала даже более заметной. На протяжении всего восемнадцатого столетия европейские нации вели жестокую и бессердечную работорговлю. Рабов, как таковых, в Европе более не существовало, хотя крепостные, сер- вы или вилланы, как называли земледельцев, по своему положению ненамного отличались от рабов. Но с открытием Америки древняя работорговля была воскрешена в самой жестокой форме. Ее начали испанцы и португальцы, захватывая в плен негров на африканском побережье и доставляя их в Америку для работы на своих землях. Англичане в полной мере приняли участие в этой отвратительной торговле. Тебе да и вообще любому из нас трудно даже представить себе, какие ужасные страдания испытывали африканцы, когда на них охотились и отлавливали, как диких зверей, а затем, приковав друг к другу цепями, везли в таком виде в Америку. Огромное число их умирало даже прежде, чем они прибывали к месту назначения. Возможно, самое тяжкое бремя страданий в этом мире выпало на долю негров. Рабство было официально отменено в девятнадцатом веке. Англия сделала это первой. В Соединенных Штатах Америки для того, чтобы решить этот вопрос, понадобилась гражданская война. Миллионы негров, проживающих сегодня в Соединенных Штатах Америки, являются потомками этих рабов. Я закончу это письмо на приятной ноте, рассказав тебе о замечательных успехах музыки в этом столетии в Австрии и в Германии. Как тебе известно, немцы являются ведущей нацией в европейской музыке. Некоторые из их крупнейших музыкантов появились уже в семнадцатом веке. Как и повсюду, музыка в Европе была частью религиозного церемониала. Постепенно музыка от него отделилась и стала самостоятельным искусством, не связанным с религией. Два великих имени выделяются в во семнадцатом веке — Моцарт и Бетховен. Оба они еще детьми были чрезвычайно одаренными и стали гениальными композиторами. Бетховен, может быть, величайший композитор Запада, сов сем оглох, и, как это ни поразительно, он сам не слышал чудесной музыки, которую создавал для других. Но, должно быть, сердце его пело песни, которые он воплощал в музыке.